EssencE

Грандиозный. Нет, он бы назвал этот день фееричным. Его состояние по шкале агрессии близилось к пиковой отметке: разъяренный кентавр. Сначала вопросы. Он слышал очень много, наполненных бесполезным трёпом, вопросов, притом задавили их кому угодно, но не ему самому. Они вместе? Вы чувствуете этот запах? Малфой-Альфа? Мало того, что теперь все глазели в его сторону, и, если это как-то касалось их связи с Грейнджер или его раскрывшейся сущности, то ему по-прежнему было абсолютно плевать. Но вот когда какие-то недоноски, а таких было отнюдь не мало, заглядывались на его Омегу, а потом открыто кидали взглядом вызов слизеринцу, в Драко поднимались очень противоречивые чувства. Его сущность была в ярости. Сначала он хотел кидать Аваду направо и налево в таких вот осмелевших выскочек, а потом просто забрать и спрятать свою Омегу от всех этих похотливых глаз. Сумасшествие в самом ярком исполнении. Волноваться-то было не о чем, потому как она помечена его феромоном, и всё же, в Драко бушевали какие-то собственнические наклонности. Веду себя, как мальчик на побегушках. Имел ли он право такое испытывать? Определенно да, ведь она была его парой. Но с чего бы ему по отношению к этой гриффиндорке что-то вообще испытывать. Он всегда был в ней заинтересован, этого не отнять, но эта заинтересованность никогда не касалась романтического аспекта. Никогда прежде. Почти всегда всё дело было в её реакции на его оскорбления, только в прошлом году он открыл для себя другие ее стороны: как она может соблазнительно выглядеть, когда не носит слишком мешковатые вещи, которые полностью закрывают обзор на ее ноги или округлую грудь. Можно было с уверенностью сказать, что и другие это подметили. Как же бесит. И что же сейчас? Она стала в каком-то смысле соответствовать ему. Малфой осознал, что что-то чувствует к ней, но это, вероятно, нельзя было назвать любовью или даже влюбленностью. Скорее одержимость. Он ощущал, что зависим от неё. Его Альфа зависим. От ее притягательных карих глаз. От изящного тела, усыпанного родинками. От непослушной курчавой шевелюры, приводить которую в порядок она не видела необходимости. От ее губ, которые искривлялись, когда она злилась на него. Полностью от неё. И это поднимало волну непонимания внутри него, потому что Малфой не хотел быть привязанным к такой, как она. Он не мог принять это как факт, но Альфу не обманешь. Масла в огонь подлила Паркинсон, которая в сотый раз за день устроила разборки, только уже после всех занятий в слизеринской гостиной, когда Драко планировал отдохнуть от этого душного общества, и состоящих в нем людей. Весь Хогвартс бесил его. — Драко, я правда не понимаю, как ты позволил этому произойти, — ластилась и лепетала тихим голосом Пэнси, устроившись рядом с ним на диване и подначивая его отвечать на её глупые вопросы. — Ну разве возможно такое, чтобы она была твоей предрасположенной? Наверное, ты что-то не так понял. Гадюка, какой и была всегда. Она точно знала, что с таким не шутят. У нее с каждым новым бессмысленным разговором появлялась более усовершенствованная тактика, как вывести его из себя за пару никчёмных словечек. Слизеринец уже говорил ей, что между ними ничего не может быть из всего того, что она там себе напридумывала. Это было обговорено ещё с начала их “отношений”. Если потребность трахать Омегу вообще можно было назвать отношениями, но он всё же не спорил. Надо отдать ей должное, она отлично справлялась со своей ролью всё это время. Старательно не обращала внимание на то, как ему побоку на неё. Но Паркинсон заслуживала того, чтобы знать обо всём, однако вместе с тем, лучше было бы промолчать, чтобы девушка и дальше не выносила ему мозг. — Паркинсон, ты действительно полагаешь, что я мог ошибиться? — со вздохом озвучил риторический вопрос парень, нехотя поворачивая голову. — Грейнджер без всяких сомнений является моей Омегой. Если ты хотела, чтобы я озвучил это вслух, то пожалуйста, — глядя прямо в глаза, произнес слизеринец, чтобы донести всю красочность своих правдивых слов. Паркинсон поджала губы и нахмурилась. — Но это не значит, что нельзя как-то избавиться