***
Как Кацуки вырубился ночью, так и проспал до утра, практически не шевелясь и даже не ворочаясь, из-за чего всё тело затекло от сна в неудобной позе. Почувствовав шорохи рядом с собой на кровати, Бакуго тихо мычит, еле открывая глаза и стараясь сфокусировать зрение, что было не такой уж и легкой задачей. Голова невыносимо болит, и только сейчас блондин ощущает всё то количество алкоголя, которое выпил, проклиная вчерашнего себя за такую небрежность и тупость. «Сука, не буду больше пить, больно надо», — мелькает короткой вспышкой у Кацуки в голове. Он встаёт с кровати и усаживается на её край, разминая сначала одно плечо, а потом и второе. Мышцы неприятно ноют, доставляя дискомфорт, а также усиливается боль в местах ранений, заставляя Бакуго зашипеть. Кацуки сидя снимает с себя куртку и оглядывает раны, убеждаясь, что вчера по дороге ни на что не напоролся и добрался целым до комнаты. Всё-таки повернувшись боком, блондин оглядывает только открывшего глаза знакомого, кидая ему сухое и сиплое «утра». — Доброе утро, — тихим, всё ещё сонным голосом в ответ произносит Шото, фокусируясь на своём друге. Откинув назад волосы, прилипшие ко лбу, Тодороки ещё пару минут лежит и смотрит в потолок, пытаясь собрать все мысли в одну корзину. Запах алкоголя был уже не так сильно слышен, но его привкус всё ещё ощущался во рту, потому Бакуго подходит к своей сумке, доставая из небольшого кармашка несколько листочков мяты и зажёвывая их. Помогает не только убрать неприятный привкус, но и освежить голову. Через некоторое время становится ещё хуже. Терпеть головную боль невозможно до такой степени, что блондин смачивает первую попавшуюся ткань холодной водой и прикладывает ко лбу, обратно укладываясь на кровать и неясным взглядом смотря в потолок. За дверью слышатся тихие шаги, а после дверь открывается, и на пороге появляется Кэми. — Утречка. Ой, тяжёлая ночка выдалась? — смеётся девушка, подходя к светловолосому ближе. — Кэми, заткнись. — То свали, то заткнись. Определись уже, чего именно ты от меня хочешь, мой милый друг. А ещё лучше, не надо пить до потери памяти. Мне Урарака уже всё рассказала, пьяница, — щебечет та, а после щёлкает парня по носу, отбегая в сторону к Тодороки. — Ты как? Всё нормально? Шото уснул практически голым, поэтому с появлением девушки накрывается одеялом, пряча свой голый торс. — Здравствуй. В полном порядке. У тебя тоже, надеюсь, всё хорошо? — гетерохром бросает короткий взгляд в сторону своей рубашки, находящейся от него на приличном расстоянии. Вздохнув, он понимает, что не сможет одеться до того момента, пока Уцушими не покинет помещение. — Всё просто замечательно. Рада, что ты спросил. — Когда вы успели стать такими хорошими подружками? — перебивает кого-то из этих двух блондин, принимая сидячее положение, прищуриваясь и с подозрением смотря на обоих. — Я что-то успел пропустить, когда ушёл, да? — Твоя злоба до хорошего не доведёт, знай это, — Кэми снова подходит к Кацуки вплотную и наклоняется к уху, тихо шепча: — А ревность тем более, — девушка тут же едва уклоняется от мокрой тряпки, тихо хихикая. — Как мило, как мило. Но ладно, просыпайтесь окончательно и спускайтесь завтракать. Утром обязательно нужно кушать. До скорого, — она подмигивает Бакуго и быстро выходит из комнаты, зная, что блондин может снова вспылить. — Ебанутая, — тихо бурчит Кацуки, натягивая куртку и замечая на себе пристальный взгляд разноцветных глаз. — А мне кажется, что она милая, — хмыкает Шото, поднимаясь со своего места и подходя к одежде, которую так небрежно ночью кинул на пол. — Ты во всех одни только плюсы видишь, принцесса. — Если ещё раз назовёшь меня принцессой — получишь в лоб, — фыркнув, Тодороки ловкими движениями застёгивает пуговицы на рубашке, проводя по ней руками и лишь после надевая синюю безрукавку. — Если готов, то пошли вниз. У нас есть некоторые дела. — Ага, — Шото открывает дверь и выходит из комнаты первым. — Я слышал вчера от соседних столиков, пока ты общался с Джиро, что на сегодня намечается веселье. Точно не знаю, что именно скрывается у эльфов под этим словом, но хочу предложить сходить туда. Не против? — Посмотрим. — Вот это чудо! Неужели сам Бакуго решил посетить