***
Зайдя в комнату, Бакуго еле сдерживает порыв разрушить всё, что есть в данном помещение. Именно сейчас ему так хочется оказаться в додзё и потренироваться, выплёскивая все эмоции на тренировочных манекенах. Он садится на край кровати и упирается локтями в колени, плавно выдыхая, стараясь успокоиться. Глупо так завёлся из-за чужой шутки. Вот же чёрт. Прийти в себя почти бы получилось, если бы дверь не открылась и в комнату не вошёл главный виновник всех бурных эмоций Кацуки. Бакуго даже не хочет поднимать взгляд и смотреть в чужую сторону, слишком стыдно и неловко до сих пор. Тодороки присаживается рядом, не говоря ничего на протяжении двух минут. А затем почувствовав, что тишина как-то напрягает, набирает в лёгкие побольше воздуха и поворачивается к партнёру. — Бакуго. Нет никакой реакции. Кацуки всё также сидит и не реагирует ни на что. Спустя ещё минуту Шото теряет терпение и укладывает обладателю колючей причёски руку на щёку, поворачивая к себе. По телу Бакуго пробегаются мурашки, поэтому не спешит отстраняться от приятной и тёплой ладони, наоборот, он прижимается к ней щекой. — Хватит игнорировать меня, Кацуки. Я не являюсь призраком, которого никто не видит и не слышит. Ну же, поговори со мной. Если я дорог тебе и не являюсь пустым местом, то скажи хоть что-нибудь уже. — Извини, — на выдохе проговаривает Кацуки. — Ты не являешься для меня пустым местом, нет. Думаю, это хорошо заметно в последние дни. Если вспомнить вчерашний вечер, то особенно, — признаётся Бакуго, удивлённо смотря на Тодороки. Его только что назвали по имени? — Чудно. Тогда... Позволь мне сделать кое-что, — Шото прижимается к Кацуки ближе, наглея. — Думаю, маска сейчас нам точно будет мешать, — он переходит на полушёпот, аккуратно снимая с Бакуго ненужную ткань и отбрасывая её куда-то в сторону. Тодороки осторожно проводит подушечками пальцев по чужой нижней губе, оттягивая её и нежно улыбаясь. От чужих действий Кацуки вздрагивает. Ему любопытно, что будет дальше. А дальше только интереснее. — Ты очень красивый, Кацуки, — Шото перебирается на чужие колени, удобнее на них устраиваясь и моментально впиваясь поцелуем в губы партнёра. Сердце Бакуго, наверное, совершило двойное сальто от мысли, что именно Шото сейчас целует его. Кацуки сразу же перенимает инициативу, не собираясь отдавать её партнёру. Он проталкивает язык в рот Тодороки, проводя по ровному рядку зубов, нёбу, а уже после сплетаясь с чужим языком, сминая своими губами губы Шото, делая поцелуй более головокружительным. Одну ладонь Бакуго укладывает на поясницу разноволосого, прижимая плотнее к себе, а второй аккуратно поддевает ткань верхней одежды, выправляя её из штанов, медленно проводя кончиками когтей по нежной коже. Такие действия вызывают у Тодороки мелкую и приятную дрожь. Чувствуя это, Кацуки ухмыляется в поцелуй, который в скором времени прерывает, понимая, что одними губами не насытится. Ему слишком мало. Шото разочарованно выдыхает, смотря на партнёра замутнёнными глазами. — Ты всё-таки вспомнил моё имя, хах, — сладко шепчет Бакуго тому на ухо, спускаясь к шее и мокро целуя её, не пропуская ни миллиметра молочной кожи. — Д... да. Кацуки резко отгибает чужой воротник рубашки в сторону, понимая, что он сейчас ужасно мешает. На самом деле, вся одежда Тодороки мешает. Бакуго быстрыми движениями расстёгивает мелкие пуговицы на рубашке Шото, несколько раз проклиная данный элемент одежды за его усложнённые способы ношения, думая, что проще его порвать. Но, несмотря на это, Кацуки прекрасно понимает, что Тодороки будет недоволен порчей вещей, которые сам покупал, поэтому он аккуратен. Бакуго не снимает элемент одежды, а лишь приспускает с плеч, подмечая, что так Шото выглядит ещё привлекательнее. Осмотрев Тодороки внимательным взглядом, Кацуки облизывает губы в предвкушении. Шото чуть усмехается, догадываясь, что именно означает этот голодный взгляд. Тодороки укладывает руки на подтянутую грудь Бакуго, проводя пальцами по накаченным мышцам, ожидая чужих дальнейших действия. — Прости, принцесса, ты первый меня поцеловал, теперь не