Шёлк

Вечерняя пробка казалась совершенно нескончаемой и несдвигаемой с места. Машины ютились на дороге и ехали настолько медленно, будто все эти несколько полос где-то там, в конце, сужаются в узкую ленту асфальта, пропускающую лишь по одному. Прямо очередь к Мавзолею какая-то. Хотя нет, скорее, быдловатая толпа на базаре, где внезапно объявили эвакуацию, а выход только один. За окнами моей BMW можно было отчётливо различить яростные автомобильные гудки, доносившиеся с разной высотой и близостью. А за некоторыми стёклами, если внимательно оглядеться, виднелись сплошь и рядом раздражённые и озлобленные лица. Вечерняя Москва кипела. Но, правда, не радостью ночной жизни, как принято считать, а пульсирующим маревом негатива, который в этот момент копился на дорогах. Одна из обратных сторон праздничного лоска центральных улиц. Злиться и ругаться, поддаваясь всеобщему давлению, мне абсолютно не хотелось, да и весь ненормативный словарный запас я успела выкричать в течении дня на репетиционной базе. Работа в мужском коллективе развивает красноречие, что уж там. Настолько, что слова вроде «блять», «пиздец», «хуёво» и тому подобные непроизвольно заучиваешь на зубок в тысячах разных форм. Творчество «Ленинграда» мне совсем не близко, но в этом моменте, я уверена, Шнур бы понял меня, как никто другой. Я смиренно вздохнула и решила уговорить себя расслабиться, пока есть такая возможность. Тихонько включила музыку, слегка опустила стекло и закурила. В окно тонкой струёй протиснулся поток прохладного воздуха, пахнущего недавно прошедшим дождём. Ноябрь всегда вызывал ноющее чувство тоски и был для меня самым депрессивным месяцем, но сейчас даже повеяло каким-то странным уютом. Я почувствовала себя как никогда защищённой от внешней агрессии. А дым, который я выдыхала, отгораживал ещё и визуально, будто очерчивая тонкий барьер в пространстве, пусть и ненадолго. Я бы и задремала вот так, в тёплой машине, с сигаретой и под играющую сейчас песню Arctic Monkeys «I Wanna Be Yours». Но из и без того недолгого умиротворения меня выдернул телефонный звонок. Это было не столько раздражающе, сколько удивительно, ведь из музыкантов мне сейчас звонить никто не должен, а большинство приятелей на данный момент вообще не в России. Но на дисплее было твоё имя. - Алло? – я немного заволновалась, потому что ты звонила мне очень редко. Странно, конечно, выводить такую закономерность, учитывая, что постоянное общение наше длились всего месяца три, но встречались мы обычно без предупреждений. Я всегда знала, что ты можешь прийти перед рабочей сменой или после, а ты знала, когда я бываю дома, поэтому номерами мы обменялись лишь на крайний случай. Конечно, нежданное появление кого бы то ни было в моей квартире меня не прельщало никогда, но с тобой начала появляться привычка к спонтанности, пусть даже иногда чрезмерной. - Привет, где ты сейчас? – говорила ты быстро, взволнованно и словно запыхавшись. - Еду домой. Правда, в пробке застряла. Что-то стряслось? – стоило мне на секунду отвлечься от вождения, как я, вздрогнув, услышала громкий сигнал сзади. В голове моментально материализовалось с десяток ругательств, и я уже готова была выглянуть из машины, чтобы высказать их этому несдержанному кретину на тонированном джипе. Но оказалось, что передо мной успел освободиться достаточно приличный кусок дороги, и сейчас я слегка задержала движение. Я вздохнула и проехала вперёд. - Прости, я не знала, кого ещё набрать. Мне мама звонила. Сказала, что он выяснил мой адрес и хочет прийти. Я сама пока не знаю, что именно случилось, но я боюсь ехать к себе, - теперь твой голос задрожал, готовясь к тому, что ты вот-вот заплачешь. Я не стала спрашивать, кто именно «он» - отчим или