меня в столь ранее время? Я поражена, — Кьёка поднимает взгляд и улыбается, переставая протирать от грязи стакан. В её словах чувствуется явный сарказм. Бакуго прищуривается, собираясь уже рявкнуть что-то ответное. — Джиро, можешь что-нибудь нам приготовить? — Тодороки спокойно хватает Кацуки за руку и посильнее сжимает её, пытаясь успокоить друга, не давая ему и возможности сказать хоть что-то колкое в сторону девушки. — Конечно. Сейчас принесу. — Не стоит, — тихо адресует Шото Бакуго, переплетая с ним пальцы. Чужое прикосновение заставляет Кацуки замолчать и даже смутиться, поэтому он и сам несильно сжимает ладонь Тодороки. Как только Джиро возвращается с едой, Шото отпускает чужую руку, забирая тарелки и относя их к ближайшему столику. — Приятного аппетита, Бакуго. — Ага, приятного, — наконец-то возвращается Бакуго в реальность, беря в руку столовый прибор и не спеша начиная трапезу. — Насчёт того, чем будем сегодня заниматься. Вчера я посмотрел несколько объявлений на доске и нашёл одно довольно-таки прибыльное и нетрудное. В основном это сборы трав. Я уверен, что ты ещё и не думал о том, где будешь жить и вообще на что питаться, когда окажешься в Империи. Выручку разделим пополам. Тодороки, не желая соглашаться, медленно прожёвывает еду и мотает головой, сводя брови к переносице. Кацуки с минуту молчит, дожидаясь, когда Шото закончит завтракать, и окончательно встаёт из-за стола, открывая сумку и вынимая небольшой мешок, после протягивая его знакомому. — Это тебе. Не волнуйся, принцесса, он не тяжёлый, — Бакуго показывает гетерохрому язык, игнорируя недавнюю угрозу насчёт прозвища. Маг с недоверием смотрит на мешок и недовольно фыркает, когда слышит «любимое» прозвище. — Такое чувство, будто бы специально меня злишь, — Тодороки вздыхает, выхватывая из рук напарника мешок и выходя из кабака.***
— Почему ты выбрал миссию, связанную именно с травами? Я был уверен, что тебе не нравятся такие скучные, практически ничего не стоящие задания, — Шото наконец-то смотрит в сторону своего товарища, который уже долгий промежуток времени молчит, заставляя и юношу чувствовать себя некомфортно. — Выбрал это задание лишь из-за того, что для остальных требовалась физическая сила, которая сейчас у меня практически на нуле. Раны ещё толком не затянулись. — Тогда бы доверил их выполнение мне. Монстры слабы против огня. — Ты и вправду уверен, что сможешь справиться самостоятельно? Мой тебе совет, не пробуй даже. Ты только недавно эти силы в себе открыл. Рисковать не хочу, — объясняет Кацуки, оглядываясь по сторонам. В месте, в котором оказались герои, прорастали высокие деревья с толстыми стволами. На огромных и толстых ветках сидело несколько птичек с пестрым окрасом. Заметив незнакомцев на своей территории, одна из птиц издала громкий звук, а вторая повторила за ней, после чего обе вспорхнули с ветки и полетели восвояси. — Вот мы и на месте, — Бакуго достаёт из кармана объявление с подробностями заказа и опускает взгляд вниз, находя перечень того, что нужно добыть. — Нам нужны листья монстеры, корни лотоса, чистотел, лапчатка, розмарин, ромашка, водная мята и золотарник. — Немаленький, однако, перечень. Давай лучше поделим его пополам? Разойдёмся в разные стороны, и начнём поиск. — Договорились. С тебя корни, листья и розмарин, а на мне всё остальное, идёт? – Бакуго поднимает взгляд на собеседника, ожидая ответ. — Идёт. Получив удовлетворительный ответ, Кацуки разворачивается и уходит в противоположную от гетерохрома сторону. В незнакомом месте ориентироваться достаточно сложно. Пройдя немного дальше, Тодороки моментально натыкается на одно из нужных растений, а потому подходит ближе, отламывая от тонкого стебля крупные и узорные листья, аккуратно, чтобы не помялись, складывая их в мешок. «Отлично, одно из трёх найдено». Раздвигая свисающие ветви ивы, Шото замечает неподалёку болото, на поверхности которого плавали зелёные кувшинки. На верхушке водных растений, словно корона, располагаются пышные цветы лотоса. Подойдя к самому краю берега, не ступая в воду, Тодороки дотягивается рукой до нескольких кувшинок, отламывая корни и стряхивая с них воду. Возвращаясь к спутнику, Шото по пути натыкается на