. . .
(1) Пропущенный вызов: Ким Тэхен (21:57) Ким Тэхен (21:59) привет, я прочел твою записку и Юнги мне всё рассказал… знаю, что у тебя сейчас дела в Бразилии, но не мог бы ты перезвонить мне, когда будет возможность, пожалуйста? Нам нужно поговорить… (1) Пропущенный вызов: Ким Тэхен (23:45) Ким Тэхен (23:50) думаю, что скучаю по тебе… понимаю, у нас разница во времени около двенадцати часов и ты спишь, скорее всего… перезвони мне, пожалуйста, когда увидишь это сообщение. (1) Пропущенный вызов: Ким Тэхен (8:02) Ким Тэхен (8:03) ок, КАКОГО ЧЕРТА ЧОНГУК?! ДУМАЕШЬ, ЧТО МОЖЕШЬ КИНУТЬ МЕНЯ ВОТ ТАК НЕ ОБЪЯСНИВШИСЬ? ОТКУПИЛСЯ ОТ МЕНЯ И ВСЁ НА ЭТОМ?? ПОШЕЛ ТЫ ПРИДУРОК ТЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я УШЕЛ? ОТЛИЧНО! Я БЛЯТЬ УХОЖУ! (1) Пропущенный вызов: Ким Тэхен (12:13) Ким Тэхен (12:17) эм.. забудь предыдущее сообщение. просто я сильно расстроен, потому что до сих пор не знаю, что с тобой прости меня, ладно? Понимаю, что у тебя сейчас много дел, но ты можешь просто НАПИСАТЬ мне, что с тобой все хорошо? Чтобы я знал, что ты жив? Ким Тэхен (12:26) пожалуйста, Чонгук Чонгук стоит на балконе небольшого номера отеля, далеко не пятизвёздочного и вздыхает, смотря на экран телефона. Его прежняя решимость разорвать отношения с Тэхеном даёт трещину, а большой палец нависает над кнопкой вызова. Просто ответить на его сообщения кажется слишком рискованным, ведь потом захочется позвонить, а когда услышит его голос, сразу же поедет в аэропорт и полетит домой первым же рейсом. Выжидая подходящего момента, чтобы погрузиться в преступный мир Бразилии и покончить с отцом Юнги, в его голове то и дело ярко сияет квадратная улыбка и пронзительный взгляд. – Так будет лучше, – говорит он сам себе. Лучше, чтобы Тэхен думал, что ему плевать на него или ещё лучше, чтобы он ушёл навсегда. Ему нужно съехать с квартиры и начать новую жизнь, как он того заслуживает. Не может Чонгук ответить ему. Не может поговорить с ним и тем более хранить надежду, что Тэхен будет ждать, когда он вернётся. Если он вернётся. Пора взять себя в руки. Вновь закрыть сердце и вспомнить, кто он на самом деле. Чон Чонгук – глава Yong Jegug, чья единственная жизненная цель – закопать в землю Мин Сонгвона за то, что посмел хладнокровно убить его семью. За то, что убил его мать. Всё просто, прямо как учил отец: если тебя ударили, бей в ответ. Враги должны быть убиты. Насилие порождает насилие, восстанавливая баланс. Жизненный круговорот. Вот, что на самом деле важно. …так ведь? Он перечитывает сообщения Тэхена, начинает что-то печатать, но затем стирает. Затем удаляет все сообщения Тэхена. Удалить. Удалить. Удалить.***
Пять дней. Прошло пять грёбанных дней с того момента, как Чонгук уехал в Бразилию, и Тэхен не получил от него ни звонка, ни сообщения. Он оставил ему последнее глупое сообщение полное отчаяния. Пожалуйста, Чонгук. Плевать. Он не намерен умолять Чонгука поговорить с ним, но мысль о том, что ему не перезванивают не из-за того что Чонгук не хочет, а потому что не может, чертовски сводит с ума. Что если у него не получилось задуманное, а Сонгвон взял верх и держит его в плену? Что если он пытает его? Господи, что если он уже мёртв… Тэхен прижимает к себе Ентана, смотря на дождь за окном, что каплями стекает по стеклу. Он понимает, что гадать бесполезно, но ничего не может с собой поделать, представляя как сильное тело Чонгука сломлено, грудь его изрешечена от пуль, а его чёрные глаза пусты и взгляд направлен в пустоту. Можешь оставаться в пентхаусе столько, сколько посчитаешь нужным, пока не подыщешь себе новое жильё… Он пытался уйти. Множество раз пытался за последние дни, обычно, когда им овладевали ярость, страх и непонимание, заставляя руки трястись, а в висках начинало пульсировать. Он убегал в спальню и начинал собирать вещи, намереваясь съехать в отель и остаться там. Плевать. Но мысль о том, что он больше не увидит Чонгука или, скорее то, что он не знает, как он сейчас, в конечном итоге останавливала его, и он вновь распаковывал сумку. – Почему ты не уходишь, Тэ? – спросил Чимин, буквально на днях. – Почему ты просто не уйдёшь? Ты ведь ничего ему не должен… На что Тэхен просто пожимал плечами, неясно говорил, что он должен разобраться прежде с некоторыми делами, например, куда ему идти. Но это была ложь. Он хотел остаться. Он хотел, чтобы Чонгук вернулся. Вернулся домой. Дом. Ентан ёрзает у него на руках, поэтому Тэхен опускает кроху побегать на пол, обнюхать диван с кофейным столиком, а затем поднять свой щенячий взгляд на Тэхена и начать тихонько скулить. – Я знаю, – вздыхает Тэхен, засовывая руки в карманы. – Я тоже по нему скучаю. Он поднимает взгляд в сторону двери, услышав голоса снаружи. Сердце в груди начинает колотиться бешено, когда дверь открывается, но это всего лишь Чимин, шикает на Джина, пока затаскивает огромный чемодан. – Джин, я же сказал, что справлюсь! – Чимин, – говорит Тэхен, подходя к нему. – Что ты… – Я пришёл помочь тебе собраться, – отвечает Чимин, проходя мимо Тэхена в сторону спальни. – Завязывай хандрить и соберись уже, Тэ. В прямом и переносном смысле. – Но… Проигнорировав его, Чимин исчезает за дверью спальни, а когда Тэхен заходит следом, видит, как тот стоит напротив шкафа с открытым чемоданом