Клетка

      — Доброе утро! — растягивая слова, доносится до сознания красивый низкий голос мужчины. Юджи чувствует давление на руках и ногах, боль в спине, шее и пояснице. По ощущениям — он выбрал не ту позу сна.       Простонав от усталости, Юджи приоткрывает глаза, на уровне инстинктов опасаясь резкой вспышки света. Обошлось. Головой вертеть не получается: сильно затекла. Глазами много не рассмотришь, но увиденное буквально повергло его в шок: он сидит в каком-то сраном помещении с обклеенными какими-то надписями стенами, он, черт возьми, связан по рукам и ногам, и в довершении — перед ним сидит какой-то высокий, судя по длине ног, блондин с поднятыми кверху волосами. В маске на глазах. Правду говорят, где было синее море, там ныне тутовые рощи. В случае с Юджи — пустыня, а не рощи. Нет, это нормально? Заперли в сатанинской комнате со слепцом!       «Полностью тебя поддерживаю, мальчишка».       — Кто здесь? — крикнул парень, так как именно сейчас разглядывал мужчину на стуле, а тот и слова не молвил. Резко повернув голову, чтобы осмотреть комнату еще раз, охнул от боли.       «В следующий раз делай это аккуратней. Не хочу каждый раз вылезать и вправлять тебе кости».       — Да кто ты, мать твою?!       Мужчина на стуле, наблюдая развернувшуюся перед его глазами сцену, легко рассмеялся и, поднявшись, подошел к Юджи:       — Вчера был такой смелый, сражаясь с проклятьями, а сейчас корчишь из себя писателя, взявшегося за кисть да позабывшего иероглифы, — рука мужчины легла на плечо Юджи, слегка разминая, — Забыл, что вчера было?       Моргнув несколько раз, пустым взглядом смотря куда-то в район груди мужчины, Юджи пытался сосредоточиться на событиях вчерашнего дня, постоянно отвлекаясь то на руку, которая ощущалась слишком сильно, то на ухо, опаляемое горячим дыханием мужчины.       — А! — прикрикнув, отчего улыбка сошла с губ мужчины, Юджи отмер и вгляделся в блондина, пытаясь на автомате поднять правую руку с указательным пальцем вверх. Не вышло: руки все еще связаны за спиной, — Эм… В общем, я вспомнил! Мои школьные семпаи попытались открыть какую-то хрень, которую я в парке подобрал. Потом у меня… потом пришел парень Мегу-Мену… Не помню, но имя у него женское. Затем мы вместе побежали в школу, там был какой-то монстр, который семпая в-впитать в себя хотел.       — Впитать? — отойдя от Юджи и присаживаясь на стул, спросил мужчина, закидывая ногу на ногу.       «Действительно — длинные ноги».       — Да, впитать… или сделать что-то похожее, — игнорируя голос в голове, продолжил парень, — затем я его ударил, потом Мегу-как-его-там пострадал. Затем монстр сломал половину школы, выпрыгнул на крышу перехода между зданием школы и спортзалом. Хотел меня съесть. Я сказал, что он не съест меня, и съел чей-то палец… — внезапно захотелось отойти и выбросить из себя дрянь.       В детстве дедушка постоянно говорил не брать в рот дрянь. И Юджи решил ослушаться волю дедушки именно в день его смерти. Отличное сопровождение на тот свет.       — Дальше помнишь?       — Смутно, — признался парень. Все остальное было еще страньше, чем описанное выше.       — Если кратко, — начал мужчина, подбрасывая в руке какой-то небольшой продолговатый предмет, — То ты съел палец самого могущественного проклятья в далеком прошлом.       — «Я и сейчас самое могущественное проклятье, кусок мяса», — голос был низким и исходил из живота Юджи. Наклонив голову к груди, парень чуть не потерял сознание: аккурат на месте пупка сейчас располагался чей-то рот с зубами и разрисованным языком. Выглядело отвратительно, особенно когда язык решил облизать губы, попутно затрагивая кожу вокруг. И если ощущения от рта не было никаким, то область вокруг была чертовски чувствительна. Задрожав и рвано втянув в себя воздух, Юджи запрокинул голову вверх, испытывая противоречивые эмоции: легкое возбуждение, так как он подросток и это НорМАльНО (с брюзжащей изо рта слюной говорила семпай, когда мы смотрели разные ролики в Ютубе. Кажется, она слегка помешанная, Юджи нравилось — домой после пяти отпускали, да и напрягаться особо не надо было), и стыд, что все это происходит на глазах у какого-то смутно знакомого мужчины.       К слову, сам мужчина откинулся на спинку стула, положил руку на бедро в опасной близости от члена, но не касаясь его, и слегка поцарапал через ткань форменных штанов кожу бедра.       Наконец, пару мгновений спустя, Юджи все же смог, тяжело дыша, напрячь пресс, и, каким-то неизведанным способом, а может проклятью просто наскучило, рот с живота исчез.       — Так, — тяжело дыша, спросил Юджи, поднимая глаза на мужчину, вставшего со стула и шедшего к выходу из комнаты, — Кто вы и где я?       — Ну, имя я уже говорил, но ради тебя повторю — будь добр, запомни — Годжо Сатору. А находишься ты в подвале моего дома, — лучезарно улыбнувшись, Годжо, как показалось Юджи, хищно сощурил глаза, но, вполне возможно, это лишь разыгравшееся воображение парня: повязку на глазах никто не отменял, — Возможно, ты спросишь: но великий Годжо-сама, — фальцетом пропел мужчина, — что я делаю в твоем подвале?       Замолчав, Сатору повернул голову к Юджи, будто надеясь, что тот повторит за ним. Не дождавшись отклика, мужчина обреченно выдохнул и произнес:       — Старики, которым я вынужден подчиняться, попросили избавиться от тебя. Понимаешь, ты слишком опасен и все такое… Я сказал им: «Конечно!», а про себя же подумал: «Отсосите!», и, пока ты был без сознания, пару раз выпотрошил твое тело, чтобы на месте преступления осталось как можно больше крови, отрезал руку, ногу и легкое…       — «Про куски из живота забыл», — из щеки парня вылез рот, который, в свете услышанного, никто затыкать не стал.       — Да-да, точно, и их. Так вот, обставил так, чтобы все подумали, что я тебя жестоко убил, а сам привез сюда, в мой подвал. Органы и руки, а также кровь в организме тебе восстановил проклятье, что живет внутри тебя. Ах да. Так как никто не знает, что ты жив, а фотографии есть у всех, тебе придется какое-то время жить в этом подвале. Я, знаешь ли, тоже рискую. Ну, чао!       Сказав это, Годжо, виляя бедрами, вышел из помещения, захлопывая за собой дверь и задвигая, казалось бы, сотни затворов и замков, оставляя Юджи размышлять над происходящим.