остановлюсь, — Кацуки сверкает алыми глазами, довольно улыбаясь. Одну руку он укладывает на грудь Шото и несильно сминает кожу на ней, одновременно легонько кусая партнёра за шею, постепенно оставляя более яркие и заметные следы от зубов, спускаясь к ключицам и покусывая кожу на них. Всё, что произойдёт сегодня, завтра и в последующие дни — их секрет, о котором другие узнают ещё не скоро. Бакуго, слыша тихое мычание со стороны Тодороки, довольно ухмыляется сладкой реакции, перекладывая руки на бёдра Шото, сжимая их пальцами и принимаясь двигать ими вперёд назад. Вызвав трение, Кацуки горячо выдыхает, давая Тодороки почувствовать своё возбуждение сквозь одежду. Шото мысленно присвистывает, и вправду ощущая не такой уж и маленький бугорок. — Чувствуешь? Это ты меня до такого состояния довёл. Тебе придётся отвечать за содеянное, Тодороки Шото. Просто так не отделаешься. Тодороки выдыхает, сопротивляться подобному не было ни сил, ни желания. Шото утопает в ощущениях и чувствах. Его разум тает от ласк человека рядом. Именно поэтому он полностью отдаётся в приятные и горячие руки Бакуго. — Ты, блять, только мой, — глухо рычит Кацуки, мигом убирая руки с бёдер. Вместо этого одну из них располагает у парня между ног, несильно надавливая на пах и ощущая отчётливый силуэт выпирающего из-под штанов бугра. О, неужели и святоша возбудился? Эта новость и вправду соблазнительна. Бакуго заводит руку под парня, немного приподнимая его, а сам отклоняет корпус назад, ловкими движениями снимая с Тодороки нижний элемент одежды, напрочь забывая о нём в тот же момент, когда откидывает в сторону. — Ну же, принцесса, не стесняйся, — ласково проговаривает Кацуки, замечая чёткий румянец на миловидном личике спутника, мягко целуя его в щёку. — Кто-то слишком разговорчивый, — Шото хмыкает и плавно спускается с кровати на пол. Тодороки, не собираясь долго церемониться, снимает с Бакуго штаны, которые по какой-то смешной случайности всё ещё на нём. Он поднимает взгляд на партнёра и призывно облизывается. Кацуки прикусывает нижнюю губу от предвкушения последующих действий Шото, уже догадываясь, что тот хочет сделать, потому проводит головкой по чужим губам. Тодороки, не касаясь губами члена, мягко слизывает терпкие капельки смазки с головки. Сверху раздаются тихие и соблазняющие вздохи, и это придаёт сил. Вобрав член в себя лишь наполовину, Шото плавно покачивает головой, с пошлыми хлюпающими звуками насаживаясь с каждым разом всё глубже, лишь немного помогая себе мокрыми от слюны и естественной смазки пальцами. — Мм, чёрт, Шото... — тихо выдыхает Бакуго, укладывая ладонь ему на голову, несильно сжимая волосы на макушке, будто помогая насаживаться ртом на половой орган. Тодороки, вслушиваясь в каждый стон Кацуки, проводит языком в этот раз по уздечке, а затем облизывает уже и всю головку. Не спеша вбирая в себя пульсирующий орган полностью, Шото методично вылизывает его по всей длине вверх-вниз. Болезненное возбуждение отдаётся тяжестью в паху, из-за чего Тодороки сводит ноги крепче, надеясь немного приглушить подобное ощущение. Так возбуждаться, отсасывая, неприлично. Почувствовав, что партнёр уже близок к разрядке, он перемещает скользкие пальцы на яички и, не жалея горла, вбирает в себя член на всю длину. Через какое-то время Шото заканчивает манипуляции, обвивая мускулистую шею Бакуго, притягивая к себе и вновь целуя. Неловкий и в какой-то степени неуклюжий поцелуй медленно перерастает в жадный и требовательный. Губы побаливают, а лёгкие горят от нехватки кислорода. Они смотрят друг другу в глаза, отрываются всего на несколько секунд, и снова целуются. Лёгкие постепенно начинает обжигать от недостатка кислорода, Тодороки приходится отстраниться от любимого первым, наблюдая за блеском в его глазах. — Ты такой очаровательный, — шепчет Шото, нежно целуя Кацуки в щёку. — Давно хотел тебе сказать, что ты прекрасен, — Кацуки заправляет чужие непослушные пряди за ухо, а чёлку убирает назад, полностью открывая лицо, мягко касаясь губами шрама, чуть улыбаясь. Тодороки ластится к руке партнёра, наслаждаясь приятным для сердца