~
Пудинги, сваренные в формах и завёрнутые в бумагу, созревали в прохладной кладовке уже вторую неделю. Наступало время приготовления подарков для родных и близких. Миссис Дафф неторопливо ходила по магазинам, присматривая и выбирая рождественские подарки, а кое-что мастерила сама — она была отличной вязальщицей. Самый же главный подарок — для её любимых мальчиков, обдумывался ею долго и тщательно. Оригинальная идея созрела быстрее пудингов, но требовала воплощения в несколько этапов. Первый этап должен был состояться сегодня. Грег вернулся с работы, заглянул в пустую гостиную и прошёл на кухню. Коснувшись холодных боков чайника и кофейника, он вспомнил, что сегодня вечером у Ивлина занятия танцами. На всякий случай окликнув его и убедившись, что дома он один, Грег вздохнул и направился к себе в комнату. Их спальни располагались этажом выше, к ним вели скрипучие деревянные лестницы, в каждую своя: слева находилась комната Грега, справа — Ивлина. Поначалу Грег не любил такие одинокие вечера, но позже стал использовать их для приятного уединения в ванной. Мысленно держа перед глазами образ друга, он неспешно ласкал себя под тёплыми струями воды и не боялся, что тот ненароком услышит сквозь дверь его несдержанный стон на пике удовольствия. Он стыдился своих неправильных желаний и столь тщательно скрывал их, будто за разоблачение ему грозил тюремный срок. На лестнице, ведущей в спальню Грега, стояла темнота — видимо, перегорела лампочка. Освещать путь телефоном он посчитал излишним, ведь ноги помнили каждую ступеньку. Но дойти до своей спальни Грегу не удалось: посередине тёмного лестничного пролёта он оступился и с грохотом скатился по крутым ступеням вниз. Благо, он обладал хорошей реакцией и спортивной подготовкой, успел сгруппироваться, поэтому падение обошлось без травм, но вот без ругательств обойтись не вышло. На шум прибежала встревоженная миссис Дафф, причём она сделала это удивительно быстро, за что и поплатилась, попав под горячую руку и получив щедрую порцию ругани. — Грегори, не кричи! Ты же знаешь, что дом старый, ему полтора века! Проводка никудышная, лампочки перегорают вмиг. А раньше здесь вообще было газовое освещение. Как же ты мог запнуться? Наверное, у тебя шнурок развязался… — Миссис Дафф, на мне ботинки без шнурков! И спешу вас заверить, я совершенно трезвый! Со стоном поднявшись на ноги — всё-таки поотбивал бока — он достал из кармана чудом уцелевший телефон и посветил на лестницу. Оказалось, что в том месте, где он «запнулся», попросту проломилась ступенька. Странно, он ходил по этой лестнице по несколько раз в день и никогда не замечал её ветхости. Миссис Дафф всплеснула руками. — Ну что я говорила: дом старый, лестница сгнила… Завтра вызову мастера, он починит. Ох, лишние траты перед Рождеством… А ты, Грег, будь аккуратнее, не доломай остальные ступени.~
Назавтра вечером Грега ожидал ещё более неприятный сюрприз: лестница в его комнату оказалась разобрана вообще. Миссис Дафф извиняющимся тоном пояснила: — Плотник сказал, что необходимо менять всю лестницу, нет смысла ремонтировать отдельные ступени. Он обещал управиться за несколько дней. Ох, такие траты… Открыв рот, Грег смотрел на гору досок и балок. Подошёл Ивлин, тоже посмотрел на разруху и хмыкнул: — Ты ведь служил в армии, владеешь приёмами десантирования и штурма. Дерзай. Штурмуй свою комнату. Грег не оценил его юмора, повернулся к домовладелице и ткнул пальцем наверх — на недоступную дверь своей спальни. — И как, по-вашему, я буду туда добираться, чтобы переночевать и переодеться? Я здесь квартиру снимаю или что? Миссис Дафф, сознавая проблему, залебезила перед строгим квартирантом. — Грег, голубчик, ну всего-то несколько дней надо потерпеть! Поспи на диване в гостиной. — А моя одежда, мои вещи… — Твоя одежда и твои вещи — вот. — Она указала на коробку, стоящую на полу. — Я взяла на себя смелость и сложила всё самое необходимое: бельё, джинсы, рубашки… А твой ноутбук у Ивлина. — …в надёжных руках, — ворчливо добавил Грег, с ужасом вспоминая, что давно не чистил историю просмотров, львиную долю которых занимали советы сексологов. Не дай бог, Ивлин полюбопытствует. — Спасибо, миссис Дафф, что позаботились о моих носках и трусах. Что бы я без вас делал. — …ходил без носков и трусов, как это делаю я, — пробурчал Ивлин якобы себе под нос. Грег перевёл взгляд с улыбающейся, сияющей нимбом домохозяйки на увлечённо погрузившегося в его ноутбук Ивлина, и сердце у него ёкнуло: он почуял заговор. Заговор Лилового платья и Лилейной сорочки.~
