. . .
Тэхен просовывает руку, цепляясь за Чонгука, пока они пробираются сквозь толпу людей возле торгового центра COEX. – Я всё равно переживаю за Танни. – Знаю, но он будет в порядке. Джин за ним присмотрит. К тому же, скорее всего, фейерверки его напугают. – Это да… Сейчас канун Нового Года и, проходя мимо парочек и семей, Чонгук с Тэхеном бродят по площади в поисках хорошего места, чтобы посмотреть на салют. Эта идея взбрела Чонгуку в голову сегодня утром, и Тэхен, к его удивлению, согласился, так что сейчас у них есть на это ровно пять минут до полуночи. Это похоже на то, чем занимаются обычные влюблённые. Тэхен надел новое пальто от Balmain и свитер с горлом от Burberry, подаренный Чонгуком на Рождество, что последний посчитал хорошим знаком. С того дня, когда они практически поцеловались, их отношения приобрели немного странный характер. Тэхен всячески занимает себя: то играет с Ентаном, то выводит его на прогулку вместе с Чимином (в сопровождении охраны), то прячется в своей студии. Чонгук, в свою очередь, редко стал появляться в пентхаусе, решив дать Тэхену немного времени. Он погрузился в выполнение своих обязанностей в Yong Jegug, бросив все силы на поиски. Тэхен всё так же прижимается к Чонгуку в постели, когда они вместе ложатся спать, и секс у них был буквально прошлой ночью, но без свеч и шёпота сокровенных слов. Тэхен просто двигался сверху на нём в темноте, пока они оба не кончат. Чонгуку это приносило опустошение, и, несмотря на то что он заключал Тэхена в своих объятиях после, он чувствовал себя так далеко от него. Но сегодня, когда Тэхен непринуждённо зацепился за его руку и смущённо ему улыбнулся, когда Чонгук помогал ему надеть пальто, он почувствовал, что у него есть надежда. Может быть, Новый Год подарит им новое начало и наставит их на лучший путь. Он никогда не подписывался под этим клише ‘новый год – новый я’, но он сделает исключение в этом году ради Тэхена. Только найти бы смелость, чтобы сказать то, что нужно. – Там хорошо, – быстро проговаривает он, утаскивая Тэхена в относительно уединённое место на самом краю площади. – Чонгук, это же прямо за ёлкой. – Не за ёлкой, а рядом с ней. Ты серьёзно хочешь стоять посередине толпы, когда начнётся обратный отсчёт, а люди будут раздражающе шуметь прямо нам в уши? Тэхен украдкой посмотрел на толпящихся людей на площади и замотал головой. – Нет… я понял, о чём ты, – их обдувает прохладный ветер, от которого Тэхен начинает дрожать, засовывая руки в карманы пальто и поджимая голову к плечам. – Замёрз? – Чонгук делает к нему шаг, раскрывая своё пальто и укутывая Тэхена в объятия, прижимая его ближе. – Теперь нет, – говорит Тэхен, кладя руки в перчатках ему на грудь. Он застенчиво касается головой его плеча, теребя лацканы его пиджака. Чонгук осматривается по сторонам, чтобы убедиться, что они не привлекают к себе нежелательного внимания, но большинство людей смотрят вверх на часы, что показывают обратный отсчёт, поэтому он поворачивается к Тэхену, притягивая его ближе. – Эй, могу я у тебя кое-что спросить? Тэхен смотрит на него долю секунды, а затем прижимается обратно к его груди, кивая беззвучно. – Если бы мы встретились не в Певчей Клетке… А в каком-нибудь другом месте, более, я не знаю, нормальном… Но Тэхен тут же вертит головой со страдальческим выражением лица. – Чонгук, не надо. Пожалуйста, давай не будем говорить об этом, я не вижу смысла. – Почему нет? Ну же, Тэ, просто представь на минуту. Что бы ты подумал обо мне, если бы я зашёл в кафе, где ты работал? Ты стоял бы за прилавком, а я бы заказал кофе? Тэхен смотрит на него сердито. – Что ж, учитывая то, когда это было, то я был бы слишком молод для тебя. – Етишкины колоши, просто представь, что по этому сценарию ты уже достиг совершеннолетия. Что бы ты обо мне подумал? Тэхен отводит взгляд и кусает губу. – Я бы подумал, что ты жутковатый, – говорит он, спустя пару мгновений. – И… привлекательный, – на щеках Тэхена расцветает румянец, но он продолжает, всё так же не смотря Чонгуку в глаза. – Скорее всего, я опрокинул