и стопками скидывает вещи, даже не удосуживаясь снять их с вешалок. В чемодан летит всё: футболки, штаны, дизайнерский свитер, то самое зелёное пальто от Givenchy, которое подарил Чонгук. – Чимин, что ты делаешь? – Тэхен пытается выхватить у него свитер от Burberry, когда тот швыряет очередную вещь. – Когда мне понадобиться твоя помощь, я нахрен попрошу тебя об этом… – О, будто бы это когда-нибудь произойдёт, – рявкает Чимин, вырывая свитер из его рук. – Господи, да ты так и будешь шататься вокруг этого мудака, если я не вмешаюсь. Поэтому, Тэ, вот он я, чтобы помочь. – Чимин хватит! Тэхен отпускает свитер и Чимин отшатывается, широко раскрыв глаза. – Ты не имеешь права приходить и вот так решать всё за меня! Ты мне не отец! – кричит Тэхен. – Решать, когда и куда мне уйти ты тоже права не имеешь, и, тем более, что я к нему чувствую! Чимин удивленно моргает и Тэхен чувствует, как у него сутулятся плечи и усталость прошибает насквозь. Он опускается на пол, прямо возле огромной кровати Чонгука, прислоняясь к ней спиной и прикусывая нижнюю губу с такой силой, чтобы не разрыдаться. – Прости меня, Тэ, – выдыхает Чимин, взяв его за руку. – Я думал, что помогаю, но сейчас только понял, что веду себя как огромнейший дурак. – Не можешь ты быть огромнейшим, – тихо говорит Тэхен. – Слишком уж мал для этого. Ты больше на дурочка смахиваешь. – Ты невыносим, – Чимин тыкает его локтем и Тэхен отвечает тем же. Они сидят молча несколько секунд, прежде чем Чимин говорит: – Тэ… что ты чувствуешь к нему ? К горлу подкатывает ком и Тэхен вертит головой. – Я не знаю. – Ты любишь его? От мягкого тона Чимина без намёка на обвинение, Тэхену хочется лишь сильней разрыдаться. – Я не знаю, – повторяет он, сморщив лоб. – Я так з-запутался, – по щеке его катится слеза, следом ещё одна и он кладёт голову на плечо Чимина, давая волю эмоциям. Потому что он сбит с толку. Он запутался, ему страшно и чувствует он себя таким одиноким, разрываясь между тем, чтобы уйти и остаться. С одной стороны долгожданная свобода, а с другой желание увидеть, как Чонгук открывает входную дверь с дьявольской ухмылкой на своём красивом лице. – Я просто понял, что скучаю по нему, – успокоившись, говорит Тэхен. – Никак не могу перестать проверять телефон каждые пять гребанных секунд, хоть и не слышал от него ничего уже несколько дней. Мне становится страшно от мысли, что с ним могло что-то произойти, а я не могу ничего сделать и чувствую себя таким, сука, бессильным, – он шмыгает, потирая глаза. – Потом я злюсь на него и, обычно тогда, решаюсь уйти, но каждый раз, когда начинаю собирать вещи, то думаю о том, что больше никогда его не увижу, даже не узнаю, вернулся ли он живым. По непонятным причинам я просто, блять, не могу оставить всё так, потому что, если я уйду, не узнав, вернулся он или нет, то до конца жизни буду думать об этом… – он замолкает, смотря на открытый чемодан, наполовину заполненный вещами. – Понятия не имею, что мне делать. – Допустим, он вернётся, – нерешительно говорит Чимин. – Ты увидишь его и поймёшь, что с ним всё хорошо… тогда ты уйдешь? Или останешься? Я имею в виду, ты вправду хочешь отношений с ним? – Я не знаю, – говорит Тэхен, пожимая плечами. – Я вообще ничего об отношениях не знаю, не говоря уже о нём. Что, если бы мы встретились не в Певчей Клетке… что, если бы мы встретились в каком-нибудь нормальном месте… – Это тяжело, Тэ, – тихо говорит Чимин. – Быть с тем, кто является частью такого мира. Знаю, что со стороны кажется, что наши с Юнги отношения прекрасны, но… – он вздыхает, проводя рукой по волосам. – Иногда мне кажется, что нашей любви друг к другу недостаточно. – Что ты имеешь в виду? – Когда он уходит, мне страшно постоянно. Я не наивен и прекрасно понимаю, какими вещами он занимается, несмотря на то, что он никогда не говорит мне об этом. Но каждый раз, когда он целует меня на прощанье и выходит за порог дома… – он трясёт головой с рассеянным взглядом. – В моей голове то и дело всплывает мысль, что это может быть последний раз. Его могут подстрелить или какой-нибудь ублюдок может пытать его до сметри. Этого достаточно, чтобы свести с ума любого, – он смотрит на Тэхена и выражение его лица мрачнеет. – Вот, что ты чувствуешь сейчас к Чонгуку, беспросветное волнение за него и переживание всё ли с ним в порядке… Мне знакомо это чувство, Тэ. Это похоже на пытку, – он протягивает руку и поглаживает Тэхена по щеке. – Никому бы не пожелал такого. И, определённо, не пожелал бы лучшему другу. – Ты поэтому говорил мне не привязываться? Чимин кривится, убирая руку от лица Тэхена. – Отчасти, – неохотно признаёт он. – И отчасти, потому что действительно считаю, что он тебя недостоин. Но, возможно, я был немного предвзят на его счёт, – Тэхен фыркает и Чимин закатывает глаза. – Ладно, не немного, но моя ненависть была обоснована, Тэ. Даже если не брать в расчёт… – Чимин кладёт голову на плечо Тэхена и сжимает его руку. – Я хотел бы, чтобы ты был подальше от всего этого дерьма. Чтобы ты жил нормальной и счастливой жизнью с тем, кто заботился бы о тебе и имел нормальную, блять, работу. Типо юрист какой-нибудь или учитель или, в конце концов, чертов татуировщик. Кто угодно, только не глава преступной организации, – он поднимает голову с