Say hello to me in the future.

      — Что же ты дрожишь? Сам ведь меня вывел из себя, а теперь боишься? Нужно понимать чёткую грань дозволенного, но, видимо, мамаша тебя этому не учила, — Бакуго медленно, но охотно идёт за жертвой. Кровь бурлит в жилах, придавая сил. Когда же мальчишка, не заметив из-за страха дерево, упирается в него спиной, Кацуки мысленно ликует, ведь теперь ему некуда бежать. Бакуго замахивается, ударяя Тонако по лице, но мальчишке везёт, ведь Кацуки в перчатках, из-за чего на щеке остаётся лишь красный отпечаток ладони.              — Хватит убегать, чёртов трус. Мы ведь не закончили, — Бакуго хватает мелкого за шкирку, поднимая с земли. — Расскажи-ка мне, что тебя сподвигло на поход с незнакомыми людьми? Что-то я уверен в том, что никаких у тебя дел в Империи нет. Может быть поругался с родителями, когда они назвали никчёмным и не работящим?       — Н-нет, замолчи!       — О, так я почти угадал? Раз так, то ты, наверное, хотел сбежать попутным ветром в Империю для того, чтобы найти работу, доказав родителям, что хоть чего-то стоишь. Какой хороший мальчик, — придвинув к себе тело Горо, Кацуки сверкает демоническими глазами, снимая одну перчатку и упираясь острыми когтями тому в живот, готовясь проткнуть насквозь.              — Твои последние слова?              — Бакуго! — вернувшись с водой, Шото застаёт не самую приятную для глаза картину, моментально осознавая весь масштаб серьёзности. Бакуго слышит знакомый голос, но не обращает на него должного внимания, а лишь шипит, думая о том, что Тодороки так не вовремя появился.              — Остановись, чёрт возьми, — быстро подбежав к парочке, Шото выбивает мальца из рук Кацуки, заставляя блондина на несколько секунд опешить.              — Он это заслужил. Какого хрена ты вообще защищаешь молокососа? — Бакуго рычит, обращаясь к партнёру, показывая себя в данный момент настоящим демоном.              Спасая временного спутника, Тодороки от неожиданности поскальзывается на мокрой траве, шумно падая на землю. Игнорируя резкую боль в пятке, Шото встаёт с места и закрывает тельце Тонако своим.              — Д... Демон! Убей его! Убей! — пацан, подрагивая, плачет, показывая пальцем на Кацуки, пытаясь уйти от человека, которого сам и вывел из себя.              — Бакуго, успокойся, — Тодороки чувствует, что подвернул левую ногу. Прихрамывая, он идёт в сторону любимого. Нужно его привести в чувства. — Прошу, остынь.              — Я ему даже н... ничего не сделал, честно. Просто убери его от... — Горо моментально приходит удар по голове от Бакуго, из-за чего он отключается. Шото осознаёт ужасное: сейчас Кацуки горит желанием добить свою жертву.              — Кацуки, милый, ну же... — Тодороки встаёт между Бакуго и временным спутником, тут же крепко обнимая красноглазого, пытаясь вернуть на землю своего парня, а не монстра. Уложив голову на грудь Кацуки, Шото чувствует, как тяжело и шумно он дышит. Словно перед ним и вправду самый настоящий зверь. Сердце у Бакуго колотится бешено, а пальцы на руках сжимаются, слегка царапая кожу когтями. Кацуки даже и секунды не смотрит на Тодороки, стараясь выпутаться из его рук, желая завершить начатое, избавившись от надоедливого пацана.              — Любимый, успокойся. Не трогай беззащитного, прошу... — Шото тихо умоляет блондина, переводя руки на чужие щёки. Подняв глаза, он замечает, что даже белки чужих глаз снова стали чёрными, как у демона. Это нехорошо...              — Зато я этого не хочу, — Кацуки недовольно рычит, постепенно вырываясь из хватки разноволосого.              — Посмотри мне в глаза, Кацу. Я хочу, чтобы ты взглянул на меня.              Просьбу упорно игнорируют, продолжая вырываться из хватки.              — Упрямый олень, — Тодороки, не видя другого выхода, хватает партнёра за руки и замораживает их. — Я ведь не отпущу тебя, — вздохнув, Шото впивается настойчивым поцелуем в чужие губы, пытаясь насильно открыть чужой рот и проникнуть в него.              Бакуго подловили, из-за чего он прижмуривается, всё же позволяя чужому языку проникнуть в рот. Кацуки издаёт тихое мычание в губы Тодороки, а с глаз будто бы спадает темная пелена, заставляя посмотреть на возлюбленного уже ясным взглядом. Белки становятся привычного белого цвета. Бакуго, придя в себя, первым прерывает поцелуй, внимательно оглядывая партнёра. Он выискивает какие-либо повреждения на чужой коже, но, к счастью, не находит.              — Шото... — тихо зовёт его Кацуки, освобождая руки от ледяных оков и крепко обнимая любимого, прижимаясь к нему. — Зачем ты полез? Я ведь мог поранить тебя, если не физически, так словесно. Говорил же, что монстр, а ты всё обратное утверждаешь, — чуть отстранившись, он заглядывает в разноцветные глаза напротив, обхватывая ладонями чужое лицо.              — И буду продолжать утверждать. Ты ведь и вправду не являешься монстром. Кацуки, когда уже наконец ты это поймёшь? — Шото чуть хмурится, качая головой. — А полез просто из-за того, что боялся за жизнь юнца, да и за тебя самого. Кто знает, что могло бы произойти, не вмешайся я.              — Я тебя точно никак не задел? — Бакуго ещё раз внимательно осматривает Тодороки, не так скоро, но подмечая, что маг не до конца ставит ногу на землю.              — Нет, я в полном порядке.              — Что тогда с твоей ногой? Это я сделал? — Кацуки не унимается, начиная злиться на самого себя.              — Нет, сам поскользнулся, — и ведь Шото нагло врёт, прекрасно чувствуя, что ступать этой ногой очень сложно, ведь по телу сразу проходит тупая боль. Бакуго чуть наклоняется, подхватывая возлюбленного на руки.              — Что ты делаешь? Поставь сейчас же меня на место, Кацуки.              — Не ёрничай, я лишь хочу, чтобы тебе стало легче, — Кацуки аккуратно укладывает Тодороки на землю, подкладывая под чужую ногу сумку и придавая ей высокое положение. Задрав штанину, он осматривает часть тела, стараясь понять, вывих это или обычный ушиб.              — Я уверен, что не сломал ногу, поэтому не нужно обо мне так заботиться, правда.              В какой-то момент Шото замолкает, понимая, что спорить с Бакуго бесполезно, почему уже молча принимает чужую заботу и помощь, внимательно наблюдая за тем, как «лекарь» работает.              — Всё хорошо. Я просто разотру и перевяжу ногу. А дальше ты уже не пойдёшь, я понесу на руках.              — Ты уверен?              — Да. Помнишь, как сам нёс меня до деревни эльфов, пока я был ранен? Теперь моя очередь возвращать должок. Всё нормально, ты не такой уж и тяжёлый. Мне будет нетрудно.              Блондин некоторое время роется в сумке, разыскивая в ней нужный бутылёк.              — Скажи, что произошло между тобой и мальчиком? Не думаю, что ты, как только я ушёл, решил проучить его за грубость.              — Он сам меня, блять, выбесил. На что напоролся, то и получил. Слишком уж болтливым человеком был. Уж извини, обещание не сдержал, но меня тоже понять можно, — объяснившись, Кацуки всё же находит нужную жидкость и выливает себе на ладонь, растирая по месту ушиба, доставая из сумки небольшой лоскут ткани и надёжно фиксируя им ногу.              — В любом случае, спасибо за заботу, — Тодороки искренне улыбается, коротко целуя Бакуго в макушку. — Постарайся меньше реагировать на чужие слова, ладно? Я ведь не всегда рядом буду.              Как только Кацуки завершает свою работу, Шото первым делом вспоминает про своего временного попутчика. Обернувшись в его сторону и желая проверить пульс, он не застаёт паренька на месте.              — Плохо, — Тодороки медленно, слегка похрамывая, подходит к месту, на котором примерно лежала «заноза в заднице», снова оглядываясь и понимая, что человек и вправду успел уйти. Он опирается спиной о дерево и несильно кулаком ударяет по коре, надеясь на то, что маленький плохой фрагмент воспоминаний о Бакуго тот потеряет, а не будет бегать сейчас по деревне, рассказывая всем о том, что видел демона.              Кацуки быстрым шагом подходит к Шото, предварительно закидывая рюкзак за спину и приобнимая его за талию. Одну из чужих рук он закидывает себе на плечо, тем самым создавая опору для Тодороки.              — Удрал, значит. Зато мы лишились обузы. Теперь будем идти быстрее, так как ты будешь перемещаться у меня на руках. Но может, его можно будет догнать?              — Не поймаем уже. Не стоит тратить время. Пойдём, как и планировали, вдвоём, — Шото не успевает сделать и шагу, как тут же чувствует, что Бакуго подхватывает его на руки. Прикрыв глаза, он принимает заботу спокойно, утыкаясь любимому в плечо.              — Кацу, хотя бы рюкзак мне в руки отдай, а то много чего на себя берёшь.              — Не-а. Не думай, что я слабак, принцесса, — усмехнувшись, Кацуки мягко целует Тодороки в макушку, постепенно двигаясь вперёд.              