Холод

Гермиона нервно расхаживала по своей гостиной: он опаздывал. Это было совершенно не похоже на него. Услышав скрип за спиной, она с облегчением выдохнула. Гермиона повернулась и увидела, как открылась парадная дверь, после чего пред ней предстал волшебник, который как раз вошел в квартиру. Его длинные прямые светлые волосы были аккуратно завязаны черной лентой, и ее дыхание остановилось. Она почувствовала знакомые ощущения в желудке. Бушующие бабочки словно интенсивными электрическими выстрелами проникали в ее тело — такую реакцию мог вызвать только этот волшебник, стоящий перед ней. Люциус Малфой молча смотрел ей прямо в глаза, в этот раз без привычной ему ухмылки на лице. Гермиона не заметила этого, она подбежала к нему через всю комнату и жадно впилась в его губы своими. Он был нужен ей этой ночью даже больше, чем прежде. За считанные секунды его необычное нежелание растаяло, когда он начал отчаянно возвращать ей поцелуи. Его руки обхватили ее тело и схватили ягодицы. Когда он сурово притянул ее к себе, волшебница обхватила его талию ногами, не прерывая жадного поцелуя. Люциус прижал девушку к ближайшей стене; их уста пожирали друг друга в битве за господство, а их языки — сплетены. Гермиона зарывала руки в его волосы, сорвав с них ленту, и оставляла красные следы от ногтей на его шее, крепко прижимая его губы к своим. Но вскоре отпрянула и тяжело задышала Люциусу в ухо.  — Ты пахнешь как она… Ты… — он прервал ее рычанием, кусая мочку уха.  — Когда мы закончим, я буду пахнуть тобой, Гермиона, а ты — мной. Она стонала, а её руки вновь резко впились ему в волосы. — Ты сказал, что она никто, просто коллега по бизнесу… но сегодня вечером вы, безусловно, были чем-то большим. Ее волшебник лишь тихо рассмеялся, а затем снова прижался к ней, давая почувствовать свою эрекцию. — Тише… оставь эти мысли. И Гермиона оставила… Всё, чего ей сейчас хотелось — это продолжить заниматься тем, чем они занимались в течении последних двух лет: оставаться теми, кем стали друг для друга. Ночными любовниками.