неудачливый жених. Главное, что было очевидным, так это то, что тебе сейчас нужна помощь. Снова вытащить тебя из неприятностей – это еще раз дать тебе надежду, чего мне с самого начала делать категорически не хочется ради твоего же блага (но от собственной влюбленности, зараза, не спрячешься). А отказаться и спокойно поехать домой (хотя, получится ли спокойно? знаю же, что нет) – этого я тем более себе не прощу. - Так, не волнуйся, - я старалась произнести эти слова как можно увереннее, но вряд ли у меня это получилось. Твой страх почему-то моментально передался мне, так что неизвестно, кого именно из нас я пыталась привести в чувство. - Ты ещё на работе? - Да, но через пятнадцать минут придёт мой сменщик. - Кидай мне адрес и никуда оттуда не уходи, пока я не приеду. Ведь где находится бар, ещё пока никто не знает? - Думаю, что нет, здесь нет вывески, поэтому сходу найти не получится, - в твоем голосе скользнула нотка облегчения. - Ты расстреляешь меня, если я кинусь к тебе на шею у всех на глазах, как только ты сюда войдёшь? – ты можешь иронизировать, а это уже хороший признак. Ну, или защитная реакция. Впрочем, ирония – это всегда оборона от чего-то. Уж мне ли не знать. - Из машины я там всё равно не выйду, так что живи пока, - с усмешкой ответила я и сбросила. Меньше, чем через минуту, я уже забила в навигатор отправленный тобой адрес. Телефон направлял меня туда, где можно было объехать пробку, что не могло не радовать. Сквозь дворы я добралась до нужного дома через двадцать минут. Музыку в машине пришлось выключить - уж совсем сейчас было не до этого. Не помню, когда в последний раз гнала по городу с такой скоростью. Вот бы только я не опоздала, и за тобой уже не приехали. Если женишка ты ещё сможешь выслать, то вот отчима вряд ли. И зачем он продолжает тебя искать, если сам же и выгнал? Я набрала твой номер, чуть ли не кожей ощущая, что с каждым гудком из трубки ты непоправимо от меня отдаляешься. Тебя могли уже забрать, ведь если известен твой адрес, то выйти на место работы – раз плюнуть. Эта мысль наводила панику. Видимо, как раз в эту секунду я начала понимать, что ты действительно становишься важной для меня. Или же это был спортивный азарт, руководящий желанием кого-то опередить в скорости? Тогда трофеем являлось успокоение собственной совести. - Ты уже приехала? – донёсся из трубки твой радостный голос. - Да. Выходи быстрее, - я сбросила. От облегчения хотелось громко материться, но делать это с широкой улыбкой на лице. Твой силуэт моментально показался из неприметной тёмной двери, ты почти бегом направилась ко мне и запрыгнула на переднее сидение, накинув на себя капюшон, довольно надёжно скрывающий лицо. Вместо приветствия ты прильнула к моим губам, одной ладонью вцепившись в бедро, а другой – крепко обняв за шею. А ты не врала о том, что сделаешь, когда увидишь меня. Я даже немного опешила от такого напора чувственности. И очевидно, что ты была не совсем трезвой – от твоих губ чувствовалось ещё свежее послевкусие какого-то крепкого напитка, что определённо делало поцелуй насыщеннее, как и то, что ты прикусывала губы. Я наклонилась ещё ближе к тебе, приобняв за талию и слегка вжав тебя в спинку сидения. Останавливаться совсем не хотелось. Возбуждение не заставило себя долго ждать. Да и мы обе сейчас находились в эмоциональном напряжении, которое нужно было сбросить. Но надо было уезжать, и как можно скорее. Пока мы не окажемся у меня дома, каждая секунда расслабленности будет на счету. И какой бы авантюрной и весёлой идеей ни казался секс в автомобиле, стёкла у меня не тонированные, так что если нас застукают – плохо будет обеим. Я медленно отстранилась от тебя и завела машину. - Как так вышло, что ты всё время меня