- Значит, вам уже всё равно? - Нет, мне не всё равно. Мне до такой степени не всё равно, что я болен от этого. Рэй Брэдбери. «451 градус по Фаренгейту»
К моему удивлению, Гарри (да-да, мы решили сразу обращаться к друг другу по имени) не стал допрашивать меня так, как это делал полицейский, он пытался прояснить некоторые мелкие детали, но просидел я у него около часа, потому что чуть ли не каждое мое слово парень записывал в свой блокнот, и переспрашивал по несколько раз. После, Стайлс пообещал, что вытащит меня отсюда, доказав любыми силами мою невиновность. К сожалению, встреча с ним была единственным хоть чуть-чуть приятным моментом за день. Начнем с того, что, как только я покинул кабинет Гарри, на меня нацепили наручники и вели, держа за спиной дубинку, будто я убийца, заслуживающий пожизненного наказания. Сначала, я должен был ночевать в одиночной камере, но к сожалению, а может, и к счастью, свободных мест не оказалось. Поэтому, мне пришлось разделить камеру с еще одним (слава Богу, одним!) человеком. Им оказался пьяный мужчина, от которого нестерпимо пахло дешевым "пойлом" и который бормотал себе под нос, мешая заснуть. Один из полицейских - мужчина лет тридцати - снял с меня 'браслеты' и со всей силы толкнул меня, отчего я врезался в стену и вызвал хриплый смех моего сокамерника, который постепенно перешел в кашель. Захлопнув дверь и навесив на нее замок, мужчина презрительно посмотрел на меня, прищурившись, и ушел. Я сел на жесткую железную скамейку, не переставая поглаживать красные полоски, которые остались от наручников и с непривычки ныли. Я был на грани: нахождение в тюрьме - не самый приятный опыт; я чуть не расплакался, но вовремя вспомнил, что не один, и это меня остановило. Запустив пальцы в волосы, я громко вздохнул, и кто-то продублировал мой вздох. Сначала, я подумал, что это эхо, но потом мысленно усмехнулся. В углу, который едва освещался сидел "сосед", от него несло перегаром и вонью, нестерпимой вонью. Наверное, он еще и бездомный, но я не стал размышлять по этому поводу - голова гудела от последних событий. Стянув с себя толстовку, я положил ее себе под голову. Я лежал на этой лавке, не в силах заснуть. Было уже очень поздно - в окошко на стене я видел кусочек темного ночного неба. К сожалению, часов у меня (теперь!) не было. Все это время я думал о Сью, о ее смерти, о Луи, о их родителях, но невольно мои мысли все время возвращались к образу Гарри, который поклялся мне доказать мою невиновность. Сам строил догадки, мечтал о счастливом конце и возвращении к нормальной жизни, но мои видения рушились как карточные домики под влиянием логики. Подумать только, еще недавно я сам приезжал за Луи, чтобы забрать его из участка, конечно, я и представить не мог, какого ему было тут, а теперь все ощутил сам, на своей шкуре. Томлинсон любил похулиганить, несмотря на свой недетский возраст. Обычно его задерживали за его поведение на улице, драки и всякую прочую мелочь. Он отсиживался около недели, если мы не могли заплатить за него, а потом выходил и все повторялось по кругу. Конечно, мы с Сью старались вразумить его, но Луи заявлял, что без этого ему скучно. Он привык к этому образу жизни; его уже знали все местные полицейские, так же, как и знали нас со Сьюзи. Бедная моя девочка! Я непременно узнаю, кто убил ее и отомщу этому человеку. Я все еще не мог уснуть. Сосед горланил песни, но никому, кроме меня, не было до этого дела. Не выдержав, я сделал ему замечание, на что он просто послал меня. Я отвернулся к стене, холодной и грубой, стараясь абстрагироваться от звуков пьяного пения. Уткнувшись носом в облупившуюся штукатурку, я все же уснул.***
Утром меня разбудил грубый толчок в спину. Я еще надеялся, что события, произошедшие за два дня, всего лишь глупый сон, и стоит мне ущипнуть себя, как все это пропадет. Но я ошибся, увидев перед собой того самого полицейского: он зло смотрел на меня и молча, жестом, указал мне на выход. Я взял толстовку, наспех натянул ее и вышел, оставив внутри соседа, который к утру все-таки заснул. На выходе, меня тут же подхватил Стайлс. Его вид был более чем озабоченный. Сегодня на нем не было того делового костюма, он был одет, как обычный молодой парень: в футболку, черные джинсы и потертые туфли. Он глупо улыбался мне, и я еще больше насторожился, вновь пожалев, что моя судьба в руках этого парня. - Ты не представляешь, каких усилий мне стоило вытащить тебя, - захлебываясь эмоциями и скоро