Шиноби, заметившие нас, готовились атаковать, но Дейдара поднял руки в знак безопасности. Птица плавно опускалась ниже на открытую местность среди скал. Какаши и остальные остановились на ней же.
Нас слегка тряхнуло, когда лапы белой фигурки коснулись земли и я обхватила рукой Сакуру, которая всё ещё была без сознания и могла упасть в любой момент.
– Зачем ты привёз их сюда? – Какаши, не понимая действий противника, медленно приближался к нам.
– Я хочу помочь. Знаю, ты скажешь, что здесь всё не так просто, но, поверь, я лишь хотел их спасти, – подрывник спустился на землю по крылу птицы.
– С чего я должен верить? Ещё день назад ты пытался взорвать Камень, а сейчас говоришь, что хочешь помочь? Почему такая резкая смена в действиях?
Дей опустил глаза вниз и замолчал. Он не смог сказать причину. Да ему бы и не поверили.
– Какаши-сенсей, прошу, поверьте ему, – тихий голос Сакуры привлёк внимание непонимающего учителя к себе.
Девушка очень слабо опиралась на спину фигурки, делая огромные усилия над собой. Нам нужно было спуститься. Я поднялась на ноги, хоть сил и было совсем немного. Итачи последовал моему примеру. Затем, я помогла встать Сакуре, которая того и гляди норовила осесть на землю. Мы прошли по крылу и дошли до Дейдары, остановившись рядом.
– Дей, – я обратилась к парню, который всё это время обеспокоенно следил за розоволосой куноичи, но понимал, что лучше не делать резких движений.
Услышав мою просьбу, он аккуратно подхватил её на руки.
– Какаши-сенсей, он говорит правду. Итачи тоже помог нам сбежать. Они не хотят для нас ничего плохого, – я говорила уверенно, но это давалось с трудом.
– Хорошо, но мне нужны объяснения.
– Они будут, но позже, в Конохе, – я прилагала все усилия, чтобы не упасть.
Всё это время Итачи с огромным сожалением во взгляде смотрел на будто бы незамечающего его Саске. У него были объяснения для младшего брата, но тот его и слушать не захочет…
– Какаши, я слишком измотан, и не смогу противостоять вам. Из нас выкачали всю чакру, – Итачи пытался донести до бывшего сенпая, что они нам не враги.
– Хорошо, тогда возвращаемся в Лист, до него часа два пешком.
– Не нужно пешком, я сделаю ещё птиц, и мы можем полететь на них, так будет в восемь раз быстрее, – Дейдара, бережно прижимающий Сакуру к себе, перевёл на неё взгляд.
Капитан седьмой команды недоверчиво согласился, ведь мы и правда не смогли бы идти. Какаши понимал, что это могло быть планом Дея, но выбора не было.
Все оставшиеся шиноби запрыгнули ещё на две слепленные Деем фигурки и мы отправились в Коноху.
Прошло около пятнадцати минут, как мы оказались у ворот в деревню. Залетать внутрь Дей не решился – подумали бы, что это нападение.
Шиноби на входе уже хотели бить тревогу, но Какаши успел их отговорить. Бывшие Акацки сняли плащи, чтобы не привлечь ещё больше нежелательного внимания, и сдали их дежурным у ворот. Как только все спустились на землю, подрывник развеял технику, и птицы исчезли. Призванный на помощь поисковой отряд отправился в башню Хокаге доложить о происходящем.
Через несколько секунд перед нами уже стояла грозная и метающая молнии Цунаде, выхватившая из рук подрывника свою ученицу.
– Вы в своем уме? Укрывать отступников?!
– Цунаде-сама, мне тоже не нравится эта идея, но они спасли наших девочек, – Какаши вступался за бывших противников, как мог.
– Бабуль, ну им нужна помощь, мы должны их поблагодарить! – Наруто тоже пытался доказать женщине, почему Лист должен принять их.
– Хорошо. Мы быстро переместимся в госпиталь, но никому об их присутствии знать нельзя, понятно? Иначе будет скандал. И ещё, я наложу на них печати против использования чакры.
Все дружно закивали и быстрым шагом пошли по закоулкам Конохи к госпиталю. Проходя в очередном узком проёме между домов, я почувствовала, как тело начало неметь, и схватилась за стену ближайшего дома.
– Кохэку, что с тобой? – Какаши подбежал ко мне, заметив, что я отстаю.
– Всё … нормально, – медленно проговорила я.
– Я вижу, – с этими словами пепельноволосый ниндзя подхватил меня на руки, и понёс как ни в чём не бывало.
Я подняла на него слегка прикрытые глаза и обхватила руками шею.
– Не вздумай больше меня так пугать. Позже мы это ещё обсудим.
Мужчина говорил твёрдо и холодно, словно учитель, но во взгляде, обращённом ко мне, мелькнула забота.
