…
Вернувшись домой вечером, Лиен всё думала, как помягче сообщить новость Чимину, чтобы он не вспыхнул, как спичка. Мягко ступая в гостиную, девушка замечает мужчину, сидящим на диване, склонившись к ноутбуку на кофейном столике перед ним. В комнате полумрак, тусклый свет от торшера, стоящего недалеко от мягкой мебели, едва затрагивает мужской силуэт. Задумчивый, целиком вовлечённый в процесс. У панорамного окна, в мягком лежаке, мирно сопит Кью, изредка подёргивая лапой. Осторожно подкрадывается сзади. Укладывает ладони на мужские плечи, легко массируя. Склоняется лицом к шее, проводит губами еле ощутимо, целуя кожу у мочки уха. — Как на работе? — интересуется, не отрываясь от ноутбука. — Хорошо всё, даже отлично, — улыбается, продолжая массировать крепкие мужские плечи. — Мне предложили очень хороший проект, они сами захотели меня в качестве фотографа, — тихо, пробираясь ладонями за широкий ворот его футболки. Пак ёжится. Прохладные пальцы касаются кожи, заставляя следом бежать мурашки. Быстро отбивает что-то на клавиатуре и в секунду захлопывает крышку ноутбука. Откидывается на спинку дивана, запрокидывая голову назад, сталкиваясь с тёплым янтарём её глаз. Улыбается, а она тянется к нему навстречу, целуя губы. Чимин ухватывает девушку за запястье и тянет на себя, заставляя её буквально перевалиться через спинку дивана. Притягивает ближе, усаживая на себя верхом. Девичья юбка задирается, стоит ей шире раздвинуть ноги. Пак смотрит, прошивает взглядом, а Лиен знает, что должна рассказать о командировке, но слова никак не хотят вылетать, будто застряли где-то в глотке.• Selena Gomez - Good for You (slowed) •
Он медленно ведёт пальцами вверх по позвоночнику, добравшись шеи, массирует. — Устала? — еле слышно. — Ага… — опуская веки, плавится от его рук, мгновенно. — Я могу помочь расслабиться, — ухмыляется, проскальзывая свободной рукой по внутренней стороне бедра под юбку. Сжимает пальцы на кружеве, тут же ощущая, как девичье тело наливается теплом. Слышит, как она тяжело вбирает воздух, не открывая глаз. Кусает губы. Подцепляет край сбоку, оттягивая бельё в сторону. Скользит, размазывая смазку. Сиплый стон, упирается руками в спинку дивана по обе стороны от головы Пака. Сжимает пальцы до скрипа обивки, когда тот вводит один внутрь, до упора. Невольно толкается бёдрами навстречу его руке. Жар накатывает волнами. Мурашки по коже, буквально поднимают волосы дыбом. Проглатывает стон. Один. Другой. Чимин вводит второй палец. Скользит не спеша, медленно, растягивает. Кусает губы, глядя, как её пробирают лёгкие судороги, как она сама же насаживается на его пальцы. В джинсах становится до боли тесно, слишком. Он мечется, пытаясь решить, что ему хочется больше: довести её до разрядки прямо сейчас или взять грубо вот на этом кофейном столике. Сгребает Лиен в охапку, прижимая к себе плотнее, кусает подбородок. Толкается бёдрами в такт своей руки, выбивая из девушки сдавленный стон. Хрипит. Врезается в губы, жадно, требовательно. Вводит третий палец, глотая женские стоны. Рычит, когда девичья рука опускается к ширинке, сжимая до боли налившееся возбуждение. Кровь искрится под кожей, обжигает. Дыхание тяжелеет с каждой секундой. Прижимает её к себе сильнее, сжимая до хруста позвоночника, не давая ей возможности касаться себя. Наращивает темп скользящих в ней пальцев. Облизывает кожу на шее, прикусывая в районе ключиц. Грудной стон заливает уши, проходясь по всему телу, словно раскаты грома. Дуреет от того, как она кончает, сжимаясь, упирается лбом ему в шею, слизывая капли пота с неё. А в паху по-прежнему всё болит. Ослабляет хватку, давая возможность Лиен двигаться. Та сцепляет пальцы на его шее, продолжая упираться в неё лбом. — Чимин… — шёпотом, опаляя кожу горячим дыханием. — Хорошо? — поглаживая Ким по волосам. — Конечно, но… — пауза на вдох. — Но, что? — пальцами очерчивая линию женского подбородка. — Мало? — усмехается. — Я хотела кое-что сказать, — тянет, пытаясь выровнять дыхание. — Может потом? — расстёгивая пуговицы на вороте её рубашки. — Нет, сейчас, — собирая все