бы стопку стаканчиков или что-то типо того, потому что слишком волновался из-за тебя. И заказ я бы твой перепутал. Нервничал и дрожал, когда отдавал тебе кофе … – он остановился и взглянул на Чонгука своими широко раскрытыми глазами. – И мне было бы интересно, вернёшься ли ты? – Я бы вернулся, – тихо говорит Чонгук. – Я бы приходил каждый божий день, чтобы просто посмотреть, работаешь ли ты, даже если бы ты путал мой заказ каждый раз, – эти слова заставляют его робко улыбнуться, и Чонгук чувствует, как им самим завладевает ухмылка. – Я бы попытался впечатлить тебя, оставляя нелепые чаевые, отчего выглядел бы как кретин. Мне бы потребовалась неделя, чтобы набраться смелости и пригласить тебя на свидание. Тэхен моргает, втягивая воздух. – И, если бы я согласился… то куда бы ты повёл меня? Чонгук наклоняет голову, обдумывая вопрос. – Поужинать? В какое-нибудь модное место. – Звучит не очень впечатляюще. – Тогда в кино. На твой выбор. – Всё равно не впечатляет, но ладно, допустим, гипотетически я пошёл бы с тобой в кино, – усмехается Тэхен с озорным огоньком в глазах. – Я бы выбрал мультфильм или что-нибудь с самыми отвратительными рецензиями, чтобы мы могли сидеть на заднем ряду и … – он замолкает, а улыбка исчезает с его лица. Сердце в груди у Чонгука замирает. Он смутно понимает, что часы отсчитывают последнюю минуту до полуночи, потому что люди вокруг начинают шуметь. – Тэ… Тэхен вертит головой. – В чём смысл? – говорит он едва слышно. – В чём смысл представлять такое? Мы не можем оказаться в альтернативной реальности, – он смотрит на Чонгука с блестящими от скопившихся слёз глазам. – Мы встретились там, где встретились… И ты сделал то, что сделал. А в последнее время, ты так хорошо относишься ко мне, что сбивает с толку ещё больше. Потому что, каким замечательным ты бы сейчас не был, я не смогу забыть то, что было раньше. Прости, но я просто не могу, – он сглатывает и опускает взгляд. – Было намного проще, когда я ненавидел тебя, – шепчет он. – Я не понимаю, что сейчас чувствую. Пять… четыре… три… два… один… с Новым Годом… Чонгук ничего не говорит. Он прислоняется своим лбом к его, пока другие парочки целуются под бой курантов, и крепко обнимает его в то время, как над ними вспыхивают фейерверки, опаляя небо в разные цвета. По возвращению домой, Тэхен первым делом проверил спящего Ентана и поблагодарил Джина за то, что тот присмотрел за ним. Джин направился на выход, чтобы занять пост охраны возле двери, а Чонгук вместе с Тэхеном пошли в спальню. Они переодеваются и укладываются в постель без какого-либо намёка на секс. Вместо этого, Чонгук ближе прижимает Тэхена, и никто из них ничего не говорит, пока они смотрят друг на друга в темноте. Где-то вдалеке изредка гремит салют - единственный звук, разбавляющий тишину. Своей рукой, что покоится на обнажённой груди Чонгука, Тэхен выводит маленькие невидимые узоры указательным пальцем, в то время как Чонгук поглаживает его спину, проводя своей ладонью по тёплой коже Тэхена. Он хочет поговорить, но понимает, что не в силах сделать этого, потому что слишком боится сказать что-то не так. – Завтра, – думает он про себя, пока Тэхен засыпает возле него. – Завтра первым делом поговорю с ним насчёт контракта… и спрошу, хочет ли он остаться со мной… Он практически засыпает, когда его телефон на тумбочке начинает вибрировать, загораясь входящим звонком. Убедившись, что Тэхен не проснулся, Чонгук осторожно высвобождается из объятий и, схватив телефон, выходит из спальни, прежде чем ответить. – Должно быть, это пиздец как важно, Юнги, – грубо шепчет он, покидая комнату. – Босс, мы нашли его, – запыхавшись, напряжённо говорит Юнги. – Теперь мы точно знаем, где он. У Чонгука в ушах звенит так, что ему требуется время, чтобы прийти в себя. – Где? – Не по телефону. Я уже еду к тебе, буду через две минуты. Он кладёт трубку, и Чонгук выпадает из реальности на секунд тридцать, прежде чем осознаёт, что он стоит полностью голый. Он спешно возвращается в спальню, чтобы натянуть спортивные штаны. Вид мирно спящего