Кого ты ищешь среди дождя?

Все та же комната: большое окно со светом местной звезды, платформа на двоих, кресло у двери в коридор, дверь в мойку — в углу. Джазз за эти недели — почти месяц, с ума сойти, — выходил отсюда всего один раз, в кабинет Флип-Топа. Джазз изучил все цветы и узоры на высоком изголовье платформы, обрамленном золотистыми переплетенными жгутами. С десяток раз обсудил с Дэдлоком, что же может быть изображено на старом, потемневшем от многоворновой пыли панно над платформой. Звезда уже ушла на другую сторону летучего дома, в комнату попадали только отраженные лучи от облаков, плывущих под ним. Рядом с платформой мягко светила белым настольная лампа в форме колокола. Дэдлок оффился под обезболивающими — легкая ноющая боль в искре, Джазз успел свыкнуться с ней, как с фоновым шумом ветра снаружи. От стука в дверь Дэдлок дернулся первый. Слава Праймусу, не потревожил ногу, но его раздражение от резко оборванной гибернации передалось Джаззу. В коридоре обнаружился желто-оранжевый мех с подозрительно знакомой коробкой, которую попытался впихнуть Джаззу в руки. На плечах и предплечьях у этого типа Джазз заметил крепления под оружие — от пушек или ракет остались и продолговатые углубления. Инсигния, если была, тщательно сведена. На Праксисе, как и на других планетах Тиресийского союза, носились со своим нейтралитетом, как со Всеискрой. — Мне сказали передать, — растерянно повторял мех, а Джазз, сообразивший, что это такое, отказывался брать коробку. — Так что, обратно отнести? А что сказать? — Что это неприемлемо и оскорбительно. — Что оскорбительно? — мех, кажется, правда не понимал. — Джазз, возьми уже это, — недовольно потребовал Дэдлок. — Сейчас придет Рейс и переведет нам с праксианского на трансформерский. А то я тоже не допираю, что тебя оскорбляет. «Я не умею пользоваться ни косметикой, ни тем более гримом!» — объяснил Джазз по связи — и не слишком аккуратно плюхнул тяжелую коробку на тумбочку, чуть не сбив на пол маленькую лампу. Фраговы камеры, перед которыми все время надо помнить, что он всю жизнь был Джаззом, интерботом из Протихекса! — Смотри-ка, а фирма крутая. Мы всегда выбирали подешевле. Интересно, как ложится… «Ты выбирал! Ну квинтец, сейчас мы провалим всю авантюру, потому что я ни разу в жизни не красился сам! Надо придумать объяснение, почему я не буду краситься. Думай! Мне ничего, кроме нежелания выглядеть интерботом, в проц не приходит». — Так, что у вас стряслось? — Рейс, в отличие от прислуги, не стучался. И разрешения сесть в кресло не спросил. — Джазз не хочет краситься на ваш прием. Хочет пойти, как есть, максимум вымыться. Типа и так весь Праксис обсуждает его прошлое, не надо дразнить. Рейс мигнул и уставился на Джазза неприятно внимательно: — А почему нельзя отполироваться и освежить покрытие? Краситься, как при первом визите сюда, правда незачем, но идти, как сейчас, еще хуже. Джазз беспомощно покосился на Дэдлока, переступил на месте и наконец уселся на край платформы рядом с ним. Сразу же ощутил бампером влажное — продукты разложения сочились уже из бедра, некроз поднимался выше. Вот и смысл наводить красоту, если перед выходом придется снова перестилать покрывала и обмывать Дэдлока? — Джазз не умеет краситься в меру, — тем временем объяснял тот. — У автоботов он вообще на косметику забил, Чекпойнт ревновал его, как бешеный. Когда Джазз присоединился к десептиконам, он делал это только для меня, потому что я просил. Мы воевали с государством, шарахались по всяким дырам чуть почище Протихекса, кого там волновала полировка? После войны тоже было не особо надо, мы не заморачивались этим. Да и я считал, что если уж краситься, то так, чтобы на улице все бибикали и бошки сворачивали, чтобы на мое чудо поглядеть! — Дэдлок дотянулся и облапал очень близко к паховой пластине, как нарочно, оставив черные мокрые пятна на белой обшивке. — Но ты ведь прожил с Чекпойнтом пятнадцать ворн, я правильно подсчитал? И он занимал не последнюю должность. Неужели он терпел, что его соузник ходит, как из помойки? — Терпел, — Джазз улыбнулся как можно неприятнее, чувствуя, как напряглась рука Дэдлока. Эмоции смешивались с тупой, выматывающей болью. — Пару раз попытался настоять, потом просил прощения и клялся, что его все устраивает. Рейс запрокинул голову и совершенно не аристократично загоготал. — «Просил прощения»! О Праймас! Ох, ладно, не будем о Чекпойнте… Но был бы ты моим соузником… — И что было бы тогда? — спросил