Заговор имел место быть. Грег убеждался в этом каждый божий день, вернее, каждую безбожную ночь, проведённую в скрюченной позе на диване в гостиной. Мучаясь болями в спине и шее, он проклинал медлительного плотника, не спешившего восстанавливать лестницу. За пять дней тот сделал лишь пять ступеней. Не представляло никакого труда посчитать, сколько дней будет продолжаться постройка остальных пятнадцати. — Миссис Дафф! Если вы не поторопите мастера, то это сделаю я! Только боюсь, что после моего внушения нам придётся прятать труп. Сколько будет продолжаться этот филигранный ремонт?! Можно подумать, что идёт реставрация уникального объекта архитектуры! — Грег, не ворчи. Плотник работает всего лишь по несколько часов в день, потому что у него много других заказов перед праздниками. Зато он всё делает тщательно, аккуратно, подбирает хорошие доски из сухого дерева… Я сама на этом настаиваю. Ох, такие траты, такие траты… Потерпи ещё немного, он обещал управиться до Рождества. К празднику появится новая лестница, будете с Ивлином скакать туда-сюда, туда-сюда… Её мечты прервались стоном раненого зверя — Грег взвыл, держась за ноющую шею. Миссис Дафф сжалилась. — Ох, бедняжка, я сегодня же поговорю с плотником и потороплю его! Не волнуйся. Грег и не думал волноваться: хуже, чем есть, быть уже не могло. Оказалось, могло. Следующим вечером выяснилось, что плотник ушёл в предпраздничный запой, а родного дивана в гостиной не обнаружилось вовсе. Судя по потерянному выражению лица Ивлина, для него это тоже явилось сюрпризом. Они подняли глаза на извивающуюся в виноватой позе домохозяйку и в один голос спросили: — Где наш диван? — Ой, мальчики, такая неприятность произошла… Я хотела почистить его специальным средством — раз уж Грег спит на нём, диван должен быть чистым — но флакон нечаянно пролился. Средство оказалось очень концентрированным, сразу обивку разъело… Грег взглянул на Ивлина, но тот не высказывал ни малейших сомнений по поводу излагаемого бреда. Всё ясно, заговорщики чёртовы… Тем временем миссис Дафф продолжала самозабвенно лгать, будто перед ней стояли лопоухие несмышлёные дети. — Как назло, эта гадость проела большое пятно, поэтому пришлось отдавать диван на перетяжку. Обивка дорогая, ох, такие траты… Обещали к Рождеству сделать, а то вам с Ивлином и посидеть в Рождество негде будет. В конце концов Грег не выдержал и взорвался. — Чёрта с два я буду встречать Рождество в этом доме! Куда угодно свалю отсюда! Но сейчас-то мне где спать?! На придверном коврике? — Ох, Грег, ну можно же что-то придумать… У Ивлина большая кровать, вы прекрасно уместитесь оба… Грег рассмеялся злым смехом. — Миссис Дафф! Вот наконец-то вы и признались в интриге, устроенной вами с Ивлином! Вы что, держите меня за идиота?! Думаете, что я не просёк ваших ухищрений с лестницей и диваном? Вы надеялись, что я приживусь в постели Ивлина, и сдали бы мою спальню новому жильцу? Он надел снятую было куртку, открыл дверь, оглянулся на домохозяйку и веско произнёс: — Я не буду спать с вашим внуком, как бы вам об этом ни мечталось! Я не гей! Не слушая ропота возмущённых оправданий, он ушёл из дома. Вернулся Грег через два часа, но не один, а со складной походной кроватью. Кровать он поставил на место дивана и застелил постельным бельём. Продолжая бойкотировать заговорщиков, он разделся, включил телевизор и, нарочно демонстрируя удобство нового ложа, уютно расположился с журналом и пультом в руках. Ивлин с любопытством смотрел на Грега в майке и трусах, а вот лицо миссис Дафф приняло настолько печальное и растерянное выражение, что Грег еле сдержался, чтобы не броситься просить у неё прощения. Однако он вовремя вспомнил, что творится в их доме, кто тут интриган, кто манипулятор, и что он сам — жертва заговора. Нет, он будет твёрд и не станет просить прощения за свою стойкость и верность принципам. Он не гей. И точка.~
