Кого ты ищешь среди дождя?

С чего Проула переклинило и он начал громить гостиную своего нового жилья всего за пару часов до заседания суда об отмене опеки — так никто и не понял. Просто вдруг его взгляд остекленел, стакан с коктейлем треснул в руке с противным хрустом, а ближайший стол полетел в стенку. Разумеется, довести разгром до конца ему не дали, Фортресс Максимус и Спрингер скрутили его, прижав к полу, а Рэтчет, пока Проул дергался и вроде как ругался, считывал показания медпанели. — Поздравьте меня, я — идиот… — медик с досадой стукнул себя по лбу, потом полез в субкарман за укладкой «на всякий случай». — Сейчас я его успокою. — Нет, Рэтчет, я запрещаю тебе! — Проул, приподнявшись, вполне осмысленно смотрел на упаковки лекарств. — Не надо мне это вкалывать. — Рэтчет, что с ним? — Фортресс Максимус встревоженно смотрел на медика, придерживая подопечного. Риммик подошел сзади и положил руку на плечо Проула, словно пытаясь удержать того. — Патологический очаг в мозговом модуле. Надо обследовать более прицельно, но по моим прикидкам, он расположен очень близко к так называемому центру эмоций, — Рэтчет закончил смешивать лекарства. — Психотерапией это не лечится, тут только установка контроллера и специальные лекарства. — Я не хочу на весь оставшийся актив быть недееспособным! — Проул задергался, пытаясь вырваться из хватки рекера и бывшего надзирателя. — Проул, обстоятельства изменились, — Риммик наклонился к его аудиодатчику. — Праксусу нет нужды признавать тебя недееспособным. — Нет! — Док, а без всего этого можно обойтись? — поинтересовался Спрингер. — Можно. Но однажды очередной приступ прервет его жизнь, — фыркнул Рэтчет. — Я мог бы сказать, что мне все равно и пациенты имеют право гробить свою жизнь, как им угодно, но я так никогда не считал. И поэтому не скажу. — Рэтчет, не надо… — простонал Проул, отчаянно дергаясь. — Я не хочу все потерять! — А я, значит, могу тебя потерять? — мощная пощечина от Спрингера прилетела слишком неожиданно, и Проул притих. — Док, вводи свое лекарство! — Да, Рэтчет, вводи. И пусть приготовят палату в госпитале. Надо со всем этим разобраться досконально. *** Мир резко потемнел, но оптика еще различала силуэты мехов, мебели, серый прямоугольник двери. Спрингер нависал над фейсплейтом, загораживая Риммика; тот что-то высказывал на повышенных тонах, видимо, Фортрессу, но слова рассыпались на отдельные звуки, лишь изредка собираясь в знакомые сочетания. Что-то о спарклинге. Юникронов спарклинг выглядел совсем не таким чистым и отполированным, как на последних кадрах в новомодной соцсети. Около колес все заляпано, Проул сразу обратил внимание. Потому его и накрыло. Он и сейчас не мог стряхнуть со внутреннего экрана кадры Спрингера, тщательно, по всем праксианским канонам, подкрасившего боевую броню, замаскировавшего швы и подчеркнувшего вместо изящества — ширину плеч, корпуса и ног. О Праймус, да если бы Спрингер запостил фото коннектора и порта, и то было бы приличнее! Как хотелось подхватить что-нибудь потяжелее и… Проул задергался, и Спрингер надавил на капот и левое плечо сильнее. Обманчиво невинные голубые линзы оказались совсем рядом, и эта широкая улыбка… Неужели Спрингер правда не понимает, во что вляпался? Последние две недели Проул только тем и занимался, что перебирал праксианцев, способных совратить его спарка и напакостить Риммику или ему лично. Список был пугающе огромным. Какой-то праксианец шлялся к Спрингеру домой, красил его, полировал, занимался с ним Праймус знает чем, и Спрингер с Риммиком эти же две недели изо всех сил избегали общения с Проулом, то есть им было что скрывать… А теперь Спрингер еще и специально запачкался, чтобы одурачить его! А потом мир погас… *** — Покажите мне, что написал ваш знакомый медик с Кибертрона. Джазз по-прежнему оставался для Флип-Топа загадкой. Вроде бы прожил с Чекпойнтом столько ворн — и до сих пор не понял, насколько значим для