23 декабря 2009.
Мой единственный, Мой дымящийся пистолет, Моё солнце в затмении — Это разбило меня окончательно.
«Будь проклят тот день, когда я на это согласилась», подумала про себя Джейн, сидя в первом ряду Олимпии. Ее щеки трепал холодный декабрьский воздух, и руки заметно дрожали. Генри, сидевший рядом, взял их в свои. - Что, неужели ты так переживаешь, Джинни? – с улыбкой спросил он, посмотрев на нее. Джейн оглянулась, и, встретив его взгляд, закатила глаза. - Я до сих пор не понимаю, как ты уговорил меня,- недовольно протянула она. Генри громко усмехнулся. - Тебе понравится. - Ну еще бы, Мистер «да не будет там так холодно, надень это платье»,- пробубнила она, заставив Кавилла смеяться. Наступающее Рождество чувствовалось в Олимпии на каждом шагу - в искрящихся пузырьках шампанского, в суете шоппинга, и конечно, на главной арене, украшенной разноцветными снежинками и снеговиками. До начала оставались считанные секунды. Свет стал еще ярче, гул громче, и вскоре на арене появились они – люди в изысканной экипировке, сопровождаемые их не менее изысканными друзьями – лошадьми, что были готовы дать шоу года. Открыли программу военнослужащие – и как всегда, их выступление, скорее, показательное, было встречено невероятными овациями. Подходило время главной «Изюминки» вечера – театрализованное выступление при участии звезды любых скачек, Джефа Беллингтона. Джейн призналась, что никто до него не исполнял роль Ослика так триумфально, и Генри согласился. И когда крики увеличились, она поняла, что пришло время Дороти– и Джейн никогда не была так заинтересована в исполнительнице, как сейчас. На арену вышла блондинка, с точеной фигурой и ослепительной улыбкой, которую, казалось, было видно даже в самом удаленном конце зала. Джейн следила за каждым ее шагом, каждым действием и движением, за ее статностью и невероятным умениям в конном спорте. Она оглянулась, чтобы посмотреть на Генри, но тот даже не обратил внимания – его взгляд был прикован к прекрасной наезднице перед ним. Он, казалось, не слышал ни единого ее слова. Джейн отпустила его руки, что держала на протяжении всего шоу, и даже этого он не заметил. Она знала, что это значило. Это было началом конца. Вероятно, девушка на арене даже не предполагала, что за ней пристально наблюдает красивый молодой актер на грани суперзвезды. Но это видела Джейн Кларенс, непримечательная финансистка одной из Лондонских компаний, что сидела бок о бок с этим молодым актером. Шоу закончилось. И пришло время, которого Джейн боялась – время отправиться в зал и социализироваться. Зная, что Генри в любой момент может упустить ее из виду, она старалась держаться как можно ближе. Четыре секунды. Столько времени ей понадобилось, чтобы почувствовать недалеко от себя присутствие красавицы с длинными, ухоженными волосами, знаменитым именем и строптивым нравом. Она обернулась и увидела, как ее коллега, мистер Уильям Смиттон, преуспевающий маркетолог из той же компании, но с более интересными перспективами, двигался в сторону Джейн и Генри под руку с девушкой, которая обещала стать для Джейн либо хорошей знакомой, либо злейшим врагом. - Молодые люди, разрешите представить – жемчужина Олимпии, Эллен Уитакер,- Джейн натянуто улыбнулась, пожав руку девушки. Генри же, как истинный джентельмен, взял ее руку и поднес к своим губам. Она расплылась в смущенной улыбке, кокетливо сжав его ладонь. - Это Джейн Кларенс, моя коллега,- протянул Уильям,- И это Генри Кавилл, ее знакомый. - И чем же вы занимаетесь, мистер Кавилл? – спросила блондинка, проигнорировав присутствие Джейн. - Я актер,- улыбаясь, ответил он. Джейн слегка отстранилась от Генри, дав ему возможность говорить свободнее. - Известный? - Полагаю, если мое имя ни о чем Вам не сказало, то не очень,- отшутился он. Девушка громко рассмеялась, положив руку на его плечо. - Думаю, это ненадолго,- сладко протянула Эллен. Джейн вновь взглянула на него, и, увидев, что он не мог отвести взгляд от ее лица, быстро отвернулась. Она знала этот взгляд – так хорошо знала, потому что так же смотрела на него. Только он не замечал. Казалось, будто он был околдован ею, прикован к ее проницательному взгляду. Джейн, не выдержав, прервала тишину: - Пожалуй, я не буду мешать,- тихо сказала она, отдаляясь. Генри кивнул, продолжив разговор с объектом его симпатии. Спустя несколько минут, она заметила, из самого отдаленного угла зала, как он покупал ей коктейль. Видела, как они улыбались друг другу и осторожно казались друг друга, слышала, как громко он смеялся, опуская в ответ глупые шутки. Даже самая громкая толпа и самое большое расстояние между ними не могли заглушить этот звук для нее – он навсегда отпечатался в ее сознании и ее душе, и обратного пути уже не было. Так он когда-то смеялся, смотря идиотские ситкомы на ее диване в душной квартире, так он когда-то смеялся, стирая остатки мороженого с ее щек, смеялся, качаясь на качелях над ручьем. Но это было давно. И теперь Джейн оставалось лишь наблюдать, как улыбка, зарезервированная для нее, постепенно становилась предназначенной для другой. Другой, что сумеет сделать то, что не смогла мисс Кларенс – той, что вскоре признается ему в своих чувствах, и больше никогда не отпустит его руку. Земля под ее ногами навсегда замерзла. Игра была проиграна, даже не начавшись, и Джейн знала, что эти шрамы будут болеть всегда, всегда и всегда. Она не могла и дальше себя мучить. Поставив бокал с шампанским на столик подле нее, девушка извинилась перед собеседником и вышла из зала, чтобы уйти навсегда, собирая по пути осколки своего разбитого вдребезги сердца.Мой единственный, Моё завершившиеся царствование, Ты разбил в моё сердце. Кроме тебя, мне чужда любая печаль, Никакая другая грусть во всём мире мне не нужна.