Кого ты ищешь среди дождя?

— …Не нужно много думать, чтобы понять: есть богатые, у которых есть все, и бедные, у которых ничего. И богатым еще и все время мало, налоги повышают, новых мигрантов зазывают, шаниксы обесцениваются, то есть ворн назад на них можно было купить в пять раз больше. А сейчас терпение закончилось. Мехи, они верят-верят, что надо потерпеть и станет получше, но рано или поздно понимают, что им врали. И сейчас они хотят перебить всех богатых, до кого дотянутся… Где-то были открыты окна, потому что голос Джазза Флип-Топ отчетливо слышал еще с парковочной площадки, когда выбрался из яхты. — Но если богатые живут наверху, и внизу бывают только с охраной, как их можно перебить? — спросил Скид. Наивный спарк. — А ты бы как решал эту задачу? Если бы поставил себе цель перебить всех богатых? Джазз точно поставил себе цель воспитать маленьких революционеров. Будто не понимал, что воспитать можно только личным примером — и что сам он, бездельник из высшего общества, звезда новомодного квадрограмма, вызывает своей поддержкой беспорядков недоумение и отвращение у всех сразу: и у «богатых», и у недовольных мигрантов, и, наверное, у своих бывших друзей-десептиконов тоже. — Я собрал бы много мехов! — догадался Скид. — И мы бы их подкараулили! — И что это изменило бы? — спросил Флип-Топ, заходя в холл и усаживаясь на пуфик. — С чего вы взяли, что достаточно кого-то убить, чтобы все наладилось? — Ну… — Скид замялся. — Остальные испугаются и все исправят, так ведь? — Они уже испуганы по самое некуда, — хмыкнул Джазз. — Поэтому десептиконы были против терроризма. По крайней мере, на том этапе, когда ничего еще не готово. То есть некому захватить власть, — пояснил он. — Помнишь, я объяснял, как устроено правительство на Праксисе? Тут такие законы, что никто, кроме потомков родовитых колонистов, ничего не будет решать, пока хоть кто-то из них жив. На Кибертроне было попроще, в Сенат можно было пройти, грубо говоря, с улицы, были бы деньги и подписи сторонников. Но и тогда, смотри, если десептиконы хотели бы что-то поменять легально, им надо было, чтобы везде-везде были свои мехи, знающие, что конкретно делать. Хочешь ты, например, замутить что-то социальное, типа разрешить спаркам боевых альтмодов не идти в армию, надо заранее все продумать: кто будет в армии, потому что без армии нельзя, куда эти спарки пойдут, кто возьмет их учиться, а потом на работу… И в каждом призывном пункте, в каждой учебке, в каждом спаркариуме нам нужен свой мех, который уже знает, как правильно для десептиконского дела. Это сразу было ясно, что на всем Кибертроне такое не устроить. Устраивали уже в завоеванных городах, как получалось. Даже меня привлекли, настолько этим муторно заниматься. Скид слушал внимательно, хотя едва ли понимал. Шесть немаленьких городов с пригородами, в каждой агломерации — несколько миллионов жителей. Даже если многие из них уехали во время войны и не вернулись, еще за ворны до перемирия мехи боевых альтмодов дезертировали из призывной автоботской армии и бежали к десептиконам. — Мы быстро справились, — добавил Джазз. — Мехи сами понимали, что нужен порядок, их только самое первое время надо было направлять. — Значит, ничего нельзя сделать? — казалось, Скид расстроился. — Они так и будут нападать на полицию и бить окна внизу, потому что ничего завоевать не могут? — Их арестовывают, — Джазз пожал плечами. — Кого-то это остановит. Только ни депортировать, ни посадить надолго их не смогут — за пару квартексов до беспорядков приняли закон, запрещающий депортировать мастерцев из Империи Сейберов без крайне веских причин, а депортировать остальных мигрантов не рискуют, чтобы не подчеркивать разницу между ними. На то, чтобы держать кого-то под арестом хотя бы несколько десятков квартексов, у государства нет денег, следственные изоляторы наверняка уже переполнены… а привлекать внимание Кибертрона и просить места на Гаррусе Спайшот не хочет. Пока не хочет. — Твоих друзей это остановит или нет? — уточнил Флип-Топ раздраженным тоном. — Они в этом не участвуют, — спокойно возразил Джазз. — А когда они вышли в день вашей победы над автоботами?! — как Флип-Топ помнил, в тот день кто-то в самом деле организовывал толпу. Кто-то с военным опытом. Отвлекли полицейских, прорвались в торговый центр, накидали дымовых шашек, чтобы спокойно грабить. — Это кто-то примазался. Часть наших еще тогда допрашивали, у всех было алиби. Мы разберемся, кто нас позорит. Это не быстро, но мы разберемся. Я обязательно расскажу, но когда будет что рассказывать, — добавил Джазз с неловкой улыбкой. — Насчет вчерашнего, например, пока Лэндмайн все выясняет, мех из наших, я говорил тебе? Он слышал что-то о Рейсе, он работал с теми, кто торгует дурью, так что ему проще узнать, какого Юникрона они так на меня наехали. Вчерашний, едва вменяемый Джазз был совсем другим. Задетый за живое, зло ухмыляющийся, он повторял, что еще кое-что может и все оплавки захлебнутся в отработке. Сегодня он тоже пил свою дрянь — даже не скрывал, на дне полупустого бокала Флип-Топ прекрасно видел белый осадок. Столик на колесах отъехал далеко от дивана, Джазз неуклюже качнулся, потянувшись вперед. Скид покосился на него, но не похоже, что удивился или забеспокоился. Успел привыкнуть за три месяца? Или раньше? — Да, я помню. Постой, — вдруг сообразил Флип-Топ, — вы собираетесь, скажем так, наехать в ответ? Чтобы мастерцы, у которых не останется конкурентов, вообще землю потеряли? Джазз кивнул. — Мы защищаем это, — он ткнул пальцем в инсигнию на своем честплейте. — На тех, кто нас уважает, наезжать незачем, пусть живут, мы ведь не можем лезть во все? — Твоего ж дани! — не выдержал Флип-Топ. — Ладно, извини, вырвалось. Никаких наездов, просто хочу кое-что объяснить. Малыш, — он обернулся к Скиду, — у нас с Джаззом будет долгий взрослый разговор. Хочешь, можешь остаться, но тебе будет скучно, я думаю. — Я тогда пойду искать кошку! — согласился Скид, вскакивая с дивана. По сравнению со старшими — милейший, беспроблемный спарк. — Ты только не обижай гранддани Джазза, хорошо? Он вчера очень сильно испугался! Но все еще оставался на Праксисе и собирался отомстить. И, как полагал Флип-Топ, вполне способен был перебить всех невежливых «хозяев Праксиса» по одному, прячась в летучем доме и за спинами местных десептиконов. — Испуг — не оправдание, — возразил Флип-Топ. — Я тоже часто волнуюсь из-за вас и из-за Джазза, но держу себя в руках. По кривой ухмылке Джазза сразу стало ясно, что тот ниболта не ценит доброго отношения. За окном размыто светили лампы на краю посадочной площадки и вдоль ограждения, лил зимний дождь. Флип-Топ проводил взглядом Скида, поднявшегося на второй этаж, отметил, что на экране холовизора опять беззвучно рассказывают о чем-то срочном и трагическом в столице, в кадр попало два катера городской медслужбы. — Я надеюсь, ты попросил Рукшота забрать Дрифта и Флэш? Где они были сегодня? В литературном клубе, на учебной поездке в музей, где-то еще? Вроде бы у спарков хватало увлечений вне дома — а друзей не было. Разве что Флэш сошлась с какими-то ровесниками из Мастер-сити. Кошка тем временем выглянула из коридора первого этажа, зашла в холл, уселась около окна, уставившись розовыми линзами на струи дождя. — Так что со спарками? — напомнил Флип-Топ. — Да, Рукшот их должен захватить по пути сюда… — С тех пор, как Дефендер решил уйти на покой, у меня не так много влияния. Он, в общем-то, вовремя это сделал, разбираться еще и с церковными интригами мы бы не смогли, ни он, ни я. Но от Спайшота или кибертронцев Дефендер нас защитить не сможет. Если Спайшот запретит жить на Праксисе бывшим десептиконам, или призовет кибертронские спецотряды, чтобы вас утихомирить, я ничего не смогу сделать. У меня даже голоса в Совете нет. — Хочешь сказать, он настолько нас боится, что готов принять такой закон? Всех депортировать? Всех тридцать мехов, я имею в виду? Без доказательств, что мы хоть в чем-то замешаны? — Могут депортировать за наркотики, — возразил Флип-Топ. — Поймать на этом кого-то одного и заставить оговорить всех остальных. Не забывай, что на Спайшота работает мнемохирург, а Спайшоту сейчас очень выгодно найти виноватых. Объявить вас террористической организацией, показательно выкинуть с Праксиса. — Ничего не докажут, — Джазз помотал головой. — Я тоже читал новости, но это все чепуха. Они пишут, что им сказали. Пусть валят все на нас. Знаешь, чем это кончится? — Чем же? — Когда дойдет до призыва кибертронцев, половина делегации