Шёлк

В тот летний вечер ничего не предвещало беды. Я возвращалась с репетиции, решила удлинить путь через набережную и заодно купить себе пару бутылок вина. Хотя бы иногда нужно расслабляться. Правда, всегда сложно предугадать, удастся ли это наедине с алкоголем и роем собственных мыслей в пустой квартире. Значит, создам себе интригу. Может даже напишется что-то. Выполнив запланированное дело в винотеке, и уже почти подходя к подъезду в слегка приподнятом настроении, во дворе я увидела очень странную для центра Москвы сцену. На бордюре сидела девушка с почти наполовину отпитой, очевидно, из горла, бутылкой водки и плакала так, что создавалось ощущение, будто она в считанные секунды задохнётся от собственных всхлипов. «Интересно, как её ещё в ментовку не забрали?» - пронеслось у меня в голове, и я уже готова была идти дальше. Но с другой стороны, как прожжённая алкоголичка или бездомная она совершенно не выглядела, как минимум, за счёт явно недешёвых прямого белого платья до колена, кожаных лодочек на шпильке, пусть и валявшихся на асфальте поодаль от босых ног, и очень аккуратно уложенных, хоть и успевших взъерошиться, светлых волос длиной до подбородка. К груди она прижимала маленькую светлую сумочку. Лицо разглядеть было сложно – свет фонарей был не настолько ярок, да и макияж у девушки размазался в невнятную кашу. Обычно в таких ситуациях я просто стараюсь пройти мимо как можно быстрее. Я не люблю лишней ответственности в неподходящих случаях. Да и какова вероятность, что это не сумасшедшая фанатка, от которой хрен знает, чего можно ждать? Но во мне (чёрт бы его побрал) сработал внезапный альтруизм. На незнакомку и правда было больно смотреть и, ясное дело, сидя пьяной и глохочащей водяру прямо на асфальте, она подвергала себя опасности, как минимум, переночевать в участке, а, если максимум… Даже думать омерзительно. - Эй, с вами всё в порядке? – спросила я её, осторожно подойдя чуть ближе, но, на всякий случай, сохраняя дистанцию в пару метров. Она подняла на меня заплаканные глаза, и только теперь я смогла немного рассмотреть очень молодое лицо с крайне миловидными чертами. - В-вы это м-мне? – отстранённо произнесла она. Явная мелодичность её голоса сейчас терялась за пьяной и слезливой охриплостью. - Я здесь больше людей не вижу. Не боитесь в одиночку водку хлестать на улице? - Были бы варианты, пила бы в другом месте, - в её интонации было ужасно много безысходности. Ну, и опьянения, конечно же, потому что каждое слово её заплетающемуся языку явно давалось с трудом. Ещё и эти всхлипы... «Так, это не моё дело. Помочь я ей всё равно не смогу. Наверняка просто развела подростковую драму без повода и сбежала из дома, чтобы родителям неповадно было» - попыталась я себя убедить. Но из вежливости всё-таки спросила: - Может, какая-то помощь нужна? - Да вроде пока сама справляюсь, - она показала на бутылку, затем, бросив короткий взгляд на неё, будто внезапно вспомнив, зачем та ей нужна, смачно глотнула, после чего смешно поморщилась и закашлялась. - Ну, как знаете, - я пожала плечами, развернулась и, мысленно поставив галочку, с чувством спокойствия направилась в сторону своего подъезда. Единственное, что теперь удивляло, так это то, что она не подала ни малейшего признака того, что узнала меня. Но это, очевидно, к лучшему. Всё же, толстовка с капюшоном – небесполезная вещь. - Подождите, - услышала я сзади тот же голос. Блять, ну что ещё? Вздохнув, я остановилась и обернулась к незнакомке. - Ну чего? - У вас есть зарядка для айфона? Я вздохнула ещё тяжелее, потому что зарядка у меня была, но только дома и в единственном экземпляре, ибо вторую я оставила на студии. А пускать к себе в квартиру пьяную в хламину и заплаканную девчонку, которую впервые вижу, не очень-то входило в мои планы на вечер. И на кой чёрт я к ней подошла? Рамазанова, сама подписалась, теперь расхлёбывай. - Пойдём, - я нехотя жестом позвала её в свою сторону. - Куда? – спросила она с лёгкой настороженностью. - Домой ко мне. Там свой телефон и зарядите. Я поймала себя на мысли, что образ этой девочки напомнил мне о песне Вертинского "Кокаинетка". Помимо того, что пришлось позвать её к себе, на