Белый лес

Войдя в подъезд, первым, на что наткнулся парень, был сломанный лифт. У Антона не было сил даже хоть как-то возмутиться, и он просто пошёл в сторону лестницы. Шестой этаж не так высоко, да и мысли о кровати утешали. Единственное, что его беспокоило - это встреча с братом. Перешагнув последнюю ступеньку на пятый этаж и останавливаясь напротив квартиры, парень подумал о вреде курения. Хотя он скорее умрёт, чем бросит. Не та жизнь для роли порядочного студента. Достав ключи из заднего кармана рюкзака, Антон открыл дверь и зашёл внутрь; снял обувь, бросая пальто на комод. Из кухни доносился шум. Скорее всего, Егор готовил завтрак, и изначально Антон собирался тихо пробраться в свою комнату, но голод давал о себе знать, да и брат скорее всего переживал, поэтому, еле слышно передвигаясь, он остановился в проёме кухни, следя за тем, как Егор переворачивает блин на сковородке. Небольшая стопка уже лежала на тарелке рядом. – Привет, – прошептал Антон, пытаясь не напугать брата, но тот всё равно резко повернулся, чуть не задев горячую сковородку рукой. Минуту оба молча смотрели друг на друга. Кто-то, взглянув на эту сцену со стороны, мог бы поверить в общение мыслями. И это не было бы ошибкой. Разница только в том, что они не пытались найти контакт. Они рассматривали синяки под глазами друг у друга, обращали внимание на помятую одежду, хаос на голове, усталый взгляд, в котором читались извинения, тревогу и облегчение. Они и так знали друг о друге всё. Вернувшись к блинам, Егор тяжело выдохнул. – Опять проспал? – это был не первый раз, когда Антон ночует где-то на улице по своей же глупости. – Даже не понял, как уснул. Такое ощущение, как будто кто-то ударил меня по башке, и я просто отключился, – пояснил парень, садясь за стол. Егор только хмыкнул, поставив чайник. – И телефон разрядился, – это была догадка, но Антон кивнул, из-за чего Егор недовольно посмотрел на брата и, отложив деревянную лопату, скрестил руки на груди. – Знаешь, иногда мне страшно. Но не от того, что ты ночуешь где-то на улице без какой-либо связи, а из-за того, что это становится нормой. Так не должно быть. Ты же знаешь, что тебе не обязательно работать. Ты должен больше времени уделять учёбе, – сделав паузу, Егор как будто вспомнил что-то и уже более требовательно взглянул на брата. – И вообще, почему ты не на экзамене? Ты же говорил, что он сегодня? – Оказывается, я сдал его месяц назад, – без каких-либо эмоций пояснил Антон, проигнорировав выше сказанные слова. Он не хотел больше слышать о своей учёбе и работе. Тем более обсуждать. Егор это понимал, но не мог смириться с таким отношением брата. – Позавтракай и иди спать. Вряд ли ты сомкнул глаза хоть на пять минут, – оба понимали, что сейчас не время для разборок. Антон был рад, хоть и понимал, что они ещё не раз вернутся к этой теме. Чайник закипел и, налив чай, Егор поставил кружку и тарелку с блинами на стол. Антон взглянул на зеленую жидкость с неприязнью. – А кофе нет? – Хватит с тебя кофеина. И так глотаешь его, как сумасшедший, – произнес Егор, макая кусочек блина в вишневый джем. – Ты ведь в курсе, что ты мне не мать? – Антон знал – это жестоко. Но слова сами вырвались. Старший брат лишь застыл на миг, стеклянным взглядом уставившись на младшего, и ровно произнес: – Ты прав. Я не наркоман, пытающийся продать своих детей ради дозы. Больше ни один из них не проронил ни слова, закончив завтрак в тишине. Как бы Антон ни пытался, но сон в середине дня никак не шёл, поэтому идея повторить материал к следующему экзамену по истории не казалась такой уж плохой. Но, пытаясь найти хоть один учебник или конспекты, Антон вспомнил сегодняшнее утро. Все свои студенческие записи вместе