Тэхена отзывается болью в его груди. Их разговору насчёт контракта придётся подождать. Если только… Чонгук не примет сложнейшее решение в своей жизни и просто отпустит его. Потому что, если Чонгук отправится на поиски, то есть шанс, что он может не вернуться. Он слышит звук открывания входной двери и возвращается в гостиную, чтобы увидеть Юнги, шагающего прямиком на кухню к его бару. Он хватает бутылку виски и, не удосуживаясь взять стакан, делает глоток прямо из горла. – Где он? – спрашивает Чонгук, сохраняя низкий тон, пока подходит к Юнги и садиться за барную стойку возле него. – В Бразилии, – выдыхает Юнги, опуская бутылку на стол и вытирая рот тыльной стороной ладони. – В Рио, если быть точней, – он выглядит бледным, глаза его дикие, а взгляд такой, словно он не верит в слова, что только что покинули его рот. – Как ты можешь знать наверняка? – Запись с камер наблюдения в одном ночном клубе. Похоже, что он сблизился с крупнейшей преступной мордой города, и на записи кажется, будто бы тот хочет объединиться… – Юнги затыкается, кусая губу. – Как и он, полагаю, – он смотрит на Чонгука, выглядя теперь немного пришедшим в себя. – Наш источник сказал, что он остановился в одном из мест этого господина, что он курирует поставки наркотиков. Но, похоже, он не задержится там надолго, именно поэтому его поиски отняли у нас так много времени. Чонгук берёт бутылку Jack Daniel и собирается сделать глоток, но затем ставит её обратно. – Значит, если мы хотим добраться до него, то нужно сделать это сейчас. – Да, – вяло отвечает Юнги, смотря на стол. – Это было бы разумно. – Думаю, что я… – Чонгук оборачивается через плечо и смотрит в сторону спальни. – Блять. – Босс… – говорит Юнги, и Чонгук поворачивается, чтобы взглянуть на него. – Если хочешь… я могу пойти вместо тебя. Я смогу сделать это. – Нет, – парирует Чонгук, качая головой. – Это должен быть я. – Ты всё ещё не доверяешь мне, не так ли? – тихо говорит Юнги. – Думаешь, что я не смогу сделать этого. – Нет, Юнги, дело не в этом. Я доверяю тебе, – Чонгук вздыхает, закрывая лицо руками. – Просто это должен быть я, – он закрывает глаза и представляет лицо Тэхена. То, как он невероятно красиво сегодня выглядел, его светящееся лицо, когда они говорили про альтернативную вселенную, и та печаль в глазах, когда он сказал Чонгуку, что не знает, что чувствует к нему. И разве можно винить его в этом? После всего того, что он сделал Тэхену, может ли он обвинять его в том, насколько сейчас тот сбит с толку? Он хотел поговорить с ним насчёт контракта завтра, начать всё сначала и доказать Тэхену, что его чувства самые настоящие… Слишком поздно. – Я могу сказать Тэхену, куда ты уехал, когда он проснётся, – говорит Юнги, словно читая его мысли. – Но я не знаю, что ответить, когда он спросит о том, когда ты вернёшься… – Нет, просто… я скажу, что нужно передать ему. Принеси блокнот и ручки из моего кабинета, ладно? Сначала я должен написать ему записку. Чонгук портит три листа бумаги в попытке написать послание для Тэхена. Первое письмо получилось слишком длинным, второе чересчур коротким, а третье полным лжи. Наконец-то, с четвёртой и последней попытки он оставляет свои мысли на бумаге в стиле минимализма, повествуя Тэхену именно то, что ему следует знать. Он оставляет записку на столе, поручая Юнги показать её Тэхену, прежде чем объяснить, куда он отправился. – Всё ему расскажешь. Он вправе знать. – Обо всём? – Обо всём. Ничего не скрывай и отвечай на любой его вопрос. Юнги кивает, хоть и выглядит полным сомнения. – Хорошо… в смысле, если ты точно уверен. – Я уверен. Он заслуживает узнать правду. И у тебя есть мое дозволение также посвятить Чимина. Между вами тоже не должно быть никаких секретов. Перед тем, как Юнги успевает сказать что-либо, Чонгук уже идёт в спальню, переодевается и прощается с ним. – Тэхен. Почувствовав руку на своём плече, что аккуратно трясёт его, Тэхен открывает глаза и видит перед собой сидящего на краю кровати Чонгука, одетого в чёрный костюм и такого же цвета рубашку. – Ммм? – мычит