будет наша. И наши все очень хорошо знают, как на самом деле организуют восстания. Какой это труд. Так вот, нашим, которые здесь, в основном поболту, они просто громко радуются, сами колесом не шевельнут. Я к чему — если б Спайшот заявлял, что это лично ты дал денег на беспорядки, пусть через меня, наши сказали бы «это капиталистический шлак, разборки в большом бизнесе, тут все оплавки». А если он говорит, что виноваты десептиконы, половина делегации докопается и до того, что мы ничего не делали, кроме трындежа и пары случайных драк, и до того, что мигранты требуют, что им положено, вообще-то! — Ты уверен, что им будет дело до проблем мигрантов? — спросил Флип-Топ, уже не особо интересуясь ответом. Сквозь открытое окно донесся шум заходящей на посадку яхты. Опять Рукшот опоздал. Какого Юникрона — Флип-Топ мог только предполагать. — До мигрантов им дела не будет. Но оскорблять идею не позволено никому. Спарки влетели в холл, забрызгали пол дождевой водой с обшивки. Оба фонили недовольством: резкие короткие вспышки эм-полей. Джазз тут же напрягся. Флип-Топ отметил себе поговорить со спарками позже. Джазз ведь уже предлагал какое-то время назад, чтобы не мучить ни спарков, ни Рукшота, посадить Флэш переводить, все равно ничего чересчур откровенного в блоге Рейса пока не попадалось. Флип-Топ знал, Рукшот терпеть не мог всю их семью, но он был ее частью: тем мехом, кому придется заботиться о спарках, если что-то случится с самим Флип-Топом и с Джаззом. И о Дефендере должен будет заботиться Рукшот — кто еще? *** После двух недель в больнице Тенашиуса совсем не радовало снова ехать в медцентр, на этот раз другой, для психов. Только за то, что он разозлился на гранддани Проула, бесцельно бродил по Иакону, встретил знакомого, с которым вместе учился летать, и решил прогуляться с ним до десептиконской границы, до Полигекса! Ну да, наверное, немало времени ушло. Тенашиус не следил. Он, наверное, с самой выписки ощущал себя каким-то разбитым. Не в техническом смысле, это быстро отремонтировали, ничего серьезного, как сказал доктор. Тенашиус поерзал в кресле, тут же противно заскрипевшем, и еще раз окинул взглядом кабинет психотерапевта. Мрачненько — стены темные, мебель темная, лампы светят приглушенно. Типа чтобы атмосферу для доверия создать, ясно-понятно. Темно-синий психотерапевт с узкими траками за плечами и рукой-буром смотрел странно. Будто не мог решить, улыбаться Тенашиусу или нет. На гранддани, устроившегося в соседнем кресле, оборачиваться не хотелось, но боковым зрением Тенашиус видел, что тот нервно покачивает ступней, положив ногу на ногу. Звукоизоляция здесь была отличная. Даже со своим обостренным слухом Тенашиус не улавливал ни шагов, ни других шумов, хотя эм-сигнатуры различал легко — тут почти в каждом кабинете кто-то был, несмотря на то, что выходной. — Итак, — наконец заговорил психотерапевт, — что ты думаешь о том, что гранддани убедил тебя прийти сюда, Тенашиус? На синем честплейте фиолетовым поблескивали воздухозаборники. Какой нормальный мех будет нарочно подкрашивать вентрешетки чем-то блестящим? Посередине честплейта была какая-то непонятная гравировка, тоже блестящая на свету, но уже голым металлом. Тенашиус перевел взгляд ниже, на лампу, стоявшую на полу между кресел. Типа как для маленьких спарков, тускло светящийся цилиндр с темными звездочками. — Ну, он сам не очень понимает, как со мной разговаривать, и не хочет все испортить, — Тенашиус пожал плечами. — Да, гранддани? — Праймас! — тот резко откинулся на спинку кресла, стукнув по ней дверцами. — Будь я менее публичным мехом, я бы не стал на тебя давить. Дал бы тебе жить нормальной жизнью обычного спарклинга. Психотерапевт многозначительно молчал. Рассчитывал, наверное, что они сами все обсудят, а он только шаниксы получит. — Ты мог написать грандопи Брингу или дяде Рефлексу, — терпеливо повторил Тенашиус. — Им бы я точно ответил. И ты мог написать им заранее, когда понял, что вовремя не успеешь прилететь. — Разве тебе было очень сложно подождать полчаса? — Да, сложно, — храбро ответил Тенашиус. — Тебе было стыдно, что пришлось меня искать, так представь, мне тоже было стыдно! Стыдно врать, что меня заберут, что я не знаю, где ты и когда прилетишь! — Не надо нервничать, — гранддани криво улыбнулся. — Мы же просто разговариваем, и я ни в чем тебя не обвиняю, согласись? — Обвиняешь. Ты же не сказал, что все фигня и что надо забыть, типа случается? — Как я уже говорил, если бы ты был обычным спарклингом, да, это правда была бы… фигня, — он явно совершил над собой усилие, чтобы произнести это слово. И замолчал. — Так может, ты скажешь, чего ты хочешь от меня? — предположил Тенашиус, когда молчание начало бесить. Гранддани Проул беспомощно посмотрел на психотерапевта. Тот потеребил бур, заменяющий ладонь. Вообще гранддани и раньше устраивал такую фигню, вспомнил Тенашиус. Не раз и не два начинал учить всех жить: дани, опи, гранддани Риммика и Пневматикса, грандопи Бринга, дядь Рефлекса, Блерра и Даблвая… А Тенашиусу и Брейку, как самым мелким, доставалось больше всех, и дани каждый раз расстраивался, потому что гранддани Проул ничего даже не пытался объяснять. Он типа все знает лучше, а кто не согласен, тот тупой. Но раньше он хоть признавал, что с ним можно не соглашаться и оставаться тупыми! — Тенашиус, — очень мягко произнес психотерапевт, искусственно улыбаясь, — скажи, я верно понимаю, что ты согласен прикладывать усилия, чтобы соответствовать должности твоего гранддани и не порочить его репутацию? Тенашиус кивнул. Ему хотелось домой. В этом ржавом медцентре слабее воняло лекарствами и отработкой, чем в большой больнице, но все же воняло, и срастающийся экзоскелет ныл и зудел. Тереть нельзя, Тенашиуса предупреждали, но шевелиться полезно, хоть отвлекло бы - а здесь надо сидеть. Поерзаешь слишком заметно, так еще отругают, что он опять позорит гранддани, да? Иногда гранддани Проул был таким нудным! — И в чем же, на твой взгляд, проблема? Почему у тебя не получается? — Потому что гранддани Проул дофига хочет, и от меня, и от дани, — честно ответил Тенашиус. — Сами посмотрите: я типа не должен был обижаться, потому что он премьер-министр, подумаешь, опоздал, не отвечал на звонки и не предупредил! И дани ни на что не должен обижаться, даже когда это он прав, или когда гранддани лезет не в свое дело! — Спрингер порой слишком эмоционален, он не понимает, что я хочу ему только добра, да, моя вина, что я не занимался его воспитанием… — начал оправдываться гранддани. — Но некоторые мехи выросли в еще худших условиях, например, Фортресс Максимус, и они… Да просто Фортресс влюблен в гранддани и, как говорил дани, подкатывает — но об этом Тенашиусу неловко было даже думать, не то что вслух сказать. — Полагаю, вы оба согласитесь, что в этой конкретной ситуации с опозданием оба повели себя не слишком уважительно по отношению друг к другу и не подумали о чувствах другого? — Да, — признал гранддани. — Ну да, — согласился Тенашиус. — Я не знал, что делать, на меня уже смотрели, и я пошел на монорельс. Про гранддани я правда не думал, я на него злился. Но я уже извинился, что так получилось. — Твои чувства понятны, и никто не отрицает, что ты имеешь на них право. Это очень неприятно, когда все идет не по плану. Ты хочешь поговорить о своих чувствах? Тенашиус помотал головой. Он не видел смысла обсуждать одно и то же по десять раз, да и злиться уже перестал. — Я вас первый раз вижу. А про чувства вообще не люблю говорить. — Тогда, может, тебе будет интересно узнать, что психотерапия — это не только разговоры о чувствах? Чтобы больше не попадать в такие ситуации, тебе не понадобится делиться личным или через силу пытаться доверять едва знакомому меху. Мы можем обсудить то, чему тебе было бы полезно научиться. — И чему же? — Как не создавать проблем своему гранддани премьер-министру. *** Спрингер подвигал руками, разминая плечи, повертел запястьями. Беспокойство не давало сидеть на месте, и комната, где он ждал известий о Гиперионе, казалась нестерпимо тесной: дурацкие бело-серые геометрические узоры на черных стенах, огромный причудливый куст белых кристаллов у стены, датапады на столике в одинаковых, с теми же бесящими узорами, противоударных чехольчиках. Спрингер лучше бы подождал на крыше, где была устроена открытая терраса для пациентов, или в заправочной внизу, яркой, раскрашенной в позитивные цвета, будто для спарклингов. Но по короткому разговору с Брингом он понял, что того лучше не злить. Спрингер даже с