Флип-Топа шанс объявить наследником меха, чьи права никто не сможет оспорить? Мог бы Чекпойнт. Что ж, пусть возвращается! Или Джазз был настолько слеп, что не видел, как отчаянно влюблен в его спарка-соузника Рейсмастер? Рейспойнт, мысленно поправил себя Флип-Топ. А лучше — просто Рейс, чтобы не путаться. — Даже он пишет, что у Дэдлока мало шансов пережить операцию. Вдобавок ваш медик не обещает, что возьмется за нее. — Ну да, он должен осмотреть пациента, это же нормально? Хук — военный хирург, в отличие от местных. И он знает Дэдлока, ему не все равно, он действительно сделает все, что сможет. Джазз фонил надеждой, тоской и усталостью, но беседовал почти без эмоций, словно обсуждал не вопрос жизни и смерти любимого спарклинга, а какую-то сиюминутную мелочь. — Это как раз минус. Джазз, медики не случайно отказываются оперировать тех, кого хорошо знают. Я понимаю ваше желание использовать все шансы и очень сочувствую, но в этой ситуации вы только мучаете себя и Дэдлока напрасными надеждами. Проведите время с ним, пока оно еще есть. Попрощайтесь. Мне не сложно оплатить вашему медику перелет на Праксис. Но вы получили уже три мнения специалистов, и все пропустили мимо аудио. — Я понял вас, — Джазз кивнул и поднялся с кресла для посетителей, тряхнул дверцами, разворачиваясь. Мог бы поблагодарить и попрощаться. Впрочем, манерами Джазза Флип-Топ собирался заняться позже — когда будет уверен, что ни Рейс, ни Джазз уже никуда не денутся. Хорошо, что Флип-Топ заранее позаботился о блокировке счетов всех троих. Стандартная процедура при подозрительных анонимных поступлениях, когда счета открыты не на Праксисе. Возможно, у Рейса, профессионально игравшего в полулегальный покер, имелись дополнительные счета, которыми он мог бы воспользоваться… но Флип-Топ следил, чтобы Рейс был постоянно занят. Такое поспешное заключение уз искр и подписание всех связанных с ними договоренностей — тут и для идеальной церемонии многое нужно успеть сделать, и в отношениях между кланами разобраться, и имена с биографиями имеющихся и будущих родственников выучить. Рейс, слава Праймусу, не среди десептиконов воспитывался и о многих праксианцах хотя бы слышал, но этого было недостаточно. Хирургам — профессорам, не кому-нибудь — хватило тонких намеков, что им не поздоровится, если пациент дезактивируется под скальпелем или сразу после вмешательства. Они трезво оценили свое мастерство и не стали рисковать. Одно дело — если Дэдлок тихо угаснет сам, и совсем другое — если Флип-Топ оплатит операцию, которая его убьет, верно? Зачем Флип-Топу обвинения в убийстве журналиста, переехавшего дорогу трети влиятельных кланов? Зачем вообще афишировать связь с этим журналистом? Хорошо, что Дефендер сегодня должен был вернуться поздно, так что Флип-Топ спокойно мог наблюдать за Джаззом и Дэдлоком с планшета, не загружая собственную оперативную память. Что Дефендер понимал? Несомненно, Флип-Топ мог бы уделять больше времени его делам или хотя бы молодому наследнику, и меньше — подсматриванию за медленным умиранием Дэдлока… но Дефендер не понимал даже того, насколько не способен Блюстрик управлять кланом! Он получил недвижимость на Кибертроне — и хватит с него! В конце концов, если бы Флип-Топ не подслушал Рейса и не заинтересовался его планом, то просто не сообразил бы, какой шанс подбросила ему судьба. Живой соузник Чекпойнта, сливавший с ним искру пятнадцать ворн и ставший его заискрителем, что подтверждается при любом сканировании. Близкое знакомство этого соузника с мехом, извлекавшим недоношенного спарка Чекпойнта в экстремальных условиях — и очень вовремя погибшим: мог тысячу раз успеть передать спарка опи и даже поучаствовать в воспитании, но уже никому ничего не расскажет. И самое главное — крайне похожий на Чекпойнта мех, подходящий по возрасту и всей искрой желающий занять место наследника. Да, на несколько ворн моложе того недоношенного спарка, но технически не юнглинг