Кого ты ищешь среди дождя?

— Ему было шестьдесят квартексов! — возмущенно, но уже тише повторил Дэдлок. — Когда я впервые сбежал из дома, мне было меньше! Пятьдесят восемь, если быть честным. Но упоминать этот факт Дэдлок не стал. — И какого шлака он вообще к тебе прицепился? Вернулся бы домой, там ему бы бампер целовали, радуясь, что деточка нашлась! — Плохо может быть, и когда тебя никто не обижает, — возразил Джазз. — Никто меня не гнобил в спаркстве, наоборот, воспитатели всю нейросеть себе вымотали, пока уговорили меня в армию идти. Попробуй, объясни спарку, что он тупой и никуда экзамены не сдаст, и чтобы спарк не обиделся! Дани тоже говорил Дрифту, что ничего ему в жизни не светит. Даже интерботом не стать — слишком психованный, слишком обычный на фейсплейт и корпус, ничего особенно красивого… Когда дани был не в духе, Дрифт становился «уродцем» и «дармоедом». В тот раз Дрифт вернулся. Побоялся отправляться в спаркариум. Тогда он еще не знал, что оттуда сбежать проще простого, что там никто не заставляет учиться, что там, как и везде, есть нормальные мехи… И там, и дома всем было лить на Дрифта, но в спаркариуме хотя бы никто не пытался его бить или коннектить. — В любом случае, твой Проул давно уже не юнглинг. — Я знаю! — Джазз шумно провентилировал. — Праймус, я его ненавижу, я надеялся, что мы с ним никогда больше не увидимся, но… Извини. Я знаю, что тебе неприятно о нем слышать, и я очень ценю, что ты поехал со мной. Ты мое счастье, — он потянулся к Дэдлоку, взял за руку, потеребил пальцы, словно не решаясь дернуть и усадить на платформу рядом с собой. — Я очень рад, что ты тогда появился в моей жизни и остался в ней. Что заступился за меня. Под ногами зашелестели грязные салфетки и тонкая пленка, упаковка от чего-то, когда Дэдлок шагнул вперед. Да, праксианский аристократик точно скривил бы свой породистый фейсплейт, едва заглянув в их с Джаззом кварту. Самому Дэдлоку лить было, грязно кругом или чисто, его никто не заставлял раскладывать все по линеечке и отдраивать углы каждый цикл. А вот Джазз каждый раз шкодливо улыбался, мусоря в кварте, кидая обертки на пол с небрежным «потом уберу», и Дэдлоку это нравилось. Почти так же нравилось, как видеть оплавка Проула сломленным, вскрывшим топливопроводы, и видеть по фейсплейту Джазза, что тот ни на миг не сожалеет. Впрочем, ничего по-настоящему плохого Дэдлок Проулу не желал. Наоборот. Во всех смыслах было бы правильнее, если бы Проул пришел в себя и стал тем же высокомерным и агрессивно фонящим аристократом. Такому меху приятно улыбаться при встрече — и чувствовать, как яростно вздрагивают чужие эм-поля. Не то чтобы Дэдлок часто пересекался с Проулом где-то… но каждое упоминание Проула наполняло искру мимолетным теплом и осознанием собственной крутизны, особенно если ржавого аристократа вспоминали с нотками восхищения. Проула было за что уважать, он даже после перемирия умудрялся мотать нейросеть куче мехов, он был хитробамперным скраплетом, из упрямства и принципиальности разоблачил не один десяток своих же, автоботских взяточников и хапуг-тыловиков… Дэдлока с Джаззом он тоже в покое не оставлял. Можно было понять некоторую предвзятость во время войны, все живые мехи, тут еще попробуй докажи, что Проул нарочно прилагал больше усилий, чтобы ударные мобильные отряды десептиконов вляпывались раз за разом в самую ржу. Кто-то там, на автоботской стороне, неплохо просчитывал их планы и даже импровизации, знал, какие приказы им отдадут, по каким координатам отправят, — но, может, и не Проул. Может, из своих, из десов какая мразь стучала. Может, разведчики автоботские хорошо работали. И другие аналитики. Дэдлок бы со временем, наверное, признал, что это похоже на паранойю — да только после войны уже конкретно Проул дважды попытался поднять архивные данные и навесить на Дэдлока криминальные делишки многоворновой давности, и проверку, не слишком ли много народного добра натаскали в свои кварты десептиконские герои, тоже спровоцировал Проул. Что ж, ломать, сжигать и по-всякому портить дорогие фраговины, доставшиеся на халяву, тоже было весело. Жаль только, надо было торопиться, они ж не знали, когда к ним заявятся проверяльщики… Короче, Дэдлоку было привычно ждать от этого оплавка его фирменных пакостей, каждый раз новых, и с некоторых пор Дэдлок стал ценить стабильность. Проул тоже был элементом стабильности — и Дэдлока вполне устраивало, что Джазз о своем бывшем не думал, а если и думал, то исключительно в плане «когда уже он оставит нас в покое?!» Сейчас у Джазза активировались интерфейс-протоколы, настроенные на определенный рисунок эм-поля Дэдлока, он чувствовал это по связи искр. Но мысли Джазза были где-то далеко. Не здесь и не сейчас. — Значит, ты хочешь встретиться с ФортМаксом и Спрингером? А почему не с самим Проулом? — У них я и выясню, почему они меня не подпускают. Дэдлок облапал его бедра — привычно, автоматическими движениями, зная, как трогать правильнее всего. Как сделать, чтобы Джазз начал плавиться в его руках. Чтобы сам потянулся навстречу. — Я знаю, как добиться, чтобы они спокойно пустили тебя к Проулу. Ты наденешь тот визор, что я принес, и накладки. И вот эти потертости надо закрасить, — Дэдлок поскреб пальцами отстающее покрытие. — Не бойся, на этот раз никаких блесток, стразов или голограмм. «Не сейчас», явно пытался намекнуть Джазз, когда полез целоваться, когда с силой прикусил чувствительный металл, вырвав у Дэдлока короткий стон. Они оба разогрелись, детали внутри честплейта Дэдлока уже начали смещаться, и он готов был поспорить, что с Джаззом происходило то же самое. Искры тянулись друг к другу. — Сначала дело, — Дэдлок отстранился. — Покрасишься сам, но увидеть, как все сочетается, я хочу на свежую голову. Распаленный, с искрой, сияющей в инфракрасном режиме зрения, как маленькая звезда, Джазз нацеплял дополнительные пластины медленно и неуклюже. В стразах и мерцающей сетке он смотрелся лучше, но матовый визор на пару тонов светлее полос на обшивке и накладки, подчеркивающие именно то, что нужно подчеркнуть, тоже были хороши. Еще чуть-чуть, и Джазза легко было бы принять за интербота — а пока всего лишь сложно отвести взгляд от этих привлекательных изгибов. То, что нужно. Дэдлок рассматривал их, пока у Джазза не распахнулась искра. Только для него. — Стой тихо и дай мне все снять. Джазза эти прелюдии заводили не меньше, чем Дэдлока.