Гиперионом толком пообщаться не смог: заскочил в палату, отметил, что тот рисует какую-то абстрактную чепуху на планшете, не стирая неудачные линии, порадовался, что успел вернуться на Кибертрон вовремя… и все. Явился Бринг, потребовал, чтобы Спрингер отключил комлинк и не включал до особых распоряжений, и выставил прочь — Гипериону нужно заправиться, нужны силы, скоро отделять новую искорку! Самому Спрингеру топливо принес опи Гипериона, Флэшбокс: густой коктейль со множеством мелких кристаллов. Разговаривать, конечно, не захотел. Вряд ли из-за того, что Проул опять как-то не так заботился о Тенашиусе. Просто не самый общительный мех. Прячет фейсплейт за непрозрачным визором и сплошной маской, когда не заправляется, и один Юникрон разберет, что у него на искре. Впрочем, Спрингер и так понимал, что без причин заставлять его обрубить искровую связь никто не стал бы. Некробот обещал, что у них будет шесть спарков, да… но разве он обещал, что это будет легко? Что никто из них не пострадает, не станет инвалидом, не уйдет в долгий стазис? Еще и Проул! Одну неделю не смог о грандспарке позаботиться! Из-за отключенного комлинка Спрингер не мог выяснить сейчас, что там у них пошло не так, мог только гадать. Наверное, прямо сейчас и не хотел выяснять — и все равно вспоминал разное, и задним умом понимал, что и на неделю оставлять Тенашиуса с Проулом не стоило… …Хрустальный блин с подарка рекеров разлетелся с оглушительным звоном. И этот звук словно что-то выключил в Гиперионе, тот отшатнулся, расслабился и бросился собирать осколки, шепча извинения. Спрингер пнул белку, отправляя ее в дальний угол гостиной, и шагнул к соузнику. Плюхнулся рядом, на хрустальное крошево. — Да Юникрон с этим всем, — хрипло сказал Спрингер. — Это всего лишь дурацкий подарок от моих идиотов. Приклепаем другой блин, еще лучше будет. — Прости… — Прощаю, искра моя, — Спрингер осторожно обнял его за плечи, смотря в оптику. С праксианцами все так сложно — надо всегда все проговаривать, тот же Импактор удовлетворился бы кивком или даже изменением поля. — А теперь поясни, из-за чего поднялся такой шум? Две тысячи сообщений от пятерых за час - это слишком. И то, что Проул сам забрал Тенашиуса, отправив Брингу неприличный жест в сообщении — это ж минимум начало очередной бюджетной войны Иакона с Праксусом… — Тенашиус начинает трансформироваться. И к нам пришли из военной летной школы, сказав, что он обязан будет посещать занятия по полетам при этом училище, — Гиперион выглядел донельзя смущенным. — Ну, это было ожидаемо. Не с его данными учиться летать на гражданских курсах. Я, конечно, могу, но… Это будет крайне не структурировано и даже опасно, ибо над пустырями летать с необученным спарклингом неразумно, а у меня в доступе только военный полигон, где нет гравиловушек и врачей нужной квалификации. Да и работа… — Я помню, ты рассказывал, — Гиперион кивнул. — И помню полигон. Нет, там точно не вариант. Потом — да. В общем, нам так и сказали, что вариантов нет с курсами, но армия — это уже будет выбор Тенашиуса. — Да, все верно. Агитировать, конечно, будут, примером дани по процессору ездить. Но я об этом всех родственников и предупреждал на нашем недавнем родственном собрании. И Бринг вроде как ничего против не имел… И даже признавал целесообразность курсов… Искра моя, только не надо уверять меня, что дело не в Бринге. Только он может довести тебя до невменяемого состояния. Что он сказал уже по факту?.. …Как выяснилось, группа была уже сформирована и позанималась вместе два занятия, хорошо, что чисто теоретических. Новенького юнглинги восприняли доброжелательно и, пока Гиперион общался с руководством, читал и подписывал документы, пригласили Тенашиуса в холотеатр и на посиделки в «Макадаме». И все бы ничего, но дата — через два дня - совпала с желанием Бринга погулять в обществе грандспарка по выставке медоборудования. Тенашиус недипломатично заявил, что ему интереснее холо и кафе с ровесниками-одномолдниками, чем смотреть на орудия пыток, по недоразумению именуемые медицинскими. Слово за слово, вмешался Проул, и практически началось пришествие Юникрона… — Ну, это ты уже загнул, — Спрингер кривовато улыбнулся. — Скорее всего, отдел финансирования «забудет» купить расходники для очередного суперагрегата с той выставки, на этом все и закончится. Любят они друг другу пакостить, зачем лишать обоих такого удовольствия? Гиперион помотал головой и уткнулся Спрингеру в шейные кабели. Чувствовалось, что он очень расстроен, практически в истерике, хотя и начинает успокаиваться. — Рион, ну что ты… Тенашиус вполне здоровый мехлинг, ты сам его обследовал и не нашел ничего криминального. А если на тебя семья наезжает — шли их ко мне, не пытайся ничего объяснять. — Ты на заседании был. — Тем более. Пока не приду и всех не выслушаю — никаких споров. А то идет допрос свидетеля, а у меня уж оптика мигает от сообщений. Даже обвиняемый заинтересовался, не пора ли с Кибертрона делать ноги, — Спрингер обнял Гипериона, поглаживая по спине. Пусть расслабится, успокоится, придет в себя и начнет конструктивно мыслить. Хрустальных подставок у них дома все же не так много, а все другое скорее самого кидающего способно травмировать, чем разбиться в хлам. Проул постарался, нашел мебель, которая и любовные игрища Метроплекса с Триптиконом выдержит. — Тенашиус так быстро вырос, — печально сказал Гиперион, обнимая в ответ Спрингера. — Как жаль, что ты не можешь сейчас еще заискриться… Спрингер про себя удивился такому переходу. Впрочем, Гиперион всегда любил уменьшать возраст спарка, подчеркивая, что тот еще маленький. Тенашиус иногда даже обижался на это. — Ну да, мне пока Бринг не разрешает, что-то там не нравится ему. Но ты-то полностью здоров и можешь хоть сейчас. — Ты правда не будешь против? — поле Гипериона полыхнуло надеждой, и он отстранился, чтобы посмотреть Спрингеру в оптику. — Я всецело за, — Спрингер поцеловал его. — Как насчет ужина в «Кристальном пике»? — Прямо сейчас? — изумился Гиперион. — Ты хочешь отложить? — Нет-нет, просто… — Вызову клининг, мне скидка положена, как сотруднику прокуратуры. Тенашиус присмотрит, — Спрингер отправил сообщение и крепче прижал Гипериона к честплейту… Спрингер тогда гордился собой, свободным от праксианских предрассудков, и о чувствах или о здоровье Гипериона не думал — по крайней мере, не задумывался всерьез. Мог ли быть промысел Праймуса в том, что Спрингер, перегруженный на работе, не догадался уточнить, достаточно ли здоров его соузник? Если б тогда Спрингер отправил Гипериона обследоваться, Бринг вообще запретил бы им заводить новых спарков. Простая математика: у обоих создателей десятки известных сбоев КНК и неизвестно сколько еще не обнаруженных, какова вероятность, что спарку достанется удачная комбинация? Никто не может помешать пытаться, но… Чтобы отвлечься от тревоги, Спрингер схватил датапад, лежавший верхним в стопке. Загрузиться информация не успела — дверь разъехалась, и донесся громкий плач новоактивированного спарклинга. — Да, это ваш, — улыбнулся Блерр. — Включать комм нельзя пока, но быстренько посмотреть на спарка можно. Они там что-то проверяют, сенсоры, кажется. Нормально ли он слышит, видит, все такое. Он же раньше срока отделился. Ну ты в курсе, — Блерр смутился и убежал. Хорошо, что Спрингер помнил, в какой из палат с одинаковыми закрытыми дверями оставил Гипериона. На них тоже были прямые линии, складывающиеся в абстрактные узоры. Под потолком большая камера наблюдения с красной лампочкой медленно поворачивалась, следя за идущим по коридору Спрингером. Гиперион лежал не на платформе — в капсуле-каталке, частично накрытый защитным стеклом, на котором мерцали меняющиеся глифы и непонятные диаграммы. На фейсплейте с закрытой оптикой и сжатым в гримасе боли ртом лежали тяжелые даже на вид пластины, то ли фиксировали челюсти и шлем, то ли считывали параметры мозгового модуля. Над блестящим столом у стены парила в воздухе голограмма спарклинга, увеличенного раза в три. Самого спарклинга — еще измазанного энергоном, но, насколько мог разглядеть Спрингер, фиолетового с бледно-зелеными деталями, — Гиперион прижимал к себе обеими руками. Фейсплейт малыша был белым и хрупким, с изящным носом, миниатюрный, но совершенный. Как у скульптуры. Неживой. Потом спарклинг заерзал, завертелся, стукаясь головой о Гипериона, и ощущение, что соузник держит маленький дезактив, ушло. Голограмма тоже зашевелилась, нелепо свесив левые ручку и ножку. Только сейчас, обернувшись к создателям