. . .
Чонгук стоит возле двери своей спальни, тени полуночного мрака простираются по пентхаусу. Он неподвижно стоит и ждёт, сунув руки в карманы. Дверь сама открывается со скрипом, и оттуда выходит огромный тигр с полосатой шерстью, залитой кровью. Глаза тигра вспыхивают в темноте ярким золотом - единственным источником света в пентхаусе, как костер посреди джунглей. Из его пасти вырывается рычание, когда он проходит мимо, а его длинный хвост подергивается. Его пасть. Кровь стекает по клыкам. Чонгук следит, как хищник исчезает во мраке, а затем разворачивается и проходит в спальню, двигаясь медленно, словно пробираясь сквозь толщу воды. Но каждый его шаг раздается громким звоном, как тиканье дедовых часов. Он переступает порог комнаты и видит Тэхена, который лежит на постели. На нем лишь чёрные ботинки, а его золотая кожа окутана лунным светом. Он выдыхает в облегчении, а его пухлые губы приподнимаются в легкой улыбке. – Наконец-то, – мурлычет он, шире раздвигая ноги в бессловесном приглашении, – Я ждал тебя, Чонгук ... В окне мимо пентхауса пролетает дракон, сверкая своей серебряной змеиной шкурой в свете луны. Чонгук снимает пиджак и забирается на кровать, нависая над Тэхеном, запирая в свою клетку. Его член болезненно твердеет в штанах, пульсируя от желания взять Тэхена. Он хочет его пометить, сделать своим, прокусить эту мягкую золотистую плоть, съесть его целиком. И он хочет, чтобы Тэхен тоже его пометил, хочет, чтобы он прошёлся ногтями вниз по его спине, оставляя красные полосы. Чонгук льнёт ниже, чтобы полакомиться Тэхеном, но тот хватает его за руки и переворачивает их так, что тот оказывается сверху, седлая бедра Чонгука. Он опускает руки на рубашку Чонгука и разрывает её, обнажая его грудь. Чонгук усмехается. – Смотрю, ты сегодня полон решимости, тигрёнок? Тэхен улыбается ему, глаза переливаются золотом, когда он проводит руками вниз к торсу Чонгука, кончиками пальцев скользит по рёбрам. – Для тебя всегда, Чонгук, – мягко говорит он. – Только для тебя… Он наклоняется, прижимаясь губами к груди Чонгука, мягко и в то же время жаром опаляя его кожу практически до боли. Когда Тэхен отстраняется, на месте, где касались его губы, что-то мерцает. Кроваво-красные рубины. Затем Тэхен расстегивает штаны и опускается на его член, стон удовольствия вырывается из него, когда он начинает двигаться. Чонгук сжимает бёдра Тэхена, помогая ему, не отрывая взгляда от красивого лица Тэхена в бесконтрольном экстазе. – Детка, тебе хорошо? – Д-да, – выдыхает Тэхен, запрокидывая голову и открывая вид на шею. – Очень хорошо… Мне так нравится чувствовать тебя внутри, Чонгук… – Боже, Тэхен, ты такой красивый… чертовски красивый… Тэхен всхлипывает и начинает двигать бёдрами быстрее, его ногти впиваются в грудь Чонгука, и из него вытекает ещё больше рубинов, каплями крови по груди. Тэхен смотрит прямо в глаза, а на его ресницах блестят крошечные бриллианты, словно слёзы. – Чонгук, – шепчет он, – Я люблю тебя. Чонгук стонет, чувствуя как его сердце готово выпрыгнуть из груди. – Я тоже люблю тебя, Тэхен. Я блять так люблю тебя. Над ними искрами раздается взрыв, а затем ссыпается вниз золотистыми тлеющими угольками, что ярко опаляет их кожу. Тэхен хватает Чонгука за порванную рубашку и тянет к себе, чтобы они оказались лицом к лицу. – Чонгук, поцелуй меня, – выдыхает он в его губы, – Поцелуй меня… Чонгук вскакивает, кровь пульсирует в его висках, а в голове всё ещё отпечатываются изображения из его сна, где Тэхен сидит на нём, седлая его, и говорит Чонгуку как ему хорошо… Его твёрдый член болезненно натягивает ткань спортивных штанов, а из головки выделяется жидкость. Он думает, что чудом не кончил, увидев такой сон. Но он всё ещё возбуждён и нуждается в разрядке, и Тэхене… ему нужен Тэхен… Он поворачивается, чтобы увидеть его на привычном месте - на другом конце кровати, настолько далеко от Чонгука насколько можно, будто он сейчас упадёт на пол. Чонгук подползает к нему (И почему его кровать такая, сука, большая? Почему, блять, Тэхен всё время спит так далеко от него?) и прижимается голой грудью ближе к обнаженной спине Тэхена. Тэхен крепко спит, свернувшись маленьким клубочком и подобрав под себя колени. Чонгук стягивает с него одеяло, обнажая ничем больше не прикрытое стройное тело. Он касается стояком задницы Тэхена, одновременно приближаясь губами к его плечу, оставляя нежный поцелуй. – Детка, просыпайся, – шепчет он, ведя губами вдоль шеи до уха, покусывая его. – Просыпайся… Тэхен что-то бормочет неразборчиво. – Ммм… Чонгук плотней прижимается к Тэхену, покачивая его бёдрами. – Ну же, детка… Я хочу тебя… Я так сильно хочу тебя прямо сейчас… Тэхен