обеспокоенным выражением лица. – Ты серьёзно думаешь, что Чонгук оставит Yong Jegug? Уйдёт с поста главы? Действительно считаешь, что он способен это сделать? – Я не знаю, – тихо говорит Тэхен. – Вы с Юнги не обсуждали такое? – Конечно, мы разговаривали. Я рассчитывал на это с того момента как влюбился в него, но иногда… Я задумываюсь, действительно ли он сможет уйти. Не потому что Чонгук ему не позволит, а потому что Юнги предан и, я думаю, что какая-то часть его хочет остаться, чтобы возможно, я не знаю, защитить Чонгука. Он крутиться в этом мире так долго… может быть, он по правде и не хочет выбираться из него, – Чимин прикусывает нижнюю губу и быстро моргает. – И это так, блять, пугает меня. – Чим… ты когда-нибудь думал о том, чтобы уйти? – Нет, – быстро говорит Чимин, но затем останавливается, сжимая губы в тонкую линию, прежде чем снова заговорить. – Не знаю. Иногда, когда дела идут совсем паршиво, и я убеждаюсь, что он никогда не сможет покинуть Yong Jegug и мне лучше бросить его, а не ждать пока Богум или Соджун или Джин постучаться в дверь и сообщат о его смерти… – он прикрывает глаза, вновь облокачиваясь на плечо Тэхена на пару секунд, прислушиваясь к звукам дождя. – И вся эта ситуация с его отцом, что он скрывал от меня месяцами… Мне кажется, что между нами всегда будут секреты, пока он ведёт такого рода образ жизни, – он медленно вздыхает, снова взяв Тэхена за руку. – Я не знаю, Тэ. Иногда я понятия не имею, что делать. Но, в чём я точно уверен так это в том, что желаю тебе счастья. И, если ты счастлив с Чонгуком, то ладно, просто… я хочу, чтобы ты был свободен. Подальше от всего этого безумия. И, если у тебя появился такой шанс, считаю, что нужно им воспользоваться. Тэхен было открывает рот, чтобы ответить, но в комнату вбегает Ентан, клацая коготками по паркету. Он подбирается к Тэхену и лижет его запястье в том месте, где висит золотой браслет с тигром, подаренный Чонгуком. Подняв Ентана на руки, он смотрит в сторону шкафа и наполовину заполненного Чимином чемодана. – Я поддержу любое твоё решение, Тэ, – тихо говорит Чимин. – Решишь ты остаться или уйти, я буду рядом. Обещаю. Тэхен рассеяно кивает, не в силах оторвать взгляд от чемодана. – Я знаю. Прощай, мой маленький тигрёнок… Тэхен закрывает глаза, почувствовав, что горло его сжимается. Может быть, Чимин всё-таки прав и настало его время попрощаться?***
Десять дней. Прошло десять грёбанных дней с тех пор, как Чонгук улетел в Бразилию и с момента как он удалил сообщения Тэхена, кстати, тот больше не звонил и не писал. Он все же решил уйти. Скорее всего, давно собрал свои вещи, взял Ентана и свалил. Так что, если он вернётся, то его будет ждать пустой дом и пустая жизнь. Может быть, поэтому он сейчас такой рассеянный? Может быть, это и есть причина того, что направляясь на встречу с инсайд-источником в небольшой грязный бар одного из беднейших районов Рио, его не особо беспокоит тот факт, что движется он прямиком в ловушку. Как только он заходит в Alma Pordida, место с дырами в крыше и вёдрами на столах для сбора дождевой воды, два здоровых мужчины с мрачными лицами встают со своих мест и жестом кивают подойти. Бровь одного из них прорезает толстый шрам, а тот, что ниже ростом с нескрываемым презрением смотрит на Чонгука, прежде чем плюнуть на пол. – Чон Чонгук? – говорит тот, что выше с сильным акцентом. Чонгук кивает и те переглядываются. Один из них кивает кому-то снаружи и ко входу тут же подъезжает безупречно-чёрный Бентли. Чонгук, в сопровождении двух мужчин, выходит на улицу, и садиться на заднее сиденье. Он совершенно не сопротивляется. Даже когда его обыскивают и изымают пистолет. Потому что, ну серьёзно, в чём смысл? Он всё равно пройдёт через всё это, так или иначе. Чонгук с двумя тупоголовыми персонажами и водителем едут в полной тишине, проезжая грязные трущобы где-то на окраине Рио, пока дождь стучит по крыше машины. Он знает всего пару фраз на португальском, поэтому, даже если бы он хотел поговорить с ними, то не смог бы. Так что ему остаётся лишь наблюдать помутнённым взглядом за дворниками на лобовом окне и размышлять, чем сейчас может заниматься Тэхен. Рисует? Играет с Ентаном? Или, быть может, ждёт его возвращения, сидя дома…? Он сжимает кулаки, что лежат на коленях и слегка трясёт головой. Нет, Тэхен не остался бы. У него нет причин для этого. Спустя примерно сорок пять минут машина проезжает за ворота, возле которых стоят ещё два амбала с автоматами в руках. Они заглядывают внутрь машины, прежде чем махнуть дулом оружия, пропуская. Водитель медленно проезжает по извилистой дороге, что ведёт к громадному особняку, который раньше, должно быть, был белоснежным, а сейчас же тускло-серого цвета и покрыт лозами вьющегося плюща. Когда они останавливаются возле входа, Чонгук выходит из машины и двое мужчин сопровождают его внутрь. Интерьер выглядит ещё более удручающе: обои отошли от стен, мраморный пол весь потрескался, а ржавая люстра под потолком будто вот-вот свалится прямо на них. Справа от входа Чонгук замечает огромный зал, где взвешивают в большом количестве кокаин и упаковывают его по пачкам. Большинство рабочих выглядят очень молодо, лет четырнадцати-пятнадцати не больше. В этом помещении надолго он не задерживается. Его