black magic woman — vctrys
***
Тэхён очень любит танцевать. И сказать, что у него это получается хорошо — ничего не сказать. Но лучше всего у него получаются танцы приватного характера. Он, похожий на кошку в своей пластичности и грации, каждый чертов раз заставлял Чонгука нервно сводить худые коленки вместе. Это типичное явление, если люди начинают тесно общаться, если таким завуалированным образом можно назвать их взаимоотношения, они начинают перенимать привычки и вкусы друг друга. Так случилось и с омегами. Тэхёну до безумия идет черный. Все чаще он начал таскать черные скини с высокой талией вместо привычных светло-голубых джинсов или брюк. А Чонгук смотрит на эти округлые бедра, обтянутые черной джинсой, и умирает. Буквально. У него повышается давление, сердце заходится в бешеном ритме и голова идет кругом. Тэхён — шикарный омега. А пряность его запаха лишь сильнее сбивает неспокойные мысли омеги. Они частенько любили закрыться у Чонгука в комнате и проводить вместе время, включая на фон любимые песни. И с такой же частотой, как Тэхён приходил в его дом, он оставался на ночь. Просто Чонгук не в силах оторвать такого великолепного омегу от себя. И сам оторваться не может. Но вся суть заключается в том, что Тэхён по наступлению сумерек будто бы преображается. И просто красивая днем, легкая, полупрозрачная блузка с цветным узором, заправленная в высокие джинсы, уже кажется какой-то подозрительной. Как будто Тэхён специально подбирал свой наряд так, чтобы в темноте комнаты, где из света только расставленные ароматические свечки, он казался до того сексуальным, что Чонгуку приходилось бы насильно отводить взгляд от его грациозной тонкой фигуры, извивающейся в соблазнительном танце. Тэхён полностью отдается музыке, пропуская мелодию через всего себя. Его тонкие руки оплетают собственное тело, ведут по нему самыми кончиками пальцев от ключиц к плечам, заставляя расстегнутую на две пуговицы блузку обнажить острые ключицы. У Тэхёна в волосах путается отблеск пламени свечей, придавая им медовый оттенок, кожа его становится в таком свете будто золотистой, а глаза игриво поблескивают. Он виляет бедрами, будто невзначай оборачиваясь к Чонгуку, сидящему на краю своей в кои-то веки заправленной кровати. Омега так может во всей красе оценить каждый изгиб прекрасного тела, то, как сводятся вместе острые колени, как виляют худые бедра, как на каждом вздохе талия становится тоньше. У свечей цветочный ароматизатор, однако он совсем не похож на запах Чонгука. Совсем. Потому, как только Тэхён слышит, что естественный запах омеги сгущается, он медленно оборачивается корпусом к Чонгуку, опуская руки на собственные бедра и проводя по ним томно, медленно. От его длинных ресниц на щеки падают острые тени, придавая взгляду некой опасности. Чонгук, в попытке скрыть свое нарастающее напряжение, закидывает ногу на ногу. Тэхён ловит взглядом этот жест и таинственно улыбается. Ох, у него даже улыбка сексуальная, и то, как он закусывает нижнюю губу… Чонгук старается не думать об этом, однако взгляд все равно отвести не может. С наступлением сумерек Тэхён обретает какие-то таинственные, магические силы. Он как магнит притягивает Чонгука и все его омежье нутро. А когда омега полностью оборачивается к нему и кошачьими шагами, точно в такт музыке, начинает приближаться, Чонгук звучно выдыхает, откидывая голову назад и сглатывая вязкую слюну. Тэхён останавливается прямо напротив, опуская руки на хрупкие плечи омеги. Наклоняется к нему, все продолжая извиваться телом в танце. Он шепчет слова песни прямо в его губы, а Чонгука ведет от этого. Он неосознанно тянется ближе в попытке поймать его губы своими. Тэхён хихикает дерзко и толкает его кончиком носа. Ладони омеги постепенно спускаются по горячему телу вниз, в итоге оглаживая