Кто мы друг другу?

— Стоп. Снято. Перерыв десять минут. — крикнул режиссёр и все стали расходиться по своим делам. Кто-то из пацанок ушёл в дом, чтобы попить. Другие же остались здесь и наблюдали за преподавателями. Лаура Альбертовна, посматривая на Полякову, очень тихо шептала ей о том, как будут поступать с девушками. Они очень сильно подвели их на вечеринке. Вели себя ужасно, вульгарно, почти позволяя себе переспать с первыми встречными. Сейчас стоял выбор между Лизой, Викой и Яной. Уйти должна только одна. За этими переговорами также наблюдала Мария Владимировна. Раздраженная до ужаса, но никак не показывающая это, она думала, как сделать так, чтобы Лаура уже отцепилась от Татьяны и обратила свое внимание на неё. Ведь она там первый заместитель и именно с ней должны обсуждаться такие моменты. Конечно, не будь Мария такой ревнивой, она бы заметила, как косо посматривали на неё некоторые пацанки. Ира уже давно заметила со стороны блондинки уж очень сильный интерес к директору. Причём ни к как коллеге или подруге. — Лаура Альбертовна, можно вас на пару минут? — женщины даже не заметили как блондинка подошла к ним. Лаура подняла свой колючий взгляд на Марию, недовольная тем, что ее перебили. Но взгляд Третьяковой мог посоревноваться с её, поэтому она лишь раздраженно вздохнула и кивнула, вставая со своего место. — Обсудим остальное позже. — Лукина бросила это напоследок и не спрашивая о том, куда они пойдут, направилась в дом. Когда они поднимались обе чувствовали на себе взгляды пацанок и Поляковой. — Что вы хотели обсудить, Мария Владимировна? — она села за свой стол, закинув ногу на ногу и юбка задралась чуть выше, чем положено, но Лаура не стала поправлять её. Зато заметила, как взгляд Третьяковой скользнул по её коленям, упираясь в край юбки. Ухмылка так и лезла на лицо, но она смогла сдержать её. — Я, кхм, хотела бы быть посвящённой в тему вашего разговора с Татьяной Алексеевной. Кого мы будем выгонять? Что вы думаете об этом в целом? — Мария засмущалась от мыслей в её голове и отвела взгляд. На щеки вылез еле заметный румянец. — Я не уверена. Елизавета вела себя ужасно, но ей нужна наша помощь. Виктория закрыта и её поведение непозволительно для школы леди. Яна только вернулась обратно и сама же обещала, что в этот раз она будет делать все возможное. Я думаю, что она сможет изменить ситуацию со временем. — Получается, что из всех вами выделенных кандидаток на выгон вы уверены в Елизавете и Яне. Выгоняем Викторию? — Мария смогла взять себя в руки и переключилась на рабочие моменты. — Да, выгоняем её. Это всё, что вы хотели обсудить? Может вам есть что сказать? — Лукина вызывающе вскинула бровь. — Нет. Сказать нечего. — блондинка снова засмущалась, но решила для себя, что должна сделать хоть что-то, чтобы быть уверенной в том, что она зря ревнует. — Но есть, что сделать. И она её поцеловала. Она не смогла сдержаться. Ей надоело чувствовать эти обжигающие взгляды, видеть, как та закусывает и облизывает свои губы и не иметь возможности сделать так же прямо там. Лукина с ухмылкой на губах отстранилась, резко притягивая к себе на колени Марию. — Моя девочка, — промурлыкала Лукина. — как давно ты хотела поцеловать меня? — Так же давно, как и ты меня. — съязвила блондинка, но её улыбка говорила о том, что она