боле-менее просыпается, издав тихий стон и посмотрев на Чонгука через плечо, фокусируя на нём свой взгляд. – Ммм… что…? – Хэй, – говорит Чонгук, смотря на него сверху вниз. Тэхен зевает. – Я спал… – бормочет он. Он всё ещё лежит, свернувшись клубочком. – Знаю, – Чонгук водит носом по его шее, поглаживая его руку. – Не могу помочь себе сам, – он проводит рукой по гладкому бедру Тэхена, благодаря эпиляции, сделанной в салоне. – Почему ты всегда так спишь? – Мм? – Тэхен снова прикрывает глаза. – Как так? – Свернувшись клубком. Тэхен вздыхает, отворачиваясь от него и снова зарываясь в подушку. – Не знаю, наверное, это привычка. Моя койка была слишком мала. Чонгук хмурится. Подождите минуту… койка? О чём блять Тэхен говорит? Он хотел было расспросить его об этом, но Тэхен говорит снова. – Твоя кровать намного удобней, – бормочет он, – большая и такая мягкая… – Да? – говорит Чонгук, аккуратно разворачивая Тэхена к себе лицом. Тот издает звук похожий на хныканье и вытягивается возле него. – Нравится спать со мной в постели, Тэхен? – Вроде того, – голос Тэхена всё ещё хрипит ото сна. – Тут мне не холодно… Ещё одна пометка, о которой Чонгук хотел бы узнать, но сейчас в приоритете его пульсирующий член, требующий внимания. – Я позабочусь, чтобы тебе всегда было хорошо и тепло, детка, – шепчет Чонгук, обнимая рукой Тэхена за талию, придвигая ближе к себе. – Чтобы тебя бросало в жар и пот… Знаю, тебе это нравится… Я знаю, что тебе нравится, когда я трахаю тебя на этой кровати… – Я… – Тэхен не договаривает, задыхаясь от того, что Чонгук прильнул ближе к его шее и оставил отметину зубами, посасывая нежную кожу. – Охххххх… Он чувствует, как возбуждение Тэхена упирается ему в ногу, и он отстраняется, чтобы заглянуть ему в лицо в полумраке комнаты. – Скажи мне, что ты этого хочешь, Тэхен, – тихо говорит он, – Скажи, что хочешь меня. Тэхен дышит прерывисто, он кладёт руку на грудь Чонгука, не отталкивая, а рисуя указательным пальцем непонятные узоры прямо возле сердца. – Я всё ещё сплю? – вполголоса говорит он. – Не знаю, детка, – отвечает Чонгук, придвигая голову к его лицу. – Думаю, мы оба спим… Он подносит руку к лицу Тэхена, поглаживает его щёку и наклоняется ближе, задерживая дыхание, как только чужие губы находятся в паре дюймов от собственных. Но за секунду как их губы соприкасаются, Тэхен испуганно вскрикивает и отталкивает Чонгука, отползая от него. – Какого хрена ты делаешь? Замешательство мелькает в его всё ещё не отошедшем ото сна сознании, не понимая реакции Тэхена. Разве он сам только что не просил Чонгука поцеловать его? Но как только осознание произошедшего обрушивается на него, он полностью просыпается, понимая, из-за чего Тэхен в ужасе оттолкнул его. Ярость тут же завладевает им, он хватает Тэхена, забираясь на него и прижимая своим весом, сжимая чужие запястья у него над головой. – И что ты сделаешь, маленькая дрянь? – рычит он в лицо Тэхену. – Что ты будешь делать, если я сейчас поцелую тебя? – Нет! – Тэхен в отчаянии плачет, отворачиваясь, но Чонгук берёт свободной рукой его за подбородок, заставляя смотреть на него, а второй вжимает запястья в матрас. – Можешь реветь сколько хочешь, грёбаная сучка, – рычит он, – Но ты принадлежишь мне, и я буду делать с тобой всё, что блять захочу. Понятно? Он наклоняется, губы Тэхена маняще близки, и он на грани того, чтобы попробовать их на вкус, когда Тэхен говорит. – Я не хочу, чтобы ты целовал меня. Он застывает, приподнимая голову, чтобы взглянуть вниз на Тэхена. – Что ты сказал? Глаза Тэхена вспыхивают ярким огнём, когда он пристально смотрит на Чонгука. – Я сказал, что не хочу, чтобы ты целовал меня, Чонгук. И если для того, чтобы тебя поцеловали, тебе нужно принуждать кого-то, то ты ещё более жалкий, чем мне казалось. Кажется, что они вечность смотрят друг на друга. Пристальные взгляды, вздымающаяся грудь. Большая часть Чонгука говорит просто взять и поцеловать Тэхена, взять то, что хочет, потому что Тэхен принадлежит ему, а пункт в контракте не имеет значения, потому что договор незаконен в любом случае. Этот его грёбаный пунктик ‘без поцелуев’ не имеет никого сука значения, и, если Тэхен не доволен, что Чонгук ‘нарушает’ условия договора, то и пошло оно всё нахрен. Но самая малость его разума шепчет, что вынудить Тэхена на легкий поцелуй может быть худшим решением в его жизни. И, в конце концов, шёпот побеждает. Матерясь, он поднимается с кровати и поспешно выходит из комнаты, хлопая за собой дверью. Он влетает на кухню, открывает дверцу с запасом алкоголя и хватает первую попавшуюся бутылку, не удосужившись даже включить свет, чтобы прочесть этикетку. Он наливает себе в стакан и