Гипериона, Спрингер сообразил, что расцветкой новоактивированный спарк пошел в гранддани Флэшбокса. — Как они сейчас? — спросил Спрингер. — Я могу что-то сделать? Помочь Гипериону на платформу перебраться, или еще рано? На этой платформе они, пожалуй, и втроем бы поместились. Гиперион вдруг сел, потянув за собой кучу проводов — они, как оказалось, были воткнуты и в медпанель под шлемом, и в странные накладные пластины по краям фейсплейта. — Так тебе помочь? — Спрингер заторопился к капсуле. И застыл на половине шага, когда Гиперион обхватил спарклинга, прижал к себе сильнее, будто защищая, и сердито заговорил на праксианском. В первые секунды Спрингер не понимал ничего. Он же только хотел помочь, помня, как неудобно из этих капсул выбираться, да и лежать в них тоже. — Говори медленно хотя бы, если хочешь, чтобы я понял. Спрингер старался не повышать голос, но создатели Гипериона все равно ощутимо занервничали. А вот это выражение Спрингер знал. Его только что послали наболт. Правда, очень замученно и устало. И почему-то вместе с Проулом. — Рион под препаратами, да? Он поэтому?.. — Не под такими препаратами, не надейтессь, Ссспрингер, — ядовито ответил Бринг. — Это, мошшно сссказззать, выссстраданное решшение. Вы взссросслые мехи, разссбирайтессь ссами. Меня шшшдут пасссиенты. Спрингер проводил его взглядом, пару секунд смотрел на закрывшуюся дверь, потом растерянно обернулся к Флэшбоксу, по-прежнему изучавшему голограмму. Нет, выяснять сейчас у постороннего, по сути, меха, что пошло не так между Спрингером и соузником, определенно не стоило. На искре было шлаково. Гиперион скорчился в капсуле и что-то нашептывал спарклингу. На праксианском. Рот кривился и подрагивал, будто Гиперион сдерживал улыбку — или омыватель. Спарклинг продолжал елозить руками и ногами, цепляясь за дани — ощупывая. Спрингер подошел вплотную к капсуле. Так он чувствовал эм-излучение Гипериона, до предела вымотанного, и мог различить вплетающиеся эм-волны от новой искорки. Похожие и не похожие на те, что проникали сквозь камеру вынашивания, сквозь толстую обшивку. *** Бринг пил энергон медленными глотками, сидя в кресле в своем домашнем кабинете и глядя в окно. Если бы его сейчас спросили, что он чувствует, то пожалуй, он бы даже не смог сформулировать. Потому что слишком уж резко жизнь клана слетела с привычной колеи и сейчас неслась куда-то неизвестно куда, весело подпрыгивая на поворотах. По всем расчетам, основанным на многоворновых обследованиях, его Гиперион не то что выносить, даже заискрить не должен был. А если б чудо произошло, то спарк бы погиб. На любом из этапов вынашивания. Вот заискрить кого-то — да, не без проблем, но успех был бы примерно в шести случаях из десяти. И спарки были бы жизнеспособные примерно пятьдесят на пятьдесят процентов. Рассказать самому Гипериону об этих раскладах ему все же не хватило цинизма. Слишком уж мечтал его младший спарк о собственных спарках, и пусть вслух об этом перестал говорить еще на начальных курсах обучения, это прямо светилось неоновой вывеской над ним всякий раз, когда он возился с маленькими пациентами. А потом в их жизнь ворвался этот несносный Спрингер. Вот уж действительно крушитель — парой небрежных разговоров разрушил все, что он выстраивал ворнами. Помолвку Гипериона. Семейную жизнь его старшего, наследника, да и свободы его лишил даже не напрягаясь. Что там этот Спрингер собой представлял на фоне праксианских кланов? Да ничего. Реально пустое место. Хорошее отношение Проула, за которым он помогал ухаживать, не значило ровным счетом ничего. Командир спецотряда и куратор этого спецотряда — кто знает, какой компромат у этих двух был друг на друга? Потом внезапно Риммик объявил Спрингера своим племянником. О таком не врут. И значит, слухи о том, что Риммик помирился с младшим братом и что Проул теперь полноправный член клана — правда. С учетом всех обстоятельств на войне, воспитание спарка в приюте — наиболее логичное решение. Но одновременно это все исключало Спрингера из зоны интересов клана вообще. Он был из враждебного клана. Юникрон их разберет, что там не поделили предки, но факт есть факт. Бринг сильно подозревал, что дело было все же в здоровье, а не в финансах. Его предки все же не настолько дурные, чтоб с бухгалтерами ссориться… Но глупенький Гиперион никак не желал внять голосу разума. И даже данный ему шанс выбрать партнера глупо потратил на этого рекера. На то видео, слитое кем-то из новеньких рекерского отряда, наткнулся Флэшбокс. И сказал, посмотрев его до конца, что бесполезно взывать к воспитанию и прочему у Гипериона. Ему пофиг. Спрингер его устраивает до кончиков антенн. Попытаться, конечно, можно, и он поддержит соузника. Но шансы вообще-то даже не нулевые, а отрицательные. И оказался прав, как бы больно ни было это признавать. Бринга тогда особенно взбесило небрежно брошенное «Завидуйте молча» от Спрингера на вопрос подкараулившего его корреспондента. И ведь даже не покраснел, паразит, словно не его коннект выставили напоказ всей вселенной… Но Спрингера как племянника Риммика оказалось очень легко принять и смириться. Потому что тот факт, что его высокопреосвященство устроил разнос на Совете Праксуса за своего грандспарка, не вписывался вообще ни в какие рамки. Достопочтенные политики потом еще неделю выдвигали всяческие теории, самой популярной оказалась та, что дани Спрингера это внебрачный спарк Дефендера. Нет, дани Спрингера занятная, конечно, зверюшка, вот только к Дефендеру имеет отношение не более, чем Флип-Топ к армии. А вот если взять за истину ту версию, что Проул — на самом деле не Проул, а пропавший незадолго до бомбежки Праксуса Чекпойнт, которого как-то слишком уж поспешно объявили погибшим, то все становится на свои места. А Риммику, скорее всего, просто хорошо заплатили, чтобы прикрыть тылы единственному спарку главы Церкви и бывшего сенатора, который сейчас рулит топливным бизнесом и главным банком Праксиса. Негоже ведь, если семья начнет публично отказываться от родства с премьер-министром Кибертрона и требовать раскрыть судьбу своего родственника. Бринг недовольно посмотрел в опустевший энергофор, но добавлять не стал. Сегодняшнего дня вообще не должно было быть. Или он должен был завершиться трагедией. На своем веку он немало таких повидал, кто шел вопреки рекомендациям репродуктолога, а потом лили омыватель над изувеченным корпусом спарка. Но ни Тенашиус, ни этот пока еще безымянный спарк не имели хоть сколько-нибудь значимых отклонений! А те, что были, легко укладывались в вариант нормы. Вынашивали что Спрингер, что Гиперон все же тяжеловато, но совсем легко не вынашивает никто. У всех что-то да есть. Пусть и без угрозы прерывания. В конце концов, заявлять в этот период, что энергон пахнет разными цветами, как это было с Риммиком в последний раз, — это даже Файры за норму не считают. В дверь кабинета постучались. Он разблокировал ее и впустил Флэшбокса. — Скажите что-нибудь хорошее, — попросил Бринг соузника. — Спарк чувствует себя отлично, заправился и теперь в гибернации, — Флэшбокс сел в кресло напротив. — Если вы хотите услышать про предстоящий развод Гипериона и раздел имущества, то боюсь вас разочаровать. Они пошипели друг на друга, поревели и занялись выбором имени спарку. Ваше отношение, оказывается, привело к тому, что Гиперион не озаботился этим раньше. Бринг поморщился. Уж самому-то себе он мог признаться, что хотел, чтобы эти двое разругались. Может, не до развода, но хотя бы до разъезда. Хотелось оказаться правым, что они не пара и указывать на это Гипериону, пока он сам с этим не согласится. Не в редкие же встречи на приемах это делать? — Юникронов крушитель… — прошипел он, отшвыривая энергофор. — Мы не можем утверждать, что ему покровительствует лично Юникрон. По обмолвкам самого Спрингера я сделал вывод, что им очень заинтересован Мортилус, — чуть пожал плечами Флэшбокс. — Вы еще верите в эти сказки? — Брингу хотелось расхохотаться. Но воспитание удерживало. — Не порите чушь. Я скорее поверю в то, что этот гениальный самоучка, который дани Спрингера, что-то намутил такого, что даже я пока разобрать не могу, с его кодами, поэтому их пронесло уже дважды! — Одно другому не мешает, Бринг. — Брысь, — он раздраженно махнул рукой. — И не беспокойте меня хотя бы сегодняшний вечер. Флэшбокс ушел молча. Замок двери щелкнул. Бринг раздраженно скрипнул дентами. Шлак возьми, почему спарк его спарка не получился похожим на него, Бринга, его гранддани, а взял внешность, трансформу и расцветку от