отводят по полуразрушенной лестнице в тёмный коридор и указывают пройти в комнату, похожую на спальню, прежде чем закрыть за ним дверь. В конце комнаты он видит балкон, а там, возле небольшого круглого столика сидит мужчина и смотрит на ливень, он поворачивается, смотря на Чонгука, и немым жестом говорит подойти. Чонгук выходит на балкон и присаживается напротив отца Юнги. – Знал, что я приду? – О, я знал, что ты объявишься рано или поздно, – говорит Мин Сонгвон, смотря на него с лёгкой улыбкой. – Признать честно, я ожидал хоть какой-то борьбы с твоей стороны, Чонгук. ну, или, что ты хотя бы ворвёшься сюда блистая своим пистолетом, весь одержимый жаждой мести, – усмехается он. – Должно быть, ты размяк после того, как стал возглавлять Yong Jegug? В голове всплывает образ Тэхена, но он заставляет себя равнодушно пожать плечами на высказывания Сонгвона. – Думаю, ты достаточно ясно изложил своё отношение касательно моего руководства. Сонгвон слегка щурится. – Это точно… вернее, это же мой сын донес о моей, эм, неуверенности на твой счет. Стыдоба та какая, он так слепо доверяет тебе, – последнее слово сопровождается ухмылкой, а затем Сонгвон наклоняется через стол. – И что только он увидел в тебе? – шипит он. – Какое же благородное качество он в тебе разглядел, что отказался от собственного отца? Ты, – говорит он тоном, полным желчи. – Ты должен был стать главой крупнейшей организации в Сеуле, но всё, что сделал твой отец – создал второсортного бандита. Высокомерного, избалованного мальчишку, что тратил все свободное время на шлюх и пустое прожигание денег. Енджун не удосужился научить тебя как попросту стать хорошим, сука, лидером, лишь обучил пушку в руках держать. Он должен был понять, что ты и близко не стоишь рядом с Юнги, и сделать его своим приемником, – он ударяет кулаком по столу и выпучивает глаза в ярости. – Мой сын в десять раз лучше тебя. – Да, – отвечает Чонгук. – Так и есть. Сонгвон смотрит на него и облокачивается на спинку кресла, слегка хмурясь. – Что ж, по крайней мере, ты это признаешь. Так почему бы тебе не передать власть ему, а? Если ты и так знаешь, что он лучше тебя? – Зачем ты убил мою мать? Сонгвон глубоко вздыхает, отворачиваясь в сторону заросшего заднего двора, где по листьям стекают капли дождя. – Должен признать, что это… прискорбно. Предназначение твоей матери заключалось в том, чтобы быть женой твоему отцу и произвести на свет сына, вроде тебя, – он задумчиво потирает подбородок, словно философ, размышляющий о смысле существования. – Думаю, потому что она была легкой мишенью, вот почему. Я убил твоего отца и запланировал твое убийство, так зачем ей тогда жизнь, если ее муж и сын погибнут? – он пожимает плечами, смотря на Чонгука в упор. – В каком-то смысле, можно сказать, что я поступил из милосердия, прикончив ее. Чонгук закрывает глаза, заставляя себя сделать глубокий вдох. В ушах стучит дождь и все, что он видит перед глазами – свою мать, лежащую в кровати в луже крови рядом с отцом, с дырой от пули в голове. Ее глаза закрыты, а лицо выражает спокойствие и безмятежность. Больше она не будет волноваться за него, ничего больше не омрачит ее прекрасное лицо из-за переживаний и страха того, во что он превратился. Может быть, Сонгвон прав, что убил ее из жалости. И теперь, когда Тэхен больше не является частью его жизни, смерть станет и милосердием для него тоже… Вот только он не до конца уверен, что Тэхен ушел. Возможно он все еще там, и было безрассудством с его стороны попасть в лапы к Сонгвону, потеряв свой последний шанс увидеть его. Нужно уходить. – Признаю, – говорит Сонгвон. – Часть меня надеялась, что Юнги сопроводит тебя или сам явится. Но, полагаю, ты настоял на том, чтобы убить меня лично. – Было бы слишком, – Чонгук говорит, стиснув зубы. – Просить Юнги убить собственного отца. Сонгвон смотрит на него какое-то время, затем запрокидывает голову в диком хохоте. – Ох, хватит строить из себя благодетеля, Чонгук, и перестань вести себя, словно ты пришел убить меня из желания избавить моего сына от душевной боли. Будь мужиком и скажи, блять, правду, – он потирает глаза, все еще посмеиваясь. – Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то другой прикончил меня, так? Ты хочешь насладиться этим сам. Хочешь утолить свою жажду мести сполна, – он усмехается глядя на Чонгука, но тот лишь смотрит в ответ с каменным лицом. Да, он хочет убить Сонгвона и отомстить за убийство своих родителей, но… сейчас его мысли не об этом. Он думает о том, что Тэхен все еще ждет его возвращения домой. Еще он думает о Юнги и о том, способен ли он лишить своего лучшего друга отца, несмотря на то, что тот забрал у него родителей. То, что Сонгвон хладнокровно убил его родителей, не означало, что Юнги виновен в этом. И вины Чонгука в этом тоже не было. И даже не важно, что у него нет сейчас пистолета, разве убийство Сонгвона что-то поменяет? Разве ему станет от этого лучше? Убив Сонгвона родителей не вернешь, а еще одно убийство и очередная кровь на его руках… приблизит ли его к становлению монстром? Заслуживает ли такой человек быть с Тэхеном? Ведь ему хочется быть тем, кто достоин. Его прошибает словно молнией от осознание того, что он хочет стать таким человеком больше всего на свете. Больше