выпивает всю жидкость залпом. Jack Daniels обжигает его горло, словно жидкое пламя. Чонгук наливает себе ещё один стакан и ставит бутылку на столешницу, медленно подходит к окну, смотрит на горящие огни Сеула, потягивая напиток. Алкоголь никак не помогает, его всё ещё потряхивает от того, что только что случилось в его спальне. Сон столкнулся с реальностью. Смешался. И он не может понять, что из этого произошло лишь у него в голове. Чонгук, поцелуй меня… Я не хочу, чтобы ты целовал меня… Тэхен седлает его бёдра, а его взгляд пропитан теплотой и нежностью. Тэхен отталкивает его, на лице страх и отвращение. Я блять ненавижу тебя… Я люблю тебя, Чонгук… Тэхен лежит на постели, улыбаясь ему, говорит, что ждал его. Тэхен отворачивается от него, когда достигает пика оргазма каждую ночь, представая голым перед ним, безмолвно зарываясь лицом в подушку. Я тоже люблю тебя, Тэхен… Я блять так сильно люблю тебя… Чонгук прислоняется лбом к холодному окну и тяжело вздыхает. Блять.***
Тэхен стоит перед огромной картиной, написанной маслом, изображающую голую женщину с поднятым мечом в руке, которая прыгает в пасть огромного крокодила, словно героиня мифологической сказки. Такие картины располагаются в Художественном Музее Сеула, и написаны они одним и тем же художником. На полотне рядом изображена женщина, которая смотрит вниз на огромного бешеного кабана с поднятым в руке копьём. А на соседней стене группа женщин пробирается по трупу огромной змеи, заколотой от их мечей, что торчат из чешуи. Тэхену нравится такое. Они жестокие, кровавые, и, несмотря на то что женщины нагие, они не чувствуют себя угнетенными или возбуждающими. Все женщины изображены сильными с рельефными телами, а их лица решительны и свирепы, намного устрашающие, чем твари, с которыми они сражаются. Смотря на них, он чувствует внутреннюю силу, вдохновение, как будто он готов справится с кем угодно и с чем угодно, если бы у него был меч в руке. Эти женщины никому не принадлежат. Он вздыхает, робко потирая шею. Если бы только он мог. Ему до сих пор не верится, что Чонгук оставил ему засос вчера ночью и, вдобавок ко всему, пытался поцеловать его. Но ещё больше ему не верится, что он почти позволил ему. Его щёки вспыхивают румянцем, стоит только вспомнить, как он стонал подобно шлюхе, как Чонгук всегда называет его, когда он чувствует прикосновения преступных губ на своей шее. Он возбудился тоже, чувствуя, как руки Чонгука обнимают его, а своим подкаченным телом он прижимается к Тэхену. Но его бдительность ослабла, его разум был затуманен, а он был сбит с толку из-за сна, не понимая, что реальность, а что нет. Сон. Ещё одна вещь, к которой возвращаются его мысли снова и снова. Такой красочный, что ощущается больше как воспоминание. В его сне он лежал на постели вместе с Чонгуком, оба голые с переплетенными руками и ногами, прижатые друг другу близко и освещенные светом луны из окна, пока они разговаривали. Тэхен не помнит, о чём именно был разговор, но он помнит, каким он был легким и интимным, будто они одна из тех парочек, что болтают ни о чём. Чонгук касался его тела кончиками пальцев. Не для того, чтобы возбудить, а просто, потому что хотел прикоснуться к нему. И Тэхен делал тоже самое: проводил ладонью по груди Чонгука, его животу, трогал там, где всегда хотел потрогать. Самая яркая часть его сна показалась самой реалистичной, когда Чонгук провёл большим пальцем руки по нижней губе Тэхена и спросил: – Тэ… можно тебя поцеловать? И, конечно же, Тэхен соглашается, потому что во сне он хотел, чтобы Чонгук поцеловал его, потому что там Чонгук был другим. Более добрый и нежный, как будто совсем другой человек. Чонгук наклоняется ближе, и Тэхен приоткрывает свои губы, ожидая, а его сердце колотится в предвкушении. А затем реальный Чонгук будит его. Но он всё ещё был сбит с толку, потому что лидер организации вёл себя так же как Чонгук в его сне: гладил его и шептал нежные слова на ухо. В рельефных руках Чонгука было так спокойно, он беспомощно возбуждался, когда тот произносил слова прямо в рот Тэхена. Он был не способен отличить сон от реальности, и то, когда Чонгук опустил свою голову, и они оказались так близки друг к другу… Слава богу, он вовремя пришёл в себя, опомнился, кем он является и то, что не собирается уступать ему. Он не понял, что в итоге заставило Чонгука отступить, когда тот пытался принудительно поцеловать его. Всё что он знает, так это то, что Чонгук не вернулся до конца ночи, и то, что его не оказалось в пентхаусе, когда Тэхен проснулся. Может быть, он ведёт себя глупо и сентиментально на счёт всей этой темы с поцелуем, Тэхен и впрямь не считает себя романтиком. Он позволяет