каких-то заискрителей? *** Может быть, эти бесформенные грязные пятна на серебристых деталях честплейта маскировали инсигнии. Флип-Топ полагал, что вряд ли джет носил бы две инсигнии не на крыльях и не на других заметно разнесенных в стороны деталях, но избавиться от подозрения, что этот мех скрывает принадлежность к десептиконам, было сложно. — Мы с вами не на допросе, и мне не в чем оправдываться. Я проработал с этим мехом двадцать четыре ворна, и если я говорю, что ему такое поведение несвойственно, значит, я знаю, о чем говорю. Кто-то заставил его это сделать, и ваша задача — выяснить виновных и причины! — Я услышал вас, — увещевающим тоном повторил Цикадакон; Флип-Топ с запозданием расшифровал эм-излучения собственного юриста и секретаря дезактивного Кранча. Оба фонили неловкостью и страхом. Интеллигенты, Юникрон бы их побрал. Секретарь совсем еще юнглинг, но наболта компании такой юрист? Как его там? Дайвбомб? Наймом персонала на такие должности занимался не лично Флип-Топ, но для юридического отдела, пожалуй, стоило сделать исключение. Даже Джазз, никогда юристом не работавший, мог бы сделать больше на месте этого Дайвбомба, как сделал для своих приятелей-десептиконов, — потому что Джазз хотел их защитить, вот в чем разница. Плавучий дом медленно покачивался. Снаружи бушевал шторм, но изоляцию сделали на совесть: шума ветра и волн почти не было слышно. Если бы не вода, лившаяся с Цикадакона на чистые полы, когда того только привели, Флип-Топ мог бы и не обратить внимания на непогоду. — Как я уже сказал, нам важны ваши показания, чтобы комиссия могла установить, имело ли место доведение до самоубийства, было ли влияние внешних факторов… Так как вы хорошо знали Тейлбона, ваше мнение очень важно. Стул, на котором Флип-Топ сидел верхом, нехорошо качнулся, и он чуть сдвинулся назад. Кончики нижних лопастей болезненно ударились о пол. Сами по себе разархивировались старые воспоминания, мешанина старых видеозаписей. Когда-то Кранч носил визор почти как у Джазза, такой же голубой, только поуже, более прилегающий. Тоже непрозрачный, чтобы не просвечивала желтая оптика. И тоже красился и мазался всем подряд, следуя моде, меняя оттенки оранжевого, красного и коричневого. — Да, мы были не только совладельцами бизнеса, но и друзьями, — на самом деле нет. Даже в молодости, когда Флип-Топ проще сходился с мехами. — Кто, кстати, занимается похоронами? Дезактив сейчас на экспертизе, верно? — Я как раз хотел спросить у вас о его родственниках. — Соузника и спарков он убил, но, кажется, его опи еще жив. Дайвбомб, постарайся выяснить. Запроси документы из отдела кадров, возможно, Кранч когда-то заполнял анкеты или пользовался программами для родственников. У нас много льгот для семей сотрудников, — пояснил Флип-Топ Цикадакону. — В том числе то, что нельзя или очень сложно получить за деньги. Кстати, о том, что сложно получить за деньги. Система видеонаблюдения снова прислала Флип-Топу сообщение, что нанятый для ухода за Дефендером медбрат больше двадцати минут не шевелился. Ему платят за то, что он оффится рядом со стариком? Медбрат еще и самовольно увеличил температуру обогревателей, видимо, не догадавшись, что информация об таких вещах тоже поступает Флип-Топу на комлинк! Лопасти снова собрались дернуться, но в этот раз Флип-Топ вовремя напряг серво и не порезал пол. — Извините. До сих пор не могу прийти в себя от этой новости. Ничего, абсолютно ничего предвещало, я уверен, коллеги, с кем Кранч непосредственно работал, скажут то же самое. Просто в одно самое обычное утро Кранч включил трансляцию на официальном канале компании, объявил себя воплощением Мортилуса, расстрелял в прямом эфире семью и прислугу, а потом выжег собственную искру. — Расскажите, пожалуйста, чем конкретно он занимался в компании? Как проходил его рабочий день? Вроде бы обычный вопрос, журналисты, с которыми придется разговаривать позже, тоже захотят уточнить, чем занимался Кранч, что работа его до такого довела… и все равно Флип-Топ злился. — Он решал вопросы сбыта и пиара. Можете потом заехать в офис в Праксиуме, посмотрите на его кабинет, — чтобы тут же понять, что Кранч был странным типом. Где-то он вычитал, что зеленые тона и полумрак успокаивают — и в его приемной, дорого и уютно обставленной, тусклым неоном светились потолок и окна, отражаясь в специально подобранных безделушках. — У секретаря узнаете, над какими конкретными проектами Кранч работал в последние дни. Ничего секретного там не должно быть, кроме конкретных сумм и дат. Они вас интересуют? — Соглашение о неразглашении касается всех еще не подписанных сделок и еще не согласованных пресс-релизов, — влез секретарь. — Я не могу его нарушить. — Хм, — Флип-Топ попытался вспомнить, планировались ли новые крупные сделки или пересмотр условий старых договоренностей. — Скажите, какова вероятность, что в ходе расследования обнаружится, что самоубийство спровоцировано конкурентами? Вы вообще собираетесь рассматривать такую версию? — Мы будем рассматривать все версии, даже самые, на первый взгляд, странные. Но вы же понимаете, такая провокация не могла не оставить следов. Скорее нам следует искать мехов, внушавших Кранчу некие религиозные идеи, например. Я полагаю, погружаться глубоко в корпоративные тайны нет необходимости, — заверил Цикадакон. — Давайте вернемся к социальным связям Кранча. С кем он общался ежедневно или почти ежедневно, кто мог заметить, что его поведение изменилось? Флип-Топ кивнул на секретаря. Вряд ли Цикадакон был подкуплен Спайшотом. Любой нормальный мех в таких случаях подумает о внезапном сумасшествии, а не о мнемохирургии. — Эти двое, уважаемый Цикадакон, окажут вам все необходимое содействие — не нарушая внутрикорпоративных запретов, разумеется. Я вынужден вас покинуть. Если все же понадобятся какие-то секретные сведения, пишите мне, не стесняйтесь. Он поднялся к яхте, по пути успев написать в патронажную службу об отказе от их услуг. *** Спрингер замер на лестнице, точнее, перед ней - витой, причудливой, делающей небольшой дом похожим на очень скромный дворец. Потом бесшумно спустился на несколько ступенек, когда Рефлекс вслед за Гиперионом зашел в комнату. Кажется, они не заметили Спрингера, Рефлекс так точно. Нет, Спрингер не специально спрятал эм-излучение. Просто не хотел нервировать Тенашиуса, и так болезненно переживавшего всю ситуацию: и то, что выписку Гипериона уже один раз отменяли, и реакцию всей родни на лечение спарклинга у психотерапевта… ладно, не лечение, консультации, и Спрингер честно признал, что сначала не разобрался и зря наорал на Проула… Пережить мини-апокалипсис от любимых родственничков после сообщения новости о заискрении Гипериона было легко. Показал пару неприличных жестов, отправил в пешее эротическое по неприличному адресу, потыкал щелкающему встроенным медоборудованием Брингу в законы и обычаи Праксуса. В общем, все штатно прошло. Даже скучно. Но был еще один кибертронец, которому надо было сообщить новость, и сделать это надо было как-то так, чтобы он все правильно понял и не наделал глупостей. Тенашиус. Спарк был достаточно взрослый, чтобы воспринять информацию о будущем братике спокойно, выяснить все о том, кто будет о нем заботиться и не получится ли у них так же, как у его школьного приятеля, у которого все заботы о спарках в итоге делегируются спаркам… А потом прозвучал тот самый вопрос: — А как мой будущий братик попал в корпус опи? — Разве в школе об этом не рассказывали? — удивился Спрингер. Гиперион в ответ на его взгляд пожал плечами. Ну да, в семье-то медиков, да еще репродуктолога, спарки явно знали о физиологии трансформеров в разы больше, чем о том говорят в школе, даже праксианской. — Рассказывали о слиянии искр и как спарк развивается. А вот как искры сливаются — про это не рассказывали, хотя мы спрашивали, — Тенашиус надулся и влез на колени к Спрингеру. Уже ощутимо тяжелый, ростом с обычного колесного. — Дани, расскажи. Хорошо, что в комнате не включали свет. В полумраке можно было отчаянно полыхать энергоновым румянцем, но все же рассказывать спарку о тонкостях отношений взрослых. Без подробностей, но разве от этого легче? Тенашиус, как и подозревал Спрингер, в восторг не пришел. — Гадость какая, — после длительного молчания он вынес вердикт. — Малыш, тебе просто надо вырасти и тогда все встанет на свои места, — Гиперион прижал его к себе и погладил по шлему. — Я тоже считал, что это не очень-то занятие и все такое, и что мне это не нужно. Но появился твой дани и вот мы всез