спасаешь? – спросила ты, направив на меня свой фирменный восхищённый взгляд, вгоняющий меня в подростковое смущение. Конечно, поклонники на концертах только так на меня и смотрели. Но одно дело находиться на сцене, а другое – наедине с человеком, который становится близким (пусть и непонятно, зачем), когда каждое действие может моментально обезоружить. - Видимо, так, что ты постоянно попадаешь в неприятности прямо у меня под носом, - отшутилась я и выехала на основную дорогу, встроившись в один из рядов автомобилей. Пробка успела слегка рассосаться, так что теперь можно было ехать с нормальной скоростью. - Это не отменяет того, что ты очень самоотверженна. Пока мы не в квартире, ты в такой же опасности, как и я. - Я знаю. Но какой смысл тебе корить себя за то, что ты мне позвонила? Если бы я не могла помочь, я бы отказалась. Не нужно брать на себя слишком много. - Но ты ведь делаешь это постоянно, - ты вгоняла меня в смятение и забавляла одновременно. Сейчас ты в очередной раз напоминала маленького непосредственного ребёнка, у которого бесконечные сотни «почему?» круглосуточно вертятся в голове, и он использует любой удобный момент, чтобы донять ими взрослого. - Ну, давай нарисуем серию комиксов про супергероя Z, спасающего бунтующих дочек миллионеров от собственных семеек, - с ироничной улыбкой произнесла я и, остановившись на светофоре, закурила. Ты залилась смехом и тоже достала сигареты. - Чего смеёшься? Представила меня в костюме Супермена? - Бэтмен был бы поэстетичнее, - ты со смешком выдохнула облако дыма. Теперь уже я прыснула от хохота. - А ты тогда кто? Женщина-кошка? - Не подавай мне идею. Интим-магазины здесь на каждом шагу, - ты бросила на меня игривый взгляд и тут же отвела его. - Дурочка, - продолжая усмехаться, констатировала я, мысленно отметив то, что образ бы тебе вполне подошёл. Впрочем, устраивать косплей-шоу в постели мне совершенно не хотелось. Я понимала, что смеёмся мы над откровенной идиотией, но это здорово разряжало напряжённость ситуации. Правда, стоило лишь об этом подумать, как твой телефон звякнул, оповещая о сообщении. Благо, ты додумалась сменить сим-карту и аппарат, иначе тебя достали бы в первые же дни. Ты тревожно уставилась в экран и шёпотом выругалась. - Слушай, а у нас есть возможность ехать чуть-чуть быстрее? – в твоём голосе снова зазвучало беспокойство. - Есть, - я сразу же надавила на педаль газа. - Что случилось? - Это Рома, мой начальник. Он говорит, что минут пять назад приезжал какой-то мужчина на джипе и интересовался, где я. Рома немного в курсе о моих проблемах, поэтому ответил, что я давно уволилась. Но у нас недавно появился новенький. Он ничего не знает и сказал правду. Мол, я только что закончила смену, и он видел, как от бара отъехала BMW, когда выходил курить, - ты тяжело вздохнула. – Кретин. Хорошо хоть номера не рассмотрел. - Блять, - почти выкрикнула я, и у меня тоже вырвался нервный вздох. - Уточни, правда ли он не помнит номер. Иначе всё вскроется, - я ускорилась еще больше, безжалостно подрезав какого-то паренька на белом Логане, и снова вывернула на свободный участок. От волнения захотелось выкурить полпачки одновременно, но моё желание было, к счастью, неосуществимо: от дороги сейчас нельзя было отвлекаться ни на йоту. Хотя, руки тряслись нешуточно. - Ты права. Секунду, - твои пальцы резво забегали по экрану смартфона. – Нет, он реально их не помнит. Зато Рома мне скинул номер джипа. Это одна из отцовских машин, сто процентов. Если за нами будет хвост, я замечу. Ты натянула капюшон посильнее и надела тёмные очки. Всю дорогу ты постоянно оглядывалась. Но, к огромнейшей радости, до моего дома мы добрались довольно быстро и без эксцессов. *** - Вот, я коньяк прихватила