Подняв голову вверх, Бакуго смотрит на небо. На улице начинает темнеть. Парни из-за одной проблемки слишком надолго задержались, хотя могли давно уже остановиться всего в нескольких часах от Империи. Теперь им придётся переночевать ещё одну ночь на свежем воздухе.              Подняв Шото с места, блондин удобнее обхватывает чужое тельце руками, отправляясь в путь. На самом деле Тодороки оказался очень лёгким, поэтому нести своего партнёра для Кацуки одно лишь удовольствие.              Темнеть с каждой минутой начинает быстрее, не давая Бакуго возможности видеть дальше своего носа. Шото предлагает сделать привал, отдохнув в лесу до утра, и Кацуки, недолго сопротивляясь, соглашается. Идти дальше и вправду опасно. Ведь не знаешь, что за опасность может поджидать. Красноглазый осторожно усаживает гетерохрома на землю, стягивая рюкзак со спины, разминая затёкшие мышцы и вытягиваясь во весь рост.              — Посиди на месте, хорошо? Только не вставай. Я специально буду находиться так, чтобы ты был в зоне моей видимости.              Тодороки неохотно соглашается, наблюдая за перемещениями Бакуго по территории.              Кацуки внимательно всматривается в землю, находя и собирая различные палки, кору и некоторые щепки от деревьев, складывая их в одном в месте, после укладывая в небольшую аккуратную горку.              — Понимаю, что прозвучит глупо, но можешь немного огонька подбросить?              — Без проблем, — Шото, опустив левую руку на горку деревяшек, проявляет огненную магию, разжигая костёр.              Бакуго пододвигает к себе рюкзак и достаёт из него небольшой бумажный свёрток с продуктами. Позаботился для подобного случая. Также из сумки вынимает фляжку, в которую недавно Тодороки набирал чистую воду. Успел прихватить по пути. Как только палки загораются и вспыхивает неплохой костер, Кацуки принимается за обустройство своеобразной кровати для ночлега. Он достаёт из рюкзака плотное и мягкое полотно ткани, складывая его вдвое и расстилая на земле рядом с пламем.              Немного погодя Бакуго добывает кое-какие ветки и укладывает их под ткань, придавая небольшой объём, сверху укладывая второе полотно.              Закончив с приготовлением ночлега, Кацуки перетаскивает Шото на тёплую ткань, а сам садится рядом, разворачивая свёрток и протягивая его гетерохрому, чтобы тот тоже смог поесть.              Принявшись за еду, оба сохраняют молчание до тех пор, пока не съедают всё лакомство полностью. Пододвинувшись к Бакуго чуть ближе, Тодороки укладывает голову на плечо, прикрывая глаза. Так приятно, что теперь они точно наедине. Нет никаких людей, что могли бы отвлечь от идиллии.              — Уже завтра мы окажемся в Империи. Быстро же время идёт, однако. Такое чувство, что только вчера ты пытался убить меня у всех на виду. Если бы не демоны, что полностью уничтожили мой дом, то мы бы никогда не встретились, — Тодороки вслушивается в потрескивание костра. Кажется, от такой обстановки он может через минуту уже заснуть.              — Да. Я не думал, что это путешествие затянется, если честно. И вообще, в тот раз ты сам был виноват, что сбежал, — хмурит брови блондин, но после смягчается, беря возлюбленного за руку и несильно сжимая её.              — Я просто пытался сбежать из места, которое мне не нравилось.              — На территории клана куда безопаснее, чем в замке у короля, к которому мы идём.              От одной мысли о правителе Кацуки перетряхивает.              — А, да, насчёт этого. К королю я отправлюсь в одиночестве. Нога не так сильно болит, поэтому дойду, можешь не переживать, — Шото приподнимается, заглядывая в чужие кроваво-красные глаза.              — Какого чёрта, Шото? Неужели это настолько важно, что я не могу пойти с тобой?              Тодороки, ничего не отвечая, лишь проводит по щеке парня рукой, поднимаясь выше и почёсывая вески Бакуго своими ногтями. Кацуки внимательно следит за движениями своего любимого, млея от его прикосновений и позволяя касаться каких угодно мест. Доверяет, даже прикрывая от наслаждения глаза. Шото, пользуясь возможностью, второй рукой нежно и медленно проводит по сухим губам Бакуго, коротко целуя его сначала в уголки рта, а затем и в макушку.              — Уже довольно-таки поздно, — Тодороки отодвигается от Кацуки на расстояние, укладываясь на подобие кровати и закрывая глаза.              — Ага. Пора спать.