Холод

В следующую субботу Гермиона и Драко уже сидели в первом ряду в качестве свидетелей брачной церемонии Люциуса Малфоя и Эстель Селвин. Их пальцы были сплетены, а сами они крепко прижимались друг к другу. Стоило глянуть на них, как становилось ясно: они — новая счастливая пара. И только Драко замечал, как её плечи были напряжены. Только он чувствовал боль от смертельной хватки, с которой она вцепилась в его руку. Но он не подавал виду. Для всего волшебного мира Драко Малфой и Гермиона Грейнджер были новой влюбленной парой. Хотя многие были удивлены их быстро растущей любовью, особенно после катастрофически-скандального романа с Малфоем-старшим. Впрочем, никто не говорил об этом, по крайней мере, вслух. Казалось, их отношения получили большую поддержку от общественности. Тот факт, что Драко был бывшим Пожирателем Смерти уже не вызывало такой бурной реакции. Возможно, потому что после романа Гермионы с Люциусом эта новость более не была настолько ошеломляющей? Или же после заявления Гарри Поттера о том, что если хоть один волшебник посмеет осудить Гермиону Грейнджер или её выбор, то они лично встретятся с Мальчиком-Который-Выжил в зале суда. В любом случае, реакция сплетников была более позитивной в этот раз. Это была напряженная неделя. Чтобы все забыли о том, что Гермиона начала жить с Драко почти сразу после разрыва с его отцом, а также чтобы закрепить историю своих отношений, Гермиона должна была присутствовать на этой свадьбе в качестве официальной девушки Драко Малфоя. После церемонии волшебница ни на шаг не отходила от своего нового возлюбленного. В то же время Люциус избегал любого контакта с ней, в том числе зрительного, но все равно одарил её вежливым хладнокровным кивком после того, как та была представлена девушкой его сына. Эстель даже не усмехалась, напротив — она улыбнулась Гермионе; это полностью сбило с толку молодую ведьму. А может, Эстель вовсе не была таким злом, каким она себе представляла? Что если госпожа Селвин лишь воспользовалась моментом, чтобы написать собственный «счастливый конец»? Как бы то ни было, она была «приемной бабушкой» их с Драко ребенка, и поэтому им следовало бы заключить некое перемирие. Кроме того, ее деньги пошли на спасение Малфой Энтерпрайзес и всех этих работников, а также на продолжение финансирования благотворительных проектов Гермионы. Как бы ни хотела ненавидеть ведьму, Грейнджер должна была принять реальность и быть благодарной хотя бы за это, какими бы архаичными она ни находила эти политические и финансово устроенные браки. Малфой-младший и Гермиона оставались на приёме достаточно долго. Настолько, насколько это считалось социально приемлемым. В ту ночь Гермиона пробралась в комнату Драко, где совершенно обнаженной легла рядом с ним под шелковые простыни. В ту ночь они занимались любовью медленно и мягко. Несколько раз он приводил ее в блаженство своими нежными, но страстными движениями. После этого Гермиона лежала, не произнося ни слова, повернувшись в его сторону. Он тоже молчал, в то время как ладонь, обнимающая волшебницу, скользила по её руке вверх-вниз. Гермиона знала, что с той ночи она будет спать только с ним.

***

Два месяца спустя в газете Ежедневный Пророк было опубликовано объявление о том, что наследник Малфоя женился на героине войны Гермионе Грейнджер. На небольшой закрытой церемонии присутствовали только семьи и близкие друзья. На колдографии была изображена, очевидно, счастливо улыбающаяся Гермиона, танцующая со своим мужем. Последний смотрел на свою невесту очарованным взглядом полным любви и трепета. Ее руки обвились вокруг его шеи, нежно прикасаясь ладонями к его затылку. Его руки были на её талии, где большой палец ласкал кожу открытой нижней части спины; они прижимались друг к другу, медленно двигаясь в ритм мелодии. На фотографии была запечатлена определенная эмоция, которая не оставляла ни у кого сомнений в том, что между ними была настоящая любовь. Еще одна статья появилась в Пророке почти полгода спустя. На этот раз на колдографии изображены Драко и Гермиона Малфои, стоящие в вестибюле больницы Святого Мунго. Гермиона махала фотографу, в то время как Драко одной рукой обнимал жену за плечи, а другой — держал маленький розовый свёрток, который свидетельствовал о том, что Малфой-младший наконец-то стал счастливым отцом. В статье говорилось, что накануне тем же вечером на свет появилась малышка Лира Гермиона Малфой (которая, к счастью для супругов, родилась на несколько недель позже срока, что помогло развеять любые сомнения насчет отцовства Драко).