Джазз с усталой злостью, которую уже и не пытался скрывать. — Договаривай. Что будет, если я просто помоюсь? Или вообще никуда не пойду? — Веришь, нет — не знаю, — Рейс посмотрел спокойно и серьезно, и Джазз вновь поразился быстроте, с которой тот менял выражения фейсплейта и общий модус поведения. — Надо бы, кстати, узнать, а то я только сейчас подумал, что главе Галактической церкви и даже его грандспарку не комильфо соузника ногами бить, или спарков, это точно весь Праксис обсуждать будет, если такое выплывет… Мои все же мехи попроще были, не святоши и не сенаторы. Конечно, если бы мой соузник клал болт на мою репутацию и репутацию клана, то прощения в итоге просил бы он. Вопрос лишь в том, каким путем этого добиваться. Сейчас Рейс так походил на Проула — вот этой уверенной интонацией и снисходительной улыбкой, — что Джазз невольно вздрогнул. Может, в клане Пойнтов и не принято было бить спарков ногами, но Чекпойнт же откуда-то научился другим, более жестоким… — Ты понял, о чем я. И давай не будем проверять, на что способен Флип-Топ. Иди мойся и сушись, а потом я тебе расскажу и покажу, как выглядеть прилично. Если не будешь тормозить, за пару часов мы все успеем. Подвинь пока эту фраговину сюда, я хоть посмотрю, что там есть. «Можешь не показывать. Нас здесь не будет через месяц, в крайнем случае, через полтора. Дэдлоку очень мало осталось», — быстро написал Джазз, перетаскивая тумбочку вместе с лампой и коробкой. — Что ты несешь?! — возмутился Рейс вслух. — Я зачем Флип-Топа убеждал второго хирурга пригласить? Дэдлок выздоровеет, не смей тут разводить пессимизм! Прооперируют его, подлечат, привыкнет к новому корпусу, ну, или к старому, родному, и только после этого… Ты должен присутствовать и на заключении уз, и на представлении Сенату, точнее, местному Совету, спутал, и на церемонии в Храме, когда я буду менять веру… Это все обязательные мероприятия, понял? И Флип-Топ собирался договориться, чтобы нас на ток-шоу пригласили, может, не на одно. Надо же правильную версию твоего неприличного прошлого рассказать народу? Давай мойся быстрее, я тебе еще хочу объяснить, как себя вести и кому что говорить… Похоже, Рейс решил начать немедленно, потому что впихнулся вместе с креслом в дверной проем мойки, загородив его, положил ноги на тумбочку и распотрошил коробку. Громкость Рейс увеличил, так что Джазз нормально слышал его голос через шум воды. В отличие от голоса Дэдлока, экономившего энергию. — ..нашлось бы, кому подержать, на то и семья! А если б я, к примеру, носил искорку или просто не захотел бы мараться, что, и тогда терпеть всякий шлак? Пошел бы к дани, опи, братьям старшим, сказал бы: так и так, соузник шаниксы тратит не туда, по интерботам шляется, спаркам нашим о похождениях пьяный хвастается… Типа не мне в проц что-то стукнуло, родные тоже въехали в ситуацию и согласились, что квинтец. Спарков бы спросили, остальных домашних, кто что видел. И объяснили бы оплавку, что меру знать надо. Может, и слов бы хватило, чтобы серьезных люлей огрести, надо серьезно и накосячить… но сорвать прием в честь назначения наследника, это очень серьезный косяк, слышишь, Джазз?! Что ж, по крайней мере, Дэдлок получал медицинскую помощь — а прямо сейчас еще и развлечение, да? И Джазз мог потерпеть несколько «обязательных мероприятий», правда? В благодарность за оплату всех счетов, за решение проблем с номером в гостинице и арендованным шаттлом… за искреннее желание Рейса сделать как лучше, в конце концов? Джазз же пообещал подтверждать, что Рейс — спарк Чекпойнта, до срока извлеченный Мезотуласом, дорощенный и переданный десептиконам… подтверждать столько раз, сколько потребуется! И, положа руку на искру — если бы речь про ток-шоу зашла месяц назад, в кабинете Флип-Топа, стал бы Джазз отказываться, когда на кону стояла жизнь Дэдлока? Теперь, даже дождавшись шаниксов от Даблтейка, имел ли Джазз право взбрыкнуть и увезти соузника умирать в гостиницу, надеясь, что запасов обезболивающего хватит до самой дезактивации? А если у Дэдлока действительно были шансы пережить операцию и полностью выздороветь, или не полностью, но хоть как-то?! Джазз до боли стиснул денты, надеясь, что струи воды достаточно искажают фейсплейт и гримасы не попадут на запись. — …представь — дом раза в два больше этого, но живут там не пять мехов, а тридцать: старики, братья, племянники, соузники их всех, мелкие спарки, уборщики, водители. И еще доболта мехов постоянно шатается по