силы, чтобы поднять голову. Заглядывает в почерневшие от желания глаза. — Я завтра уезжаю… — пауза, — в Инчхон, по работе. Это и есть тот проект о котором я говорила, — наблюдая, как тот продолжает расправляться с пуговицами на ней. Пак лишь на мгновение стопорится на женском лице, не выдавая никаких эмоций. Зато замечает её: что-то едва отдающее тревогой, растерянностью. — И что? Это ведь хороший опыт, — выдёргивая последнюю пуговицу из петли. Распахивает полы рубашки в стороны, оголяя чёрное кружево, обрамляющее изящную грудь. — На две недели, — вздрагивает когда мужские руки крепко сжимают, защипывая между пальцев соски. Пак молчит. Прожигая дыры в женском теле. Лиен напрягается. Она до коликов в животе ненавидит, когда он молчит. Это хуже скандала. Тишина врезается в барабанные перепонки, давит. Чимин опускает руки на девичьи бёдра, поглаживает, вызывая ворох мурашек. А Ким готова скулить в голос, лишь бы он произнёс хоть слово, выругался, в конце концов, в привычной ему манере. Но тот лишь сильнее сжимает пальцы на её ногах. — Джуну пиздец, — отрезает, подхватывая Лиен под ягодицы. Приподнимает, вставая вместе с ней на руках. — Ч-что? Что ты делаешь? — голос срывается. Ухватывается крепче за мужскую шею. — Идём отрабатывать наперёд, — унося девушку в спальню.***
Мужчина сладко потягивается в постели, заводит обе руки за голову и с лёгкой усмешкой на губах наблюдает, как девушка мечется из комнаты в комнату, причитая себе под нос. Размахивает вещами в руках, спотыкается о ею же разложенный чемодан посреди комнаты. — А ведь это ты виноват, что я нихрена не собрала вчера, — доносится из гардеробной, — а сейчас лежишь, довольный, — фыркает на Пака, выйдя с охапкой вещей. — То есть, тебе вчера не понравилось? — выгибает бровь, облизывая нижнюю губу. Встречает на себе искромётный взгляд. Кожу слегка начинает покалывать. — Ах ты… — швыряет первую попавшую вещь в мужчину. И, будто в насмешку, это оказываются её трусики. — Оу… Это ты мне на память оставляешь? — язвит, заливаясь смехом. — Ну и засранец же ты, Пак Чимин, — трамбуя с силой одежду в чемодан. — Припомню я тебе это, обещаю, — прищуриваясь, проезжается языком по внутренней стороне щеки. Мужчина, замечая двусмысленный жест, тяжело сглатывает, прожигая взглядом девичьи губы. — Ещё раз так сделаешь и вообще никуда не поедешь, — приподнимаясь на локтях, выгибает бровь, прикусывая щёку изнутри.…
Наспех загружаясь в такси, Лиен снова слышит назойливый звук входящих смс. Её уже изрядно начинает подёргивать от этого. Новые сообщения: 2 Не глядя, девушка открывает первое. Джун: Удачной дороги. Постарайся там, ни пуха тебе. Звони, если будут вопросы или трудности. Умостившись на задних сидениях, быстро отбивает ответ. Лиен: К чёрту, и спасибо, обязательно! Снова пролистывает к непрочитанным. Аноним: Как долго ты собираешься игнорировать правду? Дружеский совет: Будь готова к неожиданностям, дорогуша. «Что, блять? Дорогуша? Да кто ты, и, что, мать вашу, это всё значит?» Ким не на шутку напряглась. Это перестало смахивать на ошибку или дебильную шутку. Слишком горькое чувство осело в горле, и с каждым разом его всё сложнее сглатывать. Вот-вот и удушит. Ей начинает казаться, что она превращается в параноика. Этот день не задался с самого утра, и эти чёртовы сообщение окончательно выбивают надежду на то, что эта рабочая поездка пройдёт спокойно.***
Дом встретил тишиной. Пак заходит в прихожую, снимает пальто и устало проходит в гостиную, разминая плечи. Слышится звук, упавших на стол, ключей. Тихо. Без неё слишком тихо. Выскочивший навстречу мужчине, пёс счастливо виляет хвостом, стараясь лизнуть руки хозяина. Прыгает вокруг него, путаясь под ногами. Чимин ласково ловит морду, чешет за ухом, забираясь пальцами в мягкость шерсти. — Тоже скучаешь по Лиен? — выходит совсем тоскливо. Голос надтреснут. Усталый. И свет включать совсем не хочется. Мужчина щёлкает чайником, заглядывает в холодильник. А внутри что-то сдавливает, когда он видит на полках, приготовленную накануне, еду. С маленькими листочками бумаги, на которых ровным