десь, у нас семья и есть ты. А скоро будет еще один малыш. И я ни о чем не пожалел, даже когда было очень трудно. Прикинув, чем могут кончиться жалобы Тенашиуса на нервное состояние дани, Спрингер с самого утра включил блокировку, сказал спарку, чтобы тот спокойно отправлялся на запланированную консультацию, и до самого его ухода из кабинета не выходил, благо, работы за время командировки и правда накопилось выше крыши. — …Точно не хочешь к нам? Я понимаю, с дани бывает тяжело, но это твой дом, Рион, ты же знаешь, ты всегда можешь вернуться. Гиперион шумно провентилировал системы. — Это в любом случае мой дом, Рефлекс. Даже если мы со Спрингером решим его поделить, в Праксус я не вернусь. На кварту мне точно хватит. — В такой же дыре?.. Хотя сейчас везде опасно… Тэмпе захныкал, избавив всех от необходимости выслушивать мнение Рефлекса о Родионе и политической обстановке в целом. — Ладно, если ты уверен, что сейчас справишься сам, я поеду. Если что понадобится, со спарком посидеть, или по учебе что-нибудь, зови, не стесняйся. Шаги. Шорох разъехавшейся и съехавшейся входной двери. — Иди сюда, я знаю, что ты там, — позвал Гиперион. — Привет. — Не хотел мешать, — чуть смущенно признался Спрингер, сбегая вниз. Наклонился было к Тэмпе, лежащему на середине платформы, отметил, что тот улыбается в ответ… и вспомнил, что Гиперион вроде как злится. Не прямо сейчас, а в принципе. — Чем я могу помочь? — Я верно помню, что спарковское кресло в катер мы сломали? Да, припомнил Спрингер, Тенашиус сломал то кресло — как-то они упустили момент, когда спарк стал сильнее, но еще не научился соизмерять свою силу с окружающими предметами. Да и кресло было рассчитано на обычного, колесного спарклинга. Для трехрежимников и других крупных альтмодов такие вещи нужно было покупать у десептиконов; на автоботских территориях никогда не было достаточного спроса. — Я посмотрю новое, если ты не против, — ухватился Спрингер за возможность заняться делом. — Есть какие-то пожелания? — Какие? — мигнул Гиперион, на мгновение отвлекшись от спарка. — Не знаю, — Спрингер пожал плечами; страница выбора фильтров на маркетплейсе еще подгружалась. — Цвет, например. — Выбери на свой вкус. И ту маленькую платформу с ограждением нужно будет достать. Ты помнишь, где она? — Ага, сейчас притащу. Надо было поискать раньше, но Спрингер каждый раз, как задумывался о перестановке мебели и прочих бытовых мелочах, понимал, что нужно посоветоваться с Гиперионом… в итоге и не посоветовался, и сам ничего не сделал. Хорошо, что в их маленьком доме относительно крупная платформа могла храниться только в одном месте: на антресоли в холле, нависающей над ним части второго этажа, больше похожей на узкую галерею. За каких-то тридцать пять квартексов жизни в этом доме они заполнили вещами всю антресоль. Спрингер вытаскивал их наружу, в свой кабинет с видом на высотки Иакона, и не мог удержаться от разглядывания — не каждой, но многих из них. Спарковские игрушки, давно не нужные Тенашиусу, но слишком запавшие в искру самому Спрингеру, у которого в интернате ничего подобного не было. Маленькие — в двух пыльных ящиках; крупные, как этот грузовик или конструкция из строп и пластин, когда-то свисавшая с потолка в комнате Тенашиуса, завернуты в пленку, тоже пыльную. Пригодятся ли они Тэмпе? Не будет ли обидно ему, а до него Гипериону, что все игрушки покупались задолго до того, как создатели задумались, не завести ли второго спарка? Да и вряд ли он будет точь-в-точь таким, как Тенашиус. Может, Тэмпе будут интересны совсем другие игрушки? Он правда был больше похож на родню Гипериона. И на Мезотуласа — такого же спокойно-фиолетового. Хрупкости колесных грандсоздателей Спрингер в малыше не замечал. Но Некробот ведь обещал, что у них с Гиперионом будут активироваться вертолеты… Добравшись наконец до спарковской платформы, Спрингер выволок ее наружу и стал заталкивать все остальное обратно, на всякий случай настроив отдельное сохранение видеозаписи с оптики. Потом надо будет переслать файл Гипериону, чтобы тоже был в курсе, что где лежит. А то все вещи для спарков, как понял Спрингер после беглого просмотра кресел и люлек, стали стоить неприлично дорого — особенно на десовской стороне, где обычному бизнесу было не развернуться. Вроде Спрингер слышал, что у них все для спарков военных альтмодов спонсируется государством… но, видимо, помощь государства заключалась в том, что производители своим соотечественникам просто отдавали товары по себестоимости. И в итоге отыгрывались на создателях с автоботским или нейтральным гражданством. Перетаскивать платформу вниз в одиночку оказалось намного тяжелее, чем вдвоем, но Спрингер сомневался, что Гипериону сейчас можно поднимать что-то тяжелее новоактивированного спарклинга. Пусть лучше изучает кресла в катер, чтобы уже сегодня заказать. Может, десовские продавцы и врали, что всего осталось по чуть-чуть и по такой цене больше не будет… А может, распродажа в честь конца квартекса была настоящей, почему нет? — Ну что, выбрал что-нибудь? — спросил Спрингер, вталкивая платформу в комнату. — Не скрипи так, — Гиперион мерцал линзами очень быстро и едва ли видел Спрингера. — Если забирать сегодня, выбора, в общем, и нет. Я хочу уже завтра отправиться на учебу, все понимают, конечно же, почему часть программы я сдаю дистанционно, а остальные экзамены перенесли… Меня ждут пациенты, Спрингер. Это важно для них и для меня. Я знаю, ты злишься на моего дани… но знаешь, почему он лучший в своем деле? Потому что нельзя быть настоящим врачом, если для тебя пациент — просто набор деталей, которые нужно починить. И да, из-за этого примешивается личное отношение, такой побочный эффект! Но лучше так, чем как мои братья. Вот они - пример, каким врачом я ни за что не хотел бы стать. Я помню, когда я был юнглингом, Виркен на полном серьезе говорил, что выбирал те случаи, которые развивали его как профессионала… а остальные пациенты, они же военные, они знали, на что шли, нельзя спасти всех! Спрингер мог бы поспорить: сам он считал, что военврачу на передовой эмоции не нужны и даже опасны. Но Спрингер и без искровой близости чувствовал, что Гипериона что-то сильно задевает в этом вопросе, и мог только надеяться, что доучиваться и лечить кого-то соузник будет не в ущерб себе. И что дорогие родственники напомнят, если понадобится, что не увязать в чужих страданиях — тоже важный навык для врача, особенно когда у того есть немолодые создатели, соузник и совсем маленькие спарклинги. — Я понимаю, — соврал Спрингер. — Давай я слетаю за этим креслом? *** «Камер точно никаких нет, я ж говорил, место что надо», — написал Дриллбастер. Но эм-сигнатуру, оплавок, спрятал. Как и сама Флэш. И ступать они оба, не сговариваясь, старались тише. Один Дрифт шарахнулся лопастями, а потом и коленом, пытаясь встать, и в полный голос выругался. «Тихо. Если они не очнутся, нам квинтец», — написала она Дрифту. «А кто тебя просил в них стрелять?! Какого болта вы за мной следили?!» Спасибо, не в тот чат на троих с Дриллбастером, все же лично Флэш написал. Стреляла она в спины, но мощность выставила такую, чтоб точно парализовало: трое бронированных крупных колесных, у Флэш и было всего три выстрела. Иначе бы ее заметили. Хорошо еще, что дождя сегодня нет, а то могла бы и не попасть. Она очень аккуратно, стараясь не прикасаться ни руками, ни чем-то еще, нагнулась к ближайшему меху и попыталась расшифровать пульсацию искры. Мешали Дрифт и Дриллбастер, прямо сейчас решившие поболтать по коротковолновой связи. С такими помехами фиг что распознаешь. «Не волнуйся, не помрут. Если что, я тебе алиби обеспечу. И тебе, и Дрифту. Давайте пойдем уже?» «Спасибо, Бастер», — Флэш распрямилась и улыбнулась ему. «Не за что, мы же друзья». Гранддани Флип-Топ, а за ним и Дрифт, весь проц ей проели тем, что Дриллбастер какой-то мутный тип и не стоило тащить его в дом. Она, конечно, огрызалась, что у них семья тоже проблемная, и что она может просто общаться с мехом, не делая ничего такого и не рискуя репутацией Пойнтов… но и сама стала смотреть на Дриллбастера не так, как раньше. Она ему нравилась, потому что чего-то фемское излучала? Или потому что у гранддани Флип-Топа много денег? Или все сразу совпало? «Это были мои дела, не твои. Теперь еще с тобой что-нибудь случится! Кто тебя просил лезть?!» На ноги Дрифт поднялся нормально, хоть и споткнулся на ровном месте сразу после. Не слишком ровном — в недостроенном доме ветер принес кучу песка и выщербил бетонное покрытие двора. Но