***
Холод. В обезлюдевшем внутреннем дворике, длинных пустых коридорах, под кожей и в голове. Сумрак клубился в библиотечных полок, окутывал старые книги. Пыль, разбуженная моими робкими шагами, завальсировала в тонком желтоватом луче лунного света. Тишина тяжким грузом навалилась на плечи, заставляя сгорбиться, пробуждая какой-то глубинный инстинкт жертвы, заставлявший прятаться, замирать. Будто неподвижность могла спасти меня. Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, где я оказалась. В голове клубился туман, а кости ломало, будто от жара. Я сморщилась, прикладывая ладонь к пылающим щекам. Глаза слезились. — Надо возвращаться в комнату, — прошептала я самой себе, но стоило сделать шаг, комната опасно накренилась. Я сделала несколько шагов, вцепилась в книжный стеллаж, жалобно застонавший под таким напором. Посреди библиотеки было нечто. Я прищурилась, стараясь разглядеть что-то, но все расплывалось, будто дразня меня. Колени подкосились. Воздуха не хватало. Темнота сгущалась, все отдаляя меня от ответа. Горло будто сдавили. Я широко открыла рот, стараясь глотнуть воздуха, но ничего не получалось. Страх смерти. Он вшит в наши гены, курсирует вместе с кровью по всему телу. Он подгоняет, заставляет действовать даже тогда, когда кажется, что не получается ничего. Единственное, что я могу — это думать, вспоминать. Вспоминать, что я не приходила в эту библиотеку. Смешки, вырывавшиеся из моего рта, больше походили на предсмертный кашель. По сути я умирала. Умирала, как и десятки раз до этого. Но смерть — долгий сон. Я закрыла глаза, все глубже проваливаясь в небытие.***
— Эстер? Я не видела ничего. Лишь ощущала на взмокшей коже дуновение прохладного ветра, запах недавно потушенной свечи и чей-то парфюм прямо под носом. Зрение постепенно возвращалось. Я больше не паниковала, как в прошлый раз. Это неизбежно и временно, а значит, не стоит и капли моей тревоги. Лицо прямо передо мной, размытое, непонятное. Еще одно. Их два. Или три? Я прищурилась, но они все отказывались соединяться в одно. — Она в порядке? — Этот голос был мужской, но чей? — Должна быть… — Элиз. Ее певчую манеру речи я узнаю из тысячи. — Я позову Мортиуса… — Нет. — Это я сказала? Я была более, чем уверена, что я двинула языком, сомкнула и разомкнула губы, использовала свой артикуляционный аппарат, но все равно что-то было не то. Почему я это сказала? — Что? — Снова мужской голос. Я прищурилась, пока не разглядела Колина. — Попить... — Я приподнялась на локтях. На моей кровати вполне себе беспардонно расположился еще и Ник. — Это что? — У меня чистые лапы, — слегка оскорбленно произнес он, за что мгновенно получил шлепок по плечу от Колина. — Ай… Ну правда же. Херт отвернулся, качая головой, а Ник продолжил смотреть на него. Я нахмурилась, будто стала свидетелем чего-то крайне интимного, чего не должна была видеть. Забавно, что после стольких видений это чувство у меня еще не атрофировалось. — Что вы здесь делаете? — проговорила я, натягивая одеяло повыше. — Элиз позвала нас, сказала, что понадобится помощь, — спокойно ответил Колин, вставая с кровати, чтобы не доставлять мне дискомфорт. — Я здесь останусь, — приподнял бровь Ник. Я не смогла сдержать улыбку. Он еще так юн, что это ощущалось во всем: в его энергии, громком смехе, неловкости и эмоциональности. Ему было всего семнадцать, он был моложе всех из нашей небольшой группы. — Раз лапы чистые, пожалуйста, — пожала плечами я. — Держи, — Элиз поднесла стакан с водой к моим губам. Я улыбнулась и постаралась перехватить его, но Элиз легонько шлепнула пальцем по моей ладони. Я убрала руки и отпила глоток прохладной воды. Стало значительно легче. — Ты как? — Лучше, — коротко ответила я, садясь на