от… Глаза Малфоя опасно сверкнули. — Лучше заткнись, Пэнс. Рано или поздно кто-нибудь завел бы эту тему, но Драко не желал даже слышать о таком. Сущность — это тебе не взял и выкинул. Последствия будут фатальными в развитии любого варианта событий. — А почему я должна молчать?! — послышался противный писк на всё помещение, от которого блондин зажмурился. — Ведь можно всё решить, а ты просто сидишь и ничего не делаешь. — Ты хочешь убить её? — серьезно спросил Малфой, понимая всю опасность данных слов. — Возможно, что я ей только помогу, — с восторгом отвечала слизеринка. — Уже давно ходят слухи, что грязнокровка хочет избавиться от своей сущности. Это было в её стиле. Но… — Хватит нести чушь, — непоколебимо ответил Малфой, не веря словам девушки. Грейнджер не такая идиотка, чтобы рисковать жизнью, понимая, чем это может для неё обернуться. — Сам подумай, какая ей польза от того, чтобы быть Омегой, связанной с тобой, — задумчиво продолжила Паркинсон. — Ни-ка-кой. Ее филигранные речи ничего не стоили, так почему он всё ещё сдерживает себя? — Пэнси, закрой свой поганый рот, пока я тебя не заставил! Слизеринка в момент притихла и затерялась от охватившего ее страха и беспокойства. Малфой заметил это не так давно, но когда он начинал злиться, то его голос приобретал странное воздействие на Омег. Альфа-тон. Он прекрасно знал, что применяет запрещенные действия, но почти никогда не мог себя остановить. Особенно с Грейнджер, которая от одного его возгласа была готова склонить в повиновении голову. Это было так завораживающе. Малфой никогда не считал, что принижение женщины — благое дело, но в последнее время он только этим и занимался. Доводил её до слёз. Замечательно, теперь его замучает совесть, ну просто блестяще. — Она когда-нибудь променяет тебя, — сквозь слезы произнесла Паркинсон. — Найдет себе другого, ты же понимаешь. Он понимал и был даже в каком-то плане не против, но… Не сейчас, когда они связаны. Через несколько лет, а то и раньше, они могли бы завести семьи, так, как сами того захотят, а не по уставу. Но опять же всё дело было в предрасположенности, избавление от которой считается почти невозможной затеей. — Я ей этого не позволю. — Теперь будешь кичиться своей грязнокровкой значит, — воскликнула слизеринка. — А что скажет Люциус, когда узнает?! Люциус был ещё одной проблемой. Самой большой из всех. — У него нет выбора. Ему придется принять её, — противоречиво прозвучало от Драко, и он захотел просто уйти от этого разговора. Слышать про отца было последним, чего он желал в этой жизни. — Ты собираешься осквернить свой чистокровный род этой грязью?! — обратила снова на себя внимание Пэнси, продолжая нести какую-то ересь. — Пэнс, из твоего рта льется гораздо больше грязи, — спокойно отозвался парень, скрывая в себе всю накопившуюся злость, — Если ты думаешь, что что-то можно изменить, то нет. Нельзя. И это не потому что это невозможно, — прямолинейно указал он на свою позицию, — Ты бы все равно никогда не смогла войти в родословную Малфоев, так что сильно не обольщайся на свой счёт, — язвительно подчеркнул Малфой, смотря в болотные глаза напротив. — Думаешь, ты стоишь целое состояние? Строишь из себя черт знает что. Но на деле — я бы не потратил и кната на такую, как ты. На лице девушки стала распространяться обида, затмевая все остальные здравые мысли. — Раз тебе так нравится трахать ее, то прекрасно! — она соскочила с дивана, гневно сжимая кулаки. — Сдался мне такой отброс как ты, опустившийся до грязнокровки и ей подобных. Ну конечно, не сдался. Если бы это было так, то Паркинсон не стояла бы здесь, не так давно напросившись на приватный разговор, а просто уже бы сплетничала со своими подружками. Драко окинул ее презрительным взглядом, пока девушка, не совладав с накатившими на неё чувствами, не понеслась в сторону женских спален. — И что это было? — спросил Блейз, спустившись с лестницы, пока мимо него пробегала зареванная Паркинсон. — Разъяснительная беседа. — Я думал, что ты с ней уже всё обсудил после зелий. — Некоторым нужно просто повторять по несколько раз, чтобы до них дошел смысл сказанного, — безэмоционально