Mirror's Edge: Broken People

      Бардак. Кругом сплошной хаос и запах гари. Каждая полочка, стена и материал словно впитали в себя этот зловонный запах смерти. Запертая здесь, в полном одиночестве и кромешной тьме, она не знает, как сбалансировать между безумием и адекватным восприятием. Воздух здесь словно убивает её рассудок, с каждым глотком она вдыхает в себя боль, и крики бегущих пронзают голову, подобно воспоминаниям из глубокого прошлого, приходившим каждую ночь, проведённую в исправительном учреждение Крюгер-Сек.       — Сранные Крюгеровцы! — кричит Фейт в пустоту, зажимая от отчаяния голову, но голоса становятся только сильнее, и вскоре она кружит по комнате, не зная куда спрятаться, к кому убежать, что делать дальше.       — Мои родители мертвы! Ноя убили! А родная сестра работает на Крюгера! — боль настолько сильна, что слёзы застывали на глазах, как кислота, обжигая роговицу.       Пнув вазу, девушка садится на диван, всё так же не в силах отлепить руки от ушей: они словно крепко-накрепко приклеились к голове, да и Фейт не горит желанием отдать ушные перепонки на растерзание патрулирующим дронам.       Крюгер-Сек после инцидента на Шарде оцепляют все районы и стреляют в каждого, кто посмеет высунуть хоть кончик носа из укромного местечка. Их жажда крови понятна. Убит сам Габриэль Крюгер. Вот досада! Хуже ведь ничего не может быть, верно? Не для них уж точно, а вот Фейт сегодня лишилась не только дома, отца, но и отличного напарника. Как бы прискорбно это не звучит, но Фейт успела привыкнуть к забегам в паре с таким отличным бегуном, как Икар.       — Может, я у тебя в неоплатном долгу, Фейт, но ты — не Ной, и ни на йоту им не станешь, — спокойно произнёс парень, в привычной манере мельтеша перед глазами. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но по какой-то причине не мог.       — Это значит, что ты… уходишь?       Он лишь пожал плечами в ответ и, вскинув руку вверх, пересёк улицу с помощью магнитного троса, а она как дурочка смотрела как исчезает бегун во тьме. И без слов тут было понятно, что Икар больше не вернётся.       В конечном итоге, герой дня остаётся совершенно один: наедине со своим кошмаром. Может Крюгер прав насчёт того, что Фейт во всём виновата? Тогда Икар сделал правильный выбор, что ушёл от неё пока рок и его не настиг.       Проклятая. Её способность всё разрушать одним своим существованием противоречит желанию помочь каждому. И это сводит с ума сильнее, чем изгнание в Серые Земли.       — А-а… — приглушённо вскрикивает Фейт, как обычно делают люди на грани истерики. Чувствуя, что вот-вот потеряет контроль, она покачивается взад и вперёд, борясь с жутким желанием позвонить Номаду.       Номад — её единственный лучший друг. Единственный, кто готов последовать за ней хоть в пекло. Сколько бы раз она не пыталась оттолкнуть его от себя, Номад понимающе кивал и забывал обиды как ночные кошмары. Казалось, добрее человека в этом мире не сыщешь. Однако, девушка точно уверена, что и он вскоре умрёт. Все умрут. Где Фейт Коннорс, там смерть и анархия. Только вот ей единственной удаётся выживать при таком паршивом раскладе.       Фейт медленно обходит комнату круг за кругом: воспоминания навязчивыми мухами вертятся вокруг, не давая покоя её раненной душе. Всё здесь напоминает о Ное, о том доме, в котором ей некогда были рады. Чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза, Фейт сглатывает неприятный ком в горле: — К чёрту! — рычит она, грубо распахивая дверь уцелевшей тумбы, надеясь найти бутылочку любимого Ноем саке, — Мне нужно нахуяриться в хлам.       — Нам, — произносит знакомый голос позади, и Фейт не верит своим ушам. Несколько секунд она неподвижно сидит и пытается понять: галлюцинация или он действительно вернулся?       Под плавными шагами хрустит разбитая ваза, а глубокий голос плавно произносит:       — Думаешь я тебя брошу, напарница?       Сердце выскакивает из груди от радости. Фейт безумно хочет кинуться Икару на шею, обнять так, будто сто лет не видела, но делает, как обычно, обратное:       — Убирайся прочь! — она замахивается с яростью дикой кошки, но кулак сталкивается с твёрдой ладонью парня. Тот оценивающе кривится, показывая своим видом, что мог бы и получше, а Фейт отходит на несколько шагов назад, отворачиваясь в сторону окна.       — Зачем пришёл? — уже более спокойно спрашивает Фейт, будто бы ничего и не было, пока Икар внимательно осматривает комнату Ноя. Она улавливает, как хрустят обломки и стёкла под прочной подошвой ботинок при плавном перемещении трейсера по комнате, и каждое его движение успокаивает её. Она не одна. Что может быть лучше?       Наконец парень оканчивает осмотр и хитро протягивает:       — Кажется, кое-кто недавно хотел надраться. Я знаю, где обычно Ной держит свои запасы.       — На видном месте, — грубо взрыкивает Фейт, встретившись взглядом с Икаром. Его губы расплываются в победной усмешке, затем парень подпрыгивает, цепляется за металлическую балку в потолке, а, когда спрыгивает, то в его руке блестит целая бутылка саке Инэй.       Фейт не может поверить своим глазам. Точнее, не может признать своего провала. Кто, как не она, знает Ноя лучше? Оказывается, в городе действительно многое изменилось вплоть до его обитателей и их привычек. И сейчас она чувствует себя, как изгнанница из Серых Земель, попытавшаяся заткнуть рот халёному выходцу Города Зеркал. Одним словом, неудобно, и даже печально. Оказывается, Ноя она не знает так, как раньше, и вполне возможно, что Икар поделится с ней не только саке, но и событиями прошедших двух лет. Если она хорошенько попросит, а не испортит беседу очередным язвительным замечанием.       — Икар, я…       Парень молниеносно прерывает Фейт:       —…хотела сказать, что безумно рада тебя видеть и прошу прощения за несостоявшееся покушение и бла, бла, бла.       Фейт с ухмылкой наблюдает. Скрестив руки на груди, она ждёт, когда Икар закончит ублажать своё самолюбие и вернётся на землю бренную.       — «Можно ли присоединиться?» — спросишь ты, и я отвечу: — Конечно же да.       — Для начала, — Фейт ловко выхватывает бутылку из рук Икара, — детям пить запрещено, — и указательным пальцем накрывает губы парня, пресекая его попытку возразить, — а во-вторых, это я здесь решила надраться, а ты слинял от меня, напарник,, так что я не понимаю, что ты тут вообще делаешь.       Сделав несколько шагов назад, Фейт требовательно смотрит на трейсера, для пущего эффекта Фейт прокручивает бутылку в руке, так что луч от пролетающего мимо дрона соблазнительно пробегает по её талии, сверкнув на тонкой горловине, и привлекает на себя внимание бегущего. И Фейт достаточно кроткого взгляда, чтобы моментально спрятать саке за спину.       Икар строит максимально невинную мордашку, видимо, полагая, что его чары подействуют и на Фейт, но девушка непреклонно вскидывает брови в ожидании.       — Прошу понять и… простить?... — выдавливает он нехотя из себя, и девушка притворяется словно ничего не расслышала:       — Что-что?       В ответ получает вздох, пару секунд тишины и наслаждается тем, как Икар бурчит сквозь зубы тихое:       — Прости меня, пожалуйста…       Ей даже показалось, словно на бледных щеках проскочил румянец. От такого зрелища сдержать улыбку было невозможно, и Фэйт улыбается, бьёт кулачком Икара в плечо и тепло отвечает:       — Ты всё равно идиот.