Тэхен, сонно моргая. – Что такое? Хочешь массаж или ещё чего? Чонгук усмехается, положив руку Тэхена в свою. – Нет, детка, я не поэтому разбудил тебя. Мне просто нужно кое-что сказать тебе. Он замолкает на несколько секунд, Тэхен ожидает, а сердца его замирает от того, как смотрит на него Чонгук сквозь темноту комнаты. Тишина затягивается, и Тэхен, начиная беспокоится, открывает рот, чтобы узнать, что же такого Чонгуку нужно сказать ему. – Я вспоминаю ту ночь, когда впервые увидел тебя. Тэхен тяжело сглатывает, сжимая чужую руку. В его голове мелькает картинка Чонгука во всём чёрном с пожирающим Тэхена взглядом сквозь прутья клетки. – Должен признаться, что я подумал, что ты очередной переоценённый девственник, и в тебе нет ничего особенного. Но, когда ты посмотрел на меня, то я увидел яркий пылающий огонь в твоих глазах, и… Тэ, я не знаю никого бесстрашнее тебя. Настолько храброго, – он нежно водит большим пальцем по тыльной стороне ладони Тэхена. – То, как ты смотрел на всех тех мужиков и молча насмехался над ними… я тут же понял, что ошибался. Понял, что ты особенный. Тэхен слегка кривится под пристальным взглядом Чонгука, чувствуя, как горит его лицо. – Зачем ты говоришь мне это? – Потому что я не говорил этого раньше, а стоило бы. Боже, Тэ, я столько вещей должен был сделать по-другому, – вздыхает Чонгук, поднося руку Тэхена к своим губам и касаясь его кожи. – Я не должен был говорить тебе все те ужасные слова, – шепчет он. – Не должен был быть таким грубым и так обращаться с тобой. Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, Тэ. Просто я хочу, чтобы ты знал, что обидеть тебя, было самой большой ошибкой в моей жизни, и если бы я мог вернуться в прошлое, то я поступил бы иначе. Я выпустил бы тебя из клетки, вытащил оттуда и отвёл в безопасное место, где никто не смог бы причинить тебе вреда, – он опускает голову на руку Тэхена, прижимаясь лбом к костяшкам пальцев. – Никто, включая меня. – Хэй, – тихо говорит Тэхен, поглаживая щеку Чонгука и заставляя взглянуть на себя. – Прошлое изменить невозможно. Да, ты раньше вёл себя не очень по отношению ко мне, и я всё ещё не знаю, смогу ли я простить тебя за это, но… я знаю, что теперь ты не обидишь меня. Я уверен в этом. Чонгук поддаётся вперёд, накрывая ладонь Тэхена своей и прижимая её сильнее к щеке, опираясь на его прикосновение. – Я ни за что не обижу тебя вновь, Тэ, – шепчет Чонгук, поворачивая голову, чтобы оставить на ладони Тэхена поцелуй. – Я клянусь. – Я знаю, – шепчет в ответ Тэхен. Он убирает руку и дёргает легонько Чонгука за рукав. – А теперь возвращайся в постель, окей? Эти серьёзные ночные разговоры заставляют меня нервничать. Чонгук улыбается грустно. – Прости, малыш, я не могу. Мне нужно идти. – Идти? – неуверенно переспрашивает Тэхен, а сердце его, кажется, сжимается. – Куда? Чонгук ничего не отвечает, вместо этого он берёт ладонь Тэхена и снова подносит её к своим губам, целуя ещё раз. – До скорой встречи, мой маленький тигрёнок, – шепчет он. Затем он выпускает ладонь из рук, поднимается с кровати и покидает комнату, тихо закрывая за собой дверь. Тэхен просыпается на следующее утро, автоматически проверяя рядом с собой Чонгука, но его там нет. Вся эта история с тем, что он разбудил его ночью и загадочно говорил про то, как они встретились в Певчей Клетке, сейчас больше похожа на сон. Или же, скорее всего, он просто надеется, что всё это ему приснилось. Именно поэтому он не пошёл за Чонгуком, чтобы потребовать объяснений. Он собирается получить их сегодня, чёрт возьми. Хватит уже ходить вокруг да около, им с Чонгуком нужно сесть и поговорить как взрослые люди. Но, что если Тэхен спросит про его чувства к нему, а Чонгук ответит: – Я ничего к тебе не чувствую, Тэ. Это была всего лишь игра, заставить тебя влюбится в меня, и ты проиграл. Не смеши меня. Ты тупо жалкое ничтожество, почувствовал что-то там к первому попавшемуся человеку, которой проявил к тебе элементарную вежливость, купив грёбанного щенка на Рождество. Что, настолько изголодался, что готов отсосать кому