дому: разные там партнеры по бизнесу, репетиторы, медики, дальняя родня, просто Юникрон знает кто, как ты здесь. Одному вообще не остаться, и при всех держи фейсплейт, улыбайся, не выпендривайся. Вдруг этот мех — возможный соузник грандспарка юриста твоего дяди, и ты своим хамством сорвешь выгодные узы? Стараешься запоминать, конечно, кто есть кто, но всякое случается! И вот, ты раз пятьдесят подряд услышишь, как ужасно ломать диваном спину турболисице, играя с мелкими братьями, и как стыдно оставаться на том же курсе, завалив экзамены… до тебя и без пинков все дойдет, я уверяю, даже если ты тупой, как железяка! — Рейс постучал кулаком по створке распахнутой двери, поймал взгляд Джазза и выразительно посмотрел на лейку душа над его головой. — Я бы сбежал, — Дэдлок зашуршал покрывалами и глухо выругался; искру снова на мгновение скрутило отраженной болью. Юникрон побери, надо было перестелить все и протереть, а потом уже идти в мойку. — Так и я старался дома появляться поменьше! Потом, после ворна, несколько квартексов по храмам шатался, искру пытался успокоить. Вроде Праймус охранил меня, значит, правильно я с гонок не вылезал и создателей наболт посылал? А вспоминаешь — и больно, и стыдно, и думается, лучше сдох бы с ними, если б только знал, что их потеряю, то слушал бы всю эту нудятину, был бы хорошим спарком, ничего же сверхъестественного от меня не требовали… *** Гиперион уже даже не молился, а просто смотрел в сияние и пытался понять, зачем он здесь. Спрингер так и не позвонил. Гиперион переступил через свою гордость и позвонил сам. Услышав сообщение системы, что данный абонент вне зоны доступа, Гиперион даже не стал оставлять сообщение, отключившись. Позвонить после этого Проулу показалось вообще идиотской затеей, и осуществлять ее он не стал. Идея ведь идиотская, правда? Общение с друзьями из-за всех этих разоблачающих видео тоже было ограничено, да и как можно с ними обсуждать такое… Родные отпадали тоже. Хорошо еще, что нервное состояние Гипериона они все дружно списали на волнение из-за Верфарена. Ага, как же. Гиперион сейчас крамольно считал, что волноваться за того, кто видит в нем всего лишь средство избежать максимального наказания, весьма глупо. Пожалуй, единственный, кто о чем-то догадывался, был Вордос, дальний родственник, взятый на воспитание после гибели его создателей, и нашедший себя в храмовом служении. Иначе как объяснить его настойчивые советы доверить все печали Праймасу? Ну вот, в конце концов Гиперион пришел в храм и попытался помолиться. Но молитву произносили губы, а сам Гиперион был где-то далеко, стоял на балке над просыпающимся Праксусом и нежился в сильных объятиях зеленых рук. Осознав, о чем он думает, Гиперион пристыженно прошептал извинения и сейчас просто смотрел на столб света, который изображал присутствие Праймаса в этом мире. Вот что он хочет попросить у Праймаса? Свободы для Верфарена, поскольку это правильно с точки зрения их отношений? Да с два бака отработки! Чем дольше он находится подальше от него, тем лучше, хоть не надо придумывать, о чем поговорить, если уж про нынешнее положение говорить нельзя — адвокаты запрещают! Новой встречи со Спрингером? А что он ему скажет-то? — Да иди же ты! Не так уж сильно ты и ранен, если непредвзято посмотреть! — незнакомый голос вырвал Гипериона из океана сомнений. — Ты сам сказал, что он молится там твоему брату, — баритон Спрингера ни с чьим другим нельзя было перепутать. — Ну так а ты думаешь, с чего я к тебе в палату заявился? — Ты его сегодня подменяешь в диспетчерской? — Спрингер язвил, но тем не менее шел, судя по звукам шагов. — Нет, меня с отдыха выдернули. Такую рыбу упустили с Юнькой, ух! Так что братец мне теперь крупно должен. О, пришли, вон он, локаторы греет! Гиперион обернулся и с некоторым недоумением уставился на Спрингера и его спутника. Спрингер явно сбежал из больницы, уж фиксаторы-то для свежесваренной брони врач всегда узнает. Спутник Спрингера одной рукой помахивал каким-то непонятным предметом, который Гиперион идентифицировал как телескопическую палку с привязанной к тонкому концу толстой хирургической нитью и с такелажным крюком на другом конце этой нити, второй как раз тащил за собой не очень-то сопротивляющегося рекера: — Так, вы тут поворкуйте, а я хоть в порядок себя приведу. И исчез в зеленой вспышке. Гиперион вздрогнул и открыл от изумления рот. — Некробот это, — Спрингер с болезненной улыбкой сжал свое плечо, форсируя охлаждение