мысли о месте и власти, он хочет Тэхена. – Ты заметил? – говорит Сонгвон, указывая на пейзаж снаружи. – Отсюда можно увидеть статую Христа-Искупителя. Как идиот, Чонгук поворачивает голову в сторону, куда указывает Сонгвон, а затем чувствует руку на шее и острую боль, словно кто-то вонзил ему иглу в шею. Запаниковав, он пытается отойти, но его ноги отказываются слушаться и он падает на холодный пол балкона, а все его тело постепенно парализует. Он безрезультатно трясет руками, но конечности не поддаются, поэтому ему остается лишь беспомощно корячиться на полу. – Не волнуйся, это всего лишь успокоительное, – где-то рядом раздается голос Сонгвона, склонившегося на колени и придерживающего его за шею. – Я думал, просто прикончить тебя здесь, но какая в этом честь? – он улыбается, словно отец, наблюдающий за беззащитным ребенком. – Я отправлю тебя домой, Чонгук. Так что, я приду по твою душу в своем городе. Я заберу у тебя все, что отец тебе подарил, то, что не принадлежит тебе. Я заставлю своего сына взглянуть на все с моей стороны, поэтому, когда я возьму лидерство над Yong Jegug, он будет вместе со мной и я сделаю его своим наследником, как и должно было быть с самого начала. Я обещаю проявить милосердие, Чонгук, и воссоединить тебя со своей дорогой мамочкой. Чонгук чувствует, как тяжелеют его глаза, он изо всех сил пытается не сомкнуть веки, даже несмотря на то, что не способен уже сфокусироваться на лице Сонгвона и его словах. Все о чем он сейчас думает – Тэхен. – И еще кое-что, – говорит Сонгвон, пока Чонгук медленно теряет сознание. – Обещаю не приходить по твою душу сразу же. Возможно, подожду пару месяцев, прежде чем забрать то, что мое по праву. Или может даже год или два. Я знаю, какие плоды приносит терпение. Хочу, чтобы ты жил в постоянном страхе и стал параноиком, забыв что такое доверие, не знающим, когда твоя империя рухнет словно карточный домик. Ты не поймешь, когда я приду за тобой, но этот момент настанет, Чонгук. Даю тебе слово. Лицо Сонгвона расплывается, погружая сознание в мир темноты под звуки дождя. Придя в себя ото сна, слегка сбитый с толку Чонгук, оглядывается по сторонам и обнаруживает себя на заднем сидении какой-то машины, не понимая, как в ней оказался. Он медленно поворачивает голову в сторону сидящего рядом мужчины. Он хмурится, когда вспоминает этого человека. – Ты когда-то работал на моего отца, – прохрипел он. Мужчина смотрит на него, перекатывая зубочистку из уголка рта. – Твой отец был гребанным хуйлом, – говорит мужчина и вырубает Чонгука ударом в лицо. Когда Чонгук вновь приходит в себя, то чувствует, как чья-то рука трясет его за плечо. – Молодой человек? – мягкий женский голос раздается возле него. – Молодой человек, просыпайтесь. Самолет уже приземлился. Чонгук открывает глаза и видит перед собой девушку в костюме бортпроводницы с озадаченным выражением лица. – Прошу прощение за беспокойство, но мы давно приземлились и вам следует покинуть самолет. – Приземлились? – Чонгук выпрямляется и оглядевшись по сторонам, он понимает, что. сидит в бизнес-классе, но кроме него, бортпроводницы и одного из пилотов, который стоит в дверях и хмуро на него смотрит, здесь никого больше нет. – Ээ… куда конкретно мы приземлились? Стюардесса тупо смотрит на него. – В Сеул. Мы приземлились в международный аэропорт Инчхон. – О. Хорошо, спасибо. Поднимаясь со своего места, Чонгук чуть было не падает обратно, чувствуя головокружение и тошноту – последствия действия наркотика, которым должно быть накачал его Сонгвон. Он на секунду припадает к стене, тяжело дыша, и чувствует легкое касание руки стюардессы на предплечье. – Молодой человек с вами всё в порядке? – Всё нормально, – говорит Чонгук, подходя к выходу. – Благодарю за ваше беспокойство, но со мной все в порядке, я просто… плохо переношу перелёты. Он затруднённо кланяется и, пошатываясь, проходит мимо пилота с непреклонным выражением лица, спотыкается, но выходит из самолета, направляясь в сторону зала ожидания. Они, должно быть, приняли меня за наркомана… ну, их догадки близки к правде… как меня вообще на самолет посадили, черт возьми? Как заботливо с их стороны… Он замечает туалет и проходит внутрь, чтобы оценить полученный ущерб в зеркале. С одной стороны лица виднеется красная отметина, должно быть след, когда его ударили в машине, но, в целом, он выглядит нормально. С опаской он тянет вверх край рубашки с пиджаком, посмотреть не вырезали на его теле каких-либо посланий или же не выжгли его тату. Но нет, татуировка на месте и на теле нет никаких следов. Странно. Ему даже кажется, что Сонгвон слишком легко отпустил его, даже не оставив каких-либо отметин. От всплывшей в голове жуткой мысли он хватает себя за брюки, и убедившись, что всё на месте и в рабочем состоянии, он с облегчением вздыхает. В этот момент в туалет заходит мужчина и, увидев то, как Чонгук трогает себя за причинное место, разворачивается и выходит. Чонгук выдыхает, вынимая руку из штанов, и заправляет рубашку обратно. Что ж, по каким бы то ни было причинам Сонгвон отпустил его целым и практически невредимым, Чонгук благодарен ему за это. Но всё же, встреча с ним оставляла чувство… беспокойства и незавершенности. В этот момент он понимает, что у него нет его