трахать себя и многие посчитают это намного интимнее, чем поцелуи. Но не Тэхен. Нет ничего личного в том, что Чонгук трахает его, и тем, что его упрямое сердце продолжает настаивать на том, чтобы он сохранил свой первый поцелуй для кого-то особенного, того, кого он полюбит. Это то, за что он держится. Проблеск надежды после всего этого, и Чонгук останется ничем иным как плохое воспоминание, а он подарит свой первый поцелуй любимому человеку. Он не станет портить такой момент, позволив Чонгуку засунуть язык ему в рот. Ну или он просто обманывает себя. Кто полюбит его после того, как он прислуживал самому влиятельному преступнику Сеула? Как блять ты собираешься сказать об этом на первом свидании? Тэхен слегка вздрагивает, выходя из своих депрессивных мыслей. Сейчас нет смысла думать о таких вещах. Это только затавляет его чувствовать себя ещё хуже из-за того, что испортил свою жизнь. В конце концов, сейчас у него есть деньги и время ходить по выставкам. Что определенно можно считать положительным моментом. Он заходит в соседнюю комнату художественной галереи, глядя на кучу абстрактных скульптур с дырками в них. Джин следует за ним, сохраняя дистанцию, притворяясь, что он просто еще один посетитель, увлеченный работами, не нарушая личное пространство Тэхена. Он ни за что не торопит его, позволяя бродить и смотреть столько, сколько ему хочется. Он также посещал MMCA* и галерею Kukje, каждый из которых, показался ему каким-то сказочным местом с множеством изысканных сокровищ – картин, скульптур, огромных статуй и причудливых инсталляций. Он ходит в галереи как минимум три раза в неделю, позволяя себе передохнуть после занятий. В другие дни он просит Джина отвезти его в книжный магазин или в один из парков Сеула. Он подумывал съездить в художественный магазин, но так и не решился. Он даже не смог притронуться к маленькому набору акварельных красок, которые купил в супермаркете. Пока что нет. Он смотрит на одну из скульптур, неопределенной формы треугольника с дырой посередине. Хоть посещение галерей делает его максимально счастливым, в груди всё ещё болит дыра, пока он смотрит на художественные работы. Несбыточное желание, чтобы она тоже была сейчас здесь, поясняя, что означает та или иная картина. Затем он чувствует чей-то пристальный взгляд на себе, оборачиваясь, он видит, конечно же, Джина, что стоит на другом конце помещения и притворяется, что рассматривает одну из скульптур, хотя его тело направленно в сторону, где стоит Тэхен. Но это не то, что вызвало в нём беспокойство. Молодая парочка держится за руки, сосредоточившись больше друг на друге, чем на картинах, девушка посмеивается над тем, что сказал ей парень. Группа туристов следует за гидом, сжимая свои маленькие путеводители. И мужчина в кепке, которого он видел, как пришёл. Он повернулся лицом к Тэхену и уставился прямо ему в глаза. А затем улыбнулся. Ледяной страх овладевает им, прежде чем он успевает что-либо сообразить. Джин крепко сжимает его руку. – Уходим. Сейчас же, – говорит он вполголоса и выводит Тэхена из помещения, спешно направляясь к выходу. Когда они оказываются на улице, Тэхен думает, что всё в порядке, потому что он не видел, как тот человек шёл за ними. Но затем он видит ещё одного мужчину в солнечных очках, что стоит на лестнице музея и смотрит прямо на Тэхена, пока Джин ведёт его с лестницы. У Тэхена перехватывает дыхание, когда он замечает, что рука мужчины лежит в кармане. – Дерьмо, – шипит Джин. – Дерьмо, – он обхватывает Тэхена за плечи, прижимая ближе к себе, прикрывая таким образом, пока они бегут по лестнице. Тэхен ожидает выстрела в любую секунду, что заденет его или Джина, пока они добираются до машины. Джин снимает блокировку с дверей и открывает заднюю дверь. – Садись, садись, – требует он, запихивая Тэхена внутрь. – Голову вниз наклони. Тэхен забирается на заднее сиденье, его сердце бешено колотится. Он опускает голову, как только Джин садится за водительское сиденье. – Тэхен, ложись вдоль сидения, – командует Джин, заводя машину. – Держись за ремень или за что-нибудь, только прямо не садись, пока я тебе не скажу. Тэхен делает так, как ему сказали, прижимаясь лицом к холодной коже сиденья Линкольна, хватаясь за ремень безопасности. Джин отъезжает от обочины, шины визжат, но спустя пять секунд он резко тормозит, заставляя Тэхена податься вперёд, почти упав с сиденья. Джин матерится, оборачивается через плечо, кладя руку на спинку пассажирского сиденья, и сдаёт назад, виляя словно пьяный по дороге. Тэхен не видит практически ничего, но судя по звукам, он готов поспорить, что Джин уворачивается от машин, одной рукой объезжает встречный поток. На