почерком написано, что спрятано в каждом боксе и, что нужно съесть в первую очередь. Чимин читает, улыбаясь, а в сознании крепко отпечатывается, что у Ким невероятно мягкий нажим. Строчки ровные, аккуратные, будто отличница старательно выводила всё это, проведя не один час над листом бумаги. Пак даже видит перед глазами Лиен, склонившуюся над столом, покусывающую губу. Эта милая привычка его всегда заводила и, видя, как она это делает снова и снова, мужчина только замирал, стараясь не спугнуть особенный для него момент. А картинки мелькают перед глазами. И ему кажется, что сейчас послышится мягкая поступь девушки, откроется осторожно дверь, и она войдёт. Скользнёт взглядом по комнате, найдя Чимина, подойдёт на носочках, чтобы после коснуться тонкими пальцами его волос, легко тронув губами шею. Чимин скучал. Он скучал настолько сильно, что даже не предполагал, что такое возможно. Ему хотелось сорваться и приехать к ней. Сжать в руках и попросить её больше никогда не уезжать. Ему хотелось… Звук дверного звонка неприятно мазнул по вискам. Вынырнув из своих мыслей, Пак медленно поднялся со своего места, хмурясь. Он никого не ждал, а у тех, кто мог бы прийти, есть ключи. Не проверив камеру, открывает дверь и застывает в дверном проёме. — Юна, — выдыхает, запуская руки в карманы толстовки. Смотрит на девушку тяжёлым взглядом, щурится. Молчит. Бровь вопросительно выгибается, взлетая чуть вверх. Ждёт. — Чимин, — Ли облизывается слишком откровенно, делает шаг к мужчине и крепко обнимает того за шею. Пак же не двигается, закатывая глаза. — Что надо? — он даже не пытается быть любезным. Не приглашает её в дом, преграждая вход. Взгляд темнеет, и Юна, проглатывая вязкий комок в горле, прекрасно знает, что это значит. Он злится. — Я соскучилась – раз, — Юна отходит от него на шаг назад и загибает демонстративно пальцы, — мне нужно с тобой поговорить – два, это касается твоей бывшей жены – три. На последних слова Пак морщится, как от зубной боли, фыркая настолько пренебрежительно, что Ли ведёт плечами. Её губы пересыхают, она понимает, что всё это может не сработать, но придумать более весомый аргумент никак не может. — Мы с тобой всё уже решили – раз, — прислоняясь плечом к дверному проёму, усмехается, копируя манеру девушки, — нам не о чем разговаривать – два, ключевое слово – бывшей. Это три. Вопросы? — губы мужчины растягиваются в улыбке. Окидывает Ли сверху вниз равнодушным взглядом, ждёт, ловя себя на мысли, что она его начинает знатно напрягать. — Она нашла доступ к твоим ячейкам в банке. Рассказала мне случайно, когда мы напились. Не думаю, что ты хочешь лишиться и этого, — Юна идёт ва-банк. Нервничает, сжимая пальцы в кулаки в карманах пальто и выдыхая резко воздух, который тут же растворяется паром на морозе у неё на губах. Чимин понимает слишком отчётливо, что она блефует, но сомневается, вспоминая, на что способна его бывшая. Медлит, раздумывая, и распахивает дверь шире, жестом приглашая её войти. А у Юны сердце подпрыгивает в груди, обрываясь. Девушка ждёт, что Чимин примет у неё пальто, но мужчина проходит мимо, даже не взглянув в её сторону. Она задумчиво смотрит ему вслед, сомневаясь в правильности своего прихода к нему, но отступать уже не видит смысла. Первые шаги сделаны, он впустил её, а дальше всё может пойти так, как нужно ей. Она прекрасно осознает, что Чимин её знает не первый день, что он легко распознает, когда она врёт, но кровь уже вскипела в венах, поднимая градус. Забросив пальто на вешалку, проходит в зал и встаёт у окна. Смотрит на ночной город, на мгновение забывая о том, зачем пришла. Сеул окутан прохладной дымкой, воздух настолько промёрз, что даже несколько минут на морозе выбивают в уголках глаз слёзы и не верится, что через несколько недель наступит весна по календарю. Тусклые огни освещают улицы едва-едва, погружая в сон. Переулки давно опустели и снег, стелющийся мягким покрывалом, искрится, будто россыпь дорогих камней. Хочется к нему прикоснуться, но пальцы сводит каждый раз, когда снимаешь перчатки. Кожа мгновенно вспыхивает, покалывает, чувствительность пропадает так же быстро. И отогреться невозможно, если только не опустить ладони в ледяную воду, чтобы те разгорелись пламенем.• Rosenfeld - True •
