Шёлк

Ты исчезла почти на полтора месяца. «Ни сном ни духом» - выражение не совсем верное, хотя ощущалось это именно так. Как ни странно, чувство это было настолько сильным, что моментами непривычно было вечерами находиться в собственном доме. Впрочем, одно сообщение ты все же написала: «Всё почти решилось, как я планировала. Надеюсь, скоро увидимся». Я ничего не ответила. «Надеюсь»? Почему, интересно, ты говоришь, что всё идёт по плану, если от тебя не зависит даже то, когда мы снова сможем встретиться? Или же ты максимально оттягиваешь этот момент, потому что попросту не хочешь меня видеть? В общем-то, это не мудрено. Хотя, скорее всего ты сейчас мотаешься с папашей по телестудиям и светским журнальчикам, давая примирительные интервью, и тем самым выкупая свою свободу. При этом за новостями я принципиально не следила – не было желания наблюдать этот театр лицемерия в СМИ. Лучше потом услышать твою версию происходящего. Очень тяжко было признавать, что я либо ревную (непонятно, правда, к кому), либо настолько за тебя беспокоюсь, что не нахожу себе места. Вдруг всё пошло не так, как надо, и для тебя на Рублёвке уже соорудили темницу? Стены в квартире давили. Хотелось или надолго уснуть, или куда-то сбежать, пока ты снова с радостной улыбкой не настигнешь меня у подъезда, либо не позвонишь в домофон. Единственное, что спасало – это возможность окунуться в работу и общение с племянниками. Около месяца назад мы полностью выпустили «First&Last» и теперь занимались промо-компанией. Всё же, не зря я ещё пятнадцать лет назад видела, что Артём с Артуром растут талантливыми парнями. В то же время, дома я не отходила от гитары в попытках написать что-то ещё. Получалось и не получалось одновременно. Настроение было – хоть обсочиняйся. Но выходило всё нелаконичными обрывками. Правда одна фраза, навеянная твоим появлением, незамысловато крутилась в голове: «Если мы выживем этим летом, то с нами уже ничего не случится». Наверное, это будет припев. Мелодия придумалась проще, пусть и пока что частично. Я записала ноты, отложила инструмент и закурила, облокотившись на спинку дивана. Выдавливать из себя что-то насильственным образом бесполезно – получится полная ерунда. Но потом эту песню нужно будет дописать. Возможно, если и не будет записи, то презентуем её на выступлениях. Вечер только начинался. Дома находиться не хотелось. Картина за окном была потрясающей и так и манила выйти – крупными хлопьями с неба сыпался снег и мягко ложился на освещённую яркими огнями набережную. Начинался декабрь, проникая в каждую улицу. Город уже начинал преображаться к приближающемуся Новому году. Я решила, что и впрямь стоит куда-нибудь выбраться. Только куда? Пойти на обыкновенную прогулку, чтобы ещё больше заполнить голову неприятными мыслями? Этот вариант отметается сразу. Идти за алкоголем и пить дома – ещё хуже. Ехать репетировать в одиночку – бессмысленно. Но мне вспомнился один бар на окраине города. Раньше я часто приезжала туда, чтобы отвлечь себя от навязчивых проблем, но при этом не нарваться на непрошенные знакомства – заведение закрытое, только для своих, и всех подряд туда не пускают. Бармены меня там любят, ибо знают, что я веду себя уважительно и никогда не скуплюсь на хорошие чаевые. Телефон одного из них у меня даже должен был сохраниться. Я отыскала нужный номер в контактах и набрала. Гудки шли долго, и я уже хотела сбросить и оставить свою затею, но мне ответил знакомый вечно доброжелательный баритон. - Да? - Алло, Егор, привет. Узнал? - Земфира! Рад вас слышать! Хотите у нас выпить? - О, так ты ещё там работаешь. Отлично! Я заеду примерно через час. - Вам забронировать столик или предпочтёте место за баром? - Лучше посижу за баром. Я сегодня на редкость коммуникабельна. - Замётано. У нас как раз пара новых позиций в меню. - Значит сегодня опробую. Я сбросила, затушила сигарету и подошла к шкафу с одеждой. Заморачиваться повода не было, но и в спортивных штанах ехать не хотелось – не на пробежку ведь собираюсь. Я надела джинсы и широкую рубашку. Обуться пришлось в берцы, а поверх накинуть тёплое пальто и шерстяной шарф, ибо погода отнюдь не летняя. Захватив бумажник, сигареты и тёмные очки, я вызвала такси. Хорошо, что сегодня смена Егора. Славный парень, умеет поддержать приятную беседу и уместно пошутить, но никогда не лезет в душу. Правда, в нём всегда забавляло то, насколько внешность контрастирует с характером: он выглядел, как настоящий скандинавский дровосек – шкафообразное телосложение, длинные волосы, густая борода - иными словами, воплощение стереотипной брутальности; но обладал чрезвычайно мягким нравом и доброй улыбкой. А ещё замечательно выполнял свою работу – все авторские коктейли в меню существовали именно с его лёгкой руки. К счастью, водитель мне попался не слишком любопытный и разговорчивый. Правда, на дорогу ушло чуть больше времени, чем я предполагала – мы собрали все пробки, на которые только можно было напороться. Сильно хотелось курить, но таксист, похоже, был некурящим, а вступать в лишние перепалки не было никакого желания. Архитектура в пределах садового кольца плавно сменялась на однообразие многоэтажек спальных районов. Пейзаж становился всё депрессивнее. Отвлекал лишь чарующий вальс снегопада. Крупные хлопья медленно растворялись на стекле, и казалось, что каждая из них становится больше предыдущей. Я приоткрыла окно и высунула руку навстречу снежному потоку. Как в детстве. Да и вообще, если затрагивать тему возраста, я, наверное, сейчас олицетворяла собою три поколения одновременно: радовалась зиме, как маленький ребёнок, чувствовала груз ответственности полностью под стать взрослому человеку (а может, и больше положенного), и ехала чёрти-куда напиваться, как будто мне восемнадцать. Порой удивляюсь тому, как в самые важные моменты в голову ударяет волна максимализма, с которой ничего нельзя сделать. И чередуется это с невнятной, но сокрушительной сентиментальностью, превращающей весь внутренний стержень сначала в пластилиновую вязь, а потом и вовсе в жижу, безвольно стекающую сквозь пальцы, которые отчаянно пытаются удержать хотя бы последнюю капельку силы воли. Меня стало слишком легко обезоружить. Неужели старею? Или это ты всколыхнула во мне то, что осталось где-то далеко в юности? Да уж, приехали, Земфира Талгатовна. Осталось только напиться в дрова и ввязаться в авантюру, чтобы совсем наверняка. А ведь и правда, приехали. Водитель уже заворачивал в знакомые дворы, где красовалась неприметная вывеска нужного мне заведения. Я надела тёмные очки и оставила таксисту крупную купюру. Выслушав тонны благодарности за щедрость и попрощавшись, я вышла из машины. Наконец-то можно покурить. Я встала возле небольшой урны у входа и вытащила долгожданную сигарету из пачки. Курить под снегопадом было особенно медитативно. Особенно, наблюдать за тем, как мокрые кружки растаявших на сигарете снежинок тлеют вместе с пеплом, таким же белым, как были они. Затушив бычок, я нажала на кнопку домофона. Через несколько секунд вышел молодой парень, учтиво поздоровался и приглашающим жестом позвал внутрь. Пришлось снять очки, чтобы привыкнуть к приглушённому неоновому свету вокруг. В помещении было слегка душно и накурено (слава Вселенной, что ещё есть бары, где разрешено курить внутри), но весьма немноголюдно – занято было всего три столика, и ни один человек не обратил на меня внимания. Необычно для пятницы. Хотя, ещё не вечер, было только десять часов. Из колонок доносилась какая-то быстрая электронная музыка. Я прошла к барной стойке, присела и, сняв верхнюю одежду, положила её на соседний стул. Егор в этот момент поставил только что помытый стакан на полку с посудой и с улыбкой повернулся ко мне. - Я уже боялся, что вы не приедете. - Ничего особенного. Таксист собрал все пробки. - Это бывает. В любом случае, рад, что вы пришли. Последний релиз – бомба! - Спасибо, - я выдавила из себя улыбку. – Дашь пепельницу? - Конечно, - он моментально выполнил мою просьбу. – А что предпочтёте из алкоголя? - Давай в этот раз покрепче что-нибудь. Можно для начала виски с колой, - я закурила, а Егор потянулся к стакану и необходимым ингредиентам. - Какой-то особенный повод? – заинтересованно спросил он. - Можно и так сказать. - Если не хотите говорить об этом, расспрашивать не буду, - бармен оперативно поставил на стойку готовый коктейль, а затем облокотился и тоже прикурил сигарету. - Спасибо, - я сделала глоток. - А с каких пор у вас тут курят прямо в зале? Раньше ведь было отдельное помещение. - Да, у нас тут есть один постоянник, молодой мажор. Как-то по пьяни начал скандалить из-за того, что его пытались вывести в курилку, мы и решили лишний раз не провоцировать. Всё равно табаком всегда пахнет на весь бар. Разрешили ему, а за ним потянулись и остальные. - Да, влиятельные детки иногда создают много