Р - значит Руфеон

      — Нет, нет, нет! Ни за что! Аман, ты издеваешься? У меня в кои-то веки заслуженный выходной! Я надеялся в бар свалить на весь день!       — Дейдра тебе все равно не нальет, ты выглядишь на шестнадцать.       — Ой, мы оба знаем…       — Пожалуйста, Виолле! Одна смена! — Невысокий светловолосый юноша отчаянно тряхнул формой.       — Ты думаешь, они настолько слепые, что подмены не заметят? — Виолле упер руки в бока.       Стоит сказать, что внешне юноши и правда были похожи: один рост, один цвет волос, форма лица и фигура. Сейчас в одинаковых безликих серых рубашках их и вовсе можно было принять за близнецов.       — Во имя Руфеона, кто вообще смотрит на наши лица? Можешь даже текст не учить, все равно слушать не будут! — Аман отчаянно взмахнул руками.       — Настолько все достало? — Виолле сочувствующе покосился на друга.       — Уже даже не помню, для скольких я отыграл. — Юноша устало плюхнулся прямо на размеченный зеленым пол. — Прихожу с утра и до ночи как заведенный: одно и то же, одно и то же. И улыбайся, и надейся, что хоть один из тысяч, для кого размножили мое изображение, услышит сказанное, улыбнется в ответ, не стремясь побыстрее погнать убивать монстров. Ох, Виолле, я безумно устал.       — Да брось, и у тебя будет отпуск. — Виолле присел на корточки, ободрительно хлопнув друга по плечу. — Честно, и сам не понимаю, почему бы Р. не писать наши выступления на видео.       — «Живое выступление выглядит естественнее», — Аман скривился. — Бред.       Виолле помолчал, наблюдая, как Аман ожесточенно пытается оттереть с формы несуществующее пятнышко. Руки его чуть дрожали, в движениях сквозила нервозность и какое-то тупое отчаяние. Аман и правда был хорошим актером…       — Катись уже. — Виолле раздраженно выдернул из рук друга замученную форму. — Заменю.       — Да хранит тебя Руфеон! — В голубых глазах вспыхнули счастливые звезды. Аман тут же подорвался с места, небрежно скинув Виолле в руки пухлую тетрадь, исписанную от корки до корки.       — Там весь сценарий с помарками. Ты, конечно, и так большую часть помнишь, но вдруг пригодится.       Виолле кисло кивнул. Аман же, избавившись от морального груза, резвым зайцем заскакал к краю павильона, где его уже ждал, облокотившись на декорации, незнакомый юноша в форме ардетайнского стрелка. Виолле удивленно приподнял бровь, оценив тяжелый составной лук у него за спиной, бирюзовые волосы и радушные объятия, которыми он встретил Амана, и укоризненно покачал головой. Новенький или с другой локации приблудился? И чего в форме в нерабочее время? В любом случае опасным он не выглядит.       Паскудную мысль о том, что Аман, похоже, свалил на него свою работу, чтобы пойти на свидание, Виолле с раздражением отмел. Может, важно ему это. Да и сам Аман не раз выручал его из мелких неприятностей. Стоит ему верить. Друзьям вообще стоит верить.       Виолле устало закинул форму на плечо и потопал в сторону общежития, меланхолично раздумывая, стоит ли сегодня ждать соседа или лучше пораньше лечь спать.       Соседом Виолле числился его юстициарское превосходительство Федерико, мужчина видный, умный и… слишком привлекательный. Нет, Виолле ничего бы не имел против любого из пунктов, если бы каждый раз, возвращаясь к общей комнате, не находил у двери гору открыток и писем от поклонниц. В самом сюжете была прописан целый женский фан-клуб, не оставляющий Федерико в покое, а за пределами площадки… эта толпа восторженных девиц продолжала свое черное дело. Послать их в Бездну Федерико, видимо, не позволяло воспитание. Зато прекрасно позволяло Виолле. Количество раз, когда он гонял девиц от дверей комнаты поганой метлой или выливал тазик холодной воды на караулящих под окнами, уже не поддавалось никаким исчислениям.       Федерико делал вид, что вообще не представляет, чем занимается его сосед (даже если лично подавал метлу), и не извинялся. Никогда не извинялся, отчего Виолле наивно верил, что дамы однажды сочтут его черствой сволочью и прекратят свои преследования.       Однако мечты эти пока что оставались лишь мечтами. Подношений у двери не было, на лестнице стабильно крутилась парочка хихикающих девушек, отчего Виолле сделал несложный вывод — сосед уже вернулся. Так даже лучше.       