с работы. Нужно снять напряжение, - ты вынула из рюкзака две полулитровых бутылки, одна из которых была початой на один глоток (моя догадка о том, что ты что-то выпила перед выходом из бара, подтвердилась), и выставила на стол. Алкоголь сейчас и впрямь как нельзя кстати. Хотя, с литра крепкого мы напьёмся до животного состояния. Впрочем, на данный момент меня волновало несколько другое. Во-первых, почему я тебе помогаю, подвергая себя опасности? Я могла вызвать тебе такси до моего дома, а может даже просто дать тебе контакты людей, у кого можно вписаться, а не срываться самой к этому злополучному заведению. И, во-вторых, что произойдёт, когда тебя найдут? Рано или поздно это случится, и не исключено, что во всю эту историю впутают меня. Тогда всё всплывёт в СМИ, и всем будет очень весело. - Слушай, а на кой чёрт ему искать тебя, если он сам тебя выгнал? – непроизвольно спросила я. Вопрос был глупый, но он действительно вырвался сам собой, виртуозно обходя моё нежелание озвучить его. Впрочем, знать, что именно происходит, было необходимо. - Сначала я сама не знала, но после того, как ты подъехала к бару, я ждала, что ты спросишь об этом, потому что наткнулась на одну вещь, - ты смущённо взглянула на меня исподлобья, а затем быстро взяла стаканы и плеснула туда коньяка. – Давай выпьем сначала? - Ты считаешь, что так плохие новости будут восприниматься лучше? – я чувствовала, как внутри медленно, но верно нарастает необъяснимая волна гнева. Я не очень понимала, связано это непосредственно с тобой, или со всей этой мерзкой ситуацией. - Коньяк хотя бы тело расслабит, а тебе это сейчас нужно, после такой напряженной дороги, - ты подняла бокал, мы чокнулись и одновременно выпили. По телу и впрямь разлилось приятное тепло, позволяющее на мгновение опустошить голову от паранойи. Затем ты достала телефон, что-то в нём открыла и показала мне экран, на коем высветилась страничка новостного портала. Всё прояснил первый же заголовок: «Идеальный предприниматель, но неидеальный родитель. Падчерица нефтемагната в бегах от семьи». - И что это за хрень? Почему ты мне сразу не сказала, что в этом замешаны ещё и журналисты? – я не заметила, как сильно повысила голос на тебя, но нервы накалились до предела, и сдерживаться было уже невозможно. Будто и без того опасный край пропасти с каждой секундой самопроизвольно вытаскивал по частичке земли из под ног. - Прости, я… - Ты вообще, блять, осознаёшь, во что мы вляпались? – теперь приступ гнева одолел меня окончательно, и я прямо физически чувствовала, что слетаю с катушек. Мне в принципе опасно попадать в стрессовые ситуации, особенно, когда рядом другие люди. Ещё и таблетки, зараза, закончились. Дальше был туман. Из него доносилась лишь моя ругань, звон посуды и твой испуганный голос, пытающийся меня утихомирить. Случайно смахнутый моим широким жестом бокал полетел на пол и звонко разлетелся на мелкие острые кусочки стекла. Этот звон моментально вернул меня в сознание, равно как и твой вскрик от того, что один из осколков отлетел тебе прямо в запястье, полоснув тонкую кожу до крови. - Иди возьми аптечку. Сама справишься? – встревожено спросила я, настолько резко встав со стула, что тот упал. Ты шокированно закивала, утирая подступившие слёзы с лица, и ушла обрабатывать ссадину. Только теперь я, стоя посреди кухни, смогла не затуманенным злостью взглядом увидеть весь раздрай, созданный моими же руками. Тут будто бы прошло побоище – битое стекло, сваленный на пол стул, разбросанные по столу бычки, из-за того, что слишком сильно швырнула пепельницу. Мне даже не верилось, что это сделала я. На секунду показалось, что я смотрю какой-то фильм с абсурдно-драматическим сюжетом, но отнюдь не являюсь участником. Я