его лице читается крайняя решимость, а его взгляд суровый и сосредоточенный. Затем они разворачиваются, машина делает такой быстрый оборот вокруг оси, что Тэхена чуть ли не выворачивает на сиденье. Теперь они едут прямо, Джин едет с такой скоростью, что всё что видит Тэхен в окне расплывается. – Джин, – зовёт его Тэхен дрожащим голосом, – Что происходит… – Всё нормально, – отвечает Джин. – Думаю, мы оторвались, только нужно проверить кое-что, подожди. Они едут ещё примерно полчаса, Джин делает резкие повороты и что-то бормочет себе под нос. Затем они заезжают на крытую парковку, и Джин вытаскивает его из Линкольна, сажая в другую машину огромного черного внедорожника с затемненными окнами. – Теперь можно сидеть? – спрашивает Тэхен, когда Джин садится на место водителя. – Нет, Тэхен, просто лежи, так безопаснее, – Джин спокоен, но Тэхен улавливает едва заметную дрожь в его голосе. – Я отвезу тебя обратно в пентхаус, просто лежи смирно, хорошо? Тэхен слушается, адреналин все ещё пульсирует внутри, заставляя его дрожать. Что это было? Кто те люди? Почему они преследовали его? Он не может спросить этого у Джина, потому что тот вынимает телефон и стучит по нему, пока заезжает на парковку дома. – Намджун? – он рявкает на него, держа руку с телефоном возле рта. – Твою мать, блять, где, черт возьми, Босс? Мне срочно нужно с ним поговорить.
***
Чонгук пролетает мимо охраны возле дверей, ведущих в пентхаус, за ним идут Юнги и Намджун. Джин встаёт с места за кухонной стойкой. – Босс… Но Чонгук проходит мимо него, направляясь к Тэхену, который сидит на диване и смотрит в никуда. – Ты в порядке? – резко спрашивает он, кладя руку Тэхену на щеку, заставляя посмотреть на себя. – Господи, всё нормально, – фыркает Тэхен, откидывая его руку в сторону. – Не беспокойся. Чонгук хмурится, смотря на него. Обычный человек обосрался бы от того, что их практически окружила банда головорезов в картинной галереи. Но не Тэхен. Он выглядит лишь слегка раздраженным, будто ноготь сломал или пальцем об тумбочку ударился. Чертовски бесстрашный малыш. Он поворачивается к Джину. – Что блять случилось? – Двое в галереи, – четко отвечает Джин, будто был уже готов к допросу со стороны Чонгука. – Один был внутри , а второй поджидал снаружи. Потом нас пытались преследовать на машине… – Узнал кого-нибудь? Из какой группировки? – Ну, дело не в этом, – говорит Джин. – Они были больше похожи на наемников. Не выглядели они как солдаты. Блять. Получается, что они были случайными наемными убийцами, которых нанял какой-то глава банды, чтобы лучше скрыть следы. Трусливые уроды. – Намджун, – говорит Чонгук, поворачиваясь к нему лицом. – Достань видео с камер в галереи сейчас же. Плевать каким образом. – Да, Босс, – говорит Намджун, затем кланяется и покидает пентхаус, являясь достаточно умным, чтобы понимать, что не стоит тормозить, когда дело касается приказов Чонгука. Чонгук поворачивается к Тэхену. – Ты узнал кого-то из них? Видел их где-нибудь? Тэхен моргает. – Нет. Откуда нахрен я должен знать каких-то киллеров… Но он останавливается, как только Чонгук наклоняется над ним, расставляя руки по бокам от него на диване и вжимая Тэхена. – Мне нужно, чтобы ты хорошо подумал, малыш, – мягко говорит Чонгук. – Ты видел их прежде? В местах, где ты недавно был? Другой галереи или в парке или в этом сраном книжном магазине, в который ты так любишь заглядывать? Видел кого-нибудь из них? – Я… – Тэхен смотрит в сторону, сосредоточено нахмурив брови. Затем он возвращает свой взгляд к Чонгуку и отрицательно машет головой. – Нет, никогда их не видел. Чонгук стоит так ещё пару секунд, бессознательно опустив взгляд на его губы, а затем выпрямляется и поворачивается к Джину. – В первый раз видел их? Джин кивает. – Я почти уверен, что никто не следил за нами до сегодняшнего дня… – Почти уверен? – Чонгук делает шаг ближе, и Джин сглатывает. – Ты почти уверен, что никто не следил за Тэхеном до сегодняшнего дня? – он встаёт вплотную к Джину, и даже не смотря на то, что второй немного выше него, Джин выглядит будто желает поскорей отстраниться от него. – Здесь нет права на ошибку, Джин, особенно когда дело доходит до такого дерьма, – говорит Чонгук, повышая голос. – Твоя блять задача – защищать его, и ты позволил двум хуесосам приблизиться на расстоянии вытянутой руки! Так что не говори мне нахрен, что ты почти уверен… – Не кричи на него! – срывается Тэхен. – Джин отлично справился, он защищал меня, я в порядке… – Тэхен, хотя бы раз в жизни, заткнись нахрен! – Нет, я нахрен не заткнусь! – он вскакивает на ноги, руки сжаты в кулаки. – Ты не можешь просто так обвинять Джина в случившемся! Он рисковал