Зазвенели ключи, щелкнул замок, впуская Виолле в узкий коридорчик, ведущий в крохотную кухню, такую же крохотную ванную и относительно просторную спальную комнату. Родные теплые цвета! Виолле искренне не понимал, почему, в отличие от съемочных локаций, во всем общежитии стены не имеют цвета — все безлико-серое, точно и вовсе не имеет структуры и цвета. Сначала это не вызывало даже вопросов, но не так давно начало жутко бесить. В какой-то момент Виолле не выдержал, стащил с площадки ведро краски и перекрасил стены на кухне и в спальне в теплый оранжевый оттенок. Стало как-то… спокойнее. И Федерико, впервые узрев их обновленную жилплощадь, лишь удивленно улыбнулся, вдыхая химический запах краски. Следующие две недели они уже оба тихо мародерствовали, превращая это место в то, чем оно должно было быть с самого начала — в свой дом.       — Какого демона? — Едва приоткрыв дверь спальни, Виолле тяжело закашлялся.       — Заколебал уже твой ладан! Опять провоняло все!       — Лучше запах ладана, чем твоих грибов. — Федерико в одной майке и шортах валялся на своей кровати с очередной книгой в руках.       — Это вообще-то фейтонские цветы! Мне Шаэлла подарила!       — У твоей «сестры» отвратительный вкус.       — Не смей говорить гадости о моей сестре! — Виолле скинул форму на стул и полез открывать окно, чтобы хоть как-то спасти комнату от окончательного превращения в филиал инквизиции. — Кстати, устрица…       — Тебя снова притопить, чтобы ты вспомнил мой титул? — Федерико оторвался от книги, бросив на юношу тяжелый взгляд.       — Ох, простите, святейший юстициар Федерико. — Виолле патетично поклонился. —Не соизволите ли проследовать на кухню, потому как сегодня ваша очередь готовить!       — Ох, черт, я забыл. — Мужчина досадливо хлопнул себя по лбу, теряя всякую грозность. Сейчас иду.       — Ты бы хоть поклонниц своих припрягал тебя кормить. — Виолле, как привязанный, засеменил следом за соседом, не собираясь лишаться такого замечательного объекта для болтовни. — Хоть какая-то от них была бы польза. Федерико громко фыркнул, натягивая фартук.       — И валяться потом с отравлением. Спасибо. С составом четырех приворотных зелий я уже ознакомился, больше что-то не тянет.       — Тебя пытались зельями поить? Серьезно? — Виолле со смехом плюхнулся на хлипкий табурет.       — Чего они только не пытались. — Федерико нервно передернул плечами, заливая в кастрюлю воду. — В локации Рохэнделя, к примеру, есть печенье в виде сердечек. Якобы один кусочек, и жертва тут же влюбится в дарителя.       — Погоди, в виде сердечек? Розовые такие, в глазури... — Виолле побледнел.       — Ага, под дверь их тоже подкидывают. — В кипящую воду полетела пачка мерзлых пельменей.       — Ммм, я ими обычно завтракаю… — Виолле смущенно закашлялся. — Вкусные, кстати. Федерико покосился на него с недоверием.       — Если надумаешь жениться или ласты склеить, скажи мне заранее, чтобы я успел адекватного соседа найти, — наконец прохладно решил он.       — Да что мне будет! Я твою кормежку пережил! Федерико помрачнел. Спустя пару минут на стол перед Виолле со стуком поставили полную тарелку толстых пельменей, посыпанных какой-то неизвестной зеленью.       — Я должен вознести хвалу Руфеону и его верному слуге или могу сразу есть? — иронично осведомился юноша. Федерико не ответил, уселся напротив, сразу же принимаясь за еду. Виолле тихо захихикал, довольный собой и своими шалостями, и потянулся за ложкой.       — К слову, Аман просил его подменить завтра. — Тарелка почти опустела, желание поговорить заиграло с новой силой. — Я согласился. Федерико поперхнулся.       — Ты — и жрец? — хрипло переспросил он.— Не смеши меня.       — Да что в этом сложного? Мы ведь все учились играть, наблюдая за работой Амана, Беатрис, Силлиана, Кармиана. Я столько раз видел его на площадке, что все реплики дословно помню!       — Помнить и отыграть — разные вещи, — заметил Федерико, опустив тарелку. — Впрочем, делай, что хочешь. Может, этот один день тебя даже чему-нибудь научит.       На площадках выключали свет, гасили аппаратуру, стирали старую разметку. Последние усталые актеры сдирали с себя форму, облачаясь в привычные безлико-серые костюмы. Загорались ясным светом окна в многоэтажном общежитии, звучали сотнями голосов, звенели посудой, радовались возвращению своих обитателей. Локация «Фейтон» погружалась во тьму.