села за стол, опершись на локти и зарывшись лицом в ладони. Не хотелось видеть произошедшего вокруг, хотелось куда-то ретироваться, в побеге заодно оторвавшись и от самой себя. Я бы заплакала или закричала, но сил не было, да и не хотелось ещё больше демонстрировать тебе свою слабость. Можно лечь на осколки. Не исключено, что хоть это на секунду отвлечёт от ментальной ямы, в которую я себя загоняю. Коварство алкоголя – это эмоциональное обнажение. С каждой каплей теряешь клеточку кожи, которая защищает от внешнего мира. В данном случае сказались даже эти ничтожные пятьдесят грамм коньяка. Вот и случился наш с тобой первый скандал. Эта вспышка длилась всего пару минут, но ощущалась такой острой болезненностью, будто бы прошло часа полтора. Теперь мне показалось, что точно наступил финал, и ты уйдёшь, потому что вряд ли была готова к такому. Тебе и так страшно, а я, вместо должной поддержки, ору на тебя и швыряю всё, что попадётся под руку. Ты точно не обязана это терпеть. Я видела, что пугаю тебя. Свершалось как раз то, от чего я и пыталась тебя предостеречь. Забавно, что прошло три месяца, как я и предполагала. Я почувствовала мягкое прикосновение к своему плечу. Обернулась. Ты встревожено смотришь на меня и гладишь рукой с заклеенной пластырем ранкой. - У тебя есть, где переночевать? Если да, то езжай. Я вызову тебе такси. Ты не должна была этого видеть. - Ты правда этого хочешь, или тебе неловко передо мной? – всё ещё с беспокойством вглядываешься в моё лицо, будто пытаясь что-то найти в нём. Очевидно ведь, что ответ ты и так знаешь. - Ты ведь понимаешь, что у меня такое случается слишком часто? Тебя заебут эти срывы, и ты уйдёшь. Слишком распространённый сценарий. - Я не уйду. Мне никто, кроме тебя, не нужен. И я не хочу сейчас оставлять тебя одну в таком состоянии. Крепко обнимаешь меня, прикрыв глаза и утыкаясь носом мне в шею. Я глубоко вздохнула и вспомнила, как когда-то давно заявила какому-то изданьицу, что в объятиях больше любви, а в поцелуях – секса. Может, в этом действительно что-то есть. Эта дурацкая (а дурацкая ли?) нежность с твоей стороны вгоняла в ступор и заставала врасплох. Я ощущала, что снова готова взорваться. Но если это произойдёт – пиши пропало. Наверное, именно поэтому я, не сказав ни слова, просто встала и, прижав тебя к стене, впилась в твои губы так, что очень скоро почувствовала кроваво-металлический привкус. Ты застонала то ли от боли, то ли от удовольствия. В эмоциональном порыве это стало настолько неважным, что я без единой толики смущения продолжила исследовать губами твоё тело, с каждой встречей становившееся всё более знакомым. Одежда стремительно летела на пол, а твоя кожа – покрывалась засосами. Нет, это было всё же удовольствие, ведь ты ни капельки не сопротивлялась, а лишь подавалась мне навстречу, вскрикивая, целуя, дёргая за волосы и царапая спину, чуть ли не разорвав на мне футболку. В этот раз ты впервые показала, насколько сильно ты можешь быть страстной. Неужели для этого с тобой нужно быть такой агрессивной? Впрочем, в этот момент иначе и не получится. И неизвестно, кто из нас в этом виноват. Ты очень быстро и решительно перехватила инициативу в свои руки. Опрокинула меня прямо на стол. Пепельнице пришла пора быть уничтоженной, как и стакану, ведь она соскользнула на пол и также превратилась в кучку осколков. Всё слилось в единый комок из влюблённости, ярости, проникновений, стонов и напряжённого удовольствия. На пол валилось всё, что попадалось под руки и тела. И даже в какой-то момент – мы сами, обрезаясь о разбитое стекло. Кульминация наступила скоропостижно и ярко, словно взрыв атомной бомбы. И вот, мы лежим на спине поодаль друг от друга, пытаясь отдышаться. На полу. В