heart of gold

Новенький был проницательным, загорелым мальчиком в плотной чёрной куртке, с ярко-красными волосами. Кольцо в носу, тёмные тени, слабый блеск на щеках и резкие черты лица — Хёнджин был мгновенно очарован. Нос парня был одновременно круглым и выступающим, глаза глубокими, а пухлые губы изгибались в застенчивой улыбке, которая каким-то образом умудрялась выделяться, несмотря на все другие, казалось бы, отличительные черты. Но этот парень казался другим. Хёнджин не мог точно сказать, что именно, но что-то в нем казалось милым, что-то привлекательным, а что-то просто выглядело… комфортным. И это говорило о многом, когда дело касалось Хёнджина. Вынужденный быстро повзрослеть в окружении нелюбимых им людей, он невероятно хорошо разбирался в языке тела. Он научился очень быстро определять, с кем следует быть вежливым, а кого стоит немедленно заключить в объятия и любить вечно. В жизни Хёнджина было всего несколько человек, к которым он мгновенно привязался и больше не отпускал. Чан был одним из первых. Молодой дядя Хёнджина, который усыновил его, когда случилась беда с матерью Хвана (сестрой Чана). Бан стал приёмным отцом Хёнджина в середине детства, и с тех пор они неразлучны. За ним довольно быстро последовали другие мальчики, которых Хёнджин встретил по соседству: молодой и дерзкий Минхо, живший вместе с родителями и тремя кошками, гиперактивный Чанбин — сосед через дорогу, и застенчивый Сынмин рядом с ним. После встречи с ними Хёнджин буквально влюбился, решив, что ему нравится их присутствие и что хочет остаться с ними навсегда, и он не ошибся. Хёнджин не ошибся и насчет тех, кто вошел в его жизнь следующим, когда они все вместе отправились в местную школу; Чонин был маленьким потерянным мальчиком, которого Хван взял под свое крыло, а Джисон — довольно характерной персоной, с ним Хёнджин много ругался сначала, но все равно любил. Хван также не думал, что неправ насчет этого парня. Поэтому продолжал смотреть на него, пытаясь запечатлеть в памяти все его прекрасные черты, игнорируя странные взгляды, которые, как он чувствовал, бросал на него со стороны Сынмин. Дело было не в том, что Сынмин судит новенького за внешность. За то время, что Чан воспитывал Хвана, Хёнджин позаботился о том, чтобы не пускать в свое окружение тех, кто как-либо осуждает и вообще отрицательно относится к другим. Но Сынмин, очевидно, не ожидал, что Хёнджин будет так очарован сразу, особенно с тех пор, как тот открылся людям; он был превосходен в чтении эмоций, но ужасно скрывал свои собственные, что означало, что у него не было ни единого шанса утаить, насколько сильно он был заинтересован в новом ученике, шаркающем ногами перед классом. Брови Хёнджина еще больше поднялись, когда парень, Феликс, представился всем глубоким, как океан, голосом со знакомым акцентом, переливающимся в его словах, что даже Сынмин оживился. Наличие отца-австралийца означало, что Хёнджин и все остальные были знакомы с этим местом и могли узнать австралийский акцент за милю, особенно такой сильный, как у Феликса. Но в его голосе было что-то еще, что-то настороженное. Застенчивая улыбка исчезла и сменилась нейтральным выражением лица, как будто Феликс внезапно вспомнил, как он должен выглядеть, какую роль должен играть. Это заставило брови Хёнджина сморщиться в замешательстве, скрывался ли Феликс? Действительно ли он тот, за кого себя выдает? Хёнджин думал об этом на протяжении всего урока, не обращая внимания на учителя, поскольку сопротивлялся желанию обернуться и посмотреть на сидящего в конце класса Феликса. Сынмин продолжал подталкивать Хёнджина, но тот игнорировал это, решив, что стоило бы попросить Кима о конспектах позже, вместо того, чтобы пытаться написать что-либо самому, в то время как он был слишком сосредоточен на Феликсе. Красные волосы и проницательный взгляд парня продолжали мелькать в голове Хёнджина — ничто из этого, казалось, не соответствовало тому, как Ли улыбался — пока Хван жевал кончик своего карандаша. Звонок вырвал Хёнджина из мыслей чуть меньше, чем через час, заставив его подпрыгнуть так сильно, что он все еще приходил в себя, когда Феликс покинул помещение, оставив Хёнджина без возможности поговорить с ним, и Сынмином, направляющем на Хвана сердитые взгляды. — Ты хоть слово слышал из того, что говорил учитель? — сказал Сынмин, закидывая сумку на плечо и складывая руки на груди, пока Хёнджин собирал вещи. — Нет, но ты слышал голос новичка? — сказал Хёнджин, игнорируя закатывание глаз, которое он получил от Сынмина в ответ. — Он