Старый диван так и не возвратился в гостиную по причине «нецелесообразности ремонта». Через три дня, когда миссис Дафф с горечью удостоверилась, что Грега не удастся загнать в спальню Ивлина даже путём лишения спального места, был куплен новый диван. До Рождества оставалось совсем мало времени, и ей срочно нужно было придумать, как свести мальчиков в одной постели.~
Рождество решили отмечать в мужской гостиной. Под умелым руководством домовладелицы Ивлин с Грегом втащили в дом живую пушистую ель, пахнущую одуряюще приятно и почти не колючую. Дурачась и смеясь, они украсили окна электрическими гирляндами, повесили на камин рождественские носки, на дверь — венок из остролиста. Миссис Дафф таяла от счастья, смотря на баловников. Настроение не испортил даже бунт против омелы. Когда с чердака была принесена большая коробка ёлочных украшений, Грег с Ивлином принялись наряжать ель, ненароком сталкиваясь пальцами, смущаясь от этого, и тайно одаривая друг друга сияющими взглядами сквозь еловые ветви. Милые мальчики и не догадывались, что безумолчно щебечущая миссис Дафф зорко наблюдает за ними.~
Поздним вечером в канун Рождества, когда все порядочные люди уже сидели по домам за праздничными столами, а миссис Дафф суетилась на кухне с последними приготовлениями, в доме погас свет. Грег, подсвечивая фонариком, обстоятельно произвёл осмотр электрощитка, но причину внезапного обесточивания не обнаружил. Домовладелица стояла рядом, держала горящую свечу и причитала с подозрительно радостной интонацией в голосе: — Я же говорила, дом старый… тут всё старое… Вот и проводка не выдержала. И конечно же, в самый важный день в году! Как теперь нам быть? Слава богу, плита газовая, индейка и овощи дожариваются в духовке, пунш тоже сварится без проблем, да и пудинг можно подогреть на парý. Зажжём камин и много свечей — будет волшебно! Грег, убедившись, что никакие манипуляции с электрощитком не помогают, и неполадки, видать, посерьёзнее, чем выбитые пробки, захлопнул крышку щитка и погасил фонарик. — Миссис Дафф, увы, я бессилен, нужно звонить в электрокомпанию. А насчёт празднования Рождества… Я же вам сказал в прошлый раз, что буду отмечать его в другом месте. Ему было неудобно это говорить, он понимал, что добрая домохозяйка расстроится, ведь она готовилась к празднику и искренне хотела порадовать своих любимых жильцов. Услышав его слова, она охнула, чуть не выронила свечу из дрогнувшей руки и жалостливо всхлипнула. — Ну как же так, Грегори… А Ивлин?.. А индейка? А пунш? А пудинг? Грег попытался загладить свою вину. — Я встречу Рождество с вами, отведаю индейки и пунша и только потом покину вас. Не волнуйтесь. С Изабель у нас назначено свидание на час ночи, она встречает Рождество с родными, я за ней заеду на такси и мы поедем к ней домой. — Ох, ты завёл очередную одноразовую подружку? Когда ты только успеваешь… — не удержалась от занозы огорчённая миссис Дафф. Грег мужественно промолчал, повисла тягостная тишина. Декоративная свеча в стеклянном бокале источала приторный аромат ванили, пламя колыхалось от их дыхания. — Грег, неужели ты оставишь Ивлина одного в рождественскую ночь? Не со мной же ему сидеть, со старухой. — Ради давления на совесть Грега миссис Дафф совершила отчаянный шаг — признала свой возраст. Грег резонно ответил: — Ивлин не ребёнок, он найдёт, чем себя занять. Неожиданно из темноты за их спинами послышался спокойный голос. — Да, бабушка, Грег прав: я найду, чем себя занять и без ваших дурацких традиций поедания индейки и пудинга. Я могу посмотреть в телефоне какой-нибудь сериал, почитать книгу у камина… или пойти гулять по пустому ночному городу. В свете свечи тонкое лицо Ивлина казалось ещё более худым и таинственным. Очень красивым и очень грустным. Миссис Дафф, удерживая в себе сочувственные слёзы, притворно сердясь, закричала: — О нет! Не смей гулять ночью один! Грег, теперь ты понимаешь, как он будет проводить Рождество без тебя? Как одинокий старик или как бездомный! Грег возмутился: — Миссис Дафф, я не нянька