выпаливая слова, произнес он. Я лишь молча смотрел на него, готовый хоть сейчас вернуться на свое прежнее место, лишь бы не видеть, как я буду пропадать от действий моего "адвоката", -тебя отпустили под подписку о невыезде. По сути, ты должен сидеть дома, но... - от его "но" в конце фразы так и повеяло неприятностями; я поник, - ты будешь помогать мне. - Прости, Гарри, но я лучше посижу дома, - я пошел к выходу, но он, упрямый, нагнал меня вновь. - Если ты хочешь найти убийцу своей девушки, - я резко остановился, точно меня ударили в спину, и, не оборачиваясь, стал слушать, ведь он надавил на самое больное, заставив меня задуматься, - клянусь, я поймаю его, то ты должен помочь мне. - Хорошо. - Отлично! - дальше мы продолжили наш диалог, уже двигаясь в сторону выхода. - Мы начнем наше расследование сегодня же. Нельзя терять ни минуты! - Стой. Я переночевал в обезьяннике, и мне необходимо нормально поспать и принять душ, что тут говорить о чистой одежде! - Лиам, - мы вышли на улицу, и Гарри остановился, - я совсем выбросил это из головы, прости, я очень погружен в это дело, все так запутанно и интересно! Я могу подвезти тебя. - Ну... - я замер. Посмотрев в его блестящие глаза, я понял, что он не врет. Гарри плевать на всех, он действительно живет своей работой. О Боже, зачем мне, как снег на голову, свалился этот псих? Я назвал ему свой адрес, и он отвез меня прямо к дверям. Жил я один, родители были в другом городе, далеко от Лондона. Сейчас я был одинок, как никогда, даже несмотря на присутствие Гарри. Мне, наверное, стоило позвонить родителям Луи и Сьюзи, но лучше я навещу их завтра лично. Нельзя заявляться к ним в таком виде: неотесанном и грубом. Я совсем обессилел; приняв контрастный душ, я хоть немного смыл с себя запах перегара и пота, характерного запаха этой клетки. Боже!Как ужасно осознавать, что от тебя так будет пахнуть очень много лет, а потом эта вонь въестся в мою кожу, и до конца своих дней я буду излучать вот такой запах. Я на ватных ногах добрел до постели и рухнул без сил. Может, этот туман что-то значит? Я стою на поле в соверщенном одиночестве. Вокруг на много километров, настолько, насколько видно мне, нет ни единого деревца, только трава, желтая, сухая, выжженная палящим солнцем. Вокруг совершенно никого - я стою в абсолютном одиночества, слышен лишь оглушительный свист ветра. Воздушные потоки поднимают сухую пыль, песок и частицы маленьких камней. Я пытаюсь вглядеться вдаль, но опять же пусто. Моргаю. - Сьюзи? Она стоит прямо передо мной в белом ситцевом платье чуть выше колен, в ее волосах белые цветы, незнакомые мне. Мне кажется, что это видение - она так неожиданно появилась всего в какой-то сотне метров от меня! Тру глаза, но она не исчезает, черт возьми! Задыхаясь от счастья, я бегу ей навстречу, но она растворяется, как в тумане, качая головой. Я никогда не придавал значения снам, но этот заставил меня задуматься над мои будущим.***
Но разбудил меня отнюдь не сон. В шесть часов утра какой-то настойчивый незваный гость вовсю стучал в мою дверь. Я нехотя перевернулся, надев пушистый домашний халат и всунув ноги в тапочки, я зевая направился вниз, чтобы встретить этого человека. Внутри кипела злость, хоть я проспал целый день, мне было этого мало. Стучали все настойчивей и настойчивей. Открыв дверь, я обомлел. - Сегодня мы пойдем на квартиру к Сьюзи, - улыбнулся Гарри. Именно он разбудил меня, и его мордашка, уже порядком мне надоевшая, сейчас излучала добродушие и буквально светилась изнутри. Он стоял у меня на пороге все в той же футболке и джинсах, будто он ночевал у меня под дверьми. - Но зачем? Меня вряд ли туда пустят. - Меня-то точно пропустят, а ты пройдешь, как понятой, эти болваны твоего лица не видели, - Гарри вошел в мой дом и уселся на диван. - Одевайся, иначе эти сыщики все разберут по кусочкам. Кстати, милый халатик. Я фыркнул. Поведение Стайлса мне крайне не нравилось; его ноги, которые он спокойно водрузил на мой журнальный столик, меня раздражали. Я старался успокоиться и сделал вид, что не заметил этого. Быстро нацепив на себя чистые вещи, я спустился, и мы тут же поехали на место преступления. Мы ехали молча, лишь Гарри изредка вздыхал. Он был сосредоточен на дороге, а я сидел, погруженный в свои мысли. И постепенно я опнимал, что больше всего боялся вернуться в ее дом. На очередном светофоре Стайлс обратился ко мне: - Лиам, ты всегда ходи рядом со мной и примечай все, что изменилось, что