и сгибаясь чуть ли не пополам. — Тебе больно? — Гиперион сам не заметил, как оказался рядом и обхватил зеленый корпус, не давая упасть на пол. — Сесть сможешь или лучше лечь? — Смогу… Чтоб на него инфосеть хлопнулась, только начал в себя приходить, а тут это чудо с удочкой… Гиперион помог Спрингеру сесть на ступеньки и прислониться к постаменту. — Да кто это вообще? — копаясь в медпанели, проворчал Гиперион. — Я же сказал — Некробот. Ну или Мортилус, если так понятнее, — Спрингер уткнулся ему в шею. — Я скучал по тебе. Прости, что не позвонил — режим полного радиомолчания обязателен после получения сигнала боевой тревоги. — Ты был на задании? — Гипериону стало до жара стыдно за все, что он успел придумать за это время. — Да. Не скажу, не проси. Но меня там ранили, как и многих наших. Неделька еще в госпитале и буду как новенький, займусь наконец-то Садами… — Да к Юникрону их! — Гиперион прильнул к Спрингеру в поцелуе, чувствуя, как тот отвечает — и как из искры уходят все тревоги. — Знали бы вы, какие у вас будут миленькие вертолетики, целых шесть штучек! — Гиперион снова вздрогнул и оторвался от Спрингера, ошеломленно глядя на вновь появившегося трансформера, который где-то оставил свою удочку, зато теперь был в плаще и с подносом с энергофорами. — Вот, угощайтесь, искорки. Спрингер буркнул что-то неприличное, но стаканы взял, сунув один из них Гипериону. — Пей, Морт плохого пойла не держит, — и почти залпом опустошил свой. — Бар брата обнес, — доверительно сообщил Мортилус и тоже отхлебнул из стакана. — У него всегда есть что-то особенное. — Вы действительно Некробот? — уточнил Гиперион, прижимаясь к Спрингеру. — Да. Я хотел его забрать после одного боя. Слишком сильные повреждения были, искра почти потухла. А он взял и так треснул, что свернул мне челюсть. Потом обозвал весьма нехорошими словами, плюнул пережженым энергоном и уполз, наглец, — Некробот подвигал челюстью и подмигнул Гипериону. — Старший братец впечатлился, хотя и долго ржал над моим внешним видом, и решил дать Спрингеру шанс. Его искра разгорелась. И теперь он здесь, с тобой. И насчет вертолетиков я не шутил. И да, там еще гордость грандопи просматривается. — Какого грандопи-то? — Спрингер явно не удивлялся этому предсказанию. — Проула, — Некробот улыбнулся, потом к чему-то прислушался. — Так, я исчезаю, нечего служителей моего братца доводить до обмороков. А вы пейте, пейте! Он сунул им поднос с оставшимися стаканами и исчез в зеленом портале, в котором на миг стала видна какая-то комната с мониторами и креслами, за одним из которых сидел некто очень сияющий. — Э-э-э-э… — Это Праймас, — Спрингер слегка потряс Гипериона. — И честно, от богов лучше держаться подальше. Хотя пойло у них и отличное. Гиперион вдруг начал хохотать. За свою не слишком долгую, но насыщенную врачебную карьеру, он встречал разное отношение к Праймасу и всему прочему пантеону, но такое было впервые. Хотя… а сколько кибертронцев вообще в своей жизни имели счастье оценить пойло из божественных закромов? Он вот только одного знает, и этот один что-то подозрительно притих и навалился на него. — Гиперион, с тобой все в порядке? — Спрингер, с тобой все в порядке? Оба вопроса прозвучали практически одновременно, но про его самочувствие спрашивал Вордос, который провожал к выходу из храма местного журналиста, Пневматикса, кажется… который и спрашивал о самочувствии Спрингера… Коря себя за свою тормознутость, Гиперион обхватил Спрингера, чтобы тот не упал, и подключился к медпанели. — Со мной все нормально, просто стало смешно, — он считал показания и растерялся. — А вот насчет Спрингера не уверен. — Что там, дай глянуть, — Пневматикс взял левую руку Спрингера и отщелкнул заглушку специального браслета, открывая дисплей с медданными. — Так, тебе насколько больно? — На троечку, — голос Спрингера был спокоен, впрочем, как и поля, хотя что-то странное в них ощущалось. — Ну, все с тобой ясно. Летим домой, и ты отлеживаешься в своей спальне. Фёрст Эйду я сообщу. Ничего не разошлось? — Пневматикс осторожно обхватил Спрингера и начал поднимать. Гиперион тоже начал вставать, придерживая корпус справа. — Плечо дергает, не знаю, что там может быть, там сочленение полностью меняли, — Спрингер практически повис на них и наконец выпустил перегретый воздух. — Уф, сидеть не смогу. — Места на полу хватит, — Пневматикс осторожно повел его к выходу, Гиперион тоже пошел с ними, хотя Вордос и показывал всем своим видом, что