такой глубокий! И акцент у него такой же, как у Чан-хёна! — Да, и я уверен, что Чан-хён был бы рад услышать о том, как ты проворонил весь урок из-за этого, — сказал Сынмин с невозмутимым выражением лица, с которого Хёнджин не мог не усмехнуться, не пропустив, как глаза Кима слегка блеснули нежностью. — Хёнджинни, я знаю, что ты любишь быстро узнавать людей и привязываться к ним, но не слишком ли это? — продолжил Сынмин, взяв Хёнджина за руку, когда они вместе вышли из класса, направляясь в столовую. — Ты буквально видел Феликса около 10 секунд и знаешь только его имя. — Но он же мила-а-ашка, — заныл Хёнджин. — И его голос не соответствует его лицу, и его лицо не соответствует его взгляду, и его взгляд не соответствует его улыбке. Ну же, Минни! Ты же знаешь, я люблю тайны. — Да, я знаю это слишком хорошо, — проворчал Сынмин, не глядя на Хёнджина, когда вел его через толпу студентов. Хван, вероятно, слишком старался разглядеть Феликса. — Я понял это, когда ты сумел разгадать весь сюрприз ко дню рождения, который мы приготовили для тебя в твоём доме, и когда ты обнаружил, где Чонин прятал все закуски, которые покупал нам Чан-хён, и когда- — Ладно, я понял! — вмешался Хёнджин, игнорируя смех, который услышал от Сынмина в ответ. — По крайней мере, теперь тайна не касается никого из вас, и на этот раз я не буду раздражать вас всех. — Нет, вместо этого ты просто будешь представлять опасность для всей публики, — сказал Сынмин, когда они, наконец, добрались до двери столовой, протискиваясь мимо всех студентов, преграждающих путь, и Хёнджин бросил на друга свирепый взгляд, игнорируя фырканье, которое он получил от него, когда они оба направились к своему привычному столу. Джисон уже сидел, счастливо зажатый между Хэчаном и Яняном, в то время как они шутили напротив недовольной Рюджин и смеющейся Чэрён и Юны. Чонин рядом с ними махал Хёнджину и Сынмину, когда они пересекали помещение. Хёнджин не мог не улыбнуться при виде этого зрелища, вовсе забыв о Феликсе, и подошел, чтобы сесть со всеми. Как бы сильно он ни любил всех своих соседей и старых одноклассников, Хёнджин сначала беспокоился, что они в конечном итоге станут его единственными друзьями в старшей школе и слишком устанут друг от друга. Но им всем повезло найти своих друзей и собрать всех вместе, чтобы создать гигантскую группу людей, которые все любили друг друга, старые друзья или нет. И это включая тех, кто закончил местный университет: Чанбин и Минхо, старшая сестра Чэрён — Чэён, и еще несколько человек, такие как Марк, Лукас и Йеджи. Это была удивительная группа людей, чтобы быть окруженным ими, хотя мысли Хёнджина не могли не блуждать вокруг Феликса. Подойдет ли Феликс им? Будет ли он кричать-смеяться вместе с Чонином и Ченлэ? Или он будет застенчивее и поболтает с Лией и Джемином? Или он будет таким же лидером, как Джено? Вскоре Хёнджин снова ушел в себя, задаваясь вопросом, как именно Феликс будет вписываться в сложный беспорядок, который назывался дружбой. Могут ли Феликс и Хёнджин быть друзьями? Заметил ли Феликс Хёнджина так же, как Хван его? Знал ли он вообще, кто такой Хёнджин или кто-то еще? Или, более того, почему Хёнджин так одержим им? Этот вопрос стал только более значимым, когда Хёнджин был выведен из своих мыслей упоминанием имени Феликса, его уши навострились, когда он вернулся к разговору за столом. — Да, Хенджин был слишком занят, пялясь на него, чтобы обращать внимание на занятие, — небрежно пожал плечами Сынмин. Весь стол захихикал, когда Хёнджин покраснел так же, как волосы Феликса. — Что-то в его голосе не соответствовало его улыбке. Хёнджин не мог не спрятать лицо в ладонях, когда весь стол начал хихикать. Джисон потянулся, чтобы взъерошить его волосы. — О-о, наш Хёнджинни думает, что новый мальчик милый? — Он милый, — захныкал Хёнджин, приглушённый ладонями. — Но он еще и горячий, и у него такой глубокий голос. Разве это справедливо? — Ты знаешь его всего 20 минут, хён, — улыбнулся Чонин и покачал головой. — Держу пари, ты даже не разговаривал с ним. — Да, — вмешалась Юна, глаза её сверкали обычным озорством, а Чэрён хихикала рядом с ней. — Не рановато ли для фанатизма? — Я просто сказал, что он милый, — проворчал Хёнджин. — То, что я не обратил внимания на класс, ничего не значит. — Я уверен, что Сынмин не согласится с этим, — сказал Джисон, удивленно подняв бровь в ответ на насмешку Кима. — Но если ты так одержим, может быть, тебе стоит поговорить с ним? Я уверен, что мы все с удовольствием напугаем новичка, притащив его в НАШУ группу. Весь стол кивнул на эти слова, улыбаясь, когда Хёнджин только надул губы. — Его зовут Феликс, а не новичок, — сказал он. — И, кроме того, я не думаю, что это произойдет. Похоже, он из тех людей, что вращаются в других кругах. Но даже когда Хёнджин произнес эти слова, он знал, что не верит им. То, что Феликс носил тёмную одежду и имел пирсинг на лице и голос, который, вероятно, мог напугать взрослого мужчину, не значило, что он был плохим человеком. Феликс мог тайно быть поклонником my little pony, насколько знал Хёнджин, и Хван не хотел признавать, что он видел что-то в Феликсе. Он видел что-то, что наводило на мысль, что Ли действительно был тем типом человека, с которым Хёнджин хотел быть рядом. И Хёнджин не хотел быть рядом с людьми, если они не были любящими, хихикающими и милыми. — Хёнджин, не говори так, — Хван был возвращен из мыслей нахмуренным взглядом Сынмина. — Ты же знаешь, что лучше не осуждать его, он может быть действительно хорошим. — Да, я знаю, — вздохнул Хёнджин, улыбка Феликса снова заиграла в его голове, прежде чем он улыбнулся и поднял глаза. — Я посмотрю, смогу ли найти время, чтобы представиться, узнать его немного. — Детектив Хван снова в деле! — Чэрён защебетала, Чонин рассмеялся над взглядом Хёнджина. — И на этот раз его жертва — не сюрприз на день рождения, не пропавшая конфета, а загадочный новый мальчик, от которого он не может оторвать глаз! — Эй! — возразил Хёнджин, игнорируя смех за столом, когда он снова надул губы. — Феликс не загадка, он просто тот, с кем мы все хотим дружить. — Серьёзно, — протянул Хэчан, и в его глазах блеснуло зло. — Мы все знаем, что ты заинтригован его образом плохого мальчика, Хёнджин. Не пытайся отрицать это. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Хёнджин, делая вид, что держит голову высоко, и отвернулся, когда Джисон хлопнул его по плечу. — Я просто единственный, кто достаточно добр, чтобы заботиться о нем. — Всё, что помогает тебе спать по ночам, — заметил Джисон, ухмыляясь, когда Хёнджин закатил глаза, делая вид, что отключается от разговора, чтобы ему больше не пришлось разговаривать со всеми. Но всего через несколько мгновений вся компания была отвлечена мощным грохотом, раздавшимся из-за двери столовой. Все обернулись, задержав дыхание, когда увидели Ренджуна, стоящего в нескольких футах от двери, сложившего руки перед собой, его книги, разбросанные по полу перед ним, и в ужасе уставившегося на него… Феликса. Это зрелище потрясло всех. Ренджун был не из тех, кого легко напугать, он был чрезвычайно умным студентом с круглыми очками и книгами, которые всегда были у него в руках, и невысоким ростом, что почему-то делало его легкой мишенью. Но Ренджун был дерзким, он не терпел ни от кого оскорблений, и вся школа питала к нему слабость, поклявшись помочь ему защитить себя, если какие-нибудь хулиганы приблизятся к нему. Вот почему Хёнджин сразу же увидел, как некоторые люди начали вставать, когда увидели, что Феликс стоит напротив Ренджуна, выглядя столь же удивленным, как и он, но обычный каменный взгляд Ли все еще был виден на его лице. Хёнджин знал, что этот взгляд доставит ему неприятности, если он будет направлен на Ренджуна. Но тут Феликс удивил всех. Застенчивая улыбка появилась на его лице, и он быстро наклонился, чтобы собрать все книги в свои руки, будучи осторожным с ними и убежденным, что все страницы на месте и в целости, когда поднял их. Ренджун выглядел так, будто хотел улыбнуться, когда Феликс вернул их. Голова Ли была низко опущена, а на щеках играл легкий румянец. Теперь это определенно не соответствовало образу плохого мальчика. — Извини, — сказал Феликс, и вся столовая затаила дыхание, когда он зашаркал ногами и посмотрел на Ренджуна сквозь челку. — Я не смотрел, куда иду. — Нет, все в порядке, — быстро ответил Ренджун, и его испуганное и злое лицо исчезло, когда он улыбнулся Феликсу. — Я читал и был слишком рассеян, чтобы посмотреть, не входит ли кто-нибудь в дверь. Это я не должен был наткнуться на тебя. Феликс застенчиво кивнул, и вся столовая вернулась к своим обедам, вздохнув с облегчением, когда Ренджун и Феликс продолжили болтать, довольные тем, что ни один из них не хочет конфликтовать. Хёнджин даже слышал пару удивленных перешёптываний о том, что Феликс был очень милым. Он бы твёрдо закрыл всем рты, если бы не был слишком занят формированием плана в своей голове. — Сынмин, мы же с Ренджуном друзья, пошли! — почти закричал Хёнджин, напугав весь стол, когда вскочил и начал складывать все свои вещи, схватив