телефона. – Блять, – говорит он вслух, похлопывая себя по карманам. – Блять. Конечно же Сонгвон забрал его. В панике в голове всплывают сообщения, что отправил ему Тэхен, но затем он вспоминает, что удалил их все. Его телефон под паролем и, благодаря Намджуну надежно защищен, но всё же… он уверен, что у Сонгвона есть люди в Риме, которые помогут ему с этим. Нужно сказать Намджуну, заблокировать телефон удаленно… и ему нужно поговорить с Юнги… Осушив бутылку воды, купленной в киоске, Чонгук направляется к одному из таксофонов, чтобы позвонить Юнги. – Ммм? – отвечает на телефонный звонок Юнги, хрипя ото сна. – Кто это блять и почему звонишь мне в ебанные три часа утра… – Это Чонгук. – Босс? – голос Юнги звучит более бодро и на другом конце провода слышится шуршанье, прежде чем он говорит снова. – Где ты? Все нормально? – Да, все в порядке, – отвечает Чонгук. – Я вернулся в Сеул. Звоню из аэропорта. – О, – наступает долгая пауза. – Значит ты… – Нет, – тихо говорит Чонгук, приникнув лбом к телефонной будке. – Нет, я всё просрал. Он накачал меня и отправил назад на самолёте. – Он накачал тебя? – Я блять говорю как-то непонятно? – рявкает Чонгук. – Это не то, что входит в его рамки морали видите ли. Слава богу, он не сделал чего хуже. – Я не это имел в виду, – тихо говорит Юнги. – Блять… что там произошло? – Позже расскажу, – Чонгук закрывает глаза, им овладевает усталость, несмотря на то, что он был без сознания хренову тучу времени. – Я всё расскажу тебе, а пока что хватит и того, что я сука облажался, а он пообещал приехать по мою душу хрен знает когда. Он не называл точную дату, поэтому нам нужно быть начеку. Слушай, позвони Намджуну и скажи, чтобы отключил мой телефон, потому что у меня его забрали и мне понадобится другой. А сейчас я собираюсь пойти домой и выспаться блять. Завтра поговорим… – Босс, стой… Но Чонгук кладёт трубку и уходит, чтобы поймать такси. К счастью, Сонгвон не забрал у него кошелёк и паспорт, поэтому он в состоянии заплатить за дорогу. Но ему всё равно стоит отдать их Намджуну, проверить вдруг ему подсунули жучки в кредитки и достать новые. Когда водитель спрашивает у него, куда его отвезти, Чонгук колеблется называть ему адрес, потому что он не готов столкнуться с тишиной пентхауса. Оптимально было бы провести пару ночей в отеле, где есть обслуживание и он смог бы напиться вдоволь, прежде чем возвращаться домой. Домой. В его голове это слово звучит так гулко, стоит только подумать о том, насколько бездыханным будет квартира без Тэхена. Но, в итоге, он называет водителю адрес своих апартаментов. У него дома есть выпивка, так что он может напиться до беспамятства. Это то, что ему нужно прямо сейчас. Проезжая по улицам Сеула, Чонгук разваливается на сиденье и потягивает воду, что прихватил. Он размышляет, остановился ли Тэхен в одном из отелей, мимо которых они проезжают или же он уже снял где-то квартиру. Остался ли он в Сеуле? Встретится ли Чонгук с ним ещё или же он отправился в какой-то другой город, чтобы начать всё сначала? До него доходит, что он никогда не спрашивал у Тэхена, где бы тот хотел жить. – Не со мной, – делает про себя вывод Чонгук. – Он определённо не хотел бы жить со мной. Не сейчас. Не после того, как я бросил его. К тому времени, как такси останавливается перед его домом, он успевает довести себя до отвратительного настроения, поэтому, заплатив водителю и поднявшись на лифте на нужный этаж, всё, чего он желает – опустошить бутылки две виски и развалиться на полу, дав ядовитому змею затуманить мысли. Именно поэтому, когда он видит Богома, стоящего возле дверей его квартиры, он готов оторвать к чертям его голову. – Богом, иди домой, – говорит он, не глядя на него, пока набирает код от квартиры. – Тебе не нужно охранять пустую квартиру и, тем более, меня. Так что вали. – Эм… – Богом смотрит на дверь, а затем на Чонгука. – Но… – Я сказал - съебись в туман! Богом отшатнувшись от него, пятится назад по коридору, поспешно кланяясь. – К-как скажешь, Босс, эм, дайте знать, если Вам что-нибудь понадобится. Когда Богом скрывается за дверцами лифта, Чонгук вздыхает, упирается лбом в полотно двери и кладёт ладонь на ручку двери. – Ничего, – говорит он сам себе. Он будет в порядке, когда зайдёт внутрь и там никого не окажется. Ему не будет больно, когда он не увидит вещей Тэхена. Он не будет осматривать каждый угол квартиры в поисках каких-либо следов типо свитера, картины или дурацких коробок от хлопьев, которыми он иногда завтракал. Он готовился к этому последние дни, снова построит стены вокруг себя, кирпич за кирпичом, пока его сердце вновь не станет непробиваемым, каким оно и должно быть. Каким оно было до того, как явление под названием Ким Тэхен привиделось ему. Он не станет жалеть о том, что так и не узнал какие на вкус его губы. И сердце его не разобьётся в дребезги, когда он действительно поймёт, что Тэхен в самом деле ушёл и больше никогда не вернется. Не разобьётся. Но, когда он открывает дверь, то слышит тявканье Ентана и видит Тэхена, который сидит на диване и смотрит на него, потирая сонные глаза… – Чонгук? – выдыхает Тэхен. …что ж. Сердце его в итоге всё равно разрывается. – Тэ? – это всё сон. Ему всё это кажется. Не может быть, что Тэхен всё еще здесь и выбрал