и не старик, никакое сканирование не покажет его настоящего возраста с точностью до ворна. Что этот дурачок нашел в Дэдлоке, что согласен был на любые крохи внимания, на роль шута и нуждающегося в заботе юнглинга? Флип-Топ смотрел на Джазза, снявшего визор, застывшего на коленях около платформы, на кривую ухмылку Дэдлока, на то, как они целуются — как любовники, не как дани и спарк, — и не понимал. Уже второй месяц пытался понять. Ради блага Рейса Флип-Топ должен был избавить его от меха, который погряз в противоестественной связи настолько, что не ценил даже готовности выносить для него спарков, ни во что не вмешиваясь и ни на что не претендуя. Что-то в искре Флип-Топа затронуло это горячное признание, которое он подслушал; так затронуло, что выбросить его из головы не получалось. Одержимость Рейса спарками именно от Дэдлока, честно сказать, тоже казалась нездоровой, но Флип-Топ рассчитывал, что создательский инстинкт в Рейсе перебьет привязанность к конкретному меху. Флип-Топ ведь тоже когда-то был влюблен, и тоже мучился, выбирая между кланом и любовью… пока не взял на руки своего новоактивированного спарка. Рейсу будет проще. Джазз на экране планшета наигрывал какой-то бодрый мотив на гитаре. На непрофессиональный взгляд Флип-Топа, технически довольно сложный. Неделю назад мех, мнению которого Флип-Топ доверял, пообщался с Джаззом и пришел к выводу, что тот хоть сейчас может зарабатывать деньги, исполняя чужие мелодии для не слишком требовательной публики. Но для чего-то большего, вроде сольной карьеры, к которой Джазз когда-то всерьез готовился, судя по видео тридцативорновой давности… для чего-то большего нужно было вкладывать не только деньги и время, а саму искру. «Его искра занята чем-то другим». Кем-то. Вот этим конкретным мехом, мерцающим оптикой в такт. Упрямо цепляющимся за жизнь — вопреки всем прогнозам. — Там не так. Ты руку неправильно держишь. Шлак, с моими пальцами не показать… Ржа! Ты вообще не слышишь, что ты играешь, что ли?! — Прости. Недожал, — фейсплейт Джазза оставался терпеливо-безмятежным — только слегка дернулся локатор, когда Дэдлок выругался уже намного грубее. Сегодня утром Джазз нахамил Рейсу на ровном месте, Флип-Топ так и не понял, что конкретно стало причиной, хотя пересмотрел запись трижды. «Ты напомнил мне его, это бесит». Его — разумеется, Чекпойнта. Еще одна загадка, на которую Флип-Топ не находил ответа: как так получилось, что после пятнадцати ворн ровных, беспроблемных, по словам Джазза, отношений — он легко и без сомнений от них отказался, стоило Дэдлоку отыскать его? Если, по словам Дэдлока, «комфортнее было считать его дезактивом»? Джазза не образумило ни заискрение Чекпойнта, ни потеря им спарклинга. Почему? «Инцест — дело семейное», идиотски пошутил Дефендер в ответ на эти вопросы. Дескать, нормальным мехам эту больную привязанность не понять. Не стучась, в комнату Дэдлока и Джазза зашел Рейс — ровно на последнем шаге перед дверью изменив выражение фейсплейта на добродушно-глуповатое и чуть ссутулившись, будто сильно устал за день. Слушая его болтовню и короткие раздраженные ответы Джазза, Флип-Топ боролся с желанием позвать Рейса к себе под любым предлогом. *** Думалось, выстрелить себе в искру очень легко, легче легкого. Думалось — ни за что не дамся этим оплавкам, живым не возьмут, нейроствол себе клыками перегрызу, а перед этим кому-нибудь другому. Оказалось, не в бою, а на мягкой платформе, в тишине и спокойствии, невыносимо страшно даже думать о пистолете в сабспейсе Джазза, не то что попросить. Оказалось, никому ты не нужен, ни живым, ни дезактивом, Дрифт из Протихекса. Или Дэдлок, без разницы уже. Может, только вот этим двоим, спорящим рядом с тобой о какой-то чуши. Будто бы Рейс пришел не в то время, надо было или раньше, или позже. Дэдлок напомнил бы Джаззу, что тут один Рейс вроде как делом занят и реально выкраивает час, чтобы к ним заглянуть, но сил заговорить