руку Сынмина и тряся. — Хёнджин, что? — сказал Ким, когда его потянули вверх, едва не заставив споткнуться. — Мы друзья с Ренджуном, Ренджун разговаривает с Феликсом, если мы подойдем и сделаем вид, что здороваемся с Ренджуном, то нас представят Феликсу, — сказал Хёнджин, как будто это было очевидно, снова дергая Кима за руку, когда они шли через столовую. — Давай, Сынмин, не отставай! — Это так глупо, — пробормотал Сынмин, но всё равно поравнялся с Хёнджином, подходя ближе к Ренджуну и Феликсу, что всё ещё болтали у входа. Судя по всему, они обсуждали книгу, которую Ренджун держал между ними. Оба жестикулировали, пока говорили. — Эй, Ренджунни! — крикнул Хёнджин, как только они подошли достаточно близко, и помахал рукой, когда Ренджун повернулся, чтобы улыбнуться ему. — Хей, Джинни и Минни, — сказал Ренджун, прижимая книгу к груди, когда двое парней остановились рядом с ним. Феликс слегка отшатнулся назад в неудобстве. — Как вы? — Мы в порядке, просто решили поздороваться, — сказал Хёнджин, игнорируя тихое фырканье Сынмина рядом с ним. — Это твой новый друг? — О, — Ренджун повернулся к Феликсу и кивнул, отвечая на вопрос. — Да, наверное. Это Феликс, мы только что познакомились, но он любит те же книги, что и я, так что, думаю, мы можем быть друзьями. От внимания Хёнджина не ускользнула легкая паника, промелькнувшая в глазах Феликса при слове «друзья», настороженное выражение быстро вернулось на его лицо, что определённо немного беспокоило. — Ну, любой друг Ренджуна — наш друг, — улыбнулся Хёнджин и продолжил, чуть понизив голос, чтобы быть немного дружелюбнее к Феликсу. — Привет, я Хёнджин. — А я Сынмин, — присоединился Ким, и улыбка мелькнула на лице Феликса, прежде чем вновь исчезнуть. — Приятно познакомиться с вами обоими, — вежливо сказал он, чувствуя дискомфорт, когда Ренджун извинился и ушел в библиотеку, оставив Феликса неловко стоять с двумя людьми, которых он только что встретил. Хёнджин быстро подскочил, чтобы нарушить тишину. — Думаю, у нас с тобой некоторые лекции совместные, — сказал он. — Мы слышали, как ты представился сегодня, и не могли не заметить твой акцент. Феликс заметно съежился, его кулаки сжались, когда он отвел взгляд. — О, извините, я не так хорош в корейском. — Пожалуйста, не извиняйся, — вмешался Сынмин быстрее Хёнджина, ненавидя саму мысль о том, что кто-то может унижать себя, даже если он всё ещё не был уверен в Феликсе. — Твой корейский великолепен, и нам нравится твой акцент. Хёнджин особенно восхищен. — Да, — ухмыльнулся Хван, глаза его блеснули, когда Феликс посмотрел на него почти с любопытством. — Мой дядя австралиец, так что было приятно услышать такой знакомый говор. — Правда? — Феликс был заметно воодушевлен, напряжение спало с его плеч, когда он заговорил. — Я никогда раньше не встречал других корейцев-австралийцев. — О, ну, я приёмный, так что только мой дядя. Но эй, если ты когда-нибудь захочешь поговорить с ним, это будет потрясающе. Мы теперь друзья, так что можешь заглядывать к нам в любое время, — сказал Хёнджин с улыбкой. — Я точно знаю, что он будет рад узнать, что я дружу с другим австралийцем. — О, — Феликс уклонился, Хван почувствовал, что и он, и Сынмин нахмурились, увидев, как Феликс сразу же снова начал чувствовать себя неловко при мысли о дружбе. — Я, наверное… Не смогу делать это часто, но это круто, думаю. — Как тебе удобно, — сказал Сынмин, когда Феликс кивнул, всё ещё избегая смотреть им в глаза, — мы все равно будем видеться с тобой на занятиях. — Да, если тебе когда-нибудь понадобятся какие-нибудь дополнительные конспекты, чтобы наверстать упущенное, то не стесняйся спрашивать, — сказал Хёнджин. — Быть новичком нелегко. — Да, конечно, спасибо, — сказал Феликс таким тоном, словно не собирался принимать это предложение в ближайшее время. — Я очень ценю это. Даже если Феликс лгал о том, что принял их помощь, и Хёнджин, и Сынмин могли сказать, что он был искренен в своей благодарности за их предложение. Ли почти удивился, что кто-то сделал это для него, что кто-то хорошо относится к нему в новой школе. Это заставило грудь Хёнджина болеть самым ужасным образом, его сердце разрывалось от того, что происходило в голове Феликса. Было ясно, что Феликс был гораздо более сложным человеком, чем казался на первый взгляд, и Хёнджин не удивился бы, если бы он столкнулся с постоянным осуждением за это. Было понятно, почему он нервничал из-за идеи завести друзей, Хван просто надеялся, что он сможет помочь ему сломать этот барьер в ближайшее время. — Ну, мне нужно