своей жизнью ради меня, а ты орёшь на него! Иди ты знаешь куда, дубина стоеросовая! Я не позволю тебе так разговаривать с ним! – Ты не позволишь мне… – Не позволю! Если ты так хочешь выплеснуть свой гнев, то почему бы тебе не сделать это на кого-то вроде, даже не знаю, тех людей, что пришли за мной? Мёртвая тишина заполонила пространство на добрых десять секунд после взрыва Тэхена. Юнги смотрел на мальчишку, пораженный смесью восхищения и неверия собственным ушам, как если бы он совершил безрассудный трюк, подписав себе смертный приговор. – О, поверь мне, Тэхен, – говорит Чонгук, стиснув зубы и ступая снова ближе к нему. – Я сука в ярости на ублюдков, что пришли по твою душу, потому что это означает, что они в курсе, что ты мой, и то, что они преследовали тебя, говорит о том, что они чертовски тупые и крайне опасные. Так что позволь мне спросить снова, Тэхен, – он продолжает. – Ты говорил кому-нибудь, что ты мой личный эскорт? – Ради блять всего святого, нет. Во-первых, кому нахрен я могу сказать, а во-вторых, зачем мне говорить о том, что я работаю на кого-то вроде тебя. – Ты уверен? – продолжает Чонгук, пропуская мимо ушей последнее высказывание. – Может упоминал где-то моё имя, сказал кому-то в Певчей Клетке? – Нет, у меня на это не было времени. И, как я уже сказал, тут блять нечем было хвастаться. Чонгук открывает свой рот, чтобы возразить, но его опережает Юнги. – Нам следует начать оттуда, Босс. Нужно поговорить с Хоби, спрашивал ли кто-то о Тэхене с его аукциона. – Это Чви, – говорит Чонгук, смотря на Юнги. – Это в стиле этого уебка, я знаю, что это не Нам Кандэ… Юнги вздыхает. – Чви это или нет, я думаю, что сперва нужно поговорить с Хоби. – Стой, ты сказал Чви? – нерешительно спрашивает Тэхен. – Мне это имя кажется знакомым почему-то… – Он угрожал тебе в ночь аукциона в Клетке, – говорит Чонгук, внимательно наблюдая за Тэхеном. – Ты знаешь его, потому что сказал, что у него маленький член. Тот, что с грузовиком поцеловался. – Оу… – осознает Тэхен. – Точно. Я наткнулся на него в коридоре Певчей Клетки, перед тем как, эм, поехать с тобой. – Что? – Я особо про него не думал, в смысле, он спрашивал, кто меня выиграл. Но я ничего не сказал, – торопливо добавляет Тэхен, увидев выражение лица Чонгука. – Я просто, эм, кажется, обозначил размер его члена, – Тэхен кусает губу. – Опять. И Юнги, и Джин слегка фыркают, тут же подавляя звук. – Да твою ж мать, – говорит Чонгук, потирая свой лоб и раздраженно вздыхая. – Знал же, что у тебя слишком длинный язык. – О, всё равно. Он конченый придурок. – Мягко говоря. И на секунду, выглядит, будто Тэхен практически улыбается ему, но затем он переводит взгляд вниз на свои ноги и теребит рукава свитера. – Хорошо, сегодня поедем в Клетку, – Чонгук обращается к Юнги. – позвони Хоби и скажи о личной встрече. И передай, что мне насрать, если у него были другие планы на вечер. – Да, Босс. Он достает телефон и отходит, чтобы позвонить, а Чонгук вновь поворачивается к Тэхену. – О, а ты пока что должен сидеть тут. Никаких вылазок, пока мы не поймаем этого сукина сына, ясно? – Что? – Тэхен поднимает голову, уставившись на него как на дебила. – Мне нельзя будет покидать пентхаус? – Тэхен, – говорит Чонгук, пытаясь сохранять спокойствие. – Это для твоей же безопасности… – Нет, нихренашечки! Ты не можешь запирать меня здесь как какого-то заключённого! – Ладно! – выпаливает Чонгук. – Иди на улицу! Но я больше не собираюсь приставлять к тебе охрану! Будешь сам по себе, ещё блять более уязвимым, чем сегодня! И когда тебя похитят, не думай, что я полечу спасать тебя, принцесса! Так я только сокращу свои расходы. Чонгук надеется, что Тэхен не поведётся на его ложные запугивания. Потому что, он никому не позволит отнять Тэхена у него. Он готов будет мир сжечь, чтобы найти его. – Но… – Что ты думаешь случиться, если они найдут тебя, Тэхен?! – кричит Чонгук. – Сегодня у них была возможность убить тебя, но они не сделали этого. Знаешь почему? Потому что этого недостаточно. Тебя хотят увести куда-то и причинить боль. Ты понимаешь, о чём я говорю? Тэхен смотрит на него, а затем медленно поворачивает голову в сторону Джина, его глаза беззвучно умоляют о помощи. Но Джин досадно отворачивается и смотрит в сторону. – Если ты просишь Джина защитить тебя, тогда ты должен понимать, что подвергнешь его опасности тоже, что те люди, будут угрожать и его жизни. А то время, что он будет проводить за твоими маленькими путешествиями, он может потратить на то, чтобы помочь нам быстрее найти этих ублюдков. И чем раньше мы найдём их, тем быстрее ты снова сможешь выходить. Тэхен трясёт головой, отступая от него, его глаза бегают по