бедра. Он чувствует, как у Чонгука напряглась каждая мышца, как его бедра начинают подрагивать все сильнее, соразмерно с наполняющим комнату дурманящим ароматом полевых цветов. Он легким движением скидывает колено Чонгука, заставляя его развести ноги чуть в стороны. Гук не удерживает своего порыва, заключая его лицо в своих ладонях и притягивая, наконец, для поцелуя. Он аккуратно проникает языком в чужой рот. Чон аккуратно и томно проводит им по его языку, задевая кончиком внутреннюю часть щеки. Тэхён тяжело выдыхает в поцелуй, приподнимая язык и сплетаясь им с чонгуковым в мокром танце. — Чонгук-и, — шепчет Ким, растягивая губы в ухмылке от того, как омега хмурится, так и не открывая глаза, ища фантомного поцелуя, — а знаешь, что на мне сегодня? — Что? — также шепотом спрашивает Гук, перемещая руки на чужую шею. Он притирается к щеке омеги, оставляя теплое дыхание рядом с ухом. — А ты сними с меня одежду и узнаешь, — абсолютно обворожительная и магическая ухмылка Тэхёна становится шире, и он кладет свои ладони поверх ладоней Чонгука. Он прижимает их плотно к своему телу и ведет медленно от шеи вниз, на грудь и талию. Чонгук вновь звучно сглатывает. Он останавливает движения рук у кромки джинсов рядом с пупком. Чонгук сжимает пальцами ткань блузки, выуживая ее из-под джинсов, затем сразу расстегивает одной рукой пуговицу, а второй — ширинку. Он с жадностью смотрит, замечая кружево высокого черного белья. Ему хватает пары секунд, чтобы рывком спустить джинсы с бедер, а потом и вовсе стянуть их с ног Тэхёна. Так он и остается в прозрачной блузке, которую сам уже начал неспешно расстегивать, и кружевном белье. Чонгук внимательно осматривает его гладкие худые бедра, прислоняя одну ладонь к внутренней стороне, мягко сжимая, а второй ведет вниз, к худой коленке. Со внутренней стороны он пробирается кончиками пальцев под белье, ощущая, как намокают пальцы от мерно стекающей по ягодице капли смазки. Тэхён легко ведет плечами, скидывая с них блузку, которая собирается на согнутых локтях. Резные узоры кружева делают его интимно-красивым. Тэхён сгибает колено, которое оглаживает Чонгук, и ставит его на край кровати, между разведенных бедер омеги. Мягкими и плавными движениями он избавляет Гука от одежды. Сопротивляться такому манящему Тэхёну просто невозможно. Он как змей-искуситель — оплетает собою всего омегу, заполняет своим пряным ароматом каждую клеточку сознания. Чон разводит ноги шире, выгибается в пояснице и аккуратно укладывает ладони на талии Тэ. Он сидит без футболки, поэтому омега четко видит, как вздымается его грудь, как по телу пробегают мурашки. Чонгук аккуратно и мягко касается кожи Кима. Он прикрывает глаза и невесомо целует над пупком. На животе Тэхёна в тот же момент остается отпечаток блеска для губ. Чон не отрывает лица, высунув кончик языка, он очерчивает им выступающую тазовую кость. Уткнувшись носом в образовавшееся углубление между костью и животом, он шумно втягивает запах имбирной выпечки. Одну руку вновь опускает на внутреннюю сторону бедра и очень явственно ощущает, как у Тэхёна дрожат ноги. Сквозь полупрозрачное кружево обрисовывается очертание возбужденной плоти омеги. Чонгук, чувствуя некую власть сейчас над телом Тэхёна, сжимает ладонями его бедра, чуть разводя в стороны. С этим действием по бедру омеги обильно потекла смазка. Тэхён такой красивый. Его хочется ублажать. И Чон очень решительно на это настроен. Вроде Тэ соблазнял его своими двусмысленными танцами, заманивал красивым бельем, почти что властвующей аурой. Но нет. Чонгук не хочет сейчас получать удовольствие таким образом, он чертовски сильно хочет приласкать своего омегу. Чонгук тянет его за бедра на себя. С тихими смешками Тэхён падает на постель, на его локтях все еще висит рубашка, а с такого ракурса можно еще лучше