мои плечи (почти в буквальном смысле) свалилась необходимость чуть ли не нести юную пьяницу до квартиры. Встала с бордюра она с трудом, обуваться отказалась, а ходить, не запутываясь в собственных ногах, ей удавалось очень слабо. Но с этой задачей мы кое-как справились. Никогда не была настолько благодарна изобретателю лифта. Радовало одно – пока мы поднимались, она заметно успокоилась и перестала плакать. Личным психологом мне подрабатывать точно не хотелось. Главное, не забыть ей сказать, что придётся свалить сразу же, как воспользуется тем, за чем пришла. Хотя, после столь тяжёлого пути до квартиры даже жалко будет отпускать её так быстро – многовато усилий было приложено. - Чай будешь? – спросила я после того, как, развалившись за кухонным столом, она принялась воскрешать свой телефон. Я сама не заметила, как перешла с ней на «ты», но и официальничать в такой ситуации было бы странно. - Да, спасибо, - эти слова она произнесла гораздо менее резко, чем разговаривала на улице. Сейчас она ещё больше походила на затравленного оленёнка. Я налила ей крепкого чёрного чая с лимоном, а себе – белого вина, и села за стол. От терпкого, но сладковатого вкуса во рту, плавным алкогольным теплом спустившегося в горло, стало спокойнее, однако ощущение сюра от всей этой ситуации ни капельки не уменьшилось. Моя новая знакомая, тем временем, отложила телефон, мучительно вибрирующий от уведомлений, и стала пристально, но с какой-то невнятной нежностью, появившейся в глазах, вглядываться в моё лицо. Мне было не слишком уютно, но и взгляд отводить почему-то не хотелось. На свету девчонка оказалась ещё смазливее, даже несмотря на косметику, от слёз превратившуюся в месиво. Но дело было не в этом. Что-то в ней было такое, что вызывало интерес к каждому её жесту - все они отдавали какой-то милой полутеатральностью. Бывают же люди с природным обаянием. - Надо же, я только теперь вас узнала, - растерянно, но удивительно спокойно произнесла она, - Неожиданно увидеть вас не на сцене, а вот так… Так вот, в чём дело, оказывается. Всё-таки поклонница. - И что, так лучше? – я не удержалась от усмешки. - Вы очень красивая. А ещё добрая, - девушка стала задумчиво водить пальцами по столу. - Про доброту не горячись. Зарядишь телефон и пойдёшь домой. - Я не горячусь. Не были бы доброй – не пустили бы меня вообще. - Это разовая акция. Мне есть, чем заняться, кроме благотворительности. - Знаю, что есть. Песни у вас потрясающие. С детства их люблю, - она блаженно улыбнулась, как будто пропустила мимо ушей мою последнюю фразу. Странная она. Другая могла бы возмутиться на её месте. Хотя, напилась ведь, что с неё сейчас взять. - Сколько ж тебе лет тогда? - Девятнадцать. - И что у тебя случилось? Мальчик бросил? – ирония срывалась с моих губ сама собой, и мне даже на секунду стало неловко за это. Она тяжело вздохнула и внезапно посерьёзнела. - Почти. Я сбежала со своей свадьбы, прямо из ЗАГСа. А вот это оказалось интересным поворотом. Вот тебе и развлечение к вину, даже кино смотреть не нужно. - Теперь ты меня даже заинтриговала. - Целиком рассказывать слишком долго, - она печально опустила глаза. - Встреча с вами – это, наверное, лучшее, что за последнее время со мной произошло. - Ну, раз уж оказалась у меня в квартире, удиви меня, - двусмысленность моего ответа смутила даже меня, поэтому я спешно запила эти слова вином. - У вас можно курить? - вдруг оживилась моя собеседница. - Спрашиваешь тоже. Сигареты есть или угостить? - Есть, если я их не потеряла, - она отошла в прихожую и принесла оттуда свою сумочку. Порывшись в ней, девушка достала пачку вишнёвого Ричмонда и, вернувшись за стол, изящно прикурила. Она всё рассказала. Про раннее детство, когда после смерти отца её мама сошлась с крупным бизнесменом, и какой он оказался «деспотичной сволочью», несмотря на свою обеспеченность. Как ей приходилось сбегать из дома, чтобы видеться с друзьями и ходить на концерты и на поэтические чтения, потому что ей это строго-настрого запрещали, чтобы она не портила репутацию отчима. Оказалось, что она дружит с местной богемой, поэтому у нас даже обнаружилась парочка общих знакомых. - Ну а как это связано с