Через минуту мы оказались в госпитале, в который вошли с чёрного входа.
Как только мы поднялись на четвёртый этаж по запасной лестнице, где, к счастью, не было людей, перед нами возник светлый коридор с открытыми во все палаты дверьми.
– На этом и на третьем этаже никого нет, больных сейчас не так много, так что вам повезло, – говорила пятая, перекладывая куноичи из своих рук на белые простыни больничной койки, – не вздумайте высовываться отсюда. Надеюсь, нас никто не видел. Какаши, отнеси Кохэку в соседнюю палату. Итачи, можешь занять противоположную. Я сейчас к вам ко всем приду и осмотрю, скажу, что нужно делать.
Я рассматривала профиль Хатаке, пока мы заходили в палату. Осторожно опустив меня на мягкую кровать, он прикрыл дверь, а затем снова подошёл ко мне.
– Тебе что-нибудь нужно? – мужчина опустился на стул рядом с кроватью и взял мою руку.
– Нет, спасибо, – я смотрела на него из под полуприкрытых век.
– Я… Мне так жаль. Я так переживал. Я должен был тогда не дать им вас забрать… – он опустил глаза в пол.
– Всё слишком быстро произошло, в этом нет вашей вины. Вина есть только в моей самоуверенности, – я слабо сжала его руку.
– Тебе сейчас нужно поспать. Я сделаю всё, о чём попросит госпожа Цунаде, всё будет хорошо, – с этими словами мужчина наклонился, снимая маску, и мягко дотронулся губами до моего лба.
– Будьте рядом, этого хватит, – я собрала оставшиеся силы и слегка приподнялась, успев легонько чмокнуть заботливого Хатаке в щёчку.
Боже, это всё так по-детски…
Копирующий быстро натянул маску, но я успела заметить улыбку на его лице.
– Отдыхай, я скоро приду, – он вышел и прикрыл за собой откатывающуюся дверь.
Через секунду в палату вбежала Цунаде.
– Как ты? Не теряешь сознание? – обеспокоенно тараторила пятая, проводя осмотр.
– Нет, как Сакура?
– О, она потеряла очень много чакры, но всё будет в порядке, как только она восстановится. С Итачи тоже самое, да и с тобой, вам просто нужно время.
Женщина заботливо поправила мне одеяло и приказала отдыхать, а затем вышла из комнаты.
Интересно, как много времени это займёт? Глаза уже закрывались сами, и я позволила наконец усталости взять верх и провалилась в сон.
~ ~ ~
Тем временем за дверьми палаты Сакуры взволнованный Дейдара ходил кругами, ожидая пробуждения девушки. Но парень предполагал, что это может случится не скоро, поэтому постарался привести себя в более спокойное состояние. Он сел на стул, рядом с кроватью, и глаза его заслезились.
– Боже, Сакура, что эти придурки сделали с тобой? Почему я не смог спасти тебя раньше? Идиот… Дурак!
Парень вскочил на ноги и снова принялся мерять шагами комнату, хватая себя за голову. Часы для него тянулись медленно, и к вечеру он более-менее пришел в себя, всё ещё глядя то на розоволосую изнемождённую девушку на белых простынях, то в окно, сидя на подоконнике. Он корил себя, проклинал своих бывших сокомандников, поправлял девушке одеяло. Когда же беспокойство немного прошло, он решил, что должен себя чем-нибудь занять. Чакру использовать он не мог из-за печати, которую наложила Цунаде, да и с ней он мог только подорвать что-нибудь, а сейчас был первый в жизни раз, когда этого делать не хотелось. Но он же прекрасный скульптор, обучавшийся этому всё детство.
Он попросил у Шизуне, пришедшей по просьбе пятой с ужином для всех, принести ему обычной глины и красок. Эти дни с Сакурой, возможно, были последними, когда он видит её, поэтому ему захотелось оставить девушке что-то на память.
Через пятнадцать минут помощница пятой принесла всё необходимое и парень приступил к работе.
~ ~ ~
Было около семи, когда я открыла глаза. За окном по небу разливался оранжево-розовый закат, и немного шумели играющие дети. Я села, спустив ноги на пол и надела принесенные белые тапочки. Слегка шаркая по полу, я подошла к открытому окну, усталость уже чувствовалась намного меньше, чем утром, но Хокаге строго настрого запретила проводить самостоятельные исследования состояния здоровья.
В палате было скучно, и я решила пойти к Итачи, который был почти напротив. Открыв двери в его палату, я увидела сидящего в постели бывшего Акацки и Саске, повернутого к нему спиной и смотрящего в окно.
– Кохэку, как ты? – Итачи выглядел ещё грустнее. Саске повернулся к выходу и уверенными шагами вышел из палаты, смотря в пол.
– Что с ним?
– Я рассказал ему причину своего поступка тогда. Но он, наверное, никогда меня не простит, – брюнет закрыл лицо руками и помотал головой.