И Юне кажется, что тоже самое происходит и с Паком. Она знала, что у них всё сводилось до коротких встреч, а ей хотелось встретить с ним рассвет. Она много раз представляла, как будет готовить завтрак, а он сонный сидеть за столом, рассматривая её из-под ресниц, на которых ещё подрагивал сон. Она мечтала. Ей хотелось этого, но вышло всё иначе. И было больно, когда Чимин ей сказал, что их отношения пора заканчивать. Лучше бы он накричал в тот момент на неё. Оскорбил. Сделал бы что-то, что заставило бы Ли ненавидеть его. Вместо этого он старательно подбирал слова, выискивал нужную интонацию, а у неё сжималось сердце под рёбрами. Хотелось зажать уши, заставить его замолчать. Ей хотелось, чтобы это всё оказалось дурным сном. Но он не позвонил ни через неделю, ни через месяц. Всё было предельно понятно. Он сделал свой выбор, он поставил точку, а она сломалась. Сломалась где-то глубоко внутри, задохнувшись от дикой боли. Это осело на кончиках пальцев, намертво врезавшись в кожу. — Юна, — мужской голос звучит со спины. Она прикрывает глаза и медленно выдыхает, поворачиваясь спиной к окну. Прислоняется к нему, скрещивая руки на груди. Чимин стоит напротив неё, гуляя по женской фигуре взглядом. От него не ускользает, что она похудела и как-то осунулась. Внезапно, мелькает колкая мысль, что причиной её изменений стал он. Пак хмурится, отгоняя её от себя, но та неприятно полоснула сознание, отозвавшись тихим мурлыканьем совести. — Так что ты мне хотела сказать? — подходит ближе, чуть склоняя голову на бок. Прищуривается. Тишина в ответ оглушает обоих. Чимин всё больше чувствует, как внутри что-то скручивается. Ли молчит, а потом медленно отворачивается к окну, опять. И Пак уже набирает воздух, чтобы повторить вопрос, как замирает. — Я скучаю, Чимин, — голос приглушен, ей слова даются с трудом. И он это слышит, чувствует. Впервые, ему не хочется перебивать. — Я шла сюда с одной целью, а по факту говорю совсем другое, — она водит пальцем по стеклу. Делает паузы после каждого слова. Кусает губы. — Слова про твою жену были предлогом, чтобы ты впустил. Мне нужно было с тобой встретиться не для того, чтобы попросить тебя вернуться. Ты не переживай. Я в твою личную жизнь лезть не собираюсь. И рушить её тоже. И я не знаю, зачем тебе сейчас это говорю, стоя в твоём доме, как дура, — голос срывается, а Чимин стискивает зубы до скрежета. — Юна, — медленно подходит к девушке, встаёт совсем рядом, смотря на город. Ему хочется коснуться её, успокоить, но он боится сделать ещё хуже. Неожиданно, сзади слышится шорох и из коридора показывается собачья голова. Пёс медленно входит в гостиную, будто неуверенно, а у Чимина на губах рисуется улыбка, которая тут же исчезает. Бросает встревоженный взгляд на Ли, которая замерла, повернувшись на звук, с широко-распахнутыми глазами. Девушка опускается на корточки и протягивает руку. Собака подходит осторожно, обнюхивает тонкие пальцы, тыкается мокрым носом ей в ладонь, а у Юны перехватывает дыхание. Горло стягивает в тиски, перекрывая доступ кислорода. Картинка перед глазами расстраивается и подрагивает, а внутри всё лопается с такой силой, что ей кажется, что каждую кость ломает медленно наживую. — Собака… Ты купил собаку… — улыбается, даже не стирая мокрые дорожки по щекам, не поворачивается к Паку, но тот всё видит. Опускается рядом с ней, чешет за ухом пса и молчит. Он не знает, что сказать, а врать не хочется. — Купил, — отзывается тихо, перехватывая хрупкое запястье. Бережно. Ласково. Он не хочет сделать ещё больнее, хоть и знает, что больше и быть не может. — А у нас не получилось, — облизывает губы, кусает, отводит взгляд. Пёс же тыкается носом в её щёку, слизывая солоноватые следы того, что сейчас выкручивает изнутри. Юна сжимает губы, зажмуривается, обнимая четвероногого и пряча лицо в мягкой шерстке. Чимин готов провалиться сквозь землю. — Юна, послушай… — он не знает, с чего