комнате в поисках выхода. Знаю, ты считаешь меня монстром – хочет сказать Чонгук, но там, снаружи есть мрази похуже. Те, что разорвут твоё тело на части, изуродуют твоё красивое лицо, будут пытать тебя, пока ты не станешь умолять о смерти. Я знаю таких монстров. Я встречал их прежде. Поэтому, прошу, просто сиди здесь. И мой тигрёнок будет в безопасности. – Тэхен… – Ладно! – вырывается из него. – Блять хорошо! Я буду сидеть здесь! Кому какое дело, если я блять сойду с ума, ты всё равно сделаешь так, как тебе хочется! Он поворачивается и идёт по направлению к спальне, исчезая внутри, он захлопывает дверь. – Могло быть и хуже, – мягко говорит Юнги. Чонгук закатывает глаза. – Намного хуже, – он вздыхает, смотря на закрывшуюся дверь, а затем разворачивается к Юнги. – Что сказал Хоби? – Сказал, что может встретиться с тобой в любое время до десяти вечера, так что нам лучше поехать уже сейчас. – Да, – Чонгук поправляет ворот пиджака. – Думаю, что это Чви. Кто может быть ещё? Особенно, если Тэхен спровоцировал его, он по любому захочет отомстить. – Похоже на правду, – медленно говорит Юнги. – Но что если ты ошибаешься и это не Чви? Допустим, мы потратим время и силы на его поимку, а окажется, что это был не он. – он вздёргивает подбородок, чтобы посмотреть Чонгуку в глаза. – Мы не можем позволить себе делать предположения, Босс. Нужно знать наверняка. Чонгук решает притвориться, будто он не знает, о чём ему говорит Юнги. – Поехали, навестим Хоби, пока он снова не попал в щупальца порнухи. Юнги мрачно усмехается. – Зная его, он уже попал.***
– Ну так что, JK, – говорит Хосок, откидываясь на спинку стула и кладя ноги на стол. – Как дела у моего малыша Тэхени? – он двусмысленно приподнимает брови. – Не такой целомудренный теперь, я думаю? Надеюсь, ты заставил поработать его своей охренительной задницей? Чонгук хмурится от того как Хосок назвал Тэхена ‘своим’, но затем вспоминает, что у него есть проблемы покрупней. – Я пришёл сюда не впечатлениями делиться, Хоби, – говорит он, стоя у стола Хосока, сунув руки в карманы. – Похоже, у нас проблема. Он чувствует, как позади него Юнги вышагивает беспокойно возле двери. Но он ясно дал понять, что они пришли сюда лишь за информацией от Хоби, а затем они уйдут. Других дел в Певчей Клетке определённо не было. – Проблема? – озадаченно спрашивает Хосок. – Э-э, какого плана проблема? – Не буду вдаваться в подробности, но похоже кое-кто узнал, что Тэхен принадлежит мне. Они приходили за ним, Хоби, – Чонгук обходит стол, приближаясь к Хосоку, его руки всё так же в карманах. – И единственный человек в Певчей Клетке, кто знал о нашем маленьком соглашении, был ты. Отсюда вытекает вопрос – Кому ты проболтался? – Я? – говорит Хосок, указывая на себя. – Думаешь, я бы кому-нибудь рассказал? – он хмурится. – Знаешь, даже обидно, что ты подумал, что это я. Я же твой давний и самый дорогой друг, я бы никогда… – Хоби, – тихо говорит Чонгук, доставая из кармана нож, щелкая им. – У меня нахрен нет настроения шутить. Кому ты сказал? – он начинает царапать крестики на столе, заставляя Хосока морщиться. К слову, выглядит он скорее недовольным, чем напуганным. – JK, клянусь, я не говорил никому, – настаивает Хосок. – Никто больше не знал про сделку кроме нас. Так что я без понятия, как они узнали, что ты подписал контракт с Тэхеном. Ты вообще уверен, что из-за этого? Может это была случайность… – Это блять не случайность, – рычит Чонгук, вонзая клинок сильнее в деревянный стол. – Они пришли за ним, пытались сука похитить его. Либо хотели оставить послание, что способны сделать это. – Что на счёт людей, которые спрашивали про него? – спрашивает Юнги. – Должно быть кто-то спрашивал о нём после аукциона? – Конечно, спрашивали, – говорит Хосок, закатывая глаза. – Практически все, кто были в ту ночь, спрашивали хотя бы раз о нём, – он усмехается, сердито смотря на Чонгука. – Да я отдал его тебе практически даром. Уверен, что мог заработать с ним в три раза больше, чем ты заплатил, в течение полугода. – Не моя блять проблема, – говорит Чонгук. – Мне нужны имена, Хоби. Кто именно спрашивал про него? – Господи, все блять спрашивали про него, понятно? Нам Кандэ, Бэкхен, даже один из грёбаных охранников Бэка пришёл ко мне с пачкой денег в руках, спрашивая хватит ли этого хотя бы на минет от мальчишки… – Что на счёт Чви? – перебивает Чонгук. – Он спрашивал что-либо? – Чви? – Хосок думает, постукивая по подбородку. – Даа… – тянет он. – Да, он спрашивал на следующий вечер после аукциона. Но лишь один раз. Если подумать, в последнее время я не видел Чви здесь. Никто не видел. Чонгук поворачивается к Юнги, поднимая брови, но тот лишь смотрит