Give me your body

***

Горячие губы Роджера оплетают напряженную шею, спускаясь вниз, к резко очертившимся ключицам и вспарывающим кожу ребрам. Дернувшиеся руки натянулись канатами и голова откинулась в ответ на чувствительный укус в основание шеи. Громкий стон прорвался сквозь закушенную губу, рассыпаясь мелким крошевом мгновенно растаявших осколков, вызывая улыбку на чужом лице. — Тебе понравится, вот увидишь… Что ж, Роджер был прав, застегивая широкие манжеты на тонких запястьях и оставляя цепочки поцелуев на шее и раскинутых тонких руках. На груди, расцвеченной яркими лихорадочными пятнами. Открытое, беззащитное тело вздрагивает на привычные и такие новые из-за невозможности прикоснуться, ощущения, покрываясь мурашками и мелко вздрагивая. Роджер спускается вниз, щекоча волосами и обнимая ладонями хрупкое тело, проводя по коже носом и губами. Обжигая дыханием и дразня. Стаскивая шорты, прикрывающие пах. Намеренно обходя медленно оживающий член. Обнаженный, если не считать коротких и очень эластичных серебристых шорт, Роджер блестит глазами из-под волос, закрывающих хищное лицо. Взгляд, оглаживающий распростертое на скользких простынях тело, прошивает мелкими иглами, впивающимися прямо под кожу и остающимися там, свербя и растревоживая, и Джон громко вздыхает, пытаясь расслабиться и забыть о держащих и натягивающих руки тонких, но таких прочных цепочках. Спаянные веки отказываются раскрываться, пряча бешеные, слишком широкие зрачки, которые способны затянуть в себя. Руки Роджера скользят уверенно и неторопливо, странным образом удерживаясь на скачущем диким мустангом животе Джона. Сжимая податливое тело и надавливая, вызывая боль, граничащую со странным удовольствием. Бедрами Джон подается навстречу неосознанно, в вульгарном и грязном жесте, толкаясь вверх, уверенно требуя, и получая в ответ лишь невесомое касание, от которого хочется взвыть. Роджер, словно сжалившись, обхватывает крупный, нетерпеливо истекающий смазкой член Джона, проводя по стволу резко и грубо, как будто это нарушает все его планы, наверное и правда нарушает, но сейчас, для первого раза, это можно простить. Ноги сжимаются, притираясь друг к другу, а тело приходит в движение, изгибаясь судорожно бьющейся, ещё не принявшей свою смерть рыбой, от долгого разряда прошивающего его, выбрасывая безвольную, мучительно пытающуюся отдышаться оболочку на берег. Сладкая истома опутывает тонкими нитями и хрипящее дыхание с трудом продирается в грудную клетку, кажется, вмещающую слишком мало воздуха. Веки тяжело поднимаются, открывая потонувшие в себе самих глаза, притягивающие чернотой. Пальцы касаются вздрагивающего тела, стирая испарину, сглаживая острые углы. Ещё ничего не закончилось. Джон задумчиво рассматривает огромную комнату, в центре которой стоит кровать, застеленная темным бельём, отражающим приглушенный свет спрятанных светильников. Приватный клуб, в который привёл его Роджер, гарантирует абсолютную анонимность, но предательский червячок сомнения подтачивает изнутри, свербя где-то в животе, от вида разложенных и блестящих на темном… Предметов. — Тебе понравится, — материализуется Роджер за плечом, обдавая ароматом геля и цепляя мокрыми кончиками волос по спине, — тебе понравится… Легкий тычок в спину и Джон делает первый шаг к кровати. Ноющие руки тянет и жжет, а пальцы впиваются в ладони, в ответ на неожиданное вторжение, рот распахивается немым криком, утягивая с собой выгнувшееся дугой тело, сразу рухнувшее обратно. Кажется, невозможно выдержать больше, но… Узкие манжеты начинают скользить, впитав достаточно пота, и руки перестает печь, остается лишь ощущение вывернутых наружу суставов и тяжелое дыхание загнанного тела. — Ты уверен, что стоит? — Джон касается разложенных на простыне тускло блестящих кожей манжет, которые заканчиваются длинными тонкими цепочками. Широкие, гротескно большие карабины, соединяющие их, ловят стекающий свет, и Дикон слегка ежится и поджимает губы, вздрагивая когда тело обвивают горячие руки Тейлора, подошедшего со спины. — Конечно уверен, — быстрыми поцелуями Роджер пробегается по спине вниз, посылая сотни мурашек, и Джон сильно втягивает воздух, когда тонкие пальцы взметываются вверх и сжимают соски, слегка оттягивая. — Ты же сам захотел попробовать, — горячее дыхание опаляет ухо и Джон кивает, кусая губы и пытаясь развернуться. Роджер ловит его в объятия, цепляясь взглядом и проводя руками по обнаженному телу. Касается губами тонкой кожи под челюстью, от чего Джон пытается отстраниться, но сильные руки прижимают ближе и он открывается, позволяя Роджеру, что-то шепчущему между поцелуями, спуститься по шее и неожиданно вновь оказаться прямо напротив, касаясь губ и проводя языком по ним. Огромные зрачки и улыбка, чуть тронувшая чужие губы. Джон закрывает глаза, сдаваясь и позволяя уронить себя на кровать, раскидывая руки. Касание кончиков пальцев отдаётся болью во всем перенапряженном теле, колючими мурашками прокатывается по животу и спине, заканчиваясь в кончиках собственных пальцев, но… Искусанные и почти разодранные губы послушно распахиваются навстречу, и тело подается вперёд в ответ на касание к ним. Кажется, ничего привлекательного не может быть в этом, но… Гулкий вздох в ответ на упавшие плетями руки и томительная тяжесть в непослушных плечах, онемевшие кисти, в которые огненными муравьями медленно возвращается жизнь, дрожащие ноги и безвольное тряпичное тело, упавшее сломанной марионеткой. Осторожное прикосновение пальцев к лицу и робкая улыбка, потянувшаяся за ними… Пойти на это снова? С удовольствием… Роджер смотрит на свернувшегося Джона, подтянувшего колени к груди и вытянувшего уставшие руки. Волосы разметались вокруг, падая на лицо и скрывая приоткрытые губы. Скривившись на щекотное касание, Джон вновь расслабляется и Роджер проводит пальцами по его лицу, спустившись взглядом по телу и, не прерываясь, переводя его дальше, туда, где на большом столе лежит остальное, ещё неопробованное. Быстрая улыбка пробегается по губам и Тейлор вытягивается рядом. — Ты согласишься… — быстрая улыбка мелькает на лице прежде, чем он закрывает глаза.