была более, чем счастлива сейчас. Они вновь слились в нежном поцелуе, который постепенно сменился на более страстный, жадный. И Мария почувствовала ту самую пульсацию между ног просто от того, что эта женщина, черт бы её побрал со своими губами, целует её. Она не ласкает её, даже не близка к этому. Просто целует. «Как такое возможно?» - мелькнуло в блондинистой голове, но мысли ускользнули от неё как только Лаура спустила свои руки ниже по талии к ягодицам. Шатенка знала, что у Марии пунктик на прикосновения к её заднице. Знала и бесстыдно пользовалась. Оторвавшись от пухлых губ, Лаура мельком кинула взгляд на часы позади блондинки и снова встретилась глазами с девушкой. Она видела, что та уже завелась, а последнее движение и вовсе добило ее. Знала и хотела сделать все, чтобы её девочка получила оргазм прямо сейчас. Но время уже поджимало. — Бордовое кружево. Вечером. У меня. — с горящим огоньком в глазах, хрипло шепнула Лаура и затянула Машу в горячий страстный поцелуй, где они сталкивались губами, зубами, а языки боролись за главенство, хотя сразу было понятно, кто там руководит, а кто подчиняется. — А если нет? — со стоном оторвавшись от пленительных губ директора, выдавила Третьякова. — Ты знаешь, — шатенка ухмыльнулась и мягко погладила ягодицы Марии. — я тебя отшлепаю, милая. Блондинка тихо застонала и поддалась бёдрами вперёд, потираясь об колено Лукиной. Та рыкнув, сжала талию, останавливая движения младшей женщины, на что Мария невольно захныкала. — Пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты... — девушка перевела дыхание и заглянула в любимые синие глаза, которые сейчас казались почти чёрными, что полностью выдавало их обладательницу о том, что она также сильно хочет продолжения. — чтобы ты коснулась меня. Пожалуйста... — У нас нет времени. Татьяна будет нас искать, перерыв скоро окончится. — шатенка подарила ласковый поцелуй в шею и такой же мягкий кроткий поцелуй в губы, прежде чем продолжить. — Потерпи немного. Нам отснять буквально последнюю часть выгона. Захныкав сильнее из-за дикой пульсации между ног, блондинка уронила голову на плечо старшей женщины и с силой сжала её плечи, намекая, что та продержится очень недолго и надеется на возмещение в двойном размере. — Обещаю, ты будешь довольна, если потерпишь. — соблазнительно шепнула шатенка, пройдясь губами по мочке уха, на что услышала довольно откровенный стон и полу вздох после. — Ты ни черта не помогаешь, когда говоришь таким тоном. — раздражённо выдохнула блондинка и отстранилась от плеча, аккуратно встав на слегка дрожащие ноги. Лукина улыбнулась, смотря на то, каким колючим ёжиком стала её девочка. — Ты становишься такой раздраженной, когда тебе не хватает секса, Третьякова. — с мягкой усмешкой сказала женщина и тоже встала со своего кресла. — Посмотрела бы я на тебя... — процедила заместитель и прищурившись, кинула взгляд через плечо. — Лукина. — Ну-ну, малышка, не злись. Ты получишь все, что захочешь, когда закончатся съёмки. — А если я захочу быть све...? — Только на моих коленях, задницей кверху. — перебив, оскалилась женщина, давая понять, что она руководит ситуацией. Хотя она уже давно поняла, что хотела бы сдаться блондинке на милость, когда та в ярости отчитывает учениц. Почему же она так смущается, когда дело касается её?