остаться с ним. Тэхен поднимается с дивана, чтобы взять на руки Ентана, он шагает к нему босыми ногами, на нём сейчас фланелевая пижама, которую Чонгук подарил ему на Рождество. Он становится напротив него с полнейшим беспорядком на голове и смотрит на него подозрительно, словно не до конца понимает, сон это или нет. – Тэ, – повторяет Чонгук. – Я… Челюсти Тэхена сжимаются и он бьёт Чонгука в плечо. Сильно. – Ай, Тэ, какого чер… – Во-первых, иди нахрен, чертов придурок. Заявляешься сюда в три гребаных утра после того, как куда-то исчез, оставив мне эту вонючую записку и не ответив ни на один мой звонок и сообщения. Я блять думал, что ты уже мертв, – он глубоко вздыхает и продолжает тараторить. – И во-вторых, если ты думаешь, что я так просто прощу тебя, если ты собираешься подкупить меня как-то, знаешь, тебе следует придумать кое-что охренительное… Но Чонгук не в силах больше сдерживаться. Он делает шаг вперёд и загребает Тэхена в свои объятья так крепко, что Ентан оказывается запертым в ловушке между ними. – Боже, я скучал по тебе, – шепчет он, уткнувшись лицом в изгиб шеи Тэхена. – Что, мистер большой и страшный бандюган скучал по бедному-несчастному мне? Я польщён, – говорит с сарказмом Тэхен. Затем он вздыхает и одной рукой обнимает Чонгука за плечи, сжимая в ответ. – Я тоже скучал по тебе, – бормочет он. Они стоят так недолго, просто обнимаясь, пока Ентан не начинает ерзать между ними, вынуждая их отстраниться друг от друга, а когда Тэхен отпускает его на пол, тот резко бежит к своей лежанке, чтобы забраться на своё место. – Ты спал на диване? – говорит Чонгук, заметив там одеяло. – Эм, да, – неловко отвечает Тэхен, водя ладонью вверх-вниз по своему предплечью. – Твоя кровать казалась мне, я не знаю, слишком большой для меня одного… – он смущенно прикусывает губу, а по его лицу ползёт румянец. – Почему ты остался? – спрашивает Чонгук, делая шаг ближе к нему. – Почему не ушёл? Тэхен пожимает плечами. – Я не знаю, – тихо говорит он. – В смысле, я думал о том, чтобы уйти, но… я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Я… сильно переживал за тебя, Чонгук. – Знаю, – говорит Чонгук, касаясь ладонью щеки Тэхена. – Прости, я не должен был уходить таким образом, Тэ. Я просто хотел предоставить тебе свободу, но… – он очерчивает большим пальцем по скуле Тэхена, наслаждаясь нежностью его кожи. – Я рад, что ты всё ещё здесь. Тэхен смотрит на него внимательно своими большими глазами, таким ласковым и беззащитным взглядом, что Чонгук чувствует, как исчезает последняя капля его решимости. Он проводит большим пальцем по нижней губе Тэхена. – Тэ, – шепчет он, чувствуя как горло сжимается. – Можно мне… Но Тэхен первый сокращает расстояние между ними, обхватывает лицо Чонгука своими ладонями и прижимается к губам Чонгука своими губами в нежном поцелуе. Это губит его основательно. Губы Тэхена деликатно, но уверенно касаются его губ, что кажется самым невинным грехом, поднимая до небес. В голове взрываются миллион звёзд, пронизывающие всё тело, опаляя кожу и согревая кровь, каждую частицу внутри него. Как если бы его держали в тёмной пещере всю жизнь и выпустили на свет, как только он коснулся нежных губ Тэхена. Словно первые лучи солнца на коже. За этот поцелуй он готов убить. За него он готов отдать собственную жизнь. Он отдал бы всё, что у него есть лишь за то, чтобы испытать такое. С губ Тэхена срывается тихий стон, он пошатывается и в голове Чонгука проносится смутная мысль, что это первый поцелуй Тэхена, поэтому он крепче прижимает его за талию, придерживая. Справившись с нахлынувшими чувствами, он берёт инициативу на себя, целуя Тэхена в ответ, показывая и направляя его. Обучает его без слов, чередуя силу прикосновений, прижимаясь и отстраняясь, дразня своим языком. Тэхен мычит несдержанно, когда их языки сплетаются, жмётся к Чонгуку сильней, пока их тела практически не сливаются воедино. Кислород заканчивается и кажется, будто в комнате совсем не остается воздуха, но Чонгук и не думает останавливаться, он хочет почувствовать Тэхена ещё ближе, насколько это физически возможно. Теперь он ни за что его не отпустит. Никогда. Не прерывая поцелуй, Чонгук поднимает Тэхена за бёдра. Его словно пронизывает огнём, когда Тэхен стонет ему в рот, скрещивая ноги за его спиной и крепко обнимая за шею Чонгука пока они целуются и целуются и целуются. Он позволяет себе вольность и слепо движется в сторону спальни, продолжая целовать Тэхена , чуть не споткнувшись о лежанку Ентана. Он прижимает его к стене, прежде чем они врежутся в дверь спальни и упадут на кровать. – Детка, – шепчет Чонгук в губы Тэхену между долгими и глубокими поцелуями. – Ох, детка… – Не могу… – выдыхает Тэхен, надавливая ему на плечи. – Не могу д-дышать… Чонгук поднимает голову, они начинают жадно хватать воздух в течении ровно двух секунд, прежде чем Тэхен снова тянет его на себя за очередным жадным поцелуем. И Чонгук целует его словно изголодавшийся, что наткнулся на манну небесную в виде губ Тэхена. Медово-сладких будто живительный нектар… Он пытается притормозить, стараясь взять над собой контроль. Осыпая поцелуями лицо Тэхена, спускаясь к шеи и поднимаясь к мочке уха, но губы сами собой неизбежно возвращаются к губам, доставляя такое наслаждение, которое