в ответ и слегка трясёт головой. Это ничего не значит. Чонгук вновь поворачивается в Хосоку. – Мне нужен список, Хоби. Всех кто спрашивал про него и выдели имена тех, кто проявлял особый интерес. Список мне нужен сейчас же. – Ладно, ладно, – раздраженно говорит Хосок, убирая ноги со стола и пододвигая к себе компьютер. – Длинный список получится, длинней, чем мой хер. – Значит всего два-три имени, – шутит Юнги. Они переглядываются с Чонгуком, и, на секунду кажется, что между ними снова появляется та легкость как тогда, когда они доверяли друг другу. До того как всё случилось. Но Чонгук отворачивается, аннулируя его предположения. Хосок одаривает Юнги кислой миной, но затем на его лице появляется странная улыбка, когда он начинает печатать на клавиатуре. – Как жаль, что Тэхен больше работает на меня, – обыденно говорит он. – Но, должен сказать, мой крошка Чимин по-прежнему сгребает для меня кучу денег. Два, три клиента в ночь, знаете. Иногда четыре, – он подмигивает Юнги. – Повод для гордости, не так ли? – Ещё какой, – сухо отвечает Юнги. – Кстати, думаю, он как раз с кем-то сейчас, – говорит Хосок, выдавливая злобную ухмылку, пока печатает список. – Все, кто сюда приходят, просто не могут оторваться от моего маленького Чимми. Не могут держать своё хозяйство в штанах… Юнги делает резкий шаг вперёд с убийственным выражением лица, но Чонгук бросает на него предупреждающий взгляд отступить, а затем снова поворачивается к Хосоку. – Что ты говорил им, Хоби? – говорит он, меняя тему. – Когда они спрашивали про Тэхена? Хосок пожимает плечами. – О, да просто то, что он съебался со своими деньгами после аукциона, типо это была разовая сделка. – И кто-то в это поверил? – Ну, да, – скалится Хосок, набирая список. – Очевидно, что мальчишки здесь нет, так почему они не должны мне поверить? Кто-то явно не поверил. Кто-то покопался глубже, не приняв за чистую монету то, что сказал владелец Птичьей Клетки. Или же может это Хосок не договаривает Чонгуку правду. Тем не менее, им нужно с чего-то начать и пусть это будет список. Как только Хосок распечатал его, он встал, хлопнув Чонгука по спине. – Выпьешь? Не хочешь спуститься со мной в бар как в старые добрые времена, JK? Можно заказать суши и отведать их с тела Чанми… – Не сегодня, Хоби, – говорит Чонгук, складывая и убирая список в карман пиджака. – Дела не ждут.***
Чонгук проводит взглядом по своим людям, сидящих за обеденным столом у Юнги. Все здесь, за исключением Джина, охраняющего пентхаус вместе ещё с двумя охранниками. Несмотря на то, что Джин проебался с тем, что позволил случиться тому, что было в галереи, он всё так же охранял Тэхена, и у Чонгука закрадывались подозрения, что у него был личный интерес в сохранении безопасности Тэхена. Он как глупый школьник ведётся на манипуляции этого маленького засранца, что пытается втереться к нему в доверие, притворяясь его другом. Есть риск в том, что эти двое сблизились. Но. Если даже мальчишка так глуп, чтобы предложить Джину свои секс услуги в обмен на его свободу, за возможность ускользнуть отсюда без доноса Чонгуку, он знает, что Джин не настолько тупой, чтобы согласиться на такого рода предложения. Не согласится, если ему дорога жизнь. – Они в первую очередь, – говорит Чонгук, указывая на лист со списком имён, что лежит на середине стола. – Кто-то из них решил, что может прийти и просто взять то, что принадлежит мне. За такую оплошность их ждёт соответствующее наказание. Наши дела будут проходит как обычно, но это, – он снова указывает на листок, – Это в вашем приоритете. Это ваша причина дышать, пока мы не поймаем виновных ублюдков. Вы не будете ни есть, ни срать, вы блять и шагу не сделаете без мысли, как можно их поймать и привести ко мне. Живыми. Можете прибегать к пыткам, если это того потребует, но убийство оставляете для меня. Это понятно? – Да, Босс, – стрекочут голоса за столом, все, кроме Юнги. – Если позволишь, Босс, – тихо говорит он. – Что на счёт человека, которого мы искали изначально? Чонгук пристально смотрит на него. – О, где же ты его искал, Юнги? Для меня это выглядело будто ты всем сердцем занят другими вещами. По мне так ты недостаточно старался найти его. Челюсти Юнги сжимаются, но он ничего не отвечает. – Думаю, что ты сможешь взять на себя двойную работу, друг мой, – говорит Чонгук ледянным голосом. – Уверен, что ты готов пройти это испытание. Но наши приоритеты изменились, – он тычет пальцем на лист бумаги. – Мне нужен ублюдок, который пытался забрать Тэхена, и он нужен мне немедленно. Понятно? Юнги отводит взгляд в сторону, его глаза прикрываются. – Да, Босс. * MMCA – Национальный Музей Современного Искусства в Корее.