рассмотреть то, как потряхивает бедра омеги в мелких судорогах. Он сводит худые бедра вместе, поджимая коленки к животу и откидываясь на постель, чтобы перевести дыхание и унять немного свои гормоны. Он ведь молодой омега, цветет, распускается, манит. Чонгук самыми кончиками пальцев водит по гладким ногам Тэ, жадно всматриваясь в его силуэт во тьме комнаты. Свечи дают недостаточно света, но это лишь раззадоривает, так как при таком раскладе очень четко видно, как блестят ноги Тэхёна, особенно сильно ягодицы. — Хочу вылизать тебя, — выдыхает Чонгук. На этих словах Ким задерживает дыхание, замирает. Буквально через пару секунд он медленно разводит колени, поглядывая на Чонгука. На его красивом лице заалел румянец, а еще жадно заблестели глаза. — Присядешь? — Чонгук кокетливо подмигивает и мельком указывает на свое лицо. Тэхён заходится мелодичным и соблазнительным хохотом. — Не откажусь, — Тэхён весьма резко подбирается, хотя Чонгук успевает заметить, что ему не удалось унять дрожь в бедрах. Наоборот, стало хуже. Вид, открывшийся Чонгуку, когда он поудобнее улегся в одеяле и подушках, мало назвать отличным. Как же красиво кружевное белье огибает прекрасные формы Тэхёна. Последний уселся Чонгуку на грудь, хватаясь руками за его согнутые коленки в попытке привстать, однако получается у него весьма плохо, ведь от предвкушения у него ноги просто сами собой разъезжаются в стороны и он плюхается обратно на тело омеги. От таких соприкосновений Чонгук чувствует, что его грудная клетка намокает и постепенно, с каждым таким касанием, ниточка смазки, текущая на его кожу, становится гуще и отчетливее. Гук подтягивает Кима чуть выше к своему лицу. Он облизывается чисто инстинктивно, и хорошо, что Тэхён этого не видит. Еще с такого ракурса можно рассмотреть изящную спину омеги, у которого сходятся вместе лопатки иногда, чаще и выше поднимаются плечи. Линия позвоночника эстетично скрывается за тканью висящей на локтях рубашки. Чон не хочет снимать с него одежду. Ни блузу, ни белье — так сексуальнее. Как только ягодицы омеги оказываются аккурат напротив его лица, он чувствует крышесносный аромат смазки. Не долго думая, он подцепляет указательным пальцем край нижнего белья, оттягивая его и самодовольно усмехаясь, ведь хватка на его коленях становится крепче. Ложбинка между ягодиц призывно блестит от смазки, анус судорожно сжимается, на выходе подавая очередную порцию жидкости. Она тянется подобно меду, приземляясь на ключицы Чонгука. У омеги от такого вида сводит судорогой таз, отчего он прогибается в пояснице. Гук громко втягивает носом воздух, а выдох оседает горячим дуновением на мокрой коже Тэхёна. Совсем плавно у него вновь разводятся коленки, он таки кожей чувствует то, насколько пристально Чонгук его осматривает в таком интимном месте. Сначала Чонгук прижимается сомкнутыми губами к горячему колечку, а Тэхён не удерживает в себе свистящего выдоха. А потом он настойчиво и размашисто проводит языком по промежности. Самым кончиком языка он собирает терпкую субстанцию, которая горячим потоком растекается во рту, смешиваясь со слюной. С чавкающим звуком Чонгук еще раз повторяет свой лижущий жест. Одной рукой он придерживает ягодицу и белье, второй же аккуратно давит на край сфинктера. Мышцы мягкие и поддаются на нежные касания. Омега знает, что Тэхён без ума и скулить готов, когда уделяют должное внимание его стеночкам. Потому после того, как он одним движением проскальзывает в горячее тело на две фаланги, Чонгук принимается ласково, круговыми движениями обводить нутро Тэхёна. Он нажимает на гладкие скользкие стенки, чуть отодвигая палец, чтобы тут же заполнить образовавшуюся пустоту своим языком. Тэхён несдержанно откидывает голову назад, стискивая пальцами бедра Чонгука. Он чуть прогибает поясницу, когда ощущает, что