не стоило бы этого делать. — Я осмотрю его плечо. Я врач-трансформолог и понимаю в этом, — скорее для самого себя, чем для кого-то еще сообщил Гиперион. — Спасибо за приглашение помолиться, я получил ответ на все свои вопросы. В катере Пневматикса Спрингер действительно лег на пол. Гиперион тоже сел, и Спрингер пристроил голову на его ноги. Чтобы не терять времени и хоть немного отвлечься от возбуждающе-неловкой ситуации, Гиперион занялся диагностикой плечевого сочленения. *** Еще более неловкой ситуация стала, когда Пневматикс долетел до дома и они вдвоем отвели Спрингера в его комнату, где сгрузили на широкую и довольно мощную платформу. Пневматиксу в это время позвонил Фёрст Эйд, и Гиперион сам не заметил, как оказался подключен к разговору и стал выполнять все указания лечащего врача. — А теперь пусть отдохнет. Атака зверороботов все же не шутки, Спрингер, и никаких побегов! — голографический Фёрст Эйд погрозил пальцем и отключился. — Бу, — Спрингер показал глоссу бледнеющей голограмме, а потом затих, уставившись в потолок. — Плечо они вывернули? — накрывая Спрингера покрывалом, поинтересовался Пневматикс. — Импактор своим гарпуном. Иначе было никак не отодрать одного от меня. Тарн аж в обморок грохнулся. Врал потом, что это он плохо заправился… Притуши свет, пожалуйста, я еще с этой системой не освоился. Пневматикс улыбнулся, погладил погрустневшего Спрингера по голове и вышел, убавив яркость потолочных светильников наполовину. Несмотря на то, что был день, в комнате было плотно зашторено окно, да и медицинские манипуляции требовали много света, чтобы не ошибиться ненароком. Гиперион остался стоять рядом с платформой, не понимая, как вообще поступить сейчас и уместно ли будет просто попрощаться и сбежать. Но у Спрингера сейчас стояла помпа с легким обезболивающим, да и плечо не давало покоя. — Разрешаю себя побить, — Спрингер повернулся к нему. — Я знаю, как все это выглядело в твоей оптике. — Больных бить запрещает этика, — Гиперион поколебался и уселся на край платформы. — Но скажи мне, почему ты не предупредил, что вошел в клан? — А тебе было важно знать? — Спрингер обхватил его пальцы своими. — Я про это не думал. Да и никто не сказал, что мне надо всех праксианцев известить. Я посчитал, что все, кому важно, удовлетворятся сообщением Риммика. — Наши кланы давно разорвали всякие отношения. Даже когда представители сидят друг напротив друга и есть необходимость заговорить, то они делают это через посредников, — Гиперион стиснул ладонь Спрингера в ответ. — Но в храме ты меня поцеловал, а не умчался с воплями в закат. — Если бы я знал, почему… — Гиперион решился и забрался на платформу, прижавшись к корпусу рекера. — С тобой спокойно и словно нет ничего больше. Я не знаю, как мне быть. У меня есть Верфарен… — М-м-м-м… Знакомое какое-то имя… — Только не говори, что не обсуждал меня с главой клана! — Гиперион от избытка чувств даже привстал на локте, нависнув над лежащим рекером. — Еще скажи, разрешения надо просить с тобой даже переглядываться! Ты чо, серьезно?! Ну нет, с собой я так обращаться не позволю. Мы родственники, а не врач и пациенты на Тархулоне, — Спрингер осторожно обнял Гипериона. — Так этот Верфарен — он тебе кто? — Будущий соузник. Но пока есть только предварительная договоренность. Мы общаемся в рамках знакомства друг с другом. А сейчас он в тюрьме, за кражу шаниксов за энергон, — от Спрингера одуряюще пахло охладителем, гелем с нанитами, нагретым маслом, энергоном, полиролью, смазкой для винтов и тем особым запахом, который есть только у действующих военных. Гиперион не выдержал и лизнул шейные кабели. — Точно, энергон! Про него было в тех роликах, — Спрингер повозился, максимально откидывая голову назад. — И давно у вас эти рамки? — Шесть ворн, а создатели договорились еще раньше. Я же немного с дефектами развития, а это может отрицательно сказаться на возможности вынашивания спарков, так что мои создатели были очень даже рады, что для меня нашелся хотя бы такой вариант. Наследник клана в соузниках мне не светил ни при каких обстоятельствах, — Гиперион уткнулся носом в кабели, вдыхая и анализируя запах. — Но он такой скучный… Я уже мечтал поскорее заключить узы, чтоб не надо было с ним болтать почти каждый вечер… Но это событие почему-то все откладывалось. — Высокие у вас отношения, — поля Спрингера четко обозначили крайнее изумление. — Ей Праймас, набить друг другу морды и потом потрахаться — это всяко лучше, чем жаждать