ответил блондин, поднимаясь со своего места. — Где ты, кстати, пропадал? — Да, было одно дело, — игриво подмигнул итальянец, засовывая руки в карманы своих брюк. — И почему я не удивлен? — усмехнулся Драко, осмотревшись на предмет публики, ведь Пэнси была настолько громкой, насколько ей позволяли это голосовые связки, — Думаю, мне стоит пройтись. — Постой, ты уже отправил письмо семье? — обеспокоенно спросил Забини, хмурясь. — Блейз, — предупреждающим взглядом посмотрел на друга слизеринец. — В последнюю очередь я буду оповещать свою семью о таком. На самом деле, это стоило сделать в первую очередь, чтобы потом ему не выговаривали за его беспечность. Но Драко был слишком труслив на этот счёт, хоть все обстоятельства играли на его пользу. Предрасположенность имела вес в высшем обществе. — Смотри как бы не стало поздно просто, — продолжил Забини. — А то, думаю, что будет не очень хорошо, если Нарцисса узнает всё из газет. Зная с какой скоростью распространяются сплетни, уверен, что у тебя не больше недели, если не меньше, пока не написали в Пророк. — Знаю, — ответил Малфой, направляясь к выходу. — Я решу этот вопрос. — Как бы оно не так, — в догонку крикнул Блейз, и проход за Драко закрылся. *** Ну почему в последние дни ей только и приходится выслушивать от кого-то, как она должна поступать в той или иной ситуации. Я прекрасно разберусь со своими проблемами сама. Если бы не Малфой, то ей бы сейчас не пришлось выслушивать весь этот бред по поводу того, насколько низко она пала в глазах стольких людей. Они всерьез уверены, что она по доброй воле согласилась с ним спать? Просто фанатичные придурки, которые только и хотят заклеймить на ней пятно позора. Конечно, зачем ещё нужны расспросы и сплетни, если не для принижения одного человека в глазах других. Голова девушки кипела от негодования, пока ноги несли её по направлению... куда? Она понятия не имела, поскольку выбежала из башни на эмоциях, даже не заботясь о том, где ей теперь провести ночь. В мыслях было только одно — надо поскорее уходить, иначе она за себя не отвечает. Это действительно могло быть опасно. Симус Финниган был Альфой, но и он не смог пойти против нее, когда решился применить к ней Альфа-тон. Похоже, предрасположенность давала некие бонусы по отношению к другим доминантным сущностям в виде неподчинения. Интересно. Хотя Грейнджер предпочла бы иметь такой иммунитет больше к Малфою, чем кому-то ещё, но выбирать не приходится. «Видимо, придется побеспокоить Хагрида, чтобы было, где ночевать», — подумала Гермиона, когда уже заворачивала за третий по счету угол. Неожиданно, она натолкнулась на что-то твердое и, не устояв на ногах, начала падать, но, схватившая ее за плечо крепкой хваткой мужская рука, не дала ей приземлиться пятой точкой на холодную поверхность пола. — Куда это ты так торопишься? — раздался терпкий голос, заставляя девушку открыть глаза и посмотреть на лицо своего «спасителя». Парень, что перед ней стоял, был когтевранцем, это было видно хотя бы по его синему галстуку, но вот саму личность она видела впервые. Он был достаточно высокого роста, а его слишком отросшая для парня челка с каштановым отливом закрывала золотистые как у хищника глаза. Чернота заполняла радужку с каждой секундой. Втянув воздух, Грейнджер поняла, что перед ней сейчас находится Альфа и незамедлительно оттолкнула его от себя, потирая те места, до которых он успел коснуться, помечая их своим запахом. Это было инстинктивно. Омега не признавала других самцов, поэтому старалась ограждать Гермиону от нежелательных взаимодействий. — Эй-эй, поспокойнее, миледи — шутливо отозвался шатен, хватаясь за выступ стены. — Или вы намерены убить меня? Судя по его манере общения, он не был настроен как-то агрессивно по отношению к гриффиндорке, поэтому девушка успокоилась и ослабила хватку на волшебной палочке, которая хранилась у нее во внутреннем кармане мантии. — Извини, я просто не ожидала, что ты будешь проходить здесь в такое время, — стушевалась Гермиона, не зная куда себя деть, чтобы не выглядеть ещё более неловко. Кажется, уже был отбой, но некоторые студенты