моментом. Бакуго несильно ударяет Шото по пятой точке, заставляя его прошипеть от неожиданности. — Кстати, тебе повезло. Я купил кое-что, что поможет быстрее справиться с растяжкой, — он укладывается спиной на кровать, заставляя гетерохрома навалиться на себя. Одной рукой Кацуки сминает упругую задницу Тодороки, несильно шлёпая по ней, а второй старается нашарить собственную сумку, быстро открывая её и доставая бутылёк с маслом, которое щедро выливает на ладонь, смачивая руки. — Детка, раздвинь свои ноги, — просит Бакуго, чуть приподнимая партнёра повыше, чтобы грудь оказалась примерно на уровне подбородка. Шото послушно выполняет чужую просьбу, пусть немного смущает такой откровенный вид и положение. Кацуки пододвигается ближе и втягивает когти на одной руке, чтобы не причинить случайно Тодороки боль. Бакуго надавливает пальцем на сжатое колечко, обмазывая его маслом, сразу же ловко проникая, вместе с этим припадая губами к чужой груди, мягко обхватывая один сосок, лаская бусинку языком, толкая в разные стороны или вовсе вдавливая внутрь, заставляя затвердеть сильнее. Шото мелко подрагивает, цепляясь руками за плечи блондина, царапая их. Боже, как же неприятно. Кацуки совершает быстрые движения пальцем, создавая пошлое хлюпанье. Он замечает чужую реакцию, поэтому старается отвлечь Тодороки от непривычных ощущений. На живот падает какая-то капля и Бакуго опускает взгляд вниз, замечая, что это смазка обильно сочится из члена Шото, пачкая торс. — Ты такой сладкий, когда течёшь, подрагивая от каждого моего действия. Это заводит только сильнее, — Кацуки поднимает взгляд, видя, как гетерохром эротично закусывает губу, а его кадык немного дёргается. Это просто сводит с ума. Свободной рукой Бакуго надавливает на поясницу, заставляя Тодороки сильнее выпятить задницу, а самому опуститься к нему. Полуоткрытые веки дрожат, а ногти впиваются в чужие плечи, Шото не может уже сдержать очередной томный стон. — Детка, мне всё сложнее сдерживаться. Каждый изданный тобою звук чуть ли не заставляет меня сорваться. Прозвучит слишком неприлично, но мне плевать. Хочу отодрать тебя во все дыры, — последнее Кацуки низко прорыкивает в чужое ухо, вставляя уже второй палец, глубже засаживая его, тщательнее растягивая нежные стеночки. Вместе с этим он без не стеснения оставляет засосы там, где только захочет. Багровые пятна красиво контрастируют с бледной кожей. Чуть погодя, Бакуго решает, что пора завязывать с растяжкой. Ему уже надоело тянуть, поэтому пальцы быстро выскальзывают из дырочки и парень сжимает пальцами ягодицы, раздвигая их в сторону, упираясь головкой в мышцы ануса, буквально проезжаясь по ней членом сначала наполовину, утыкаясь лбом Тодороки в грудь. — Блять... Ты так охуенно сжимаешь меня, — не стесняется выражений блондин, смазано шлёпая партнёра по бедру, чувствуя, как он сжимается от этого сильнее. Тодороки впитывает слова и стонет без остановки. Румянец на его щеках темнеет. Его задница выгибается к Кацуки, насаживаясь на член. По голым лопаткам течёт пот, мысли становятся тяжёлыми, неповоротливыми. Шото не хочет ни думать, ни говорить. Сейчас просто не до этого. Дождавшись, пока любимый привыкнет, Бакуго проникает на всю длину, полностью насаживая гетерохрома, в этот же момент притягивая того к себе и требовательно целуя, прокусывая губы до крови и слизывая красные капельки, довольно облизываясь. — Вампирёныш, — шипит Тодороки, чуть приподнимаясь и слизывая остатки собственной крови с губ Кацуки. — А может я и хочу съесть тебя всего? — Бакуго довольно ухмыляется, по-настоящему наслаждаясь тем, что совершает такое именно с Шото. Трудно уже отрицать влюблённость и неистовое влечение к гетерохрому, да и сейчас этого делать уже нет нужды. Тодороки заглядывает в глаза и без слов понимает чувства Кацуки. Он и сам сильно привязался к нему, из-за чего в глубине души возникает чувство, что не сможет долго прожить без Бакуго на этом свете. Кацуки улыбается, хищно облизываясь. Он упирается ногами в кровать и сжимает пальцами талию Шото, совершая быстрые движения, что и без того увеличивались с каждым