Р - значит Руфеон

      — Точно все в порядке? Ты все еще бледный. — Федерико заглянул соседу в лицо уже который раз за вечер.       — Да, все со мной хорошо! — Виолле натянуто улыбнулся, уже полчаса сцеживая горячий чай из большой кружки, старательно изображая спокойствие.       — Не расскажешь, что произошло?       — Ммм. — Виолле отвел взгляд. — Может, позже. Не хочу сейчас ничего говорить.       Смотреть на мир стало больно. Вместо привычных стен и красок он замечал теперь то тут, то там мерцающие пиксели, видел дыры в текстурах и нехватку полигонов. Мир вдруг резко стал каким-то кривым, косым, недоделанным. Неприятно. Даже некоторые люди «сбоили»: то глючили с места на место, бликовали и застывали в нереальных позах. Это напрягало даже больше. Хорошо, что с Федерико и их домом не происходит ничего подобного. Здесь, сидя на родной кухне под бдительным надзором обеспокоенного соседа, Виолле постепенно приходил в себя, старательно выкидывая из головы жуткие воспоминания об исчезающем мире.       Арли еще вернется. Виолле точно знал. Раз уж он приглянулся этой чокнутой, она не оставит его в покое. Она уже изменила его привычную картину мира и наверняка захочет полюбоваться на результаты. Может ли он что-то предпринять в ответ?       — Тебе стоит развеяться. — Федерико решительно поднялся. — Хочу, чтобы ты улыбался, а не сидел с кислой миной.       Виолле удивленно приподнял брови. Они с Федерико сосуществовали достаточно мирно, Виолле даже считал юстициара своим другом. Тот же в ответ никогда не проявлял теплых чувств. Виолле и вовсе порой думал, что Федерико лишь терпит его присутствие и пустую болтовню. Но, может, он просто был невнимателен?..       В лицо Виолле полетела теплая куртка насыщенного синего цвета с белым меховым воротником, непохожая ни на повседневную безлико-серую одежду, ни на рабочую форму. Откуда?..       — Надевай и пойдем. — На Федерико красовалась точно такая же куртка, кажется, устраивающая его куда больше, чем тяжелый изысканный костюм юстициара.       — Что это за одежда? — Виолле озадаченно погладил мягкую ткань, но послушно клацнул застежками.       — Как ты там говорил? — Федерико усмехнулся — Должна же быть хоть какая-то польза от моих поклонниц? Виолле не сдержал ответную улыбку.       — Уже лучше. — Тут же отреагировал Федерико и протянул другу руку. — Идем?       Виолле замешкался, с недоверием разглядывая раскрытую ладонь. Федерико не любил чужих прикосновений, раздраженно дергался даже когда кто-то касался его плеча. Виолле не знал, в чем причина, но никогда специально не лез к соседу с дружескими объятиями и прочими тактильными вещами, которые позволял себе с тем же Аманом. Хотя порой просто невыносимо хотелось дать упертому юстициару по носу. Но Виолле уважал чужие желания и не собирался портить отношения из-за своих глупостей.       Но, если сейчас можно… Федерико все еще ждал, держа руку протянутой. И Виолле, преодолев сомнения, вложил в нее свою теплую ладонь.       — Так куда мы идем? — все-таки спросил он, когда друзья миновали границы Фейтона, теряясь в бесчисленном количестве островных локаций.       — Смотреть на что-то красивое, — туманно отозвался Федерико. — В прошлом году нас в это время еще не было, но, говорят, почти ничего не изменилось.       — Что не изменилось? Федерико неопределенно повел плечами.       — Пришли.       Виолле недовольно прищурился, подавляя желание закрыть глаза, чтобы не видеть эту стену мерцающих пикселей. Федерико потянул его куда-то вправо, обходя заслон.       Они оказались посреди заснеженной площади. С ночного неба медленно падали белые хлопья, оседая на одежде и волосах. Мирно горели теплыми огнями торговые лавочки. От них тянуло восхитительным ароматом горячего глинтвейна и свежего имбирного печенья. Посреди площади высилась огромная ель, вольно раскинувшая свои ветви-лапы, терпко благоухая хвоей так, что от запаха даже слегка кружилась голова. На темных иглах бликовали ночными огнями игрушки — домики, зайчики, монстрики, крылатые феечки — кого только не было. Виолле с изумлением разглядел игрушечную копию Белькруза, кукольную Аврельсуд и целую толпу маленьких Хранителей, развешанных по всей елке.       — Где-то там висит и моя копия, — печально сообщил Федерико. — Данелла сегодня сообщила, что они шили ее всем фан-клубом. Не уверен, что хочу это видеть.       — Твоя копия? Правда? — Виолле рассмеялся. — Мы обязаны ее найти!       Юноша скользнул к елке, выпустив руку юстициара. Не будь он так увлечен поисками, то мог бы даже заметить тень разочарования, промелькнувшую на лице Федерико, когда теплые пальцы исчезли из его ладони.       — О, я нашел Амана! Даже двух! — Позабывший о всех волнениях, Виолле кружил где-то за елкой. — Ха-ха! Это что, Кармиан? Он похож на тощего петуха! Эй, ты уверен, что они повесили твою игрушку? Я нигде ее не вижу!       — Уверен. — Федерико запрокинул голову к самой вершине, страдальчески созерцая учиненное безобразие. В отличие от Виолле он хорошо знал своих поклонниц и их способности.       — Ох, ну ничего себе. — Виолле быстро сообразил, куда надо смотреть. — Теперь сразу понятно, что они там шили всей толпой.       — Святой Руфеон, за что мне это?! — Полный страдания вздох разнесся над площадью.       