Тварюшки

— Кормак!       Крепкое рукопожатие, а затем не менее крепкие объятия — у мужчин рода МакЛагген, несмотря на годы, всегда хватало физических сил. И душевных. Кормак прямо почувствовал, как расправляются его широкие плечи. Да разве может быть по-другому? И он не менее крепко сжимал в ответ своего деда Кормака МакЛаггена-старшего, в честь которого и был назван. — Эй, дед, оставь уже что-нибудь от внука и мне!       А это бабушка. Ее объятия мягкие, а руки ласково треплют по светлым волосам. Правда, Кормаку приходится наклониться, а бабушке — встать на цыпочки, но он знает, что Сондра МакЛагген мягкая и добрая только с любимым внуком. Но даже ему не позволено опаздывать к столу. А нос уже рассказал Кормаку, что к его приезду всё готово. — Пойдёмте же, я не собираюсь ничего греть заклинаниями, от этого портится вкус, — проворчала бабушка, и мужчины послушно последовали за хозяйкой.       Кормаку знаком в этом доме каждый закуток, каждый камешек. В детстве он частенько здесь гостил. Но после того как поступил в Хогвартс, то бывал здесь только пару недель летом. Но последний год в школе, возрождение Того-кого-нельзя-называть заставили пересмотреть планы на пасхальные каникулы. Будет ли у него время, чтобы провести его вот так — за семейным обедом с бабушкой и дедушкой?       А обед был великолепен, бабушка расстаралась: чечевичный суп с бараниной, нежный и сытный, сменился ниппс-таттис по фирменному рецепту, основной тайной которого было строгое соблюдение пропорции картофеля и брюквы, и, конечно, два вида хаггиса — более мягкий и нежный левоногий и правоногий с кисловатым привкусом, а уж про выпечку и говорить не стоит. За столом старые МакЛаггены в основном интересовались учебой и успехами внука. Хоть кто-то слушал Кормака с должным вниманием. Дед время от времени довольно покрякивал, а бабушка радостно улыбалась.       Но вечером, когда Кормаки, старший и младший, сидели у камина, дед внезапно приманил огневиски и два простых широких стакана. Разлив благородный напиток, дед протянул внуку один стакан: — Никогда не добавляй лёд к огневиски, Кормак, если ты настоящий мужчина и настоящий шотландец, а не английский пес.       И дед залпом выпил свою порцию. Кормак последовал его примеру. Внутренности обожгло, словно он действительно заглотил огонь, но через полминуты тепло разбежалось по венам, а ледяной комок, что застыл где-то за грудиной, начал таять. Кормак и сам не понял, как начал выкладывать деду все, что накопилось у него в душе. Сначала про неудачные отборы на позицию вратаря — всем же было понятно, что Поттер подсуживает своему дружку. А когда судьба улыбнулась и Кормака взяли на замену, то вся команда просто не захотела его принимать. Конечно, они в рот Гарри Поттеру смотрят. А ведь все знают, что из ловца никогда не получится приличного капитана. Ловец сам по себе, а команда — отдельно… Но это тот самый Гарри Поттер! Для него и правила не писаны, что уж говорить про квиддич.       А дед внимательно слушал, кряхтел и подливал огневиски.       Потом Кормак-младший рассказал про неудачу с клубом Слизней. Он-то думал, Слагхорн позвал его, потому как разглядел его таланты, а не из-за дяди (тут брови деда сдвинулись, про Тиберия тут вспоминать не любили). Но ошибся, все было ровно наоборот. И это было ужасно обидно. Ведь вся заслуга дяди — дружба с главой Аврората (дед согласно хмыкнул этим размышлениям), а Кормак, несомненно, добьется большего! А потом на Рождественской вечеринке его так неудачно стошнило на Снейпа. А слизеринский гад назначил ему месяц отработок. Где, спрашивается, справедливость?       И тут дед внезапно спросил: — Я так понимаю, дело не обошлось без ведьмы?       Кормаку оставалось только удивляться, как дед обо всем догадался. А язык, развязанный огневиски, принялся выкладывать подробности. Конечно, все его неудачи так или иначе были связаны с Гермионой Грейнджер. Надо сказать, эта девушка до сих пор слишком часто мелькала в его мыслях. Кормак никак не мог взять в толк, что же ее не устраивало в нем. Он, несомненно, умен, талантлив, хорош собой. А Грейнджер, если быть объективным, конечно, симпатичная, но совсем не следит за собой. Да он первый раз обратил на нее внимание только на святочном балу во время Тремудрого Турнира — оказалось, Грейнджер может быть сногсшибательной красавицей, как только хитрюга Крам смог рассмотреть это в синем чулке? Не зря, видно, он самый лучший ловец, зрение и тут его не подвело. Но тогда МакЛагген понимал, что конкурировать с Крамом не сможет. А на следующий год сам увлекся другой девушкой. Ухаживать сразу за двумя было не в его правилах. И вот в этом году Грейнджер свободна, он тоже — все должно было сложиться.       