проникновением, задевая чужую простату. Парень целует каждый миллиметр родного тела, оставляя на некоторых местах бардовые засосы. Бакуго точно пометит Тодороки с головы до ног, чтобы теперь уж наверняка никто не пытался посягнуть на его сокровище. Блондин проводит когтями по телу своего возлюбленного, но так, чтобы не ранить. Он лишь дразнит, доставляя мелкое удовольствие. — Ты мне нравишься... — Шото приподнимается и переводит руки на волосы Кацуки, медленно и нежно их поглаживая, специально постанывая ему прямо в ухо. Ответно издевается, давая новую энергию для секса. Раз никто другой до Тодороки не смог приручить этого дикого и прекрасного «зверя», то гетерохром сделает это сам, заполучив самую лучшую вторую половинку в жизни. Бакуго заглядывает в разноцветные глаза напротив и видит в них всю нежность и любовь, которые испытывает его партнёр, из-за чего не может поверить в происходящее. Всё время он слышал от других людей в свой адрес лишь оскорбления или шутки, которые оставляли неприятный осадок на душе. Но этот парень... Он и вправду особенный. — Ты мне тоже нравишься, — блондин чуть улыбается, убеждаясь в том, что не зря раскрыл свои чувства этому человеку. Тодороки, всё ещё чувствуя каждой клеточкой тела этот бешенный темп, скулит, закрывая глаза. Кацуки перекладывает обе руки тому на бёдра и совершает заключительные глубокие толчки, выходя из податливого тела и с глухим стоном изливаясь Шото на живот, тяжело выдыхая и смазано целуя его в лоб. Тодороки кончает следом, пачкая спермой себя и Бакуго, чувствуя некое спокойствие. Устало улыбнувшись, он валится на Бакуго сверху, прикрывая глаза. — Я так похож на подушку? — бурчит Кацуки, приподнимая любимого за подбородок и заставляя посмотреть в глаза. — Да, ты такой же мягкий. — Шото, чёрт возьми, — закатив глаза, Бакуго перекладывает возлюбленного на другую сторону кровати. Что-то щёлкает у него в голове, поэтому он закидывает руку на талию Тодороки, придвигая к себе. Спустившись чуть вниз, Кацуки утыкается в чужую мягкую кожу кончиком собственного носа, попутно накрывая себя и Шото одеялом. Как же уютно. — Сладких снов, — шепчет Бакуго, вдыхая родной запах разноволосого, заметно расслабляясь и прикрывая глаза. — Спокойной ночи, — Тодороки ведёт носом по чужой щеке, удобнее устраиваясь на месте. На улице был лишь вечер, но парни сильно вымотались. Слишком много эмоций было испытано, слишком много слов было сказано и слишком много поцелуев, укусов и засосов оставлено.Кто я для тебя?
6 февраля 2021 г. в 01:00
Открыв рано утром глаза, Кацуки промаргивается несколько раз, а уже после фокусирует зрение на Шото, что в данный момент спит к нему лицом. Бакуго замечает, что двумя руками держит одну из рук знакомого, чувствуя приятную прохладу. Он проводит подушечками пальцев по ладони, плавно поднимаясь по ней вверх, но затем останавливается, понимая, что Тодороки может не обрадоваться, проснувшись от того, что его снова самовольно трогают.
Кацуки присаживается на край кровати и проводит по лицу ладонями, оттягивая его немного вниз. Вспомнить эпизоды вчерашнего вечера было несложно. Убивает только то, что никак стереть их из чужой головы невозможно. Встав с места, блондин одевается и тихо выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Пока Шото спит, Бакуго успеет приобрести себе новую сумку, только уже не на пояс, а на спину. Желательно побольше.
Выйдя на улицу, Кацуки делает глубокий вдох и направляется в сторону небольшого рынка, надеясь найти именно там необходимую для походов вещь.
Зайдя в переулочек, где расположились различные прилавки, Бакуго подходит к лавке кожевника, осматривая ассортимент продавца. Заприметив одну качественную кожаную сумку, что выглядела по вместимости достаточно глубокой, Кацуки подходит к мужчине, интересуясь:
— Грузоподъёмность?
— От пяти до десяти горных камней.
— Вместимость?
— Сам проверь, — мужчина протягивает Бакуго сумку, открывая.
— И сколько стоит? — парень опускает руку, касаясь пальцами дна, убеждаясь, что вместимость и вправду неплохая.
— Десять золотых.
— Восемь и пять серебряных.