угодно, просто потому что тебе улыбнулись? Поверить не могу, как легко оказалось заставить тебя подумать, что ты мне дорог… Тэхен скидывает одеяло и вскакивает с кровати, направляясь к шкафу и срывая какие-то вещи с вешалок, чтобы одеться. Он не позволит страху и сомнениям завладеть его головой, вынося ему приговор. Чонгук не настолько бездушный и не сказал бы ему такое. Не теперь. – Я ни за что не обижу тебя вновь, Тэ… Я клянусь… Были эти слова частью его сна или нет, Тэхен верит ему. Одевшись, он выходит в гостиную, чтобы отвести Ентана на прогулку и, возможно, узнать у Джина, где Чонгук… Но он резко останавливается, видя Юнги, который сидит на диване и гладит маленького щенка по гладкой шёрстке. – Окей… – Тэхен присаживается на диван возле него, и Юнги небрежно протягивает ему Ентана, который нетерпеливо ёрзает в его руках и тихо пищит. Тэхен успокаивающе чешет его за ушком, пока тот довольствуется тем, что вновь находится в центре внимания, и лишь затем поворачивается к Юнги. – Прости, но что ты здесь делаешь? Где Чонгук… Юнги поднимает руку, останавливая его, и Тэхен замолкает, начав внимательно его разглядывать. Он выглядит ужасно: кожа его бледнее обычного, под глазами тёмные круги, костюм его помят, словно он в нём спал. – Всё в порядке, – хрипит он, глядя перед собой. Он вытаскивает из кармана пиджака лист бумаги и вручает его Тэхену. – Я расскажу тебе, что происходит, но сначала ты должен прочесть это. Тэхен с любопытством берёт у него листок и читает короткую записку. Тэхен, Я официально освобождаю тебя от эксклюзивного контракта между нами. Я заплатил за оставшиеся месяцы с небольшим дополнением для всего, что будет необходимо, чтобы начать жизнь с чистого листа. Можешь оставаться в пентхаусе столько, сколько посчитаешь нужным, пока не подыщешь себе новое жильё. Спасибо за всё, что ты дал мне.– Чонгук.
Тэхен мрачнеет на глазах, смотря на записку. Он переворачивает её, чтобы посмотреть, не написал ли чего Чонгук на обратной стороне, но нет. Всего лишь парочка жалких строк об окончании контракта. По сути, он выгнал его, ничего не объяснив. Он сжимает кусок бумаги в руке, челюсти его стиснуты. А ведь столько распинался, что не обидит меня снова, плесень подбордюрная. – Что это за херня? – говорит он Юнги. – Где Чонгук…? – Он в Бразилии. – В Бразилии? – восклицает Тэхен, заставив Ентана тявкнуть от его слов. – Что, блять, он забыл в Бразилии? Юнги вздыхает тяжело, потирая лоб ладонью. – Он выслеживает человека, который убил его родителей. Мин Сонвона, – он убирает руку, поворачиваясь лицом к Тэхену с мучительно-беспомощным выражением лица. – Моего отца. Тэхен смотрит на него пристально пару секунд, не принимая во внимание, что сидит с открытым ртом. В голове у него тут же взрываются тысяча вопросов и, когда он успокаивается, чтобы задать один, то вырывается, естественно, наитупейший: – Твой отец… убил родителей Чонгука? – Да, – отвечает Юнги с совершенно несчастным выражением лица. – Где-то полгода назад. Полгода назад… Всего за несколько месяцев до их встречи. Чонгук говорил, что они мертвы, но он не сказал, что это произошло совсем недавно. У него даже возникала мысль, не убил ли он отца собственноручно… – Н-но почему? – запинается Тэхен. – Я имею в виду, как это могло случиться? Какая должна быть причина… – О, у него были свои причины, – с горечью говорит Юнги. – Чонгук сказал рассказать тебе всё, так я и сделаю, просто дай мне минуту, чтобы понять, как сделать это правильно, – он глубоко вздыхает и замолкает на пару долгих секунд. – Мой отец был правой рукой отца Чонгука. Занимал эту позицию ещё перед тем, как Чон Енсун перенял лидерство над Yong Jegug у своего отца. Наши отцы выросли вместе, прямо как и я с Чонгуком… они тоже были лучшими друзьями, практически братьями… – он останавливается, закусывая нижнюю губу, прежде чем продолжить. – Наверное, поэтому я не ожидал, что такое могло случиться. Хотя, учитывая прошлое, следовало бы. – Что ты имеешь в виду? Юнги пожимает плечами. – Он говорил кое-какие вещи за пару месяцев до… той