пропало. Так что напрягись и вспомни все до мельчайших подробностей, пока мы едем. Обычно наши полицейские не придают внимания мелким деталям. А я не такой, я не болван! Правильно, ты псих. Я лишь молча покачал головой. Гарри припарковал машину на парковке, и мы пешком шли около двух кварталов до высотки, в которой жила Сьюзи. Вспоминать то, что я пытался представить глупым кошмаром, стараясь забыть его, ужасно страшно. Я боюсь, что не выдержу и заплачу, как ребенок, что сам спрыгну с этого окна. С Гарри мы не разговаривали вовсе, хотя мне было интересно узнать немного о его личной жизни. Но спросить такого я не смогу - не так воспитан, а ему не зачем рассказывать. Перед домом оцепили желтой лентой участок, на который свалилось безжизненное тело Сью. Любопытные зеваки старались заглянуть туда, но полицейские запрещали подходить к оцепленному месту. Гарри показал мне жестом подождать его и отошел. Я же стоял, внимательно наблюдая за ним. Я говорил о походке Стайлса? Так вот, она ужасно ленивая и нерасторопная, он бы был ужасно медлителен, если бы не его длинные ноги. Гарри подошел к какой-то женщине и стал ей что-то говорить, в ответ она кивнула ему и они уже вдвоем пошли ко мне. Видимо, она тоже будет "понятой". Когда мы зашли в подъезд, сердце забилось сильнее, а к горлу подступил ком. Это родное, пропитанное любовью (для меня) здание вмиг охладело и стало таким грустным! В квартире было около десятка людей в форме, они что-то писали, осматривали и без умолку болтали. Увидев, что эти полицейские сотворили с вещами Сью, я побледнел; если бы не стена, на которую я успел упереться, ноги подкосились бы и я бы не мог самостоятельно стоять. Я был готов закричать: "Стоп! Остановитесь!" и начать собирать все безделушки моей малышки. Эти идиоты распотрошили все ее шкафы и сундучки с украшениями в поисках улик. Я поймал строгий взгляд Гарри, странно, но у меня дома он был другим - несерьезным, обычным. А здесь превращался в настоящего злого или даже сурового дядьку. Он показал удостоверение полицейскому, стоявшего у входной двери, которая была перекрыта лишь желтой ленточкой. Перешагнув через нее, Гарри подошел к тому самому подоконнику вместе со мной и Джорджией - так звали ту женщину, которую он позвал с нами. Он старался делать вид, что все внимательно рассматривает, что хорошо у него получалось - не знавший нашего плана точно бы не догадался. На самом деле Гарри ждал моего одобрения. Я же старался выбросить из головы образ Сьюзи, который невольно представлялся мне. Пепельный след. Его смели и явно не полицейские, он есть, но размазан. Царапинка на подоконнике - раньше такой не было, точно была борьба. Я вздохнул: она боролась за жизнь. Гарри отозвал меня в сторону. - Ее телефон забрали. Была ли у Сью телефонная книжка? - Была. Обычно она лежала в прикроватной тумбочке. - Бинго! Я принялся осматривать все дальше, но ничего существенного больше не нашел или не заметил. - Можно к Сьюзи? - старый, хриплый, прокуренный и до боли знакомый голос. Я повернулся кругом и пошел к двери. Да, это был мистер Олдридж. Полицейские уже было хотели сказать старику, что Сьюзи больше нет, но я вмешался, отводя недоумевающего старика к двери. - Мистер Олдридж, это Лиам, здравствуйте. - Привет, сынок, - улыбнулся старик, - Кто все эти люди и где Сью? - Это риелторы, мы продаем квартиру, - начал врать я, - Сью поступила в университет и сменила место жительства. - Передай ей привет от меня, и скажи, чтобы навещала старика. - Передам, - я попрощался с ним и вновь прошел в квартиру, где меня уже ждал разгневанный Гарри. Я расскажу в двух словах о старике Олдридже. Он очень хороший человек, правда, слепой, не видит ничего. Сьюзи помогала ему, покупала продукты и готовила, он знал и меня и Сью. Старик считал нас своими детьми и частенько поговаривал о том, чтобы завещать все Сью. Вы не подумайте, она без задней мысли помогала ему, просто у старика нет родственников, а Сьюзи стала ему как родной. В последнее время Олридж жаловался на сердце, поэтому я и не сказал ему о смерти Сью, чтобы не убить его одним словом. Гарри еще пару минут поболтал с полицейскими и вышел. - Ты совсем, что ли? - он злобно посмотрел на меня - Это личное, Гарри, я знаю этого старика. - Плевать! - Гарри отошел от меня, что-то ворча себе под нос, наконец, громко выдохнув, он вернулся ко мне. - Сейчас мы поедем к мистеру и миссис Томлинсон. Я замер. Вдруг они тоже обвиняют меня! Буду безумно рада отзывам.