— Десять, — продавец настойчив, но и Кацуки упрям, поэтому продолжает торговаться, в скором времени покупая сумку по той цене, которой хотелось. Заполучив нужную вещь, он закидывает её себе на спину, решая, что когда придёт в комнату, переложит вещи из поясной сумки в новую. Осталось только вернуться в кабак.
Практически доходя до нужного здания, Бакуго замечает, что к нему навстречу приближается разноцветная макушка. Он прищуривается и наконец замечает, что это Тодороки, только непонятно, почему бежит. Всё было бы неплохо, если бы Шото на ровном месте не споткнулся, собираясь поцеловаться лицом с землёй, но Бакуго вовремя успевает подловить, не позволяя упасть.
— Тебя не учили быть аккуратнее? — Кацуки внимательно оглядывает Тодороки, выискивая царапины, но подмечает лишь чужую взъерошенную причёску. — Ты только встал? У тебя волосы в беспорядке, — парень проводит ладонью по волосам на манер расчёски, тем самым поправляя их.
— Учили. Прости, просто спешил найти тебя.
— Тц... Слушай. Надеюсь, ты не злишься на меня из-за вчерашнего.
— Вчерашнего? А, ты про это... Нет-нет, всё в порядке, можешь не переживать, — Шото слегка приподнимает уголки рта, поэтому Бакуго действительно верит его словам, но заметно напрягается, когда Тодороки своим телом прижимается к его телу. — Знаешь, за всё время, что мы провели вместе, ты действительно стал мне близок. Я даже рад нашей встрече.
Бакуго готов поспорить, что из-за этих слов слышит стук собственного сердца.
— По правде говоря... — Кацуки замолкает, пытаясь подобрать нужные слова. Говорить о таком труднее, чем он предполагал. Он слегка отворачивается, моментально замечая на себе взгляд разноцветный глаз, смотрящих на него со стороны входа в кабак. Бакуго теряется, осознавая всю странность ситуации. В таком случае, с кем же Кацуки так любезно обжимается и разговаривает в данный момент?
— Ой... — вокруг Шото появляется магическое розовое свечение, и перед Бакуго оказывается Уцушими. — Привет! А я решила попрактиковать своё новое мастерство. Как тебе? Оценишь от одного до десяти? — негромко проговаривает она, даже не зная, чего ожидать. Кацуки лишь молча отстраняет девушку от себя.
Хочется попросту накричать, ведь над ним поиздевались, но сил, да и желания, увы, нет. Бакуго тяжело вздыхает, направляясь в сторону кабака, проходя мимо настоящего Тодороки, даже не смотря ему в глаза. Откровенно говоря, хочется закрыться и вообще ни с кем не разговаривать. Зайдя в здание, Кацуки поднимается в комнату, со всей силы хлопая дверью.
— Кажется, он сильно расстроился... — Кэми явно сожалеет о том, что сыграла с блондином подобную шутку. Она не думала, что Бакуго воспримет всё настолько всерьёз.
— Зря ты сделала это, Кэми, — Шото с грустью заглядывает в глаза Уцушими, выдыхая из лёгких холодный пар. Маг вышел на улицу, не позаботившись даже о тёплой одежде. Несколько минут тому назад Тодороки вскочил с кровати с важной новостью — он вспомнил блондина. Вспомнил то, как они хорошо общались в детстве. Вспомнил даже то, как им было легко вместе, из-за чего тренировки казались пятиминутной необходимостью.
— Прости... Это ведь была просто... просто шутка, — Кэми обнимает себя за плечи, по её лицу скатывается слеза. Шото молча подходит к ней, большим пальцем вытирая солёную жидкость и приобнимая за плечи.
— Перестань плакать, Кэми. Он ведь не тронул тебя, а лишь молча ушёл. Может быть, просто кто-то настроение испортил, вот и не оценил новое заклинание, — Тодороки не знает всей ситуации, но всё равно подбадривает девушку. — Не стоит себя так накручивать. Извинись позже, вот и всё, — Шото вздыхает и отпускает Уцушими лишь в тот момент, когда она наконец-то перестаёт дрожать и плакать.
— Эй, Тодороки, — Джиро, выходя из кабака, подходит к парочке ближе, скрещивая руки на груди. — Всех остальных я предупредила. Остался только ты и Бакуго.
— В чём дело?
— Сейчас мне необходимо закрыть кабак, хочется тоже отдохнуть. Всё-таки вчера много народу из-за праздника было. Так вот, советую подняться наверх и остаться там до следующего дня. Если что, я завтра утром вернусь, — Кьёка кивает и возвращается вновь в своё гнездышко. Шото, проводив Кэми, делает то же самое.