это Дрифт. Он всегда спотыкается и обо все стукается, особенно когда на взводе. Не зря ему постоянно надо успокоительное пить. Флэш уже сейчас видела, что у него дрожат губы и мерцают линзы, будто он вот-вот расплачется, и у нее самой мерзко подрагивала искра — от предчувствия, что вот-вот все пойдет не так. Невозможно было высказать ему сейчас все накопившееся в искре. Флэш ненавидела Дрифта. За то, что вновь пришлось прогуливать учебу и стрелять в непонятно кого, когда им только вчера объяснили оба гранддани, как важно сейчас не делать глупостей. За небрежно брошенные кошке засохшие крии, из-за которых Флэш все утро отмывала грязные пятна на полу и на диване. Пол, конечно, не только кошка запачкала, вчера вечером шел проливной дождь, все принесли понемногу воды на себе… Совершив над собой какое-то безумное усилие, Флэш сосредоточилась на воспоминании об уверенном спокойствии и направила эм-излучение на Дрифта. Могло, конечно, стать и хуже — им обоим. Ему — потому что поверил бы, что прав и молодец; ей — потому что фемское поле сжигает и настоящую энергию, и психическую. «Ты достала со своим ржавым полем!» Флэш улыбнулась. «Веди себя нормально, и я не буду его использовать. Дома все выскажешь, если захочешь. Но пока мы не дома». Дриллбастера вроде не задело, или он и так спокойный был. Флэш повернулась к нему, бластером показала на тот путь, которым они пришли, потом на другой дверной проем. «Куда лучше пойти, чтобы никто не прицепился и не спалил, что мы прогуливаем?» — спросила она по связи. «Вы слишком приметные. Из моих знакомых никого так часто не показывают в новостях. Предлагаю полететь ко мне». Да, наверное, он был прав: вдвоем с Дрифтом они точно бросались в оптику всем прохожим. Вертолетов на Праксисе по пальцам пересчитать можно, а гуляющих с очень похожей ярко-красной фем… «Помнишь, я говорил, что вы мой шанс выбраться из Замы? Посмотришь». Флэш кивнула. Она не думала, что район мигрантов с Замоджина, колонии неудачников, чем-то сильно отличается от Мастер-сити, или от мест, где жил дани до прилета на Праксис и о которых любил рассказывать. Но понимала, почему Дриллбастеру хочется жить не там, а в нарядном центре Праксиума или в своем летучем доме. Кому бы не хотелось? Дани расхотелось, кольнула искру неприятная мысль. Дани улетел на родину. И Флэш до сих пор не поняла, почему. Что было не так? Она даже думала написать и спросить, но ей не показывали страницу с блогом, просто пересказывали важное, конечно, на общем, не на языке дани — и Флэш не сумела отыскать блог дани сама, как ни старалась. Дрифта она крепко держала за руку, пока они шли по грязному, недостроенному жилому комплексу. Дрифт не возражал, даже на ее сообщение, что ближайшие шесть часов они проведут у Дриллбастера, прислал глиф подтверждения. Все-таки подействовало эм-поле. А может, Дрифт сам вспомнил и осознал, что они не просто семья, а клан Пойнтов. Что гранддани Флип-Топ вовсе не шутил и не преуменьшал, когда говорил, что всем им квинтец, если грандопи решит их уничтожить, чтобы и мысли ни у кого не возникло, что у них есть права однажды стать Главой Совета. У гранддани Флип-Топа таких прав не было — но, как он сказал, он не для того прилетел с Кибертрона и вложил кучу денег в буровые, чтобы позволить какому-то болтуну во Главе Совета все разрушить. Таким мехам, как Дриллбастер, как все эти мехи на улицах — им важно, чтобы всегда можно было купить топливо по нормальной цене, чтобы работали электростанции и вечером загорались фонари. Кто там заседает в Совете, им поболту. Дриллбастер старался идти рядом и все время косился на Флэш. Дорогу до парковки они все хорошо знали. Юникрон побери, когда Флэш просила Дриллбастера помочь, она не думала, что он в нее… нет, не влюбится, намного хуже. Он всерьез решил, что она подарит ему новую, лучшую жизнь. Флэш с ужасом думала, что он непременно разочаруется. И возненавидит. Она, наверное, ему и раньше нравилась. Задним числом она припоминала, что он часто смотрел на нее, всегда оказывался с ней в одной команде или группе, они вместе делали проект о природе Праксиса, для докладов по истории Дриллбастер выбирал похожие темы… Улицы были почти пустыми, все, кто торопился в офисы, как раз туда добрались. Высокий Дриллбастер шагал быстро, Флэш и Дрифт не отставали. — Ты активировался на Замоджине? — спросила она. — Или уже на Праксисе? — На Праксисе. Мой дани тогда только прилетел. С Кибертрона, не с Замоджина. У Флэш болела ладонь, которую сжимал Дрифт, и выше рука болела тоже. При попытке ослабить его хватку он надавил сильнее. Но хотя бы молчал. Сейчас это было важнее всего остального. — То есть с твоим опи он познакомился уже здесь? — не то чтобы Флэш было интересно. Просто светская беседа. — Ну да. Наверное. Вообще у меня нет опи, так что точно не знаю. Да, так бывает, — добавил Дриллбастер с вызовом. — Наш опи тоже не живет с нами, — поторопилась оправдаться Флэш. — И он такой оплавок, что это к лучшему. Когда дани был с нами, мы с опи виделись раз в квартекс. — Но деньги он давал? Или нет? — Слушай, не знаю. Гранддани могли и без его денег обойтись. Дани нам объяснял, что можно, конечно, настаивать на статусе-кво, но на это уйдет больше энергии, чем выйдет пользы. — На восстановлении статуса-кво, ты хотела сказать? — Ну типа того. Мы хорошо жили без опи. Они наконец дошли до парковки, забитой разномастными катерами и яхтами, которые тоже напоминали Флэш о дани. Все на свете напоминало о дани — а мелкий летающий транспорт особенно, потому что дани с искренней любовью часами мог объяснять, почему одни яхты отличаются от других, как в них все устроено и как влияет на полет… Дани ушел. Теперь Флэш надо было заботиться о Дрифте, Скиде и троих старых гранддани. Как минимум — постараться, чтобы гранддани Флип-Топу и Джаззу ничего мешало, пока они разруливают шлак с грандопи, полезшим в чужой бизнес. — Спасибо, Бастер, — Флэш первой запрыгнула в катер, уселась рядом с пилотским креслом. — Пристегнись. И ты тоже, — Дриллбастер повернулся к Дрифту, еще возившемуся на задних сидениях. — Он сам справится, Флэш, ему просто тесно. Приспособиться надо. Дрифт фонил злостью. «Это все из-за тебя. Если бы ты не шатался по недострою, мы бы спокойно сидели на уроках. И я бы предпочла сидеть на уроках, а не напрашиваться к Дриллбастеру в гости. Так что, пожалуйста, потерпи». Катер уже поднялся в воздух, а Дрифт так и не ответил. Даже читать не стал, оплавок. — А тут считают, что ты твой дани? — Угу, — пробормотал Дриллбастер. — И давно ты сам водишь катер? Сложно было научиться? — А ты хочешь научиться?.. Зачем? Думаешь, тебе до пятидесяти квартексов доверят вашу большую яхту? Если будет очень надо, я всегда могу тебя отвезти. — Спасибо, — повторила Флэш. — Это очень здорово, что ты так нам помогаешь. Дриллбастер водил катер совсем не как взрослые: никого не обгонял, не перестраивался выше или ниже, не нырял по диагонали из одного воздушного коридора в другой. Как будто боялся нарушить даже те правила, которые все спокойно нарушают. Флэш поерзала в кресле, пытаясь устроиться удобнее. Под обшивкой, где-то между шеей и спиной, ныли серво. Это Флэш еще позавчера помогала старому гранддани дойти до санитарной комнаты, потому что не смогла дозваться Дрифта, а гранддани Флип-Топа не было дома. — Когда прилетим, я хочу зайти куда-нибудь за топливом, — сказала Флэш. Они приближались к промышленным районам — впереди в небо поднимались столбы дыма из труб, вливаясь в низко висящие облака. — Угу. Скоро уже прилетим. Похоже, Дриллбастеру было тяжело одновременно рулить и болтать, так что Флэш замолчала и прислонилась шлемом к холодному пластику окна. Катер вибрировал намного ощутимее, чем их яхта, почти что дребезжал на поворотах… Светлым днем район, куда их привез Дриллбастер, выглядел довольно скучным и спокойным: одинаковые серые высотки, ровные прямые улицы. Грязная парковка с обледеневшим, скользким бетоном. — Тут близко, — Дриллбастер протянул Флэш руку, она поторопилась ухватиться и чуть не впечаталась в его бок. Их взгляды встретились, и оба они смутились. — Ты еще его облапай! — возмутился Дрифт. — Когда происходит что-то неприличное, надо делать вид, что ты смотрел в другую сторону и ничего не заметил, — напомнила Флэш. Дрифт что-то пробурчал в ответ, но Флэш все прослушала, пытаясь не упасть. От усилий ей даже стало жарко. Вдобавок она заметила, что белые детали на ступнях стали совсем не белыми, и расстроилась. Идти действительно было не очень далеко — у самой