начать. Поворачивает девушку к себе, берёт её лицо в ладони и поднимает голову. — Открой глаза, пожалуйста, — шепчет, чувствуя, как его пальцы мгновенно намокают от слёз. Она плачет неслышно, без всхлипываний, а он видит её такой впервые. Ладонью стирает мокрые дорожки, ведёт большими пальцами по ресницам. И Ли слушается. Она всегда его слушалась. Покорная. Ждала всегда столько, сколько надо. Не задавала лишних вопросов. Терпеливо встречала и провожала его, каждый раз, когда он уезжал. Не надоедала ненужными звонками, когда Чимин ускользал из её квартиры до рассвета. Она — идеальная, но не его. Не для него. И они оба это знают. Знали всегда. Девушка распахивает глаза, краснеет, стыдливо пытаясь отвернуться, но Чимин держит крепко. — Я знаю, что у нас с тобой всё вышло хреново, — ему даже материться не хочется, да и голос звучит совсем тихо. Будто одними губами говорит. Девушка поднимает на него заплаканные глаза, пальцами перебирая мягкую шерстку собаки, устроившейся у её коленей. Они так и сидят втроём на полу. — Почему у нас вот так всё? — спрашивает тихо у Пака, чувствуя, как горло перехватывает новая судорога, которая вот-вот должна сорваться потоками искрящимися с ресниц. Ей больно. Ей очень больно. Она задыхается от боли в грудной клетке. Руки дрожат, а ей жарко. И пальцы Пака будто ожоги оставляют на лице. Он смотрит внимательно, а Юна благодарна, что не видит в его взгляде жалости. Только тепло. — Я никогда не знал, что на это ответить, — Чимин ведёт бровью, лёгкая улыбка трогает его губы, а Ли вдруг прыскает тихим смехом, — и сейчас, не знаю, что тебе сказать… Я не хочу врать или придумывать причины, чтобы оправдать себя или объяснить, что у нас с тобой было так или не так, потому что… — мужчина замолкает, а девушка замирает в его руках. Ей чудится, что сердце сжалось, остановившись. — Всё у нас было так. Просто без счастливого конца, — Паку говорить всё сложнее. Ли зажмуривается. Внутри всё рвётся со свистом рассекая остатки самообладания. Всхлипывает, дёргая головой. Прячет лицо в ладонях, а Чимин теряется, ненавидя сейчас себя. Подаётся вперёд, сжимает её в своих руках, не давая вырваться. Футболка намокает, тонкие дрожащие пальцы сжимают ткань. Она хватается за него в отчаянии, будто если отпустит, то он окончательно пропадёт. Втягивает родной запах, стараясь запомнить его. Прячет лицо у него на груди, давясь всхлипываниями, а он гладит её по волосам, тыкаясь носом в макушку и чуть раскачиваясь, будто убаюкивает. — У меня есть дерьмовый чай и такой же поганый алкоголь. Будешь? — спрашивает ей в волосы, когда всхлипывания затихают. Юна отрицательно мотает головой, продолжая прижиматься к нему всем телом. Ей больше ничего не хочется спрашивать. Она знает, что это их последняя встреча. Медленно освобождается из его рук, поправляет волосы и смотрит. Смотрит так, что Чимин забывает о том, что нужно моргать. Она словно сканирует его. Будто пытается запомнить всё, вобрать в себя. Её взгляд обжигает. И Пак не в силах разорвать зрительный контакт, выдерживая его. — Пожалуйста, будь счастлив. Я очень тебя прошу. И знай, что на этой земле есть человек, который любит тебя всем сердцем, — улыбается сквозь слёзы, тянется к мужчине и нежно касается его губ. Не требует ответа. Целует в последний раз. Слишком нежно. Слишком не характерно для неё. Слишком по-настоящему. Отстраняется быстро, рывком поднимается на ноги, успевая выдернуть запястье из пальцев Чимина, быстрыми шагами выходит из комнаты. Задерживается на выходе из гостиной, пальцами зарывается в шерсть четвероногого, который рванул следом за ней. Улыбается, а Пак продолжает смотреть на неё. — Он никогда не сможет заменить тебя, потому что он – это не ты, — не поднимая глаз, тихо произносит и через несколько минут слышится звук захлопнувшейся двери. Дом снова погрузился в тишину. И ничего не случилось, только в кармане пальто тонкие девичьи пальцы сжимали билет на самолёт. Рейс сегодня в полночь. В один конец. А в машине неподалёку, слышны звуки перемотки кадров, на которых запечатлены двое. В кухне остыл чайник.