Say hello to me in the future.

      Медленно подняв веки, Бакуго чуть прищуривается, замечая перед собой лицо Шото. Точнее, лицо мальчишки, который сражался с ним во сне, но уже более повзрослевшего и имеющего шрам на левой половине лица.              — Чёрт... Не реви только, окей? — хрипло кашляет Кацуки, прикладывая ладонь к своему животу, рассматривая чёрную жидкость на когтях, стекающую вниз.              — Что ты, — Тодороки вытирает с лица пот, приподнимая уголки рта, — я и не думал плакать. Просто рад, что ты живой.              — Хуёвые у меня дела, если честно, — Бакуго даже не говорит, шепчет, дрожащими пальцами вытирая кровь с губ. — Лучше бы действительно убежал, идиот самовольный, — Кацуки шипит, прикладывая ладонь к месту пробоя. Ещё один минус быть полукровкой — раны заживают лишь на пять процентов из ста.              — Ты ведь мог запросто погибнуть, — пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, Шото делает глубокий вдох и выдох. — Потерпи ещё немного, я сейчас что-нибудь придумаю. — поднимаясь с земли, Тодороки растерянно осматривается по сторонам, стараясь оказать Бакуго должную помощь, лишь бы подольше увидеть его на этом свете. Заметив рядом лежащую сумку блондина, Шото пододвигает её к себе ближе, находя бинты и приступая к работе.       Закончив обрабатывать и перебинтовывать раны, Тодороки усаживается на землю, возвращая голову Кацуки себе на колени. Замечая чужое бледное лицо, он хмурится, осознавая, что ничего хорошего за этим не последует.              — Двумордый... Куртку мою надень, идиот... — даже с таким хреновым состоянием Бакуго не собирается отступать. — Отказы не принимаются.              — Даже находясь в таком положении будешь заботиться обо мне, а не о себе? Иногда я не понимаю, что именно тобою движет, — забрав у Кацуки куртку, Шото надевает её, наконец-то прикрывая половину обнажённого тела.              — Тц. Ты и сам не в прекрасной форме после такой сложной драки.              — Ты видел? Впрочем, сейчас это не важно, — Тодороки вынимает из чужой сумки ещё и фляжку с водой и трясёт, проверяя, есть ли в ней необходимая жидкость. Попросив открыть рот, он аккуратно вливает прохладную воду бойцу в рот. — Так-то лучше. Теперь нам стоит уйти. Тем более, о тебе нужно позаботиться в более подходящем месте. Надеюсь, что мы недалеко от какой-нибудь деревни, — Шото аккуратно поднимает Бакуго с земли, укладывая одну руку ему на спину, а вторую на ноги. Держит, словно ребёнка.              — Идиот, не нужно меня нести, надорвёшься же, — негромко сопротивляется Кацуки, непроизвольно укладывая ватную голову на чужое плечо. Наверное, парень впервые чувствует себя таким слабым и беспомощным.              — Успокойся, не сломаюсь я. Береги лучше свои силы, а не ворчи, — разноцветный делает шаг, второй третий, на пятом понимая, что Бакуго не такой уж и тяжёлый. Можно спокойно идти. У Тодороки хорошая память. Он запомнил карту, которую держал красноглазый в руках, ещё с первого раза, из-за чего без сомнений движется в сторону отмеченного места, надеясь в скором времени выбраться к деревне эльфов. — Странно, что я раньше не задал этот вопрос. Но теперь хочу услышать ответ именно от тебя.       Кацуки приподнимает глаза, с интересом дожидаясь вопроса.       — Как тебя зовут?              Бакуго, чувствуя естественный запах спутника, немного расслабляется, прикрывая глаза. Кацуки не понимает, в какой момент стал настолько спокойно принимать чужую помощь.              — Моё имя? — Бакуго приоткрывает один глаз и смотрит на Шото, задумываясь. Он ещё не до конца уверен, и вправду ли перед ним мальчишка из сна.              — Ты узнаешь это... когда-нибудь... — Кацуки затихает, проводя кончиками когтей по куртке, что надета на Тодороки, несильно сжимая ткань и вздыхая.              — Как загадочно. Хорошо, я ловлю тебя на слове, буду с нетерпением ждать, — Шото мотает головой, чувствуя себя обманщиком. Он, в отличие от Бакуго, с первых минут знакомства соврал, назвав фальшивое имя и фамилию.              — Не боишься меня? — неожиданно спрашивает Кацуки, потупив взгляд куда-то в землю. — Всё-таки все твои знакомые и родные погибли из-за демонов. А я один из них. Сэтоми, ты ведь мог спокойно добить своей магией. Так почему помедлил? — Бакуго с каждой секундой говорит всё тише и тише. Особых сил на разговоры нет.              — Знаешь, — слыша тихий вопрос друга, Тодороки хмурится так, что на лбу проявляются небольшие морщинки, — твоё присутствие и сила, которую я краем глаза видел — не отталкивают, вызывая дрожь по телу. Я ведь знаю, что ты являешься хорошим человеком, который думает не только о себе, но и о других. Убедился в этом ведь ни один раз. А если сравнивать с настоящими демонами, то они в первую очередь заботятся о своей собственной шкуре, игнорируя раненых товарищей. Прошу, не забивай голову столь неприятными мыслями. Ты — человек, не монстр.              — И всё же, передо мной пиздабол. Ты не говорил о том, что владеешь силой, — чужие слова вселяют в Кацуки уверенность, потому он усмехается, прижимаясь щекой к чужому плечу.              — Я и сам удивлён, что являюсь магом. Видимо, мысль о том, что ты погиб... стала катализатором, пробудившим огонь. Всё было как в тумане, а не в реальности. А может быть нам обоим всё-таки померещилась эта сила? Последствия шока злую шутку сыграли, — замолчав, Шото долго идёт без передышки, преодолевая расстояние без единой мысли об отдыхе. Медлить нельзя. Он прекрасно понимает, что для Бакуго каждая секунда на счету. — Так, привал, — Тодороки осторожно, лишь бы не причинить партнёру боль, опускает его на землю, доставая бутылку с жидкостью и поднося к чужому рту, заставляя насильно выпить воду. Остатки, от которых Кацуки отказывается, он выпивает сам. Шото упорно игнорирует свою собственную усталость и боль, осознавая, что напарнику сейчас намного хуже, чем ему самому.              — Хорошо ли ты себя чувствуешь?              — Бывало и лучше, — признаётся блондин, а сам шипит, кусая себя за нижнюю губу.              — Потерпи, пожалуйста. Скоро дойдём, — Тодороки, как учила мама, касается губами чужого лба, пытаясь определить температуру. И, как назло, чувствует, что она повысилась. Отстранившись, Шото чертыхается и злится уже на самого себя.              Пройдя ещё около километра, парни выходят к живому, полностью действующему поселению.              Веки становятся тяжёлыми, и Бакуго действительно хочет уже просто заснуть, чтобы забыть про существование боли, поэтому откровенно клюёт носом.              — Не спи, — Тодороки наблюдает чуть ли не каждую секунду за Кацуки, поэтому в нужный момент щипает его за бок.              — Ага, — кое-как отвечает Бакуго, а после промаргивается, пытаясь понять, где именно они находятся.              — Узнаёшь место? Может быть здесь у тебя имеются знакомые?              — Иди прямо, пока не увидишь самое высокое здание в этой деревне, а потом поверни направо в небольшой переулок, так выйдешь к нужному дому.              Как только Шото приближается к нужному порогу, Кацуки останавливает его, сжимая плечо пальцами.              — Опусти меня, — просит он. — Всего на минуту, — Бакуго заглядывает Тодороки в глаза, слыша недовольное цоканье.              — Если только на минуту, — Шото неохотно повинуется, позволяя Кацуки самостоятельно встать на ноги.              Уперевшись рукой в стену, Бакуго заглядывает в окно дома, стараясь рассмотреть в нём признаки жизни. И, заметив, горящий свет, Кацуки стучит в дверь три раза, через короткий промежуток времени слыша быстрые шаги, а затем щелчок замка. Дверь открывается, и на пороге появляется девушка с большой и странной шляпой на голове.              — Бакуго? Что ты здесь делаешь?! — восклицает Очако, но шугается, когда тело парня неожиданно падает в её сторону. Тодороки, вовремя среагировав, приобнимает Бакуго за грудь, наклоняя в свою сторону. Урарака непонимающе хлопает глазами, рассматривая незнакомца, а затем уже своего друга, находящегося в отключке.              — Положите его на кровать, пожалуйста. Я сейчас вернусь, — юная особа выбегает из дома, вскоре возвращаясь, но с ещё одной девушкой, которая лишь охает, замечая Кацуки.              — Отойдите в сторону, — просит Очако, вплотную подходя к Бакуго и расстёгивая его верхнюю куртку, рассматривая кожу, покрывшуюся тёмно-бордовыми пятнами. Уложив ладони на чужую грудь, она шепчет себе под нос заклинание, из-за которого появляется сильное свечение, озаряющее небольшую область комнаты тёплым зеленоватым светом.              — Кэми, посох принеси, — командует Урарака. — Побыстрее, желательно.              Блондинка кивает и шустро убегает в другую комнату, принося изящную палку с хрустальным шаром наверху. Очако, взяв оружие в руку, открывает шар и вынимает из него лиловую пыль. Урарака наклоняется и сыплет пыль на рану, плавно распределяя её по всей площади ранения, под нос шепча себе заклинание. Вновь прикладывая руку к животу, она старается полностью остановить кровотечение. Закончив, Очако приближается своим лицом к чужому, прислушиваясь. Заметив, как грудь Кацуки приподнимается, девушка облегчённо выдыхает, накрывая парня одеялом, разворачиваясь к Шото и убирая руки за спину, чуть улыбаясь.              — Думаю, самое время познакомиться. Я — Урарака Очако, подруга Бакуго, — она протягивает Тодороки руку, тем самым здороваясь.              — Сэтоми Симидзу, — кратко отвечает Шото, ответно протягивая руку и сжимая чужую. Когда-нибудь он перестанет врать. Честно.              — Стой, ты ведь тоже ранен, наверное? Ну-ка, — Урарака по часовой стрелке обходит своего гостя, подмечая небольшие ссадины и синяки на лице. — Сними-ка куртку. Хочу убедиться.              Тодороки повинуется, снимая элемент одежды. Очако обращает внимание на левую сторону, укладывая на неё ладони. Появляется, как и в случае с Бакуго, зелёное свечение.              — Раны можно обработать, а не тратить на них магическую энергию, — Шото пожимает плечами, пытаясь хоть как-то остановить милого лекаря, что тратит на него, а не на блондина, свои силы.              — Можно, но так ведь намного быстрее, согласись, — Урарака звонко смеётся, убирая свои ладони, снова осматривая чужие руки и радуясь конечному результату. — Теперь и у тебя всё хорошо.              — Скажи, — Тодороки вновь скрывает руки, натягивая рукава куртки. — Бакуго будет в полном порядке? — в голове всплывает сцена, когда демон протыкает красноглазого насквозь, и гетерохром тут же трёт кулаками глаза. Он не хочет думать о летальном исходе Кацуки, потому надеется, что шатенка спасла его.              — Да, уверена. Эта маленькая и ворчливая заноза до самого утра будет спать, поэтому тебе лучше чем-нибудь себя занять. Могу сказать по секретику, что у нас имеются отличные источники и трактир.              — Благодарю, тогда я отдам предпочтение источникам, — Шото плохо относится к запаху и вкусу выпивки, почему сразу вычёркивает второй вариант.              — Отлично. Как только выйдешь из моего домика, иди прямо до конца улицы, затем налево и через метров сто поверни направо, а там уже до упора. Думаю, не так уж и сложно.              — Запомнил. Буду надеяться, что Вы хорошо позаботитесь о нём, — Тодороки низко кланяется собеседнице и выходит из помещения на улицу.