ночи. Критиковал Енсуна за некоторые его решения насчёт компании, за то, что не готовил Чонгука к наследию власти, что ему до сих пор ‘многому нужно научиться’ и прочее дерьмо. В лицо он конечно же ничего не говорил. Всегда на меня всё выливал, – он отстранённо смотрит в окно за Тэхеном. – Я и подумать ничего такого не мог. Мне просто казалось, что у моего отца и отца Чонгука тяжёлые времена. Ну, знаешь, расхождение во взглядах? Они никогда не говорили напрямую, но всё равно были близки, постоянно прикрывали друг друга. И я думал, что мой отец всего на всего выпускал так пар, жёстко критикуя всё вокруг, – он качает головой. – Господи, каким же я был тупым. Юнги вновь замолкает, предоставляя Тэхену время на то чтобы привести мысли в порядок, несмотря на то что вопросы опаляют его изнутри до такой степени, что ему приходится закусить губу, чтобы сдержать себя. Он переключает внимание на поглаживании Ентана по его пушистой шёрстке, стараясь контролировать участившееся сердцебиение… Родители Чонгука убиты… И он выслеживает человека, который их убил, отца своего лучшего друга… Но что, если отец Юнги убьёт и его… Прежде чем Тэхен успевает впасть в пучину своих мрачных мыслей, Юнги возобновляет разговор: – В ночь, когда это произошло, – практически беззвучно говорит Юнги. – В тот вечер я отвечал за охрану резиденции Чон. Здание находилось под надёжной защитой, и такая честь предоставлялась лишь элитным членам Yong Jegug. Я был польщён, что мне предоставили такую привилегию всего год назад или около того, так что я относился к этому серьёзно. Я считал семью Чонгука своей семьёй… – он умолкает и тяжело сглатывает, прежде чем продолжить. – Я совершенно не ожидал прибытия моего отца из ниоткуда, потому что он не позвонил и никак не предупредил. Сказал, что он здесь, чтобы взять на себя мои обязанности, так как понимал, что я усердно работал в последнее время и заслуживаю отдых… – Юнги ненадолго закрывает глаза, прежде чем снова их открыть и прямо посмотреть на Тэхена. – Я должен был понять, что что-то не так, ведь он был заместителем Чон Енсуна, и у него по любому имелись дела важнее, чем желание поиграть в охранника. Но я соскучился по Чимину, поэтому и уехал в Певчую Клетку, не раздумывая, – боль в глазах Юнги настолько ощутима, что Тэхен чувствует будто его собственное сердце раскалывается на части, потому что он понимает, какие слова дальше озвучит Юнги. – Так что, вот где я был, – шепчет Юнги. – Я был с Чимином, когда он их убил. Тэхен замирает, когда понимание наконец доходит до него. Вот причина, по которой Чонгук разлучил Юнги с Чимином, вынудил прекратить их встречи. Должно быть, потому что он частично винил Юнги в том, что тот бросил свой пост, а Чимина обвинял за то, что тот соблазнил на этот поступок. Хоть он всё так же думает, что Чонгук поступил неправильно, разделив их, но… теперь ему хотя бы ясно, по какой причине он это сделал. – В ту ночь я сказал Чимину, что люблю его, – продолжает Юнги. – И пообещал, что поговорю с Хоби насчёт подписания эксклюзивного контракта с ним, чтобы я смог, наконец-то, забрать его оттуда. Видишь ли, я вроде как копил на это, потому что этот контракт штука не дешёвая, – Юнги горько усмехается, когда продолжает. – Но, когда я пришёл домой, то отец уже ожидал меня. Он рассказал, что натворил. – Он сказал тебе? Вот так просто? Юнги скалится. – Не то чтобы он признался в надежде оправдать себя. Он считал, что поступил правильно, – он закатывает глаза в отвращении. – Блять, он звучал как полный психопат, говоря про то, что сделал это, чтобы спасти Yong Jegug. Что благодаря ему, теперь мы сможем взять всё под свой контроль и исправить дела как следует. Всё, что осталось сделать… убить Чонгука. Сердце Тэхена выскочить готово, а дыхание его выходит прерывистым. – Он хотел… Чонгука тоже убить? – Ага, – корчится Юнги, постукивая пальцами по колену. – Я сказал ему, что не стану этого делать. Чонгук был… он как брат для меня. Я бы ни за что не убил его. Но, так же я чувствовал, что должен и отца защитить… я сказал