***

3 года спустя В тот год в садах Малфой Мэнора состоялся день рождения Лиры. Трехлетняя девочка бегала вокруг, пытаясь поймать одного из белых павлинов своего деда, в то время как последний бегал за ней, стараясь отвлечь от погони за птицами. Гермиона сидела на внутреннем дворике, прижимая к груди своего спящего сына; рядом с ней сидела Эстель, накладывая на себя постоянные охлаждающие чары. Она действительно была вынуждена все время бороться с жарой, особенно сейчас, в состоянии глубокой беременности. Вся чета Малфоев ждала гостей, а так как вечеринка должна была начаться только через полчаса, семья решила провести некоторое время вместе. Гермиона посмотрела на свою маленькую дочь. Ее белые локоны развевались в воздухе, когда малышка подпрыгивала, а серые глаза искрились в ликовании по мере того, как менялась игра. Теперь же вместо того, чтобы догонять внучку, они начали играть вместе. Он обожал Лиру. Гермиона с улыбкой заметила, как гордые белые павлины тихо удалились на другую сторону усадьбы. Очевидно, увидев время для побега, они решили им воспользоваться. В нескольких метрах Люциус, переставший преследовать Лиру, взглянул на своего сына и невестку. И пусть тоска, на секунду одолевшая его, вызвала воспоминания о любви, которая была когда-то между ним и Гермионой, он должен был принять тот факт, что её сердце уже давно принадлежало его сыну. По крайней мере, Драко заслужил это; в мире не так много волшебников, которые воспитывали бы ребенка своего отца, как собственного… Да, его сын заставил его гордиться больше, чем когда-либо. Люциус знал, что был биологическим отцом Лиры, он был умным человеком и мог заниматься простой математикой. Кроме того, он знал Гермиону и благодаря этому мог легко предсказать ее характер и последующий выбор. Он знал, что она не стала бы спать с его собственным сыном, чтобы забыться в момент слабости, а это значит, что ребенок не от Драко. Очевидно, она уже была беременна, когда Драко нашел её, и вместо того, чтобы рассказать Люциусу правду, зная, что это разрушит всё, они решили хоть в какой-то степени позволить ему быть частью жизни малышки. Впрочем, свою любовь к молодой ведьме Малфою-старшему пришлось похоронить, так как он был вынужден пожертвовать своими чувствами ради высшего блага и благополучия семьи. Люциус на мгновение закрыл глаза и вернул своё внимание Лире. Он жил ради этих моментов с дочерью, так как понимал, что настоящим отцом он ей никогда не станет, но, по крайней мере, все еще может быть её дедушкой. Весело рассмеявшись, он подхватил счастливую малышку на руки. Ее задорный смех пронесся по саду в превознесенной радости от всей любви, которую она получила от дедушки в свой третий день рождения. Внимание Гермионы переключилось на человека, который прислонялся к дереву в тени дальней части сада; он наблюдал за своей дочерью и ее дедом, играющими вместе. Лёгкая улыбка коснулась лица волшебницы, когда та наблюдала за мужчиной, за которого три года назад вышла замуж. Гермиона встала и аккуратно положила спящего ребенка в его переносную кроватку рядом с ней, после чего обратилась к сидящей рядом ведьме:  — Эстель, присмотри, пожалуйста, за Скорпиусом. Улыбнувшись, Гермиона тихо направилась к мужу. Дойдя до него, девушка последовала его примеру и также облокотилась о дерево, встав с другой стороны, наблюдая за дочерью. — Ты жалеешь об этом, Гермиона? Особенно когда видишь их такими? — его голос был тихим, почти неуверенным. Совершенно не присущим Малфоям. Гермиона повернула голову, выглядывая из-за дерева, чтобы посмотреть на мужа. Драко последовал её примеру, и они оба несколько секунд изучали друг друга, а затем нежная улыбка появилась на её лице. — Нет… Лира — наша дочь, ты — ее отец, а Люциус — ее дедушка. Теперь губы Драко растянулись в такой же улыбке. — Ты когда-нибудь жалела о том, что вышла за меня замуж, Гермиона? — Нет, я люблю тебя, — она вышла из-за дерева и подошла ближе к Драко положив руки ему на шею. — Люциус выбрал деньги в своё время. Не пойми меня неправильно, я понимаю почему и никогда не стану использовать это против него. Но все же он выбрал деньги. Ты выбрал меня. И теперь я выбираю тебя… Три с половиной года спустя я могу честно сказать, что ты — любовь всей моей жизни, Драко Малфой. Я буду выбирать тебя каждый день до конца моей жизни. Их губы встретились в затяжном поцелуе, который был настолько полон любви, что энергия его ощущалась всеми окружающими в тот момент. Это был поцелуй, который соединил их сердца навсегда.