пойти в офис, чтобы уладить кое-какие дела до конца обеда, — неуверенный голос Феликса вернул Хёнджина в разговор, его глаза нервно метнулись к парням, прежде чем упасть обратно в пол. — Увидимся позже? Хёнджин очень не оценил то, что Феликс сформулировал это как вопрос. — Конечно, — Хёнджин энергично кивнул. — Не стесняйся говорить с нами, хорошо? — Да, было очень приятно познакомиться, — сказал Сынмин, и Феликс кивнул, едва заметная улыбка скользнула по его губам. — Мне тоже, — сказал он, слегка помахав рукой. — До встречи. — Пока! — крикнули Хёнджин и Сынмин. Хван еще немного смотрел, как Феликс с каменным лицом исчезает за большими дверями столовой, опустив голову. — Ну вот, — сказал Сынмин, ткнув Хёнджина в плечо. — Ты познакомился с новым парнем. — Да, — рассеянно сказал Хёнджин, всё ещё глядя на двери. — Он кажется… клёвым. — Ага, — кивнул Сынмин, щёлкнув у Хёнджина перед лицом и смеясь, когда друг, наконец, повернулся, чтобы посмотреть на него. — Но ты определённо был прав насчет его таинственной стороны, есть в нем что-то, что я не могу точно определить. — Вот видишь, я же говорил! — сказал Хван, практически пыхтя с каждым словом. — Тогда ты можешь быть моим помощником детектива. Посмотрим, сможем ли мы стать его друзьями. — Я определённо не соглашался на это, — многозначительно сказал Сынмин, качая головой, прежде чем его лицо внезапно стало серьёзным. — Но убедись, что ты не слишком увлекаешься, хорошо, Хёнджинни? Мы хотим быть его друзьями, а не превращать его в какой-то проект. — Да, конечно, — кивнул Хёнджин, не обижаясь на то, что Сынмин думал, что он может увлечься. Иногда Хёнджин был слишком сосредоточен на некоторых вещах, порой забывая сделать шаг назад и подумать. Сынмин всегда был рядом, чтобы помочь ему в этом. — Хорошо, если он ясно даст понять, что хочет, чтобы мы отступили, тогда мы отступаем, — сказал Сынмин, позволяя улыбке грациозно скользнуть по его губам, когда Хёнджин качнул головой. — Он действительно кажется интересным, и я всё ещё взволнован тем, чтобы узнать его. — Я тоже, — сказал Хёнджин, и они с Сынмином начали пробираться к выходу из столовой, так как приближалось время звонка. — Также мне, возможно, понадобится одолжить твои записи с сегодняшнего урока. И всех сегодняшних занятий, если состояние моего мозга сейчас говорит о чем-то. — О, Хёнджин, — покачал головой Сынмин, уставившись в потолок и драматически фыркнув. — Что бы ты делал без меня? — Это значит «да»? — протянул Хёнджин, наклоняясь ближе к Сынмину с милой улыбкой на лице. — Я знаю, что ты хочешь мне помочь. — Конечно, я помогу тебе, идиот, — Сынмин оттолкнул Хёнджина. — Я даже сделаю еще один шаг и пройдусь с тобой по записям. Я все равно приду к тебе сегодня вечером. — Да, еще Джисон и Чонин, — сказал Хёнджин. — И я почти уверен, что Минхо-хён и Чанбин-хён снова придут после своих занятий. — Вау, мы все были у тебя дома три раза на этой неделе, — Сынмин бросил на Хёнджина взгляд, в котором было что-то среднее между раздражением и нежностью, — ты уверен, что Чан-хён не возражает? — Конечно нет. Ему это очень нравится, — Хенджин ухмыльнулся. — И понравится ещё больше, если к нам скоро присоединится некий маленький австралиец. — Я могу только представить разговоры между ним и Чан-хеном, — сказал Сынмин, слегка смеясь, когда Хёнджин хихикнул рядом с ним. — Но сильно не надейся, помнишь? — Да, да, я знаю, — протянул Хёнджин. — А теперь давай просто пойдём в класс. Не могу дождаться, когда этот день кончится. — Выпьем за это, — отметил Сынмин, как только прозвенел звонок и они с Хёнджином вошли в класс. — Остались только послеобеденные занятия. И как бы сильно Ким не ворчал на него за это, Хёнджин не мог уделить внимание ни одному из своих занятий в тот день. Его мысли были сосредоточены на красноволосом парне, который, как Хван знал, был где-то в школе, вероятно, уставившись на свои конспекты сверкающими глазами и взглядом, который Хёнджин не мог прочитать, а тот интриговал его еще больше, когда парень думал о нём. К счастью, Хёнджин смог немного отвлечься, когда шел домой со всеми остальными, смеясь с их обычных выходок и радуясь, что снова увидит своего дядю. Хван окликнул всех, как только вошел в парадную дверь. К их большой радости, Чан был музыкальным продюсером, который сам выбирал себе часы, поэтому он обычно был дома, когда Хёнджин возвращался, что только делало его еще более готовым встретить друзей Хвана, которые любили приходить все время. — Привет, парни, — прощебетал Чан, когда все отправились на кухню, чтобы