тем, что случилось сегодня? – спросила я, потому что о несчастном женихе она так и не упомянула. - Я ведь предупреждала, что рассказывать буду долго. - Ну ладно, продолжай. Она снова закурила и завела монолог о том, как её фактически насильно отдали учиться на экономиста, и как она ненавидит эту специальность, потому что хотела быть филологом. И после перешла ближе к сути. Она процитировала разговор с мамой, оповестившей её о том, что ей нашли отличного парня для женитьбы. - …И вот, он стал постоянно приходить к нам в гости, потому что они его приглашали. Из универа меня встречал на машине. Он и правда оказался милым, поэтому общий язык мы даже вроде нашли поначалу. Ну, и конечно, он тоже богатенький сынок, с другим они бы меня знакомить не стали. Нужно кому-то передать бизнес, вот и подобрали мне хорошую партию. Я согласилась, потому что думала, что мы поженимся, через годик разведёмся, а всё, что надо, разделим, на этом и успокоимся. - И что тебя остановило тогда? Звучит адекватно. Фиктивный брак, и все в выигрыше. Съехала бы от родителей. - Его угораздило реально в меня влюбиться, понимаете? А мне парни в принципе не нравятся. Не могу же я так его использовать. Он ничего плохого мне не сделал. - Так тебе стоит радоваться. Теперь ты свободна. - Ага, и бездомна. - Это ещё почему? – возмущение проросло в моём голосе автоматически. В её последней фразе чувствовалось неладное, а именно, то, что помощи девушка может начать просить у меня. Хотя, за это можно, в общем-то не волноваться - вряд ли у нее хватит наглости. - Сейчас будет вишенка на торте, - она горестно усмехнулась. – Сегодня, точнее уже вчера, - она бросила взгляд на настенные часы, и стрелки действительно оповещали о том, что уже два ночи. – В ЗАГСе, когда нужно было уже расписываться и обмениваться кольцами, я особенно разволновалась. И когда меня спросили, согласна ли я, я молча вернула ему кольцо. Отчим сразу подлетел и стал ругаться, мол, что творишь. И я сгоряча наорала на него. Высказала всё. Что полжизни ненавидела его, что он ёбаный эгоист, которому насрать на желания других. Что завтра же я брошу универ, и что лучше бы на нашей горничной женилась, потому что люблю женщин. Сама не знаю, что на меня нашло. Он сказал мне в ближайшую неделю собирать манатки и валить из дома. Все были в шоке. Мама расплакалась, просила нас обоих успокоиться, а я просто бросила букет на пол и убежала. Вот так. Она уставилась в одну точку, выкуривая уже где-то седьмую сигарету подряд. Вздохнула. Взяла телефон в руки и начала что-то очень быстро печатать. Во мне, при этом, смешались противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось поскорее выпроводить её восвояси, потому что уж слишком она у меня задержалась. А с другой – было жалко до смерти, ведь то, что с ней происходит, обычно ломает людей, как спички. Я видела много примеров. Ей повезёт, если она не разочаруется в жизни и не сопьётся. Хотя, судя по её истории, характер у неё не из слабых, а за хрупкостью и смазливым личиком прячется тонна стали, которая еще успеет вырваться наружу. - И что ты собираешься дальше делать? - Сегодня поеду к подруге. В ближайшие несколько дней заеду домой за вещами, а потом буду искать работу и новое жильё. Другого выхода у меня вроде нет, - трясущейся рукой она яростным движением впечатала очередной бычок в пепельницу. – Мне, наверное, пора. У меня через несколько минут приедет такси. - Хорошо, иди. У тебя ещё всё наладится. И не говори никому о том, что была у меня. Мы вышли в прихожую. И тут обнаружилась забавная вещь. Туфли были благополучно забыты на улице. Я прямо представила, что то место во дворе теперь выглядит как постановочный кадр из дурацкой мелодрамы – стоит неполная бутылка водки, а рядом валяются женские лодочки на каблуке. Красота. Пришлось дать мои кроссовки, благо, размер ноги у нас оказался одинаковым. Ты тогда уехала. На прощание ты робко приблизилась ко мне и легонько коснулась губами моей щеки. «Спасибо вам за сочувствие» - почти шёпотом произнесла ты. Прийти в себя после такого нахального, но отчего-то приятного жеста, меня заставила захлопнувшаяся за тобой дверь. Уснуть я в ту ночь так и не смогла.