***

У них были сложные отношения. Они могли нежиться часами, сидя то у шатенки, то у блондинки в гостиной. А могли заниматься горячим, громким сексом, после которого мышцы болели, а все тело было покрыто мелкими укусами и царапинами. Третьякова знала, что безбожно влюбилась, но отрицала это чувство на протяжении полугода, после чего сдалась и залипала на Лукину каждый чёртов день. Что касалось шатенки, Маша никак не могла понять, что та чувствует и есть ли вообще эти чувства. Все сводилось к ярлыку "хорошие знакомые" или "просто коллеги". Не возлюбленные, даже не подруги. И это было тяжело. До того момента, пока они не переспали впервые: Любой вечер Марии заканчивался одним бокалом красного сухого, как и положено леди, тонкой сигаретой от Ричмонд с вишневым вкусом. В один из таких дней поздно вечером к ней заявилась шатенка, ожидая увидеть ту за сборником стихотворений Северянина или Ахматовой, но девушка стояла около окна и держала в руках тлеющую тёмную сигарету. В комнате витал аромат спелой вишни и Лукина никогда бы не подумала, что этот запах может быть от сигарет. Она всегда ненавидела их запах, но этот показался приятным, хоть и постепенно уловила нотки никотина. — Маша? — она заметила, что блондинка вздрогнула и буквально за пару секунд потушила окурок, незаметно выкинула его в окно, но Лаура все равно увидела, так как следила за каждым действием. — Да, Лаура Альбертовна? — девушка смахнула слезинки и повернулась к директору. — Ты в порядке? Я стучала, но похоже ты была глубоко в своих мыслях, раз не услышала. — женщина аккуратно двинулась к окну. — и я не хотела тебя пугать. — Всё нормально, Вам не стоит переживать за меня. Просто был тяжёлый день. До финала совсем чуть-чуть, прощаться с девочками становится все труднее. — Я прекрасно тебя понимаю. Они все заслуживают оставаться тут, но это шоу. И нам было бы трудно, если бы девочки не уходили, но и не менялись. Мы выбираем тех, кто действительно стремится стать лучше. Мы даём им шанс. — Лукина по-доброму улыбнулась и подошла ближе к блондинке, положив руку ей на плечо в качестве поддержки. — Конечно, Вы правы. — Третьякова подарила собеседнице улыбку и кивнула в знак признательности. — Боже, Маша, прекрати обращаться на "вы". Мы ведь больше, чем просто коллеги, скажешь нет? — она уловила, как напряглась девушка, но не придала этому значения. — И кто мы друг другу по-твоему? — осторожно поинтересовалась Мария, с неким любопытством кинув взгляд на рядом стоящую женщину. — Подруги? Может больше даже. Не знаю, Третьякова, ты мне нравишься. От тебя исходит энергия жизни, света и добра, которого мне не хватает. — нежно хмыкнула женщина, слегка приобнимая блондинку за плечи. Та уже и не надеялась услышать или ощутить что-то ещё о чувствах этой закрытой шатенки. Она никогда так не ошибалась. Директор недолго думая, развернула её к себе и нежно, даже робко коснулась её пухлых губ, спрашивая разрешения. Третьякова с чувством выдохнула, широко открыв глаза, но почувствовав, что та собирается отстраниться, не получая ответа, зарылась рукой в её волосы и притянула ближе, скрепляя их уста крепче. Хоть она и почувствовала горький привкус вина на губах, но откинула все мысли, пообещав себе, что позже обязательно расспросит ту об этом. Сейчас она просто наслаждалась моментом. В её руках женщина, в которую она влюбилась до безумия и та её целует! Первая сказала, что она нравится ей. Но что, если это значит только симпатию? Только влечение? Поиграется и бросит? Она ведь замужем. Нехотя блондинка аккуратно оттолкнула Лукину, на что Лаура недовольно рыкнула и сделав лёгкий пас вперёд, прижала девушку к подоконнику. — Если ты серьёзно думаешь, что я смогу остановиться после того, как ты ответила на поцелуй, то ты очень сильно ошибаешься. — строго выдохнув это прямо в губы, шатенка вновь припала к ним, посасывая нижнюю и иногда её прикусывая. Они действительно не останавливались после этого момента. Маша позволила себе наслаждаться этим мгновением, а Лукина просто брала то, что хотела, но и отдавала не меньше. Блондинка вряд ли получала столько наслаждения за всю свою супружескую жизнь. Да что там, за всю жизнь в целом тоже не получала такого. И вот, Лукина Лаура Альбертовна, собственной персоны, заставляет её в который раз за ночь срывать голос своими пальцами и, черт побери, языком, отчего девушка все больше прижимается своим ртом к подушке, выпуская туда все крики удовольствия.