с личными он бросил в университете на полу в коридоре. И скорее всего теперь они находились во владении Шеминова. – Да блять! – выругался Антон, пиная рюкзак к стене и, развернувшись, вывернул всё со стола на пол. Карандаши и книги полетели во все стороны. А после и стул. Парень был зол на себя. Вечно он создаёт проблемы сам себе, и в этот раз ему, возможно, придётся выяснять отношения с профессором. Хотя тому и плевать на студентов. Все тут взрослые люди, но вряд ли поведение Антона этим утром вызвало бурю радости. Сев на кровать и закрыв лицо руками, парень пытался взять себя в руки. Материал он знает, до экзамена ещё есть время. Завтра он сходит к Шеминову, похлопает глазками, скажет, как ему жаль, выслушает нотации об уважении к старшим и вернёт все свои вещи. А если нет, то он всегда может послать университет и работать на полную ставку в ресторане. Всё-таки это лучшее будущее, что у него может быть. Стать полноценным работником второго класса. Ведь кусок бумаги не гарантирует ни стабильности, ни лучшей жизни. Особенно в этом прогнившем мире, где вокруг одна лишь коррупция и взятки. И хоть Антона тяжело сломать, ведь он повидал много херни в своей жизни, но в нём не осталось этой глупой наивности и веры в человечество. Когда ты находишься на пороге смерти, никакие знания по экономике или философии не спасут. Лишь цепляясь когтями и вырывая кожу с мясом можно выжить. Судьба та ещё сука, и Антон давно принял этот факт, забыв о жалобах. Он принял все ужасы этого мира, не украшая его розовыми наклейками. Пусть мир и любовь несут наивные глупцы, верующие в равенство. – Ну и бардак ты тут устроил, – произнесла Ирина, заходя в чужую комнату и останавливаясь у единственного нетронутого шкафа с книгами. Антон никак не отреагировал на её появление. Она всегда приходила, когда хотела, и так же быстро уходила. – Сегодня все как сговорились выбесить меня, – нахмурился Антон, вынимая пачку сигарет, и, облокотившись о стену, закурил с подоконника, доставая пепельницу. – Егор дома? – Нет, ушёл на работу, – Ирина уселась рядом по другую сторону стены. – И кто из нас ещё работает слишком много, – хмыкнул парень, выдыхая дым. Его комната всегда пахла кофе и сигаретами. Он даже перестал проветривать. – Да ладно, Егор просто переживает за тебя. Он всего-то хочет быть хорошим старшим братом, – Ирина всегда умела примирять людей. Пока Антон нёс хаос, она была спокойствием, и именно эта черта их свела пару лет назад. – В любом случае, я слышала, что ты сдал экзамен? И почему молчишь? Девушка тоже достала одну сигарету, а Антон протянул ей коричневую зажигалку с надписью «Love forever». И не то чтобы это имело какой-то подтекст. Просто однажды парень оставил все зажигалки дома и пришлось идти до киоска за новой. Выбор там был не велик. Цветы он ненавидит, так что выбрал именно такую. Может тут была скрыта ирония. Они с Ирой так и сидели на кровати, слушая музыку. Они не были истинной парой. Им просто удобно вместе, да и можно отпугивать ненужных претендентов. Всем известно, что они пара, и надоедливые студентки не лезли к Антону, а если одна из них оказывалась слишком наглой, вешаясь ему на шею, Ирина мигом помогала послать её. Парень то же самое делал и для неё. – Мне завтра нужно в университет. Вернуть все конспекты, что оставил сегодня. – Только конспекты? – поинтересовалась Ирина, понимая, что дело не в тех бумажках. Ради них Антон бы не был таким. – Да нет. Там все мои записи, и у меня нехорошее предчувствие, – Антон потушил сигарету и посмотрел на девушку. Ее светлые волосы были завязаны в хвостик, а жёлтый свитер доставал до подбородка. – Пойдёшь со мной? – Конечно, – только пожала плечами, усаживаясь поудобней.