положить домашнее задание на стол, приветствуя Чана различными улыбками и приветствиями, в то время как Бан поцеловал голову Хёнджина и пошел открывать дверь Минхо и Чанбину. Прошло всего несколько минут, прежде чем все начали громко препираться друг с другом, разбрасывая еду и указывая друг на друга карандашами, когда шутили. — Знаешь, Хёнджин, — сказал Чан после нескольких минут наблюдения за компанией и сел рядом с Хваном, делая вид, что шепчет ему на ухо. — Я мог бы поклясться, что усыновил только одного ребенка, а не шестерых. Хёнджин поперхнулся, когда остальные за столом начали смеяться, а Сынмин тихо пробормотал: «Скоро будет семь». — Подожди, что? — спросил Чанбин, когда Хёнджин отчаянно пытался прикрыть рот Сынмина, и с ухмылкой посмотрел на них. — Вы, ребята, нашли еще одного друга? — Больше похоже на то, что Хёнджин положил глаз на новенького и уже планирует свадьбу, — Джисон присоединился к ним, глаза его наполнились озорством, когда Хёнджин издал звук, отдалённо напоминающий страусиный. — Свадьба? — Чан приподнял бровь, — Хёнджинни, должен сказать, я удивлён. Я ожидал, что пройдет немного больше времени, прежде чем мне придется вести тебя к алтарю. Хёнджин бросил в него кусочек фрукта. – Я не выхожу замуж! Я просто… Я просто подумал, что он привлекательный! Весь стол разразился смехом, Хёнджин густо покраснел и закрыл лицо руками, решив, что будет лучше, если он больше никогда не заговорит. – Оу-у, наш маленький Хёнджинни! — Чан обнял младшего, его мягкие руки гладили его спину в нежном утешении, когда Хёнджин просто застонал. — Ты так быстро растёшь. Посмотри, как ты находишь симпатичных мальчиков, которых хочешь привести домой. — Привести домой, — фыркнул Минхо. — Держу пари, он даже не смог поговорить с ним. – Вообще-то! — Хёнджин вскинул голову, обвиняюще указывая на Минхо. — Я говорил с ним. Большое спасибо. – Да, когда все время строил ему глазки, — вмешался Сынмин, и Хван стукнулся головой о стол, когда все снова засмеялись над ним. – Хёнджин, не делай этого, ты повредишь себе мозг, — сказал Чан, взъерошив волосы младшего. — Но я должен признать, что заинтригован. Этот парень, должно быть, правда горячий, если даже ты пялишься на него. – Я не пялился! — Хёнджин попытался закричать, всё ещё прижимаясь носом к столу, но все проигнорировали его. – Он был довольно горячим, — кивнул Джисон, жестикулируя печеньем, когда весь стол повернулся к нему, — и тоже австралийцем. – Ну, это всё объясняет, — на лице Чана появилась широкая улыбка, его светлые волосы откинулись в сторону, когда он подмигнул, — все австралийцы сексуальны. С другого конца комнаты в Чана полетел карандаш — Минхо попытался ударить его по затылку — и весь стол, включая Хёнджина, завопил, когда Чан нырнул назад, смеясь как маньяк, пока все ругались на него. – Ну, я почти уверен, что есть австралиец, которого я хотел бы отправить обратно на родину, — отметил Хёнджин, притворяясь, что не смягчился, в то время как Чан просто надулся, почему-то все еще выглядя как подросток, когда сидел с остальными… История Чана всегда наполняла Хёнджина надеждой. После потери веры в своих родителей, идея о том, что молодой начинающий музыкальный продюсер умудряется усыновить Хёнджина, несмотря на все шансы против него и все трудности, с которыми он столкнется. Это заставило Хвана растаять. Мысль о том, что семья действительно может любить его так сильно. Что Чан пожертвует всем ради него. Это заставило Хёнджина захотеть сделать то же самое для кого-то другого. Конечно, он был счастлив, что у него есть его друзья. Сынмин был симпатичным, Чонин милым, и остальные парни были бесспорно красивыми, а также невероятно добросердечными, но они просто не были теми. Они не были теми, с кем Хёнджин хотел держаться за руки в коридорах, кому он хотел подсунуть записки в их шкафчик, или с кем он хотел разделить свой обед. Он хотел кого-то особенного, своего. И все друзья Хёнджина знали об этом, вероятно, поэтому они так часто дразнили его, но они также были невероятно добры к нему за это. Они всегда были готовы освободить место для новой дружелюбной персоны, если Хёнджин найдет кого-то, всегда заверяя его, что он заслуживает особого человека, и он найдет его, когда придёт время. Хёнджин не был уверен, но он знал, что у Феликса есть потенциал стать таким человеком. – Так когда же он приедет? — голос Чана в конце концов вырвал Хёнджина из его мыслей. Все за столом, казалось, успокоились, когда Чан пошел, чтобы начать готовить. – Я не знаю… — ответил Сынмин, слегка