парковки высилось металлическое строение, что-то вроде большого ангара, где разливали энергон по канистрам. Флэш оплатила пять, даже не обратив внимания на цену. Шаниксы у нее были. На мелкие расходы гранддани Флип-Топ выдавал им с Дрифтом по несколько тысяч в месяц. Дриллбастера это так порадовало, что и саму Флэш зацепило. Как будто у них праздник какой-то был. — О том, что сегодня случилось, не болтайте, ладно? — попросил Дриллбастер, уже открывая дверь одного из одинаковых подъездов многоэтажного дома. — Если кого заинтересует, я сам отвечу. Но, как Флэш сразу и подумала, никого юнглинги не заинтересовали. В коридоре большой кварты попался навстречу какой-то мех, так он и на приветствие не ответил. — Тут мне родня только дани. Остальные сами по себе живут, с кем-то мы дружим, с кем-то нет. Вместе жить проще. В Мастер-сити тоже жили большими кланами не от хорошей жизни. Но никогда не жаловались и не мечтали никуда «выбраться». У них было слишком много близких, которых они не хотели бросать, так что выгоднее было устраивать лучшую жизнь на месте. Дриллбастер явно чувствовал себя неловко. Как будто Флэш с Дрифтом никогда не видели кварт со старым дешевым ремонтом и отсутствующей дверью в мойку. — Ого, — Флэш притормозила на входе в комнату. Места внутри почти не было — две платформы, одна занята крупным мехом в оффлайне, с головой укрывшимся изолетиком… и огромный рояль. С полостями, трубами, без электроники. Может, только со спрятанными накладками записывающих устройств. — Ты играешь? — спросила шепотом. — Дани. Я тоже немного умею. Можешь нормально говорить, дани отключает сенсоры. Он ночами работает, устает очень. Дрифт резко схватил ее за плечо — не больно, но неожиданно. — Я хочу пройтись. Пиши, если что. Хотя Флэш заранее знала, что он устроит какой-нибудь шлак, ей все равно стало не по себе: то ли из-за взвинченного эм-фона Дрифта, то ли из-за выражения его фейсплейта, которое она толком не успела разглядеть. — Пусть идет. Ничего с ним не будет. Флэш разозлилась и смутилась, и только знание, что Дриллбастер их выручил, помогло ей промолчать. Благодарности она не чувствовала. — Садись, — Дриллбастер прошел мимо нее боком, неловко потянулся к канистрам, брошенным Дрифтом у двери, и Флэш торопливо забралась на платформу. — Хочешь топлива? — Ага, — кивнула Флэш, не представляя, чем еще они могли бы заняться. Мех на платформе напротив лежал очень тихо, Флэш даже шума его вентиляции не различала. Может, потому что Дриллбастер слишком шумно искал стаканы и разливал энергон. Пах тот сильно, неприятно — никаких отдушек не добавляли. И никаких вкусовых добавок, как стало ясно с первого глотка. Дриллбастер сидел на полу, занимая весь проход, и смотрел на нее. Оба молчали. Флэш это устраивало. Дриллбастера, видимо, нет, потому что он спросил: — Так что тогда было там, в Мастер-сити? Кого ты чуть не убила? — Да я так, припугнуть хотела, — призналась Флэш. — Это было не по-настоящему. Так, как в пейнтболе, понимаешь? Я потому так психанула тогда. Вроде все как в игре, но я знаю, что она умрет… — Кто «она»? Флэш помнила, что надо по возможности держать все в секрете, но ей так нужно было выговориться! И она рассказала и про бедную дурочку Голди, которая даже портами прокормить себя не может, чтобы никто не угрожал и не бил; про третью, следом за Кибертроном и Мастером, революцию, которая обязательно случится очень скоро; и про то, что все на самом деле подстроил грандопи Спайшот, но его никак нельзя разоблачить и судить, потому что он глава планеты! Гранддани Флип-Топ был прав, это просто квинтец как нечестно, что он всю жизнь трудился, чтобы у всех на Праксисе было топливо, и тот мех, Кранч, которого заставили слететь с процессора и убить свою семью, тоже всю жизнь трудился, но это не принесло по-настоящему больших денег, потому что бизнес должен развиваться и прибыль должна работать, и власти никакой тоже не принесло, потому что гранддопи в любой момент может принять какие угодно законы! Уже повышали налоги именно в энергонодобыче, потому что нет денег в бюджете, и наверняка скоро повысят снова, и один грандопи Спайшот знает, куда деваются эти деньги, раз все становится только хуже! — …И вот, мы все это обговорили, и все равно никто не знает, кто эти мнемохирурги, как от них уберечься, где грандопи их взял вообще? Юникрон побери, мы всегда знали, что гранддопи нас терпеть не может, и моего дани, и Джазза, и нас троих, но какого болта надо было соглашаться на узы тогда?! Это самое страшное, ржа, то, что мех, который нас ненавидит, в любой момент сделает что угодно, и все будет по закону! Какая тогда разница между мной и тобой, или мехами из Мастер-сити, или теми, кто живет при Церкви? — Флэш залпом допила энергон. — Мы все в безопасности, только пока в Совете не вспоминают о нас и не думают, как бы что с нас поиметь. Завтра они решат, что здесь надо все снести и построить бизнес-квартал, или отменить послабления для мигрантов с Мастера, или стипендии для таких, как ты, и ничего нельзя будет сделать. У меня слов нет, чтобы описать, как меня это бесит!.. Хорошо, что гранддани Джазз знал, что делать. Он знал, что колесо Истории уже покатилось, и знал, как сделать, чтобы оно не раздавило никого из них, и Флэш верила, что он сделает все возможное. Она как раз объясняла это Дриллбастеру, когда дверь разъехалась, и странный мех втолкнул в комнату зареванного Дрифта. Таких звероформеров, у которых даже в робомоде руки с ногами звериные, Флэш раньше не видела. Комнату без окна залил яркий свет из коридора, где окна были. Там как раз спускалась к горизонту звезда. Пошевелив странными деталями над шлемом, исцарапанными и помятыми, мех похлопал Дрифта по плечу: — Ты сядь, сядь, не маячь. Значит, в Совете налогов с вас недополучают? — Ну да, — кивнула Флэш, не сразу сообразившая, что ответа ждут от нее. — Хотят больше. — И запретили вывозить уже добытое, пока не получат? — Ну да, — она сдвинулась, давая место Дрифту, но тот продолжал топтаться посреди тесного прохода, пока она не потянула за руку. На самом деле там не в налогах была проблема, налоги только собирались поднять. Из-за дезактивации Кранча что-то сбилось в отлаженном механизме, и документы на танкер вовремя не оформили. Но об этом, наверное, вообще не стоило говорить никому — даже одному Дриллбастеру. — А десептиконы здесь каким боком? Флэш замялась, и мех торжествующе продолжил: — Внутренняя свара богатеев! Поболту, кто там прав и кто первый начал, здесь, в Заме, ничего не изменится! И что, спрашивается, за авантюру тут затевает бывший десептикон? Просто хвастает, или что-то может сделать? — Он не хвастает! — возмутилась Флэш. — Он хочет устроить справедливое общество, как устроили на Кибертроне! — Только почему-то он здесь, а не там. И ты говоришь, на него там уголовное дело заведено. А если ему туда не вернуться, и в этом он не врет… выходит, отвечать здесь ни за какие такие дела он не хочет. Вот и думай, Дриллбастер, зачем твоя подружка тебе это все рассказывает? Она сама, может, и верит в шлак, который несет, но ее гранддани не такой дурак. Не догадываешься, какая тут комбинация? Он тебе, или еще какому несмышленышу, сунет оружие, чтобы за него грязную работу сделали, а потом изобразит самоубийство! Твое, не свое!.. Мех продолжал говорить, про Дрифта, что он-то все понимает и потому омыватель льет, про старого гранддани, который раньше мог указывать Совету… а Флэш пыталась совладать с эм-излучением. К ней прижимался тяжелый и горяченный Дрифт, но там, где их корпуса не соприкасались, было квинтец как холодно, и сложно было держать себя в руках и не дрожать. Ей ведь говорили, что долго блокировать эм-поле в ее возрасте нельзя… «Извини, я не знал, что он так влезет. От него сложно отделаться, но он безобидный, потрындеть любит, и все. Он точно ничего не сделал Дрифту, я уверен. Разве что напугал», — написал Дриллбастер. Через пятнадцать минут сумасшедший мех с дурацкими теориями наконец убрался прочь, а Дрифт так и не успокоился, и показывать его врачам в учебном центре, как предложил в последнем сообщении Дриллбастер, смысла не было. — Он по жизни такой, — раздраженно объяснила Флэш, обнимая Дрифта поудобнее. — На мне, Юникрон побери, брат-психопат, мелкий брат и старый гранддани. Если даже Джазз все врет, пусть врет, главное, чтобы не сбежал от нас, как дани. Все врут. Его, — она хлопнула Дрифта по плечу, — даже спрашивать нет смысла, что он на заброшке делал. Наврет, потом еще раз наврет. Дрифт продолжал беззвучно плакать.