Но нет, на отборочных испытаниях девчонка очень переживала за Уизли, а тот, как назло, обошел его благодаря дружбе с Поттером. Конечно, Грейнджер умна, но вот в квиддиче ничего не смыслит, так что это поражение было двойным ударом. Но, к счастью, Грейнджер ценит еще и таланты. Когда их обоих пригласил Слагхорн в свой клуб Слизней — право, что за мерзкое название — Кормак пошел туда только ради нее. Но хоть его туда пригласили из-за дяди, тем не менее на рождественскую вечеринку они отправились уже вместе. А уж это точно означало, что Грейнджер теперь его девушка. Да и для праздника она принарядилась, а как сверкала глазками! Кормак был уверен, что этот бастион будет взят легко. Конечно, как и всякая приличная девушка, она дразнила его, делая вид, будто ее смущают его откровенные ухаживания. Но даже в нос ни разу не дала — значит, все ей нравилось. И тут эти чертовы яйца! Девчонки такие странные. Они готовы встречаться с кем-то вроде Рона Уизли, который за столом ведет себя как свинья, но стоит один раз сблевать на туфли Снейпу, так ты уже их недостоин.       Казалось бы, плюнь да разотри — сколько еще таких, как Грейнджер, будет у Кормака. А вот не отпускает. Даже сейчас вылезло, хотя столько времени уже прошло. — Эх, Кормак, зацепила тебя эта ведьма, зацепила. Но ведь как оно в жизни бывает, — начал дед, не забыв, впрочем, освежить стаканы, — ты-то думаешь, что девчонка та — самая для тебя подходящая, а оно вовсе не так. Про людей я тебе говорить ничего не буду, а вот про хаггисов расскажу одну байку: про левоногого хаггиса и его правоногую подружку.       Кормак непонимающе уставился на деда. Да, МакЛаггены выращивали хаггисов — это для маглов они дикие, а для волшебников вполне себе ручные. Главное, что нужно хаггисам — это холмы с зеленой травкой летом да кормушки с сеном зимой. А главное для тех, кто хаггисов выращивает — умение ставить антиаппарационный барьер, потому как зверюшки в совершенстве владеют этим навыком. Уже и не понять, кто от кого аппарации научился, да только ни один маггл хаггиса не словит. Потому и считают их дикими. И зря. Вот у деда, например, всегда пасется не меньше двадцати хаггисов, бегающих по часовой стрелке — у них левые ноги длиннее, и столько же тех, что бегают против часовой — у них длиннее правые. Так им удобнее по холмам кружить. Все это Кормак прекрасно знал, да вот только никак не мог понять, при чем тут его отношения с Грейнджер. — Так вот, был у меня один хаггис, я его Хаггом и звал — самый большой был, и потомство от него всегда самое лучшее — с длиннющими левыми ногами и очень быстро растущее. Да вот только заметил я, что он перестал интересоваться своими обычными подружками, а все смотрит на соседний холм, где правоножки бегают. Стал я за ним наблюдать. И заметил, что Хагг мой глаз не спускает с одной самочки, рыженькой такой. Ты ж знаешь, они-то в морды друг другу прямо обычно не смотрят, все боками трутся, а как спариваться — так сзади забираются. А тут он прямо засмотрелся на ее хоботок. Да и хандрить начал. По холму не бегает, станет на одном месте и все ждет, когда рыжуха мимо пробежит, чтобы, значит, поглядеть на свою зазнобу. Жалко мне стало Хагга. Дай, думаю, посмотрю, что будет, если их на один холм поставить. Ну, так и сделал. То-то мой Хагг обрадовался, когда хоботок к хоботку со своей рыжухой оказался. Все он ее обихаживал, обихаживал. А до дела так и не дошло. Он только попытается к ней сзади пристроиться — а заваливается. Она-то в одну сторону смотрит, а он в другую. Я и камни подкладывал, и подпорки уж какие-то мудрил для него, а ничего у них не вышло. А Хагг еще больше загрустил, даже есть перестал. Пришлось его под нож пустить. — Это интересно, конечно, да вот только я не пойму, я здесь при чем? — А при том, Кормак, что ты, как тот Хагг, влюбился не в свою девушку. Для счастья, парень, надо смотреть не друг на друга, а в одну сторону.       На этих словах дед поднялся с кресла, похлопал Кормака по плечу и оставил одного. А тот долго еще сидел у камина, рассматривая, как пляшут искры огневиски в бокале, и только глубоко за полночь отправился спать.       Утром Кормак принял решение. После того как он получит своих ТРИТОНов, не пойдет он работать в Министерство к дяде, как собирался, в надежде сделать карьеру и привлечь внимание Грейнджер. Он будет помогать деду. Трусом МакЛагген никогда не был, но ведь бороться с Пожирателями можно и не из Министерства. Кое-какие знакомые в Ордене у него есть. Те же близнецы Уизли расскажут, как можно помочь правому делу. Кто знает, может, еще встретится ему девушка, которая будет смотреть в ту же сторону?