ему бежать, – Юнги выдыхает, плечи его тяжело опускаются. – И это было, сука, моей самой большой ошибкой в жизни. – Я понимаю, почему ты так сказал, – говорит Тэхен. – В смысле, это же твой отец. – И что? – резко говорит Юнги. – Он всё равно должен ответить за свой поступок. Тогда, наверное, я испугался, что могу потерять его, если сдам. Поэтому я сказал, что если он исчезнет, то я никому ничего не скажу. Он пытался поспорить со мной, но, в конце концов, я убедил его уйти. Так он и сделал, сказав при этом, что надеется, что я ‘присоединюсь к нему’ и ‘приму его точку зрения’, – он потирает лицо ладонью, выглядя измученным. – Затем я поехал в дом Чонов и увидел, что он сделал. Юнги надолго замолкает, отчего Тэхену кажется, что это всё, что он хотел рассказать, но затем он резко встаёт с дивана и начинает ходить по гостиной, держа руки в карманах. – Он, блять, убил их в постели. Как чёртов трус, застрелил их, пока они спали, словно скот. И, окей, я даже могу понять, почему он убил Енсуна, чтобы забрать у него власть, но мать Чонгука? – он оборачивается к Тэхену со слезами на глазах. – Она не заслужила умереть таким образом - быть казнённой в собственной постели. Чон Нами была хорошей женщиной, – тихо добавляет он. – Знаешь, я не знал свою родную маму, поэтому она сыграла важную роль в моей жизни. Всегда говорила, что я для неё как сын. Тэхен вспоминает то, с каким благоговением Чонгук рассказывал, какой доброй и грациозной была его мать. В голове его всплывает тошнотворный образ этой благородной и элегантной женщины, застреленной во сне и лежащей в луже крови. – Как Чонгук узнал об этом? – тихо спрашивает Тэхен. – Ты ему сказал? Юнги трясёт головой, смотря в сторону. – Когда я пришёл, он уже был в их спальне. Стоял на коленях возле кровати и держал свою мать за руку. В уголках глаз Тэхена выступают слёзы, и он зажмуривается на мгновение, представляя Чонгука, стоящего на коленях перед своей матерью. Контраст его тёплой ладони с её холодной рукой, и такая знакомая пронизывающая боль внутри, потому что с Тэхеном было точно так же, когда умерла его мать. Он держал её за руку и отказывался отпускать, пока персоналу больницы не пришлось силой его оттаскивать. – Потом он посмотрел на меня, когда я зашёл, – говорит Юнги, вновь глядя в окно. – Я никогда не забуду то его выражение лица. Он выглядел таким… потерянным. Словно не понимал, что произошло, и почему его родители мертвы. Поэтому я как идиот рассказал ему, что это сделал мой отец, и сказал, что мне жаль. Тэхен сильно прикусывает щеку изнутри. – Он подумал, что ты причастен к этому, так ведь? – Да, – устало отвечает Юнги. – Подумал, что я замешан в этом. Вскочил и прижал меня к стене, кричал мне в лицо, что я чёртов предатель, и что убьёт меня, а затем и моего отца, что уничтожит нас. Затем он ударил меня, и мне кажется, что он мог даже пристрелить, но я вырубился, а очнулся уже в одном из наших складов, привязанный к стулу. У Тэхена по спине пробегает холодок, отчего он непроизвольно вздрагивает. – Юнги… я не уверен, что хочу знать эту часть истории. Юнги сухо усмехается. – Не волнуйся, по сравнению с тем, что он мог бы сделать, всё было не так уж плохо. Сейчас я ведь цел и невредим, так? – улыбка исчезает с его лица, а взгляд падает вниз на то, как он шаркает ботинком по полу. – Ударил меня пару раз. А это его сраное кольцо доставило мне такую, сука, боль, которую я ощутил впервые. Не давал мне никакой еды и воды три дня подряд, так что я был порядком сбит с толку, практически ничего не помню из того, что было… – он мрачно смотрит на Тэхена. – Но я помню вот что: на третий день он приставил пистолет к моей голове, требовал сказать правду о моей причастности, или же он вышибет мне мозги. Я продолжал отрицать, а он обвинять меня во лжи, и, как бы глупо это не прозвучало, всё, о чём я мог думать тогда, так это то, что больше не увижу Чимина. – Это не так, – шепчет Тэхен. – Не глупо. – Ну, в любом случае… я пытался смириться с мыслью, что умру, но знаешь, что в той ситуации было самым смешным? У