заключения уз с мехом, чтобы с ним не разговаривать наконец-то! — Ты не понимаешь… — И не собираюсь даже понимать, — отрезал Спрингер. — Тем более, что ты здесь, а не возле камеры своего будущего типа соузника. — Он не хочет меня видеть, — буркнул обиженно Гиперион и укусил подвернувшийся под денты кабель. — Ну и забей на него. Если бы он тебя хоть капельку уважал, то давно бы настоял на проведении церемонии. А то морочит тебе проц шесть ворн и даже после ареста видеть не хочет. Он поди еще и коннектится так дерьмово, что тебе бы только в потолок смотреть оставалось и думать о благе клана, — Спрингер снова повозился и осторожно подлез под Гипериона. — Поверь, я коннекчусь намного лучше этого полированного хлыща. Мои партнеры на что угодно жаловались, но не на плохой коннект. Гиперион смотрел в невозможно синюю оптику Спрингера и понимал, что если после этого разговора встанет и уйдет, то Спрингер никогда его больше не побеспокоит. Просто потому, что это Спрингер — добрый, отзывчивый и бесконечно одинокий на своей сумасшедшей работе. — Да пошел он, а… — прошептал он и поцеловал Спрингера, одновременно выпуская кабели для интерфейса. — Я тебя хочу. — Я тебя тоже… — Спрингер убрал все заглушки, давая доступ к портам. *** Казалось бы, Рейс получил то, о чем и мечтать не мог — во всяком случае всерьез. Достойное место в клане на порядок понтовее и богаче его собственной семьи, место не пришлого заискрителя, а единственного и потому бесценного наследника. Шаниксы на любые нужды, не выходящие за пределы разумного. Возможность позаботиться о Дэдлоке, ради чего все и затевалось. Улыбаясь незнакомым мехам и приглядывая за Джаззом, явно ощущавшим себя не к месту на торжественном приеме в залах одного из церковных дворцов, Рейс пытался понять, можно ли верить, что Дэдлоку осталось жить не больше полутора месяцев. Флип-Топу, конечно, не слишком нравился Дэдлок, но они же все обговорили, все условия сделки! Зачем Флип-Топу обманывать, если ясно, что Дэдлок свалит отсюда, как только технически сможет подняться на ноги, даже если с костылями и поддержкой Джазза? Один хирург сказал, что нужно стабилизировать состояние перед операцией, взял пробы вытекающей жижи, прописал кучу каких-то лекарств, которые впрыскиваются в щели искусственной обшивки. Не отказался ведь оперировать? Второе мнение, тоже от опытного врача, будет к концу следующей недели, не позже. Но что делать, если и второй медик не согласится переносить в новый корпус то, что еще можно выковырять из утяжеленной брони, заменившей родную обшивку? Не в шаниксах дело, хотя новые корпуса стоят очень дорого. А в том, что Дэдлок переделывал корпус у медиков-самоучек, сразу отказавшись от возможности восстановления и серьезного ремонта… Рейс так сильно хотел бы сейчас вернуться в комнату, пропахшую плесенью и влажностью разложения. Разговаривать. Быть рядом, пока это еще уместно. Почему-то Рейс совсем не ожидал, что отпускать Дэдлока будет так страшно и больно. Что начинать новую жизнь без него будет так… так одиноко. Дэдлок все равно не вписался бы в украшенный просторный зал, в разговоры об особенных коктейлях и экзотических лакомствах. В жизнь наследника клана, обязанного выносить десяток спарков, Дэдлок тоже не вписался бы — даже приятелем, даже любовником, даже дальним родственником. Формально они теперь стали братьями, это близкое родство, но совсем не с тем мехом, которого прилично упоминать в благородном праксианском обществе! Если бы Рейс мог провести эти фраговы полтора месяца с Дэдлоком, без присутствия вечно унылого Джазза, у которого на фейсплейте написано огромными глифами «ну когда же ты заткнешься и уйдешь»! Вот и сейчас… — Вы смущаете моего дорогого опи. Надеюсь, не нарочно, — Рейс изобразил фирменную ухмылку Проула в его лучшие квартексы. Судя по реакции навязчивого меха — удачно. Потом подтолкнул Джазза к официанту с большим подносом, мгновенно застывшему на месте. — Пока что мы не можем уйти, но можем приятно провести время. Возьми себе всего по чуть-чуть. И для меня побольше тех радужных крий, хорошо? У Джазза руки подрагивали. А эм-излучение, сначала выражавшее облегчение, теперь покалывало сенсоры ненавистью. — Возьми себе чистое топливо, без добавок и электричества. Нам еще долго здесь тусоваться. За меня не волнуйся, — Рейс отпил глоточек насыщенного, колющего шлюз и глоссу хайгрейда. — Я умею не пьянеть. А когда пьянею, становлюсь только очаровательнее. Сейчас мы подзаправимся