На самой верхушке елки висела милая плюшевая игрушка, призванная изображать Федерико. Сшита она была вполне талантливо и узнаваемо. И все бы ничего, если бы Федерико не был изображен в свадебном костюме, сплошь покрытый сердечками с именами, в окружении двадцати невест…       — Это уже угроза какая-то, а не украшение, — рядом захихикал Виолле. — Хочешь, все исправим?       — Исправим? — Федерико все еще печально рассматривал свою копию. — Повесишь меня вместо игрушки?       — Ну что за пессимизм! Мы сделаем все гораздо лучше! Ну-ка подсади меня.       — Что ты задумал? — Федерико озадаченно нахмурился, наблюдая, как Виолле стаскивает с веток игрушку белого легироса — хранителя, напоминающего помесь козла с бульдогом.       — Уверяю, твоим назойливым дамочкам понравится. — Юноша довольно захихикал. — Так что, поднимешь меня к своему гарему или пойдем искать лестницу? Федерико вздохнул.       — Только не свались. — Юстициар медленно опустился на одно колено, подставляя плечи, в который раз за вечер удивляя своей покладистостью.       На этот раз Виолле мешкать не стал, легко оседлав шею соседа.       — Подойди чуть поближе, ага, вот так. Не качайся. Теперь правее. — Высунув язык от усердия, Виолле старательно переклеивал именные сердечки с кукольного Федерико на легироса. — Шагни еще вправо, там на ветке одно застряло.       — Хотел бы я знать, как они это развешивали, — прокомментировал снизу юстициар.       — Думаю, в отличие от нас у них была лестница, — Виолле фыркнул. — Готово, можешь отпускать меня. Федерико послушно присел.       — Как тебе? — Оказавшись на земле, Виолле тут же отскочил назад, любуясь делом рук своих.       Облепленному сердечками легиросу оставалось только посочувствовать, а окруживший его тесный хоровод дам и вовсе выглядел угрожающе.       — Гораздо лучше.       — А это я оставлю себе в качестве боевого трофея. — Виолле довольно подбросил добытую игрушку. — Буду швырять в тебя по утрам вместо подушки.       — Может, мне тоже стоит обзавестись твоей мини-копией? — Федерико усмехнулся.       — Давай-ка отойдем отсюда, пока нас никто не заметил.       — По глинтвейну?       — Не откажусь.       В маленькой лавочке было тепло, светло и пусто. Что-то записывал в толстую тетрадь полусонный силлин, одетый под рождественского эльфа, тихо звенели у двери колокольчики, переливалась цветными огнями гирлянда на стене. Друзья облюбовали место у окна, под пучком какой-то непонятной травы с белыми ягодами.       — Интересно, они съедобные? — Виолле заинтересованно покосился на пучок, грея руки о тяжелый бокал с ароматным напитком.       — Никогда не видел такого растения.       — Это омела, — бросил из-за стойки силлин, не отрываясь от записей, — под ней целуются. За столиком воцарилась тишина. Первым сориентировался Виолле, усадив на стол игрушку и от души чмокнув ее в лоб. Федерико отвел взгляд, делая вид, что никакую омелу в глаза не видел.       — Что ж, буду знать, чего мне опасаться ближайшие две недели, — пробормотал он себе под нос под счастливый смех Виолле.       — Зная твоих дамочек, они сразу с вениками за тобой бегать будут! Ха-ха!       — Создатель, упаси!       Неловкая тишина развеялась, за столом потек привычный разговор, что ни к чему не обязывал, но был в радость обоим собеседникам. Виолле пил глинтвейн и снова болтал и улыбался, прижимая к груди тряпичную куклу. Федерико впитывал его эмоции, чувствуя, как с каждой улыбкой расслабляется тугая пружина внутри, что делала его суровым юстициаром. Любая роль накладывает свой отпечаток, а то и вовсе становится второй сутью, когда играешь ее постоянно. Но Федерико больше нравилось верить в Виолле, нежели в несуществующего Создателя-Руфеона. И пусть его назовут богохульником и еретиком, но от этой веры он не откажется ни за какие блага.       — Ох, смотри, что там! — Виолле азартно ткнул пальцем в окно. Под елью собирался на репетицию рождественский силлинский хор. Певцы толпились, натягивали на острые уши яркие шапочки и о чем-то ругались.       — Разве они не в Рохэнделе обычно выступают?       — Верно. И, думаю, им не по нраву переезд на холодный остров. Наконец хор собрался, выстроившись правильным полукругом, и затянул какую-то песню.       — Пошли послушаем! — Федерико не успел даже ответить, как колокольчик на двери прощально звякнул, а Виолле уже крутился возле елки. Тихо вечер крадется по снегу, Зажигаются в окнах огни. Этот город ждет зимнее чудо. Этот город полон любви. Открывая глаза, улыбнись, Загадай на звезду желанье, Крепко за руку друга держи, С ним мечты свои исполняя. Запах елок и снега согреет Охладевшие за год сердца. Рождество принесет, как умеет, Позабытое чувство тепла.       Музыка лилась, превращая белый мир в настоящую сказку. Пахло хвоей, имбирем и горячим вином. Виолле стоял посреди площади, крепко прижимая к груди игрушку. На пепельных прядях оседали пышной шапкой снежинки, таяли на носу, белили брови и ресницы. Его щеки порозовели от холода, а губы слегка приоткрылись от восторга. Виолле впитывал в себя это невероятное ощущение чуда, стараясь запомнить его навсегда. Ладони коснулись прохладные пальцы.       — Это ведь все для Искателей, верно? — Виолле не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит у него за плечом.       — Да. Через пару дней локацию откроют, и мы больше не сможем здесь бывать.       — А потом?       — Мне говорили, она временная, созданная специально ради праздника.       — Праздника? Какого?       — Рождество, Виолле, — Федерико мягко улыбнулся. — С Рождеством тебя.