кровати. — Что ты видела? — спросил Ник. Видно было, что ему не терпелось узнать, но он искренне старался выждать нужный момент. — Ничего, что я бы поняла, — грустно протянула я. — Опять… Мое единственное хоть сколько-то толковое видение Мортиус не воспринял всерьез, так что идти к нему с такой ерундой, в которой я сама не разобралась, смысла точно не было. Мне отчего-то хотелось рассказать о случившемся Себастьяну, но я старательно отгоняла от себя эту странную мысль. Я не знала точно, что я могу ему доверить, хотя за неделю он сделал для меня больше, чем директор академии за девятнадцать лет. — Ну-у-у… — протянул Ник, не отрывая от меня своих огромных зеленых глаз. Я еле как улыбнулась и потрепала его волосы. — Эй! Я их только уложил. — Да ну, — скептически произнес Колин. — Я думал, ты так проснулся. — Я не виноват, что они такие непослушные, — фыркнул Ник, старательно приглаживая торчащие пряди. — Я была в библиотеке. В нижней, самой большой. Я не успела увидеть ничего конкретного, кроме… Большого предмета в самом центре читального зала. Я не поняла, что это было, меня будто выдернуло из видения. — Зачем видения, в которых ты ничего не видишь? — непонимающе нахмурился Колин, поглаживая по спине севшую рядом с ним Элиз. Я заметила колкий взгляд Ника. — Я не уверена, что эти видения специальные. Это скорее… как временной разрыв, в который мне удается пробиться. — Но если ты видишь определенные символы, это не так… — Обзор не всегда бывает четким, — уклончиво ответила я. — Но ты ни разу не видела видений вне стен академии, — продолжил Колин. — Значит, ты связана с этим местом. Я на секунду замерла. Даже во снах я не могла покинуть это место. Нет, я никогда не горела желанием исследовать окружающий мир, вырваться из академии, но все же было обидно, что за всю жизнь я не видела ничего, кроме каменных стен этого замка, скал, леса и озера с опушкой. В книгах так интересно описывался окружающий мир, а еще интереснее на их страницах были запечатлены люди. Такие подобные нам, но в то же время совершенно иные. Они будто стремились компенсировать отсутствие магии и постоянно рвались что-то доказать другим в науке, политике, исследованиях мира. Это умиляло. Когда-то мне довелось читать о том, что лучшие человеческие ученые трудились над созданием некого «философского камня» просто чтобы превращать один металл в другой. — Я думаю, что твои видения связаны с твоим будущим или будущим академии. Ты же видела три тела, а после… — Колин, — осекла его Элиза. Я вздохнула, перебирая в пальцах край одеяла. — Я пыталась донести что-то до Мортиуса, но он… Я сжала губы, смотря в окно. Солнце давно село, за приоткрытыми ставнями мерно шумели верхушки могучих елей, кричали ночные птицы. — Тогда мы можем заняться этим самостоятельно. Ясно же, что происходит что-то не то. Мортиус впервые ввел настолько практические занятия… Хотя система образования в академии давно нуждалась в реформировании. Люди придумали отличную систему, — увлеченно начал рассказывать Херст. Люди были его страстью. — Студентам не обязательно изучать абсолютно все предметы, они могут выбрать направление, в котором хотят развиваться и углубленно изучать только его. — Глупости, — рассмеялась Элиз. — Они такие наивные. А что, если понадобятся знания в других сферах? — Для этого они обращаются к другим специалистам, — пожал плечами Колин. — Надо полагаться только на себя, на свои способности, — нахмурилась я. — А если нет способностей? — Он посмотрел прямо на меня, а я отпрянула, качая головой. Несколько секунд мы сидели в тишине. — Извини, я не… — Все нормально, — холодно ответила я. Подобное меня давно не ранило. — Я считаю, что человек не может знать, в чем он талантлив. — У них