– Что тогда случилось?
Я опустилась на край кровати рядом с Итачи и выслушала краткую историю произошедшего.
– Вот как… Тогда он простит тебя, просто после услышанного ему нужно время, – я встала и обняла его, прижимая дрожащее тело к себе, – тебе нужно поспать, пожалуйста, поверь, всё будет хорошо.
Робкий кивок его головы, опускающейся на подушку.
Я прикрыла его одеялом и вышла из палаты, тихо задвинув дверь. К Сакуре сейчас нельзя, да и нет смысла – там Дей, который за ней присмотрит.
Я отодвинула дверь в свою палату и прошла внутрь, сделав от входа всего шаг. Дверь закрылась сама, вернее, её закрыли.
– Ты понимаешь, что тебе сейчас нельзя вставать? – настойчивый тихий мужской голос проговорил из-за спины.
– Я уже в порядке…
Его руки обхватили меня за плечи и развернули к себе лицом.
– Не в порядке, ты хоть знаешь, – мужчина начинал злиться, – как сильно я волновался? Я думал, что с ума сойду, господи.
Я уже была крепко прижата к мускулистой мужской груди. Он тяжело вздыхал и не собирался меня отпускать, а я этого и не хотела. Вдруг моего уха коснулось что-то холодное и мокрое, а затем скатилось вниз, к шее. Я поёжилась.
Стоп, что?
Я пришла в легкое недоумение от своей догадки, но, чтобы убедиться, мне нужно вырваться из объятий.
Отстранившись от зелёного распахнутого жилета, я подняла глаза к его лицу. Щёки сухие и лицо абсолютно спокойное, но вот его выдавали глаза, мокрые и блестящие. Я улыбнулась и стянула с него маску за кончик на носу.
– Хатаке-сан, не плачьте, мне больше ничего не угрожает, – я улыбнулась и коснулась его губ своими, приподнявшись на носочках.
Первый поцелуй…
Так странно разворачивались события. Почему сейчас, не тогда, в гостинице?
Искусанные припухшие губы мужчины накрывали мои, оставляя на них теплые касания. Его руки переместились на мою талию, а мои – зарылись в его пушистые до безумия волосы.
Поцелуй был как в кино: нежный, чистый, бесконечный и невинный, словно мы оба делаем это в первый раз. Наши языки сталкивались, но не спешили переплетаться, словно стесняясь друг друга.
Сколько это продолжалось? Несколько секунд? Минуту? Больше? Но чем дольше мы целовались, тем сильнее бабочки в моём животе заставляли щёки гореть, а голову – кружиться. Темп нарастал, от чего наше дыхание учащалось.
Сенсей ослабил хватку на моей талии и медленно разорвал поцелуй.
– На сегодня хватит беспредела, – он всё ещё не открывал глаза, пытаясь привести дыхание в порядок, утыкаясь своим лбом в мой.
– Хорошо, но это ведь только начало? – я обвила руками его шею.
Мужчина улыбнулся и натянул маску обратно.
– Продолжим тренировки позже, сейчас тебе нельзя сильно напрягаться, давай лучше почитаем? Я купил книгу с хорошими отзывами, она не как прошлая, – он вынул из сумки произведение в белой обложке, на которой желтыми с черной окантовкой иероглифами было выведено «Великий Гэтсби» Ф.С. Фицджеральд, перевод Харуки Мураками.
– Что-то новое, – я улыбнулась, и мы уселись на кровать, в этот раз книгу держал Какаши.
Время шло незаметно, и через пару глав уже пришлось включить лампу рядом с кроватью.
– Зелёный огонёк… Так грустно и романтично, – тихо сказала я, вглядываясь в темноту ночи за окном.
– У каждого из нас есть что-то, что значит очень много.
Я опустила голову на плечо мужчины и обхватила своими руками с перебинтованными запястьями его ладонь.
– Во-от как. Что тогда для вас значит столько же, сколько для Гэтсби значил огонёк? – я медленно изучала аккуратные пальцы в перчатке, которую затем решила снять.
– Моя команда, – он наблюдал за моим новым увлечением, – спустя долгое время, проведённое в одиночестве, это единственная вещь, которая даёт мне надежду на счастливое будущее. Они для меня уже словно семья.
Я помолчала и улыбнулась.
– Вам уже пора спать, а у меня только одна кровать, – я подняла голову и улыбнулась, чмокая непонимающего учителя в нос.
Он тоже улыбнулся, только сквозь маску, и поднялся, убирая книгу в сумку.
– И правда, уже почти полночь. Я приду завтра и мы дочитаем оставшуюся часть, поправляйся.
С этими словами он укутал меня одеялом с головой, на что я возмущённо начала барахтаться, но мужчина уже вышел из палаты, задвинув за собой двери и тихо хихикая.