Ивлину! Старая леди, безмерно расстроенная его глупым упрямством, в негодовании сжала свой маленький сухонький кулачок. Стукнуть Грега очень хотелось. Прямо в нос. А ещё лучше — коленом в пах. «Не гей, не нянька — да кто ты есть?! Слепец, трус, идиот!» Она мысленно взмолилась: ещё не всё потеряно, в запасе имеется пара часов… Собравшись с духом, бодрым голосом она произнесла: — Мальчики, не будем терять времени! Давайте начнём праздновать, пока все в сборе. Надо накрывать на стол! Ивлин, иди разожги камин, и про свечи не забудь! Вот, возьми — в коридоре темно. Она сунула ему в руку свою свечу. От неловкого резкого движения свеча, успевшая растопиться в бокале до жидкого состояния, выплеснулась на Ивлина лавой горячего парафина. Белая сорочка, пиджак и брюки оказались заляпаны жёлтой, тут же густеющей массой. Ивлин зашипел: парафин ожёг не только руки, но и кожу под сорочкой, брызги попали на открытую шею и щёку. Миссис Дафф нешуточно встревожилась: фокус со свечой не входил в её планы. — О господи, Ивлин, прости! Очень больно? — Да! Очень больно! За испорченный костюм! — Прости меня, умоляю! Я оплачу стоимость химчистки. Надень другой, у тебя их много! — Разумеется, надену другой. Но этот был мой любимый! Он провёл пальцами по щеке и шее, соскабливая капли застывшего парафина. — Ещё и мыться придётся… Грег зачарованно следил за рукой Ивлина, как его длинные изящные пальцы касались божественно красивой шеи. Он не заметил, как облизнулся. Миссис Дафф продолжала кудахтать. — Конечно, иди под душ, горячей водой всё смоется. А мы с Грегом пока на стол накроем. Ивлин исчез в темноте, в коридоре послышались его торопливые удаляющиеся шаги. Миссис Дафф взяла зачарованного Грега за рукав и потянула к себе на кухню. Хлопотливо собирая поднос с посудой при свете огонька свечи, она судорожно высчитывала: сколько времени будет мыться Ивлин (обычно он любил плескаться, невзирая на её замечания о больших счетах за воду), и каким образом вынудить Грега присоединиться к нему под душем. Раз уж не вышло с постелью, то нужно рискнуть свести их иным путём. Благо, душевой кабины в квартире не имелось («мальчики, дом старый…»), жильцы принимали душ, стоя в старинной чугунной ванне за занавесками. То есть… в случае чего… у Грега просто не будет выбора, где ему помыться в срочном порядке… А уж находясь в одной ванне с голым Ивлином, он вмиг утратит своё ослиное упрямство. И темнота, устроенная самолично ею, не должна им помешать нащупать друг у друга стратегически важные места. — Грег, голубчик, отнеси посуду в гостиную, вот ещё ваза с фруктами, и возвращайся обратно, поможешь мне достать индейку из духовки. Да не задерживайся, а то индейка пересушится. Я пока начну готовить пунш. О, свечу не забудь, в коридоре темно… Грег с готовностью принялся помогать. Пусть, невзирая на череду мелких неприятностей, миссис Дафф встретит Рождество в хорошем настроении. Вот только его собственное настроение оказалось подпорчено совершенно неожиданно. Выполнив задание и отнеся посуду в их гостиную, он поспешил вернуться — помогать извлекать из духового шкафа зажаренную индейку, аппетитный запах которой распространялся на весь дом. Стоило ему лишь переступить порог кухни, как он столкнулся с хлопочущей хозяйкой, не замеченной им по причине темноты. Раздался плеск, её испуганный вскрик, и Грега с головы до ног окатило нечто пахнущее ромом, мёдом и лимоном — пунш. — О боже! Какая я неуклюжая сегодня! — Да уж… Хорошо, что вы не успели его нагреть. Мне ещё повезло, в отличие от Ивлина: свитер и джинсы легко отстираются… Чёрт… какой же я липкий… Грег провёл ладонями по лицу и волосам. М-да… миссис Дафф будто нарочно не пожалела мёда в пунш… Или так и есть? — Ох, иди скорее мыться! Иначе запах рома впитается в кожу и волосы, и ты долго будешь источать амбре заядлого пьяницы! А у тебя же скоро свидание! — Я не могу помыться прямо сейчас! Ванная занята Ивлином! Миссис Дафф пренебрежительно фыркнула. — Тогда тебе до нового года придётся благоухать, словно карибский пират. Нет, на такое Грег не был согласен: послезавтра он должен был проводить занятия, и вряд ли бы учащиеся отнеслись благосклонно