и пойдем знакомиться со старыми союзниками клана. — Я не хочу ни с кем знакомиться, — еле слышно возразил Джазз. — Я хочу. А тебе поручили за мной присматривать, ты уже забыл? Чтобы за кем-то присматривать, нужно хотя бы иметь право и возможность на этого кого-то повлиять. Они оба это понимали. Но Джазз повелся на его деланно капризное поведение. Потому что Джаззу тоже надо было чем-то занять эти скучные часы. Потому что Джаззу нравилось играть ворчливого заботливого создателя. *** Спрингер смотрел на расслабленного после коннекта Гипериона и искренне недоумевал. Судя по тому, какой бурной была перезагрузка, протоколы коннекта активировались давно, но их старательно понижали в приоритете. И это явно не считалось проблемой ни создателями Гипериона, ни им самим. А ведь перезагрузка нужна не только для удовольствия. Как это все могут не объяснять своим спаркам функционалисты? Или они в духовном родстве с некоторыми чудиками с Кимии, которые создают оружие массового поражения, но при этом не в состоянии даже заморозкой на скраплета брызнуть, мол, это убийство живого существа? Не соотносят свои знания и реальную жизнь? Очень похоже. — Мое предложение об обучении самообороне в силе. Я внесу тебя в списки допущенных на тренировочную базу. И если ты чего-то опасаешься, то напрасно, эти тренировки ни к чему тебя не обязывают в плане службы в армии. Стены проламывать и без врачей есть кому. — Я рад. Хотя я очень быстро устаю, так что вряд ли смогу чему-то вменяемо научиться, — Гиперион расслабленно улыбался. — И извини, я был очень шумным. — Это был коннект. Тихим он не бывает по определению, — Спрингер погладил его по щеке. — Ты когда-нибудь самоудовлетворялся до перезагрузки? — Нет. Это неприлично, — энергоновый румянец придавал Гипериону вид спарка, застуканного за просмотром каталога фильтров. — И прилично, и полезно. Ты же врач, должен это знать, — плечо снова пронзила вспышка боли, и рука безвольно повисла. — Я трансформолог, а не коннектолог, — прошипел Гиперион, садясь на платформе и снова прощупывая плечо. — И вот сейчас я вижу, что у тебя немного неправильно установлен протез сочленения плеча. Это впоследствии может серьезно повредить тебе при трансформации. И по моим прикидкам, ты должен орать от боли, а ты только слегка вздрагиваешь от прикосновений. И это очень серьезно, Спрингер! — Я рекер. И это не только дополнительные слои брони и усиление приводов, это еще и некоторая перестройка нейросистемы. Я должен быть в состоянии даже при самых критических повреждениях продолжать бой, — Спрингер посмотрел на него устало. — Хотя боль — это очень неприятно даже с моими апгрейдами… Гиперион снова вспыхнул румянцем, потом отпустил плечо и начал вывод своего сканирования в виде голограммы над ладонью. Покрутил ее и наконец увеличил один из участков. — Вот, проблема тут. Все протезы имеют на краях шипы и зубчики, чтоб иметь плотное соприкосновение с поверхностью родной несущей оси. По самому внешнему краю этой родной части наносят выемки, куда зубчики и должны плотно встать. Но у тебя почему-то один из зубчиков попал на канал с нейросетью, а не в свой паз. Я могу хоть сейчас вернуть его на место, тут подходящая конфигурация, но будет очень больно, — Гиперион показал проблемное место. — Хотя в клинике все будет куда безболезненнее. — Делай, — Спрингер погладил его по бедру. — Я это выдержу. Броню снять? — Да, мне нужен доступ к сочленению. Спрингер отщелкнул магнитные замки на броне и начал ее снимать, открывая доступ к плечу. Заметив удивление Гипериона тем, что слоев брони два, как и амортизирующих слоев, он снова повторил, что он рекер и у них все не так, как у обычных кибертронцев. Родную броню открывал уже Гиперион, одновременно генерируя ладонями специальное отталкивающее поле, чтобы никакой мусор не попал внутрь. Короткий рывок, Спрингер рыкнул от полоснувшей боли и потом расслабился. Гиперион нанес анестезирующий гель с нанитами и начал закрывать броню. Закончив, устроился рядом и погладил Спрингера по мокрой от омывателя щеке. Рядом с ним почему-то так легко и естественно оказалось быть просто страдающим от боли Спрингером, а роль непрошибаемого командира рекеров ощущалась нелепой и совсем не из этого кино. — Отдыхай, я буду рядом, — шепнул Гиперион. Спрингер расслабился и скользнул в поверхностный оффлайн, хотя и продолжал думать, что еще рано и надо выяснить очень многое. Но он решил насладиться моментом и обсудить все на свежую голову. Ведь