Чонгука рука тряслась. Так сильно тряслась, что я был уверен, что он уронит пистолет в любой момент. К тому моменту он уже убил кучу людей, но не смог держать руку ровно, нацелившись на меня, – Юнги запрокидывает голову, глядя на потолок с задумчивым выражением лица. – Понятия не имею, что в итоге заставило его поверить в мою непричастность и в то, что я говорю правду. Ну или практически мне поверить, но он убрал наконец пистолет, развязал меня и сказал доказать мою преданность ему. Теперь лишь я должен буду отвечать за поиски моего отца, а когда я сделаю это, Чонгук его убьёт. Тэхен сглатывает разрастающийся ком в горле. – И он сказал тебе прекратить видеться с Чимином, да? Юнги кивает. – К тому моменту я вроде как уже догадывался об этом. Было тяжело держаться от него подальше, так что иногда мы встречались тайком, но… тогда для Yong Jegug наступили тяжёлые времена. Некоторые члены банд сочли, что они, эм, выкажут лояльность моему отцу, не согласившись с тем, что Чонгук берёт на себя бразды управления, особенно в столь юном возрасте. Поэтому произошёл внутриорганизационный конфликт, если можно так выразиться. Тэхен отводит взгляд в сторону, глядя в окно и вспомнив, что на руках у него сидит Ентан, когда щенок лизнул ему руку. Рассеянно поглаживая Ентана, он говорит. – Так… Чонгук полетел в Бразилию, чтобы убить твоего отца… и ты с этим ничего не будешь делать? – Это то, что должно произойти, Тэхен, – вздыхает Юнги, снова садясь на диван. – Думаешь, что Чонгук притащит его сюда, чтобы его могли взять под суд? – Но… он же твой отец. Тебя этот факт совершенно не беспокоит? Юнги бросает на него взгляд. – Семья - это больше, чем просто кровь, Тэхен. Это те, за кого ты схватишь пулю, и Чонгук принял за меня изрядную дюжину пуль, за всё то время, что мы друг друга знаем. Образно говоря, я имею в виду, но всё же, – он смотрит в сторону, почёсывая затылок. – Мой отец подписал себе смертный приговор, когда решил стать предателем. Вот как это устроено в нашем мире. Тэхен кивает неопределенно, глядя в никуда. Буквально прошлой ночью он лежал в объятиях Чонгука и так много желал сказать ему, но не мог подобрать правильных слов. Теперь же Чонгук на другом конце света. – Полагаю, что ты не в курсе, когда он вернётся? – нерешительно спрашивает он, стараясь не думать о другом слове, пришедшем ему в голову. Если. Если он вернётся. Юнги вертит головой, губы его сжаты в тонкую линию. – Невозможно сказать. Вернётся, как только сделает то, что нужно сделать. – Ладно, но… – Тэхен указывает на записку, которую оставил для него Чонгук. – Он что, серьёзно выгоняет меня? Я не могу больше здесь оставаться? Юнги хмурится. – Конечно, ты можешь здесь оставаться, он же так и написал в записке, разве не так? Он просто подумал, что ты захочешь уйти, – лицо его смягчается, он протягивает руку и неловко похлопывает Тэхена по плечу. – Он предоставил тебе свободу, Тэхен. Он думал, что это то, чего ты хочешь. – Ну да, но… – Тэхен останавливается, не зная что сказать. Несомненно, хорошо, что их больше не связывает какой-то дурацкий секс-контракт, но… больше не встретить его вновь? Просто взять и оставить всё то, что было между ними? А он даже не знает, когда вернётся Чонгук и вернётся ли вообще. Он вновь берёт лист бумаги, стараясь найти скрытый смысл в коротких строчках. Можешь оставаться в пентхаусе столько, сколько посчитаешь нужным, пока не подыщешь себе новое жильё... заплатил за оставшиеся месяцы контракта с небольшим дополнением для всего, что будет необходимо... – Небольшое дополнение? – вслух размышляет Тэхен. – Не стоило этого делать, он и так дал мне очень много… Губы Юнги кривятся в подобии улыбки. – Проверь свой банковский счёт. Недоумевая с выражения лица Юнги, Тэхен достаёт телефон из кармана и открывает банковское приложение, вводит пароль и проверяет свой счёт. Когда он видит сумму на экране, он роняет телефон, закрывая лицо руками и тут же заливаясь слезами. На его банковском счету сейчас двенадцать миллиардов вон. Эквивалент примерно десяти миллионов долларов.