он описал бы никак иначе как чистое блаженство. Сердце заливается в бешенном ритме, словно вот-вот разорвется, но он не в силах остановиться. Он не понимает, как такое возможно. Чувствует лишь то, что поцелуй с Тэхеном нужен ему больше, чем глоток воздуха. – Всего тебя, – шепчет Тэхен, когда Чонгук отстраняет голову, чтобы вдохнуть немного кислорода. – Я хочу всего тебя, Чонгук. Чонгук смотрит на него сверху вниз, держа в ладонях его лицо. – Ты уверен? – Да, – тихо отвечает Тэхен, слегка улыбаясь своими припухшими губами, от вида которых в голове взрывается очередная звездная галактика. – Уверен. Чонгук наклоняется и вновь берёт в плен чужие губы, руки его тянутся к верхней пуговице пижамы Тэхена, но затем останавливаются. – В чём дело? – шепчет Тэхен. – Что-то не так? – Просто… – Чонгук отстраняется, нависая над Тэхеном. – Я никогда… не занимался сексом не заплатив за него. Тэхен изгибает бровь. – Думаешь, принцип действий отличается, если за это не платить? – Нет, просто… – он глубоко вздыхает, отводя взгляд. – Переживаю, что могу всё испортить. – Эй, – тихо говорит Тэхен, касаясь ладонью щеки Чонгука, вынуждая посмотреть на него. – Всё будет хорошо, Чонгук. Ты со мной. Голос Тэхена, полный тепла и нежности, именно то, что Чонгуку нужно было услышать. Они раздевают друг друга, прерывая неспешные поцелуи, только чтобы прижаться к оголенным участкам кожи. Когда очередь доходит до Тэхена снимать с Чонгука рубашку, он переворачивает их так, что Тэхен оказывается сверху на его коленях. – Сорви, – улыбаясь, говорит Чонгук. – Что? – Давай. Хочу, чтобы ты разорвал мою рубашку, Тэ. Тэхен фыркает, слегка качая головой. – Какой же ты странный, – но руками тянет за края и разрывает рубашку так, что пара пуговиц падает на пол с характерным звуком, а снизу открывается вид на обнаженную грудь Чонгука. – Дерзкий тигренок, да? – О господи, заткн… Но Чонгук тянется вверх и целует его, что заставляет Тэхена улыбнуться в поцелуе. Оставшись полностью без одежды, Чонгук медленно подготавливает Тэхена, целуя его до нехватки кислорода, пока пальцы не спеша растягивают Тэхена, заставляя того скулить от наслаждения, умоляя Чонгука заменить его пальцы на член и заполнить его. Их губы находятся в миллиметрах друг от друга, когда Чонгук плавно входит внутрь и возобновляет поцелуй, пока трахает его медленно, сцепив их ладони на подушке. Бархатные губы Тэхена, как туго он сжимает его член в себе и вид того, как он извивается под ним, двигается вместе с ним и стонет прямо в рот, шепча его имя, словно молитву, - заставляет Чонгука недоумевать, как он вообще смог найти собственный кусочек рая на земле. Дом, - думает он, когда вновь Тэхен смотрит на него из-под своих тяжелых век, мягкими и блестящими глазами. Я дома. Тихая просьба Тэхена заставляет его двигаться быстрее и сильнее, захватывая в плен губы напротив в горячем, напористом поцелуе, что доводит напряженные тела до одновременного экстаза. Их тела переплетены, пока они жадно глотают воздух, тяжело вздымающейся грудью. Тэхен поднимает ладонь, чтобы убрать прядь мокрых волос с лица Чонгука и тот чувствует, как последняя стена в его сердце разрушается в пыль. – Так значит… в Бразилии все пошло не совсем как планировалось, да? Чонгук усмехается, закатывая глаза. – Остановился на середине. Они лежат голые в постели, возле горит одна из прикроватных ламп. Они разрешили Ентану забраться к ним, потому что осознали что бедняжка все это время скулил под дверью, лишь после того как они закончили заниматься сексом. Щеночек дремлет у Чонгука на животе, пока он прижимает к себе Тэхена, рассказывая всё что случилось с ним в Рио: то, как он выслеживал свою ‘цель’, его катастрофическую встречу с отцом Юнги и то, почему он не отвечал ни на один звонок и сообщение Тэхена (получая очередной сильный удар в плечо в ходе рассказа). – Я могу понять, почему ты так поступил, – ворчит Тэхен. – Но, все равно по-мудацки. – Я знаю. Но выражение его лица тут же смягчается, стоит лишь взглянуть на Чонгука, проводя рукой по волосам. – Мне правда жаль то, что произошло с твоими родителями. Я знаю, как не просто жить с этим. Сердце пропускает удар в груди Чонгука от искренних слов, он подносит ладонь Тэхена к своим губам, чтобы поцеловать. – Спасибо, это многое значит для меня. Тэхен кивает, проглатывая ком в горле, а затем приподнимается, чтобы вновь прижаться к губам рядом. Чонгук все еще не может поверить в то, что это все происходит на самом деле, что его целуют. Он надеется, что это не сон, он надеется, что все по-настоящему, но если он все же спит, то готов молить на коленях, чтобы никогда не просыпаться. Тэхен слегка отстраняется, касаясь большим пальцем верхней губы Чонгука. – Значит… теперь, когда нас больше не связывает этот дурацкий контракт… Что именно мы теперь будем делать? На лице Чонгука скользит ухмылка. – Можно сводить тебя кое-куда? Я бы хотел тебе кое-что показать. – А? – Тэхен изгибает бровь. – Дай угадаю, ты хочешь сводить меня в кино? Или может быть в какой-нибудь роскошный ресторан? Предполагаю это что-то клишированное, что-то в твоем стиле… – Засранец, – говорит Чонгук, сжимая его задницу и осторожно притягивая ближе к себе, чтобы не разбудить Ентана. – Я думал о месте слегка необычном…