проблем, - задумчиво протянула я. - Да мне же проще. За баром курить удобнее, чем куда-то выходить, да и большинство гостей у нас курящие, так что всем комфортно, - Егор усмехнулся. – И в его случае пришлось войти в положение. Это было примерно полгода назад. Он весь грустный и злой пришёл, проще было не связываться. Его в тот вечер невеста бросила прямо у алтаря. Представляете? Бывает же такое. Прямо как в кино, – от последних слов меня почти передёрнуло, потому что эта история моментально увязалась с нашей с тобой первой встречей. - А как его зовут, не знаешь? - Олег Чистяков. - Олег? – я переспросила это слишком удивлённо и громко, чем того требовала ситуация. На меня даже обернулась пара человек. - А вы что, знаете его? – бармен кинул на меня любопытный взгляд. - Наслышана, к сожалению, - да уж, таких совпадений не бывает. Речь шла точно о твоём бывшем. Даже здесь не выходит абстрагироваться. - А часто он сюда заходит? - Каждые выходные. Может быть, и сегодня заглянет. Хотя, в последнее время у него, кажется, какие-то проблемы. Я особо не вникал. То ли с журналистами какая-то неурядица, то ли невеста опять объявилась. Сложная жизнь у парня. - Невеста объявилась? Неужто решила вернуться? - Как я понял, там больше у их отцов разборки. Что-то связанное с бизнесом. Вообще, у них там ситуация – хрен разберёшься. - Понятно, - я залпом осушила стакан с коктейлем, чтобы успокоиться и вернуть диалогу былую непринуждённость. Нужно было срочно сменить тему, иначе опять доведу себя, чёрт знает, до чего. – Плесни-ка мне ещё. И себе за мой счёт. - Вот что значит – самый лучший гость, - шутливо заметил Егор. - Не надо подлизываться. Знаешь же, что я всё равно без чаевых тебя не оставлю. Парень подмигнул мне и принялся готовить двойную порцию коктейля. Справился он с этим грациозно и быстро. Сразу видно многолетний опыт. Меньше, чем через минуту, мы уже потягивали виски. - Слушай, а можно музыку сменить? Я бы сейчас послушала чего-то более живого. - Конечно. Кобейн подойдёт? - Ещё бы! У тебя хороший вкус. - Спасибо. Как и у вас. Просто у нас большинство контингента – золотая молодежь или торчки, а они в основном слушают всякую кислятину. Или приходят сюда под стимуляторами, потусить, чтобы не на публике. Поэтому мы и не всех сюда пускаем. - Понимаю, - ответила я и в тысячный раз вспомнила о тебе. Ты выделялась даже тем, что не разделяла такого досуга. Хотя, кто знает, может быть, ты бывала здесь даже с этим Олегом? А может и впрямь решила к нему вернуться, либо это опять решили за тебя? Я снова одним глотком опустошила стакан, выжигая алкоголем неуместные вопросы. Даже не так: хотелось этим виски вымыть из головы мысли о тебе. Подчистую. Я поставила пустой бокал на стойку, поморщившись, и жестом показывая Егору, что заказ нужно повторить. - Резво вы, - заметил бармен. - Пятница ведь. Не зря же я приехала, - сыронизировала я в ответ. - Ночь только начинается, - ответил он и протянул мне наполненный стакан. - Это и пугает. - А разве это не должно веселить? - Не в моём случае. Так уж вышло, что рядом нет того человека, с которым я могла бы сейчас веселиться, - два выпитых залпом коктейля уже начинали давать в голову, поэтому меня понемногу тянуло на откровения. Впрочем, работа бармена заключается ещё и в психологической части. А Егор – хороший собеседник, так что сможет выслушать. И даже если захочет посплетничать обо мне, ему вряд ли поверят в СМИ. Хотя, сколько бы раз я сюда ни приходила – еще никогда не было такого, чтобы хоть что-то всплыло в публичном пространстве. - Звучит печально. Но я вас понимаю. По итогу, только работа и превращается в способ расслабиться, верно? - Именно так. Выпьем за любимое дело, - я подняла бокал, и мы звонко чокнулись. - Вообще, я давно понял такую вещь, что все проблемы в личной жизни у людей возникают от того, что они боятся принять либо себя, либо партнёра. А дальше уже все вытекающие. - Ты даже не представляешь, насколько ты прав, - я отвела взгляд в сторону и сделала ещё глоток. – Ещё сложнее, когда ты сталкиваешься с такой проблемой, а от партнёра в ответ ловишь добродушие и принятие всех загонов. Совесть жрёт неимоверно. - Так если партнёр принимает, значит и сумеет дождаться вашего принятия. Время само всё расставит по местам. А если вы и правда друг друга любите, то беспокоиться вообще не о чем. - Вот в последнем-то и сомнения, - я сама не осознавала, почему так правдиво говорю