образование многоступенчатое. Сначала обязательное для всех, одинаковое, потом уже исходя из интересов люди выбирают. — Ты постоянно говоришь о людях, — вздохнул Ник, падая на кровать рядом со мной. — Я бы кинул в тебя подушку, но Эстер меня задушит. — Официально даю разрешение. — Улыбку сдержать сложно. Я порой поражаюсь бесконечной энергии Ника. Он подобно солнечному лучику, пробивающемуся сквозь грозовые тучи. Ник с радостью подхватил одну из моих подушек и швырнул в Колина. Тот поймал ее на лету и тут же вернул прямо в лицо Ренару. Ник, уже не спрашивая разрешения, подскочил на ноги. Я наблюдала за его пружинистыми движениями, даже не возражая. Ник подхватил еще одну подушку. Мне так не хватало наших обычных посиделок и таких веселых вечеров, что сейчас это стало настоящим лекарством от происходящего вокруг кошмара. — Это война, господин Херст, — игриво сказал он. — Да? — приподнял брови Колин. Нечасто я видела его таким… несерьезным. От этого непроизвольная улыбка стала еще шире. — Ой… — Эли отползла в сторону, забирая свои подушки к себе. Я откинула одеяло и прижала к себе последнюю оставшуюся подушку, которую Ник, приличия ради, не стал вытаскивать прямо из-за моей спины. Полетела первая подушка, Колин уклонился, отчего она ударила Элизу прямо в лицо. Та с притворным возмущением вскочила, встала прямо за спиной своего парня и начала закидывать нас с Ником всем, что попадалось под руки. Помимо подушек в нас полетела ночнушка, книга и плюшевый медведь, привезенным Колиным из его путешествия в человеческий мир. Ник работал за нас двоих, я все еще чувствовала тягучую слабость в мышцах, отчего движения были будто бы заторможенные. — Все! — закричал Ник и, прежде чем кто-либо успел понять, что это значит, прыгнул прямо на Колина, поваливая того на кровать. Элиз с визгом и звонким смехом скатилась на пол, утянув за собой одеяло. Я пыталась перевести дыхание, наблюдая за тем, как мальчики барахтаются в шуточном бое. Как ни странно, Ник довольно долго удерживал широкоплечего и достаточно крепкого Колина прижатым к кровати. Ренар прижимал коленями руки Херста к матрасу, а сам нещадно щекотал обездвиженного противника. За их оглушающим смехом вперемешку с угрозами расправы я не услышала настойчивый стук в дверь. Внезапно все в комнате затихли. Ник так и замер сверху Колина, оглядываясь на дверь. — Можно? — послышался приглушенный голос. Ответа, правда, ждать не особо собирались. Себастьян стоял на пороге, прислонившись плечом к косяку. Он медленно оглядел все происходящее слегка растерянным взглядом, но остановился на мне. — Можно, — слегка раздраженно ответил Колин, красноречиво смотря на Ника. Тот без лишних пререканий освободил своего соседа по комнате. Элиз тем временем поднялась, отряхивая платье от невидимых пылинок. Она присела на край кровати, разглядывая неожиданного гостя. — Приношу свои извинения за то, что прервал… Вас, — по его лицу было видно, с каким трудом он сдерживал усмешку. — Эстер, можно украсть тебя ненадолго? Элиз приподняла брови, смотря на меня. Я знала, что значил этот взгляд: очень долгий разговор по возвращении. — Разве что ненадолго, — ответила я, выпутываясь из одеяла. — Я скоро вернусь, — бросила я ребятам. Подойдя к двери, я заметила, что, вопреки моим ожиданиям, Шон не пришел. Видимо, он решил дождаться нас в гостиной. Я ступила в темный коридор, не освещенный даже мертвыми огнями. — Ты же не боишься темноты? — раздался голос сверху. — Нет, конечно, — дернула плечом я. Его ладонь успокаивающе легла мне между лопаток, подталкивая чуть вперед. — Это хорошо. — Его голос выдавал улыбку. — Мы не в гостиную. Я тебя проведу. — А куда? — Тебе понравится. — Надеюсь, что так. В груди зашевелилось сомнение.