вряд ли Риммик и Пневматикс запугают Гипериона до побега из жизни Спрингера? Можно побыть в гибернации пару часов… *** Гиперион выпутался из объятий отключившегося Спрингера и пошел в мойку, радуясь, что праксианская архитектура стандартна и ему не надо будет тыкаться во все двери, гадая, какая же из них ведет в нужное место. Но, если Гиперион не хотел прыгать из окон или взламывать в чужом доме черный ход изнутри, встретиться с главой клана придется все равно: его эм-сигнатура, как и его соузника, легко сканировалась через несколько стен, в одном из залов-холлов перед парадным входом. Ситуация была неловкой сама по себе, учитывая напряженные отношения между их кланами… Вдобавок Гипериона пугала репутация Риммика. Говорили, что он слишком поддался влиянию новых, не праксианских элит, заразился их идеалами. Что он стал отрицать традиции еще до того, как принял рекера в клан. А его брат, тот самый Проул, когда-то вообще связал искру с десептиконом, или его соузник переметнулся в десептиконы… Гиперион сообразил только сейчас, что ничего не знает про опи Спрингера, и сделал заметку, что надо будет как-нибудь спросить. В сплетни о связи Проула с десептиконом верить не хотелось, это как-то слишком! Когда Гиперион закончил сушиться, до него донесся разговор на повышенных тонах — и стало совсем не по себе. — …я думаю не о политике, а о состоянии Проула! И даже если на Праксисе новый виток борьбы за власть и Дефендера сместят, чем тут может помочь не пойми откуда взявшийся наследник? Это ловушка, приманка, называй как хочешь! — Очень сложный план получается, — это возражал уже Пневматикс. — Подумай как раз о состоянии Проула. Там тоже о нем подумали, не идиоты же? Проще было бы что-то сделать через Блюстрика, он тоже не последний мех у автоботов. А еще проще — предложить шаниксы Праксиса на восстановление Кибертрона. За деньги, которые крутятся в Галактической церкви, туда с благословения Прайма отправили бы половину наших крейсеров с верующими добровольцами. И никакой дележки власти. — Я боюсь за них обоих, как ты не понимаешь?! Во-первых, если там такие интриги, то этот наследник либо вот-вот умрет, чтобы дать Флип-Топу с Дефендером повод развязать войну, либо выносит пару спарков и умрет! Ты думаешь, Проул этого не понимает? А во-вторых… во-вторых, я вообще ничего не понимаю! Ты сам говорил, что о Спрингере он всегда заботился, особое отношение, незаметная поддержка… а с этим спарком что? Почему о нем никто никогда не слышал? Почему он там, а не здесь, как Спрингер? Что, если это случайный сиротка, похожий на Проула, или спарк кого-то из родни? Ты понимаешь, что… Гиперион вздрогнул от жужжания входящего вызова, заглушившего голоса Риммика и Пневматикса, и зажмурился. О Праймус, во что он влип? Уже вечер, ему давно пора быть дома, и что он объяснит дани? Что связался с мехом из враждебного клана, и дани этого меха вдобавок когда-то успел стать заискрителем наследника Галактической церкви? Или Гиперион что-то не так понял? — Я в гостях, мне неудобно говорить. Что случилось? — Гиперион старался шептать, но, кажется, здесь была слишком хорошая акустика, потому что хозяева дома замолчали. «В гостях у Риммика?! — рявкнул дани. — И ты еще спрашиваешь, что случилось?! Немедленно возвращайся домой! И пеняй на себя, если тебя кто-то увидит!» — Через час буду дома. «Через полчаса!» — дани оборвал связь. Значит, даже посмотреть последний раз на Спрингера в оффлайне не получится… У Гипериона закружилась голова, и он на мгновение понадеялся, что потеряет сознание прямо тут. Тогда, может, дани будет сердиться меньше? Увы, во всех случаях, когда отключиться очень хотелось, Гипериона просто мутило и шатало. Он снес регулятор температуры у двери, задев плечом стену, — хорошо еще, не разбил, просто уронил на пол, — и решил убраться из чужого дома как можно скорее. — Большоеспасибоизвинитеяужеухожу, — пробормотал он, обогнул Риммика по широкой дуге, чудом не споткнувшись о низкий диван, и выскочил в следующий холл. На Пневматикса смотреть не стал. Слава Праймусу, изнутри здесь входную дверь не блокировали. Еще секунда промедления — и Гиперион не сдержался бы и выломал ее, и отчего-то подозревал, что сил бы хватило, даже если бы после настал долгожданный аварийный стазис. Но увы, сейчас Гипериону нужно было проехать по Праксусу, выбирая самые темные и безлюдные закоулки, а потом объяснять дани, как его угораздило познакомиться со Спрингером и попасть к тому домой.