Сборник безумных слэш-драбблов

Они встретились дома у Фаерфолда, как и договаривались, но Енвой всё равно чувствовал напряжение и стеснение. Его как будто рассматривали под микроскопом. Это ощущение быстро схлынуло, когда хозяин квартиры любезно предложил выпить. Алкоголь мог притупить чувства, усыпить совесть и главное, заткнуть искру, которая кричала о неправильности сложившейся ситуации. Енвой всё прекрасно понимал, но старательно пытался об этом не думать. Было больно, противно, но иного выхода он не видел, или просто был слишком утомлен его поиском, что уже был готов покориться, поддаться. Да, это проще. Скайрим даже не узнает, что для него сделал Енвой. Если бы он узнал такую правду, то это непременно дало бы трещину в их непростых отношениях ученика и наставника. Это привело бы к неминуемым последствиям или этот ревнивец Фаерфолд добился бы того, чтобы Скайрим исчез из жизни своего бондмейта навсегда. Парень же не хотел, чтобы Скай пострадал от его бездействия, от того, что он не может перечить Фаеру, а тот вдоволь этим пользуется. Енвой считал, что поступает более-менее приемлемо по отношению к наставнику, ведь ему была не безразлична его судьба. Фаерфолд мог далеко зайти со своей любовью, слепой ревностью и жестокостью, и Енвой это знал. Он решился на отчаянный шаг только ради любви. – Енвой, в последнее время я стал замечать, что ты больше времени проводишь со своим наставником, нежели со мной. В чём дело? – голос меха прозвучал довольно ровно, но всё же в нём чувствовалось раздражение. Енвой отпил немного горячительного, будто так пытаясь оттянуть момент ответа. – Эм, по моему логично почему я провожу больше времени с ним, а не с тобой. Он же мой наставник и не спускает с меня окуляр – – Дело даже не в этом. Ты специально избегаешь меня. С того самого дня, когда я только приехал. Ен, что случилось? Зачем ты так со мной? – Фаерфолд встал на корточки перед юнклингом и взял того за манипуляторы, и чуть сжал. Его оптика пристально всматривалась в фейсплейт, будто стараясь найти там ответы на все вопросы. – Ничего не случилось, просто я очень занят то домом, то учёбой. Я не могу разорваться, извини – – Малыш, – мех опустил шлем и тяжело провентилировал – но ты же мог найти свободный астроцикл для меня, так? Неужели это так сложно? И заметь, с этим Скайримом ты проводишь всё школьное время, не со мной, хотя у тебя есть такая возможность. Скажи честно...ты с ним спишь? – Енвоя внутренне передёрнуло, но он сделал вид, что очень удивился и оскорбился подобным предположением. – Пф, ты что!? Я никогда с ним не спал и не собираюсь! Он же мой наставник. Не говори ерунды – Фаерфолд сел на диванчике возле Енвоя и наклонился к его аудиосенсору, чтобы вместо любовной речи угрожающе прошептать: – Если я узнаю, что ты лжёшь, этот сикер изчезнет из твоей жизни навсегда. Ты понял? – Енвой еле качнул шлемом, давая понять, что услышал и принял к сведению. Внутри всё сжалось в тугой узел, что стало трудно протолкнуть воздух через вентиляцию и парень сделал большой глоток вина, стараясь избавиться от удушья. Фиолетовый колесник, заметив пустой стакан любовника, немедленно взял бутылку и наполнил его до краёв. Енвой учтиво посмотрел на него, но ничего не сказал. Не потому что не хотел, а просто потому что не знал, что сказать, да и что говорить тому, кто постоянно тебя допытывается и шантажирует? Фаерфолд смотрел на Енвоя, как хищник на жертву, медленно потягивая алкоголь прямо из горлышка. Последнему такие гляделки не особо понравились, и он допив остатки, отставил стакан и повернулся к меху, чтобы хоть немного разрядить обстановку. – Включи что-нибудь – попросил он. Фаер сначала удивлённо вскинул надбровную дугу, но потом улыбнулся и потянулся за пультом от аудиосистемы. Недолго пролистав, он нашел какую-то композицию на свой вкус. Заиграла тихая, ритмичная мелодия. Енвой взял бутылку и довольно много отпил, потом встал и поднялся на стол, чтобы начать медленно танцевать. Мех, сидящий на диване, чуть раскрыл воколайдер от восхищения. Сей факт очень польстил Енвою, но он вскоре забыл, полностью отдаваясь танцу и утопая в мыслях. "Я сделаю это, чтобы обезопасить Скайрима от того, что может совершить Фаерфолд. Он не сжалится, он просто уничтожит его, а я этого не хочу. Не хочу видеть как Скаю больно из-за меня... ведь...я люблю его. Да, похоже, что это и есть та самая любовь. Слепая, больная, самоотверженная. Скай, это всё для тебя. Для тебя одного" думал мехлинг, мягко ступая на стул, потом на пол и медленно, развратно стал приближаться к сидящему колеснику, что пожирал его окулярами. "Пусть не станет части меня, но Скайриму ничего не будет угрожать. Я давно готов пожертвовать всем ради него, ради Ская." Енвой ещё немного подвигался в такт музыке, а потом опустился между сервоприводов меха. Тот взял его лицевую в ладони и стал жадно, грубо целовать, почти кусать. Мех не сдерживался, сильным напором обрушивался на чёрно-оранжевого колесника, завлекая его всё дальше в свою порочную игру. В ней не было ни нежности, ни жалости, лишь обнажённая похоть и желание. Фаерфолд целовал Енвоя так, как будто его мучала жажда и он не мог