о том, что меня волнует. Но, как ни странно, кроме Егора, пообщаться об этом было действительно не с кем. - Он хоть красивый? - Она. И да, красивая, молодая, заботливая, умная, в отличие от многих даже моих сверстников. Стихи пишет. - Вы сейчас прямо какой-то идеал описали. - Единственное, что неидеально, так это то, что она прямо у меня на глазах мастерски попадает в неприятности, с которыми я не могу ей помочь - с усмешкой констатировала я. – Ладно, что-то я многовато говорю о личном. Давай выпьем, - наши бокалы снова со звоном соприкоснулись. Около полутора часов мы болтали обо всём и ни о чём и пили виски с колой. Егор увлечённо и очень забавно рассказывал о разных курьёзных случаях в баре, показывал, как готовятся некоторые коктейли. Мы поговорили о современной музыке, сравнили российскую сцену и британскую. Иными словами, я чувствовала, что и впрямь приехала не зря. Беседа выходила лёгкой и отвлекающей, а алкоголь всё больше расслаблял мозг и тело. Стакан за стаканом, и я даже смогла развеселиться. Ближе к часу ночи бар действительно стал заполняться людьми. Егору пришлось сменить песни Нирваны на ту самую «кислятину», о которой он говорил. За столиками шумно распивали алкоголь разнообразные компании: хипстеры, мажоры, девушки лёгкого поведения. И по многим из них действительно было видно, что алкоголем там дело не ограничилось. В этот момент я порадовалась тому, что мой опыт с наркотиками был максимально скудным – несколько раз курила травку в молодости и пробовала некоторые эйфоретики, не более. Осознанность не пропьёшь. Впрочем, последнее буквально спустя час оказалось весьма сомнительным, ибо я чувствовала, что порядочно пьяна. Десять порций коктейля – это не шутки. А особенно, если приправить их парой стопок абсента (которые, похоже, были лишними, потому что координация с каждой минутой отказывала мне всё больше). Я решила, что на этом, пожалуй, и впрямь стоит остановиться. Пробуждать в себе пьяный авантюризм совершенно не хотелось, и уже сильно клонило в сон, поэтому я засобиралась домой. Я расплатилась за напитки и решила перед уходом зайти в уборную. Чёрт, я точно перебрала с алкоголем. Тело постепенно переставало слушаться, а взгляд – адекватно фокусироваться. Я бы даже давних приятелей сейчас не узнала. Пошатываясь и с трудом протиснувшись сквозь танцующую толпу, я, наконец, почти добрела до места назначения. Но рядом со входом в туалет находился длинный проход, ведущий в подсобку, и оттуда я услышала странные звуки. Это было похоже на женский голос. Но звучал он ужасно душераздирающе – словно нечто среднее между рыданием, мычанием и стонами. Речь там распознать было просто невозможно. Затем послышался удар, сдавленный вскрик и невнятное мужское бормотание. Я остановилась за углом. Заходить туда было жутко, но и пройти мимо мне не позволяли совесть и чувство справедливости – наверняка там творилось что-то насильственное, и в это нужно было вмешаться. Около минуты я пыталась расслышать, что произносит мужской голос, но мешала музыка. Получалось распознать лишь агрессивный и угрожающий тон. Терять время было нельзя, поэтому, предварительно написав о происходящем небольшое смс Егору (хоть пальцы и с трудом попадали по нужным буквам), я направилась в полумрак коридора, не дожидаясь пока бармен подойдёт. Звуки стали отчётливее. Теперь уже ясно слышалось мужское «Тебя здесь всё равно никто не услышит». Несмотря на то, что в глазах уже плыло, зрелище передо мной открылось ужасно мерзкое: двое парней держали в углу миниатюрную девушку и пытались сорвать с неё одежду, зажав ей рот и заламывая руки. Было видно, что они ужасно пьяны (даже, наверное, больше, чем я). Она вырывалась и плакала. Вот же мудаки! Во мне закипела такая ярость, что хотелось просто поубивать их обоих. - Эй, придурки, отпустите её! – громко крикнула я. Потенциальные насильники обернулись, продолжая держать девушку. - А то что? Полицию вызовете? – явно заплетающимся языком и с мерзкой усмешкой произнёс один из них, и они оба заржали. Дальнейшие события происходили, словно расплывчатая абстракция. Запомнилось лишь то, как меня толкнули в стену, и глухая боль в голове от удара. Прежде чем отключиться, я услышала, как вокруг начиналась потасовка, потому что на шум пришло ещё несколько человек. Мне даже показалось, что где-то вдалеке мелькнул твой голос, но сознание покинуло меня, лишая возможности разобраться хоть в чём-то.