Чонгук неспешно проталкивает в него второй палец. Боли нет, есть только тянущее чувство наслаждения. На самом деле, от того, какие выкрутасы Чонгук устраивает своим остреньким язычком, у Тэхёна зудит внутри. Чонгук будто мысли его читает, пропихивая пальцы глубже и проходясь ноготками по гладким, мягким стенкам. От таких манипуляций тэхёнов организм отзывается с новой силой. По подбородку Гука стекает густая, терпко пахнущая капля смазки. Омега отстраняется, откидывая голову на подушку. У него проступила испарина на лбу, потому что возбуждение тянет неимоверно, да плюс ко всему и жар тела омеги сверху. Чонгук шумно дышит через нос и одним движением проталкивает два пальца до костяшек. Он слишком прицельно попадает по простате, от этого смазка густым потоком стекает не только по ладони, но и струится к локтю. Тэхён утыкается лбом в сведенные коленки своего омеги. Чон так и не снял свои джинсы, поэтому он явственно чувствует, что их ткань насквозь промокает, неприятно прилипая к телу. Но ему плевать, если честно. То, как Тэхён громко и протяжно стонет, сильнее оттопыривая зад… Чонгук готов проводить в таком положении часы напролет. От амплитуды движения руки Чонгука Тэхёна немного наклоняет вперед, отчего он грудью ложится на его колени. Ким, чувствуя потребность в том, чтобы доставить Чонгуку удовольствие, тянется дрожащей рукой вниз, самыми кончиками пальцев оглаживая возбуждение омеги. Чонгук шипит и вновь приникает к текущей дырке. Он разводит пальцы внутри Тэхёна на манер ножниц и проталкивает к ним свой горячий язык. Тэхён самостоятельно придерживает одну свою ягодицу, чтобы пальцы вошли глубже. Гук закрывает глаза, сводя брови у переносицы, и ритмично вставляет полусогнутые пальцы до основания, то сводя, то разводя их. Тэхён скулит на одной ноте. Он не может стонать — не получается. Слишком хорошо чувствуется все то, что Чонгук вытворяет. Слишком остро в мышцах отдается импульс от каждого соприкосновения с простатой. У него в уголках глаз собираются соленые слезы. Щеки пылают, румянец пятнами расползся по коже. Член крепко прижимается к его плоскому животу, а из-за того, что Чонгук так и не удосужился снять с него нижнее белье, ткань создает неприятное трение. Более того, она кружевная, а такие рельефы просто не могут не остаться незамеченными его гиперчувствительной плотью. У Чонгука затекла челюсть, постоянно держа рот открытым. Он учащенно дышит, горячий воздух обдает пылающие гениталии Тэхёна. Он направляет взгляд чуть ниже, отстраняя лицо, и видит, как густая сперма стекает сквозь кружево белья на его солнечное сплетение. Тэхён уже не скулит, а натурально воет. Он так и не касался себя. Горячие белые капельки стекаются вместе и ползут к пупку Чонгука из-за того, что он дышит глубоко и его грудная клетка ходит ходуном. Тэхён невероятный. Соблазнительный, разгоряченный, разморенный, тяжело дышащий и тихонько скулящий, потому что сперма из него выходит тугими толчками. Он дрожит и жмется к Чонгуку ближе. Омега аккуратно отлынивает от чужих ягодиц, отпуская белье. Помимо спермы сквозь кружево просачивается и смазка, все еще обильно текущая из него. Его бедра дрожат, то вскидываясь вверх, то наоборот прижимаясь к Чонгуку и размазывая жидкости по его телу. Песня все еще играет на репите, а Чонгук на все сто процентов уверен, что феромоны его омеги обладают какими-то чарующими свойствами, совершенно магическими. Заставляют все сознание плыть, а инстинкты лишь кричат о том, что такой шикарный омега, как Тэхён, должен быть окружен блаженством и удовольствием. Чонгука тошнит от одной только мысли об альфах и их терпких мускусных запахах. Поэтому он с силой и вкусом сжимает дрожащие бедра омеги в своих ладонях и утыкается носом в одно из них, слушая прекрасный аромат и прикусывая мягкую кожу.***