напиться им, он всё продолжал терзать его денты, не в силах остановиться. Он словно обезумел от осознания того, что этот прекрасный парень, этот желанный корпус сейчас станут его безоговорочно и безраздельно. Лишь юнклинг знал за чем стоит эта своеобразная, жестокая игра. Он знал, что именно он ведёт; что именно он волк в овечьей шкуре, но так было необходимо. Фаер не должен был заметить что-нибудь или даже подумать насчёт Скайрима, если всё станет наоборот, то всё, жертва напрасна. Енвой и не заметил, как оказался придавленным к полу сильным корпусом, он лишь мог отвечать на голодные поцелуи и гладить, где дотягивался. Фиолетовый мех на наноклик оторвался от любовника, но только, чтобы посмотреть насколько тот прекрасен и вновь начать опалять поцелуями. Фейсплейт, скулу, шейные магистрали. Енвой откинул шлем, давая больший доступ и сдавленно простонал. Это было расценено, как толчок для последующих действий и Фаерфолд мгновенно среагировав, перевернул парня под собою на живот и вжался в его корпус. Он покорно уткнулся в манипуляторы и выгнулся назад, насколько это было возможно. "Ненавижу тебя за это, но всё это для Скайрима. Ты настолько похотливая мразь, что не видишь самой истины – я тебя не люблю и отдаюсь лишь, чтобы отвлечь и не дать подумать о моём Скае" думал Енвой, сознавая, что его внутренне сотрясало, как от удара, но он оставался лежать и делать вид, что очень разгорячён. Указатели Фаера огладили его бедра и плавно перешли к бамперу, начиная настойчиво гладить чувствительные пластинки. Юнклинг стиснул дентопластины, стараясь не зашипеть от ненависти и отвращения, которое сейчас с шлемом накрыло его. Он пытался не думать, но эти отравленные мысли слишком остро хлестанули его, заставляя прийти в себя и понять что же происходило на самом деле. Фаерфолд несильно, но довольно ощутимо кусал Енвою шею, иногда плечи, чередуя с влажными поцелуями и поглаживаниями у заднего порта. Колесник был немного напряжён, он боялся скорой боли, которая должна была наступить. Даже возбуждение отходило на второй план. Да какое-то там возбуждение, оно было слабым, практически несущественным! А вот ощущение боли, это пугало. "Хватит мучить меня, закончи поскорее и дай мне уйти! Пожалуйста!" мысленно молился юнклинг. Он хотел было уже уткнуться в свои манипуляторы, но Альфа внезапно обхватил его лицевую указателями и тут он почувствовал, как в него погружается что-то большое и горячее. Он дёрнулся, стараясь избежать вторжения, но его грубо остановили и крепче прижали к себе, не давая пошевелиться. Пришлось зажмуриться, но предательский омыватель всё равно побежал из окуляр. "Шлак, как же я ненавижу тебя!" Саднящая боль стала нестерпимой и Енвой сдавленно простонал в ладонь Фаерфолда, но когда джампер вошёл до основания, она стала медленно утихать. Юнклингу пришлось лежать и привыкать к этому неприятному чувству наполненности и лёгкому дискомфорту. О, как же он хотел поскорее со всем этим покончить! Фаер не дал, как следует подготовиться и сделал первый толчок, который сопроводился несильной болью, заставившей Енвоя вновь зажмуриться. – Шшш, тише...Скоро тебе станет приятно – прошептал на аудиосенсор любовник. Он коротко поцеловал лежавшего под собой юнклинга в шею, а затем толкнулся. На этот раз ощущения были не такие неприятные, скорее непривычные. Енвой постарался абстрагироваться подальше от этого места, ситуации и главное, от Фаерфолда. Всё стало таким неважным, незначительным, лишь Скайрим, его улыбка, его окуляры цвета аквамарина. Те толчки, что он чувствовал не беспокоили его, ведь в тот момент он думал о другом. О другом парне, о том, что был далеко и даже не подозревал о его чувствах. Грубость, с которой в него стали вколачиваться не сделала абсолютно ничего, кроме отвращения к самому себе. За слабость, за притворство, за самообман. Енвой ведь долго убеждал себя, что любит этого красивого, но жестокого меха, но ошибся, та была влюблённость и она закончилась. Теперь же он полюбил, и полюбил по-настоящему и так сильно, что был готов стать жертвой, подстилкой, кем угодно, но лишь бы эта грязь на касалась его Скайрима. Его любимого парня, из-за которого Енвой больше не помышлял жизни. Это было бы просто невозможно, это была бы уже не жизнь...Существование. Юнклинг тихо простонал в ладонь, по-прежнему сжимавшую его воколайдер и только сейчас почувствовал у себя на коннекторе манипулятор Фаерфолда. Тот водил им вверх-вниз, стараясь подвести Енвоя к логическому завершению. Он уже потерял ритм, просто хаотично и грубо входил, тоже приближаясь к разрядке. Движения были быстрыми, скользящими от смазки и небольшого количества энергона. Он тяжело вентилировал, иногда рычал, утыкаясь лбом в затылок любовнику и шептал что-то нечленораздельное. Темп возрос и мех издав стон, вошёл ещё несколько раз и остановился. По его корпусу прокатила волна удовольствия вместе с судорогой, которая приятна истощила все системы и заставила излиться. Енвой же просто распластался на полу, радуясь, что всё наконец закончилось. Он не кончил, он даже не был возбужден, но он чувствовал себя таким опустошенным и усталым, что тоже ушёл в перезагрузку.