не было. Сами разберутся. Дэдлок чувствовал, что энергии в его искре осталось совсем чуть-чуть. И никакие лекарства тут помочь уже не могли. Что ж, Дэдлок знал, что не проживет долго. Что за каждую победу в бою платит собственной жизнью — по капельке, по чуточке расходует запас прочности корпуса, на коленке сделанного и подогнанного к родному эндоскелету. Были, конечно, разные сложные варианты избежать смерти корпуса, вроде переноса сознания в голову чужого меха… Но Дэдлок фейсом не вышел, чтобы его уникальную личность вот так спасали. Да и сам он не слишком хотел стирать кого-то, заменяя его собой. Достаточно того, что Дэдлок успел сделать: записать видео, лично запасть кому-то в искру, найти верные слова, вдохновить собственным примером… Он не исчезнет совсем бесследно, пока существуют десептиконы. И умирает он в таком понтовом месте, куда ни Дрифту из Протихекса, ни его дани в жизни не светило попасть. Неплохое утешение, да ведь? Умирать приятнее в комфорте и не думая о бытовых мелочах, пусть эта комната уже смертельно надоела — тем лучше, не жаль будет покидать… Не надоело здесь одному Рейсу, хотя тот, насколько Дэдлок знал, тоже был прикован к дому в облаках, лишь изредка выбираясь в такие же пафосные места. Дэдлок легко расшифровывал этот шальной блеск в оптике, так похожей на оптику Проула: десятки, сотни молодых мехов, активировавшихся во вполне приличных, не чета окраине Протихекса, районах, так же дурели, когда дорывались до легких шаниксов и роскошных вещей, которые можно было в шаниксы и не превращать, подождать, поиграться. И сам Дэдлок, конечно, тоже поддавался соблазну — и лишь потом, произнося привычные лозунги, со стыдом вспоминал, что мало отобрать все у богатых. Надо еще и поделиться со всеми, кто воевал за революцию, и со всеми, кто отсиделся в стороне. Иначе слова ничего не будут стоить. Он не мог осуждать Рейса, забывшего, что Дэдлок и Джазз обещали только привести его к родственникам, не больше. Рейс уже не сомневался, что Джазз останется на Праксисе и после смерти соузника. Кто в своем уме откажется от такого шанса: изображать себя самого, не особо напрягаясь, и пользоваться всеми привилегиями ближайшего родственника главы Галактической церкви? Дэдлок шевельнул головой, из-за чего изображение на пару секунд рассыпалось на черные и серые пиксели, и улыбнулся Джаззу. «Не спорь с ним. Ты здесь ненадолго», — передалось по связи вместе с тупой, уже не заглушаемой лекарствами болью. *** — Сейчас ему будет легче? — Фортресс Максимус смотрел на экран, отображавший примотанного к ремплатформе Проула. Тот приходил в себя после операции на мозговом модуле. — Первое время точно нет. Спустя пару ворн он, скорее всего, смирится с тем, что его вылечили, — Рэтчет пощелкал ки-гарой, сменяя модуль, и с наслаждением закурил. — Я ему всегда говорил, что жить надо на всю катушку, а он только замыкался в себе и уходил. Жизнь у него с Джазом тоже была не особо счастливая. Но это ты и без меня знаешь. А теперь я хотя бы понимаю, почему все так переклинило в его проце. — А раньше что мешало понять? — Так не было повода на него миллион датчиков навешать! Это он, хорошо, что решил реабилитироваться, а Тайрест потребовал доказательств, что с Проулом больше ничего такого не произойдет и его можно допустить к работе в аппарате Прайма, — Рэтчет сделал еще одну затяжку. — Так просто. И так глупо. — И теперь нам надо как-то уговорить его, что он остался сам собой, — Фортрессу иногда хотелось побиться головой о стенку — даже явно рёхнутый Оверлорд не доставлял ни одной из сторон столько проблем. — Мы еще от него скрыли кое-что важное. Хотели, чтобы спокойно на суд сходил. — То, о чем Риммик разорялся? Не переживайте, все к лучшему обернулось. Я не юрист, но, как я понимаю, теперь доказать вменяемость Проула намного проще. Была конкретная причина, она устранена хирургическим путем. Если показатели работы мозгового модуля будут в норме…