поту, крови и пепле. Будь я сейчас в полностью адекватном состоянии, я бы от этого содрогнулась, ибо оказаться в таком положении моя брезгливость мне бы просто не позволила. - Марш в ванную, я сейчас подойду - только и смогла строго произнести я пугающе охрипшим голосом. Ты резво поднялась и подчинилась моим словам. Мне же потребовалось ещё немного времени. Я уже услышала шелест душа, когда начала убирать битое стекло, пепел и разбросанные бычки. К счастью, в наведении чистоты всё оказалось не так катастрофично. Через пару минут моё тело уже обволакивалось тёплыми потоками воды и было заботливо обнято твоими тонкими руками. Душ убаюкивал и смывал всё лишнее. Только теперь я максимально отчётливо увидела, насколько сильна твоя красота. Лицо у тебя было почти модельное – очерченные скулы, аккуратные пухлые губы, большие зелёные глаза, ухоженные густые брови. И лицо это было почти детское, а сейчас, без косметики, выглядело ещё беззащитнее. Казалось, что одно лишнее касание, и эта эфемерная эстетичность непоправимо поколеблется. Но при этом во взгляде всегда мелькали осознанность и внимательность, которым некоторые мои ровесники могли бы позавидовать. Тело ничуть не уступало – гладкая бледная кожа, тонкие плечи, небольшая грудь, стройная талия, плавно переходящая в умеренно узкие бёдра и длинные ноги. Пепельные волосы лаконично сливались с прозрачными тонкими струями. Я несколько минут разглядывала тебя, боясь шевельнуться. Тебя не портили даже царапины от стекла – они лишь придавали драматической жертвенности. - Земфира, - ты поймала мой взгляд и трепетно провела рукой по моей щеке. – Как ты? - Всё в порядке, не бери в голову, - я спешно отвела глаза. В гостиной ты удобно устроилась в кресле, задумчиво покручивая в руках вновь наполненный бокал с коньяком и наблюдая, как сквозь плескающийся напиток проглядывает тусклый свет торшера. Я же села на подоконник, приоткрыла форточку и закурила. Я пыталась выбрать, что мне сейчас требуется больше – поговорить с тобой или просто вглядываться в городской пейзаж. И того, и другого хотелось и не хотелось почти одинаково. - Позволишь мне объясниться? – спросила ты, неосознанно выбрав за меня. - Ну, давай, - я хлебнула прямо из горла, поморщилась и громко выдохнула. - Я никакого отношения к той статье не имею, - сейчас твой вид был максимально сосредоточенным, но при этом, ты будто пыталась оправдаться передо мной. Хотя, мне и так было понятно, что ты ни в чём не виновата. – Тут может быть три варианта: это либо Олег всё рассказал журналистам, чтобы меня подставить, либо Настя (моя подруга), просто по неосторожности, либо Рома, потому что ему заплатили. Я постараюсь это выяснить. - Устроишь каждому из них допрос? Будто бы тебе сходу скажут правду. - Не в этом дело. Важно даже не то, из-за кого это всплыло. До меня только сейчас дошло, что я теперь по-настоящему не завишу от своей семейки, - твоё лицо загорелось энтузиазмом. Каждый раз, когда ты о чем-то рассказывала, ты отводила глаза вбок и забавно жестикулировала. - Отчим по-любому ищет меня, потому что боится ещё больше испортить себе репутацию. Понимаешь, о чём я? – теперь ты с воодушевлённой улыбкой посмотрела на меня, будто бы взглядом выкрикивая «Эврика!». Конечно же, я понимала, что у тебя в руках появилось мощное средство манипуляции, и это делало тебя свободнее. Я искренне радовалась за тебя. Захотелось улыбнуться, подойти к тебе и заключить в объятия. Но события этого дня вытянули из меня почти все силы. Меня хватило лишь на то, чтобы сказать «утро вечера мудренее», затушить сигарету и неспешно направиться в постель. Прежде чем окончательно погрузиться в сон, я почувствовала, как ты накрыла меня одеялом и осторожно пристроилась рядом.