к его ромовой отдушке. Миссис Дафф поторопила: — Иди скорее под душ! Не стесняйся Ивлина, в ванной же темно! Почуяв явный подвох в её словах, он переспросил: — В смысле? Почему я должен его стесняться? Ответ прозвучал с ноткой ехидства. — Ну, мало ли… Мужчинам часто есть, чего стыдиться в голом виде. Грег нахмурился. — Миссис Дафф, в армии я принимал душ вместе с другими солдатами и, заверяю вас, заслуженно носил прозвище Большой Грег. Рассерженный очередными инсинуациями домовладелицы, принижающими его мужское достоинство, Грег развернулся и решительно направился из кухни. — Индейку доставайте сами! А я иду мыться! Вернувшись в свою квартиру, он остановился перед дверью ванной комнаты. За дверью громко шумела вода, там мылся Ивлин. Унимая волнение и набираясь храбрости, он досчитал до тридцати, затем постучал и окликнул: — Ивлин, можно я войду? Мне очень надо! В ответ прозвучало согласное мычание, Грег открыл дверь, лицо овеяло влажным тёплым воздухом, но он замешкался переступать порог: в коридоре послышались тихие шаги. Ну конечно же, домовладелица-интриганка крадётся — убедиться, что трусливый квартирант никуда не свернул на пути в душ. Да если бы он и хотел, то куда бежать? Путь в свою спальню был отрезан по причине отсутствия лестницы, в гостиной можно было спрятаться только под стол, на кухне — в холодильник, вот и оставалось два пути: в спальню Ивлина или же в ванную к Ивлину. «Миссис Дафф, я не настолько идиот, каким вы меня считаете! Я ни минуты не сомневаюсь, что ваши «нечаянные» поливания пуншем и парафином являются частью тщательно продуманного спектакля! А вот интересно: что вы предпримете, если я всё-таки не пойду мыться с Ивлином, а?» Ивлин словно подслушал его предательские мысли. Стремительная цепкая рука схватила Грега за липкий свитер и втянула внутрь ванной комнаты. За его спиной щёлкнула задвижка двери и горячий голос зашептал: — Ты успел сказать своё эпичное «Я не гей»? Грег тихо рассмеялся и принялся раздеваться. Ванную освещала единственная свеча, стоявшая на раковине, но её скудного света вполне хватало, чтобы оценить чертовскую красоту обнажённого Ивлина. Грег торопливо раздевался и жадно, предвкушающе смотрел на его стройную фигуру, рельефно обрисованную огнём свечи, на длинные ноги, на гладкие сильные бёдра, на чисто выбритый пах, на поджарый живот с соблазнительной ямкой пупа, на грудь с маленькими сосками, на плечи, на шею, подбородок, приоткрытый рот и, наконец, на глаза, нетерпеливо сверкающие в тени взлохмаченных волос. Так и не успев выпутаться из джинсов, Грег обхватил Ивлина рукой за шею, притянул его голову и впился в желанные губы. Строптивый Ивлин прервал поцелуй и с аппетитом принялся лизать его медово-ромовые щёки. — М-м… сладкий… Как я и предсказывал: она окатила тебя пуншем. — Да. Ты только в одном ошибся: она не успела его подогреть. — Нет, она просто пожалела тебя. — Но тебя-то она не пожалела, обжёгши горячим парафином. — Грег, не глупи! Свеча не входила в её сценарий. — Ивлин, тсс-с… Она наверняка подслушивает, чем мы тут занимаемся. — Из-за шума воды она ничего не услышит. Я нарочно включил напор посильнее. Нам придётся громко стонать, чтобы её порадовать. Грег наконец избавился от джинсов, трусов и носков. Шагнув к ванне и подтолкнув туда же Ивлина, он шёпотом возразил: — Переигрывать нельзя. Вспомни наш первый раз. Ты только разок вскрикнул, когда я сдуру ворвался в тебя по самое основание. Они забрались в ванну, задёрнули штору и, перемежая голодные поцелуи с не менее голодными ласками, встали под горячие струи воды. Ивлин беззлобно съязвил: — Сдуру — твоё хроническое состояние при занятии сексом со мною. Пока Грег раздумывал, чем парировать, его пальцы раздвинули упругие ягодицы Ивлина, нащупали смазанный вход и проникли внутрь. Желание пикироваться пропало. Да и что он мог возразить? Ивлин абсолютно прав: их интимные уединения всегда сопровождались утерей разума и буйством ненасытных тел. Всегда — это все двадцать пять дней, начиная с того незабвенного утра, когда милейшая хозяйка явилась к ним в образе Ангела любви, наряженная в гейский фартук, испрашивать бутылку тёмного пива.