***

Арсений неотрывно читал чужой текст, иногда еле разбирая почерк. Он и сам не понял, что потянуло его взять эти записи. Возможно, поведение того самого студента, а может просто любопытство. Но с первого предложения история его чем-то покорила, и мужчина уже неизвестно который час сидел у себя в офисе на черном диване, читая одну тетрадь. Дверь кабинета открылась, и без каких-либо прелюдий вошёл Павел, садясь в кресло напротив и недовольно косясь на друга. – Ну и почему Максим приходит ко мне и говорит, что Арсений не подтвердил ни один проект и вообще с утра закрылся у себя в кабинете, прося не беспокоить, хотя, если ты, Арсений, забыл, я тебе напомню, что ты главный редактор этого отдела и без твоего решения никто ничего не может делать, – Павел хоть и говорил грозно, но выглядел он обманчиво спокойно. Он не был на попечении Арсения и мог себе позволить вот так встряхнуть друга, который слишком обнаглел. – А я виноват, что они не могут сделать ничего стоящего? – ответил Арсений, даже не отрывая глаз от текста. Павел только тяжело выдохнул, понимая, что у его друга опять развивается комплекс жесткого диктатора, и с этим нужно что-то делать. – Может ты понизишь планку своих ожиданий и взглянешь на работы с другой стороны? Как тебе? – Не стоит. Я уже нашел кое-что интересное, – весело произнес Арсений, кладя тетрадь на стол и вставая с дивана. Павел с удивлением посмотрел на друга и, пока тот писал кому-то сообщение, рискнул взять ту самую тетрадь, которую Арсений читал всё это утро. Она выглядела поношенной. Листы выпадали, где-то была бумага иного формата, но каждая строка была расписана не совсем ровным почерком. Как будто писали в спешке. Некоторые предложения зачёркнуты, переписаны. Но больше всего поражало то, что тетрадь была расписана от первой до последней страницы, а в конце лежали дополнительные листы. Некоторые заполнены, некоторые еще пустые. Павел открыл самое начало и, вникая в слова, уселся поудобней. Арсений, отослав сообщение Шеминову, не стал мешать другу, садясь напротив и подперев голову руками. Он выжидал реакцию, которая довольно быстро последовала. – Где ты это нашел? Кто это написал? Арсений, ты хоть понимаешь, что работа подобная этой может дать новое начало в литературе? – Павел не был тем, кто так остро реагирует, но даже его эта работа не оставила невозмутимым. – Именно поэтому завтра я иду в университет к Шеминову ловить этого студента, – произнес Арсений довольный самим собой. Он всегда был охотником, и игра в кошки-мышки его забавляла. – Студент? – переспросил Павел, устало прикрывая глаза. – Что-то меня всё это беспокоит. Пожалуй, будет лучше, если я составлю тебе компанию. Да и, думаю, вряд ли Шеминов будет так рад увидеть тебя вновь. Меня он хоть любит. – Делай как знаешь, – Арсения не особо интересовала поддержка хороших отношений. Он лишь искал что-то новое, то, что может изменить литературу. Его интересовали реформы и перемены. А люди часто не понимали его. Павел зовёт его манипулятором. Арсений и не отрицает. Ради своих идей он перейдет через чужие головы даже не оглядываясь. Возможно, такая грязная истина в текстах и зацепила его. – А университет даже привлекательный, когда тебе не нужно торопиться на экзамены, – Ирина оглядывалась вокруг, как в первый день. Антон сделал глоток кофе, который они купили в маленьком кафе рядом с кафедрой, и направился в сторону аудитории. Через полчаса у Шеминова сдают третьекурсники и, следовательно, стоило прийти перед и забрать все свои конспекты. Может даже получится пропустить монолог об уважении к старшим. Ирина тихо шла рядом, и Антона это успокаивало. Его всегда трясет по утрам от недосыпа из-за поздних смен. В голове лишь вата и нужно как минимум три чашки кофе, за что Егор постоянно его ругает. – Я подожду здесь, – Ирина села на подоконник, засунув наушники в уши, и помахала Антону. Тот кивнул, постучал в дверь и, услышав тихое «войдите», открыл, заходя внутрь. Шеминов сидел у своего стола, проверяя ответы студентов, но, заметив Антона, развернулся, внимательно оглядывая парня. – Как я понимаю, ты за своими бумагами и учебником, что оставил вчера? – в голосе преподавателя был слышен лёгкий сарказм, но это радовало. – Да, вчера был... не лучший мой день, – Антон не умел оправдываться, и Шеминов это знал, поэтому, встав с места, открыл ящик, куда спрятал записи студента, и просто положил их на стол, возвращаясь к проверке работ. Парень быстро собрал всё в кучу, замечая засохшие пятна от кофе, и уже было хотел идти прочь, как обнаружил, что тут нет его личной тетради. – Тут кое-чего не хватает, – нахмурился Антон. И в этот миг через открытую дверь зашёл Арсений, держа в руке ту самую тетрадь. Голубыми глазами он вцепился в светловолосую макушку и, улыбнувшись, произнес: – Ты прав. Прости, я одолжил это. Очень уж меня зацепило. – Вы это читали? – сердце Антона на миг остановилось. В легких как будто камни застряли, и он даже забыл, где находится. Никто не имел права заглядывать внутрь. Это было лишь его. Только его. Даже Ирина никогда не читала. Антону стало плохо от этой возможности. – Не всё, но большую часть. Как насчёт обсудить кое-что? Думаю, мы бы могли пойти в кафе неподалеку, – предложил Арсений, не видя никаких проблем в своих действиях. Настоящий аферист. В восьмидесятых ему бы не было равных. – Съебитесь от меня, – прошипел Антон, кидая стакан с кофе в мужчину и уходя прочь. Тетрадь уже не имела значения.