наклонив голову и обдумывая, что сказать. — Он казался очень дружелюбным, когда мы говорили с ним, но… Я не знаю… В нем было что-то особенное. Он был милым, но напрягался каждый раз, когда мы упоминали о дружбе. Было что-то в его реакции, что казалось… странным. — Да, это довольно трудно объяснить, — на этот раз заговорил Хёнджин, вертя карандаш между пальцев, и почувствовал, что все взгляды обратились к нему. — Он, очевидно, действительно хороший парень, но он нервничал из-за чего-то. Не знаю, из-за чего именно. — Может, это просто потому, что он новенький? — предположил Чонин. — Он, кажется, был в порядке после того, как все уставились на него, когда он столкнулся с Ренджуном, но это, наверное, немного напугало его. – И он, вероятно, беспокоится о новых людях, которые уже знают друг друга, — пожал плечами Чанбин. Хёнджин прикусил губу, пока обдумывал слова. – Я не… Не думаю, что это было так, — сказал он. — Просто он казался немного настороженным. Не настолько, чтобы это делало его злым, но достаточно, чтобы это было заметно даже при его любезности. – И это даже не говоря о пирсинге и кожаной куртке, — вмешался Джисон, голосом значительно более жизнерадостным, чем у Хёнджина. — Было жарко, и я бы солгал, если бы сказал, что это не было немного пугающим. — Йа, Джисон! — Сынмин хлопнул Хана по плечу, закатив глаза, когда тот драматично надулся в ответ. — Мы не судим людей так. Он может делать пирсинг и всё такое, если он этого хочет. – И он выглядит чертовски хорошо с ним, — сказал Хёнджин, прежде чем смог остановить себя, ударив лицом в ладонь, когда улыбки вспыхнули среди всех. – Ну, если отбросить в сторону совершенно очевидный фанатизм Хёнджина, — сказал Минхо с дьявольской улыбкой на лице. — Просто дай парню шанс, ладно? Если он так мил, как вы говорите, то ему, вероятно, просто нужно некоторое время, чтобы привыкнуть, прежде чем он откроется вам. — Да, вы, ребята, достаточно клёвые и безбашенные, чтобы вытащить его из скорлупы, я уверен, — сказал Чанбин. — И если вы действительно хотите помочь ему, вы можете привести его сюда, чтобы познакомить со мной и Минхо-хёном. – И со мной, конечно! — сказал Чан издалека, где он склонился над плитой, посылая воздушный поцелуй в ответ на свирепый взгляд, который получил от Хёнджина. – Не понимаю, почему вы все так заинтригованы, — проворчал себе под нос Хван, подперев подбородок рукой, когда Сынмин сочувственно похлопал его по плечу.— Обычно я здесь единственный детектив. – Ну, это может быть первой загадкой, в которую ты влюбился, — заметил Джисон, приподняв бровь, когда Хёнджин посмотрел на него. — Просто говорю. Хёнджин просто высунул язык, решив проигнорировать этот комментарий, и сделал вид, что вернулся к своей работе. Остальные смеялись, прежде чем присоединиться к нему. Остаток вечера прошел в том же духе. Они сделали всю работу и чуть не ввязались в драку за еду с Чаном и драматично притворялись, что плачут, когда компании пришлось уйти. Это было обыденностью, но по какой-то причине мысли Хёнджина всё ещё возвращались к конкретному красноволосому человеку. Каждое лёгкое проявление австралийского акцента Чана, каждый луч солнца в окне, каждая вспышка черной одежды заставляли образ Феликса снова всплывать в голове Хёнджина. Он все еще думал о Феликсе до глубокой ночи, сидя в мешковатой футболке и серых тренировочных штанах, свернувшись калачиком на подоконнике с одеялом на плечах и глядя на Луну. Его мозг был твёрдо сосредоточен на новом ученике, который появился в классе днём. Хёнджин не мог этого объяснить. Он даже не думал, что это было влечение или «влюблённость», о которой все говорили. В Феликсе было что-то такое, что казалось неправильным. Хёнджин вырос в приюте. Он прожил несколько лет, прежде чем Чан сумел переманить агентство по усыновлению на свою сторону, и это научило его нескольким вещам, на которые нужно обратить внимание. Признаки того, что у кого-то была такая же тяжелая жизнь, признаки того, что у кого-то была более тяжелая судьба, чем они показывали. Хёнджин видел это в Феликсе… и ему это не нравилось. Был также очевидный факт, что Феликс невероятно великолепен; он поворачивал голову, и не было тайной, что это только привлекало Хёнджина еще больше. Было что-то в том, как блестели его глаза, как кривились его губы, как веснушки выделялись в блестках, размазанных на его щеках. Та часть Хёнджина, которая заметила, что определенно была частью «влюблённости». И это просто оставило Хвана ходить кругами, преследуя парня, которого он только встретил. Он