недостающее растение из списка, сразу же приватизируя его себе. — Бакуго, — Тодороки, вскоре наткнувшись на блондина, привлекает его внимание к себе. — Держи. — Шото просит Бакуго вытянуть руку, после чего высыпает в чужую ладонь несколько семян лотоса. — Чего ты хочешь? — Они вкусные, попробуй, — будто бы объясняет причину таких действия юноша, попутно отправляя одно семечко к себе в рот. — Как иронично, — взглянув на семя лотоса с неким недоверием, Кацуки отворачивается и стягивает маску, нерешительно проглатывая его. — Как раз недавно читал, что век назад семена лотоса были связующей частью бракосочетания. Проще говоря, для заключения союза партнёры должны были с рук покормить друг друга семенами лотоса. Раньше не было бумажек и каких-то отличительных предметов, говорящих, что люди женаты, это было что-то вроде клятвы. — Мне кажется, что это довольно романтично. Это даже можно назвать проверкой на доверие. Кто знает, может, партнёр решит отравить перед бракосочетанием семя. Если у меня будут отношения, то я бы хотел подобное попробовать, — Шото проводит большим пальцем по собственной нижней губе, смахивая с неё остатки еды. Бакуго краем глаза замечает ещё одно растение из перечня, поэтому присаживается на корточки, срывая несколько веточек розмарина, укладывая их к остальному и выпрямляясь. — Всё собрал? — Да, иначе бы не стоял до сих пор с тобой. — Чудно, — Кацуки кивает, предлагая вернуться. — Знаешь, давно хотел спросить. Что ты будешь делать дальше? — заметив непонимание на лице собеседника, Бакуго цыкает. — Ты ведь являешься могущественным магом, как ни крути. Тратить свой потенциал на грязную работу, таская тяжёлые мешки с зерном, очень глупо. Не хочешь ли поменять как-то свою жизнь? — Даже и не знаю, если честно. Не уверен, что стану величайшим и могущественным магом. Я, в отличие от других, ещё не умею толком контролировать бушующие внутри меня эмоции. Думаю, где-нибудь в Империи банально устроюсь на работу, тихо зарабатывая себе на жизнь, — закончив рассказывать свои небольшие планы, Тодороки ускоряет шаг, пытаясь нагнать Бакуго, вырвавшегося вперёд. — Что насчёт тебя? Что планируешь делать сам? — Тут всё достаточно просто. Я уже не могу жить как раньше. Скрывать свои способности становится сложнее. Если кто-то лишний узнает о том, что являюсь демоном, то меня запросто убьют, даже не став разбираться в ситуации. Я уже давно думал над тем, что рано или поздно придётся покинуть Орден. Других вариантов не вижу. Иными словами, в один момент просто перестану контролировать себя и начну убивать всех на своём пути. Лучше сразу отгородить всех от себя. Даже тебя, — на этом Кацуки замолкает. Немного тяготит тот факт, что придётся уйти из своей второй семьи, перестав общаться со всеми, кто сыграл важную роль в его жизни. Но блондин хорошо осознаёт тот факт, что одиночество – это его судьба. Они доходят до поля, покрытого разноцветным «ковром», что представлял собой растущие рядом друг с другом ликорисы. Кацуки заходит вглубь, собирая цветки в мешочек, стараясь выбирать крупные и красивые. Двигаясь вперёд, он тут же находит оставшиеся нужные растения, помещая их в мешок и завязывая его. Оглядевшись вокруг, Бакуго выискивает своего знакомого и медленно подходит к нему, по пути срывая один из огненно-красных ликорисов с длинным стебельком. — Эй, принцесса. — М? Как только Тодороки поворачивается, отвлекаясь от созерцания красоты, Кацуки вдевает стебель в белые пряди волос, закрепляя сам цветок за ухом. — Держи подарок, — тараторит он, поднимая взгляд на небо, что окрасилось в теплый оранжевый цвет. Солнце садится за горизонт. Начинает вечереть. Сняв цветок с волос, Шото его некоторое время крутит в руках, внимательно рассматривая и принюхиваясь. — Красивый. Впервые такой вижу. Но, знаешь, тебе он идёт больше, — Тодороки, недолго думая, срывает с земли точно такой же цветок, ответно закалывая в чужие волосы. — Так намного лучше. — Пойдём назад уже. Нужно обменять травы на вознаграждение, отдохнуть, а уже потом с новыми силами идти веселиться, — Бакуго отводит взгляд в сторону, поправляя цветок на голове, что ему так бережно вручили, неосознанно улыбаясь столь невинному действию с чужой стороны.