не мог решить, знает он Феликса или нет. И узнает ли? Что-то подсказывало Хёнджину, что Ли будет трудной загадкой для разгадки. Хёнджин всё ещё думал об этом, когда его дверь со скрипом открылась, свет залил комнату и заставил парня моргнуть. Тихий стон сорвался с его губ, когда он поднял руку, чтобы потереть глаза, зрение расплывалось, пока снова не остановилось на Чане, легко входящем в комнату. — Хёнджинни? — тихо спросил он, в его глазах светилось беспокойство. — Почему ты всё ещё не спишь? Хёнджин просто откинул волосы с лица, повернувшись, чтобы поставить обе ноги на пол. — Извини, хён, я сейчас пойду спать. — Нет, всё в порядке, стой, — поспешил сказать Чан, садясь рядом с Хёнджином и кладя руку ему на колено, чтобы удержать его. — Что случилось? Не мог уснуть? — Да, что-то вроде этого, — пробормотал Хёнджин, не отрывая глаз от пола, когда почувствовал, как Чан придвигается к нему сбоку. Его силуэт сверкает в лунном свете. – Это из-за того парня? — сказал Чан тихим, но также звучащим уверенно голосом. Когда Хёнджин поднял голову, чтобы посмотреть на мужчину, молодые глаза встретились с мерцающими глазами Чана, выражение удивления прошло по его лицу. – Откуда ты знаешь, хён? — спросил младший, и Чан улыбнулся, когда поднял осторожные пальцы, чтобы расчесать челку Хёнджина. – Я не могу сказать тебе, сколько бессонных ночей я провёл, думая о симпатичных парнях из моей школы, — сказал Бан, подмигнув любопытному взгляду Хёнджина, — Думаю, не удивительно, что мой мальчик ведёт себя так же. При этих словах в груди Хенджина расцвело тепло, в уголках его глаз от улыбки появились морщинки. То, что Чан называл его «своим мальчиком», не было неожиданностью, но и никогда не переставало наполнять его любовью каждый раз, навсегда напоминая ему, что он нашёл семью, которую заслуживал. Но также, секундой позже, напомнило Хёнджину, что Феликс, похоже, не имел всей любви, которую он заслуживал. — Хён, — Хёнджин сглотнул, наблюдая за тем, как Чан заметил неуверенность в его голосе, и позволяя притянуть себя к теплой груди, когда Чан обнял его. — Я не думаю, что это просто влюбленность в Феликса. Я имею в виду, да, он симпатичный. Но есть кое-что еще. — Кое-что еще? — переспросил Чан, потирая руками плечи Хёнджина, когда тот выдохнул в его футболку. — Что ты имеешь в виду, Хёнджин? – Его выражение лица… Такое настороженное, — сказал Хёнджин. — Такое же выражение я видел на лицах некоторых детей, которых встречал, когда был младше. До того, как меня усыновили. Хёнджин почувствовал, как Чан напрягся возле него, руки сжались почти неосознанно при упоминании о том времени.  — Что ты… Что ты пытаешься сказать, Хёнджинни? – Я не знаю, — ответил Хёнджин. Его мысли снова путались, когда он задавался вопросом, как выразить их словами. — Я не хочу ничего предполагать о нем, но есть что-то в том, как он выглядит. Это было… знакомо… и не в хорошем смысле. Чан замолчал на несколько секунд, Хёнджин практически слушал его мысли, прежде чем почувствовал на своем подбородке пальцы Чана, мягко притягивающего взгляд Хвана к себе. – Хёнджин, ты думаешь, нам нужно что-то сделать? — Не знаю, наверное, у меня просто паранойя, — сказал он, тряхнув головой, чтобы прояснить мысли. — Я не хочу превращать его в огромную загадку или пугать, или что-то в этом роде. Наверное, в нём было что-то такое, что застало меня врасплох. – Я не думаю, что ты параноик, — сказал Чан, его брови нахмурились, когда он изучал лицо Хёнджина. — Ты всегда был прав насчёт таких людей, как он. Ты хорошо читаешь людей. Просто присматривай за ним для нас, ладно? Я был в контакте с множеством социальных работников на протяжении многих лет. Если ему понадобится помощь, мы сможем её ему оказать. — Я сомневаюсь, что до этого дойдет, но спасибо, — сказал Хёнджин, снова уткнувшись лицом в грудь Чана. – Возможно, я просто драматизирую, потому что он горячий. Чан фыркнул.  — Теперь это тоже похоже на меня, — он поцеловал голову младшего. – Ты будешь в порядке, Хёнджин, и он тоже. Я это знаю. — Спасибо, хён, — сказал Хёнджин. Они оба оставались в объятиях друг друга ещё несколько секунд, прежде чем Чан мягко подтолкнул его к кровати, накинув на него одеяло, когда Хёнджин распластался на матрасе. — Спокойной ночи, малыш, — сказал Чан, еще раз прижавшись губами к щеке Хёнджина, и тот удовлетворенно вздохнул. — Спокойной, — тихо отозвался Хёнджин, темнота опустилась на него, когда старший закрыл дверь, оставив Хвана в тихой ночи и сладких снах о веснушках, кружащихся, словно созвездия.