по-прежнему были не прочь нарушить правила. А чем собственно ты сейчас отличаешься от них, Грейнджер? Почему в её голове теперь ещё и голос Малфоя? Она и так чувствовала его всем своим телом, словно он обволакивал ее, образуя подобие защиты, но это была только иллюзия. Защищаться ей всегда приходилось самой. — Ну, конечно, ведь старосты факультетов имеют на это право в отличие от тебя, — свысока посмотрел на неё парень, засунув руки в карманы черных брюк, и открывая вид на грудь, где внушительно висел значок старосты, — Я полагаю, что мне следует сообщить об этом профессору Макгонагалл. Он ей угрожает? Ее поймали и сейчас хотят наказать, что являлось вполне закономерным, но она не могла в это поверить. Если бы это было так, то он бы не стал с ней сейчас возиться и просто без лишних слов отвёл бы к профессору, но что-то он не торопился с этим. Странно. — Давай просто забудем о том, что мы сейчас столкнулись и разойдемся мирно, — со вздохом ответила Гермиона, собираясь пройти дальше, но её схватили за руку, останавливая. — Это так не работает, — лучезарно улыбнувшись, ответил когтевранец. — Тем более, куда ты направилась, если башня Гриффиндора в противоположной стороне. Он смотрел на неё предупреждающим взглядом, облизывая глазами девичью фигуру с головы до ног. Что за наглость? Видимо, Гермиона поторопилась с выводами на его счёт, когда подумала, что он не будет представлять для неё опасность. В последнее время она почему-то стала плохо разбираться в людях. Ее факультет, который обратился против нее за считанные секунды, не зная и толики правды — прямое тому доказательство. А ведь она просто хотела поддержки и только. — Я не собираюсь идти в башню. — И куда же тогда ты направляешься? — склонился он к уху девушки. — Омегам не следует бродить по замку в одиночку, ещё и в такое позднее время, — прошептал парень, облизнув чувствительное местечко около мочки. В мгновение ока Грейнджер приставила к его горлу палочку, готовая, если потребуется, атаковать. — Я не нуждаюсь в сопровождении, — жёстко прозвучало от неё в ответ. — Если ты не хочешь, чтобы я оштрафовал твой факультет, то тебе лучше пойти со мной, а не продолжать спорить, — всё теплилась в нем надежда на решение проблемы взаимовыгодно для обоих. Идиотизм. — Я прекрасно могу справиться сама, — Грейнджер уже подумала кинуть в него Остолбенеем, чтобы он отвязался. Его зрачки полностью заполнили золотистую радужку, а румянец, покрывший его щеки, стал ещё сильнее выделяться на коже. — И всё же я настаиваю, — схватил парень гриффиндорку, немного подтягивая к себе и пытаясь сильнее втянуть носом её запах. Палочка была захвачена также, как и сама Грейнджер, поэтому возможности ею воспользоваться уже не было. Но не выдержав такого откровенного контакта, Гермиона, не тратя много сил, заехала ему кулаком прямо промеж глаз, так что парень сразу же схватился за свою переносицу в попытке унять пульсирующую боль. Она не собиралась нежничать. Девушка оттолкнула его подальше от себя, чтобы он больше не мог ее так легко схватить. Рука на удивление не болела, всё-таки уже натренированная с третьего курса, так что для неё этот удар был легче лёгкого. Когда оппонент думает, что ты максимально беззащитна, стоит немного подыграть и он уже повелся. Другое дело, когда от тебя ждут каких-то действий, вот тогда бы Грейнджер не справилась. Так происходило с Малфоем, который уже испытал на себе, что такое сломанный нос. А этот парень вообще не походил сейчас на вменяемого человека, так что всё прошло весьма удачно. — Прости, мне трудно себя контролировать, когда рядом находится Омега, — ответил шатен, стараясь дышать размеренно, пока приходил в себя. — Я только недавно раскрыл в себе сущность, слишком поздно, чтобы успеть привыкнуть. Прощу прощения за своё отвратительное поведение. Гриффиндорка посмотрела на него внимательным взглядом, чтобы понять не врёт ли он. Когтевранец внезапно опять начал заваливаться на неё, видимо, из-за того, что его не держали ноги. — Ничего страшного, тебе стоит обратиться к мадам Помфри, чтобы получить более сильные подавители, — обхватила его Грейнджер, стараясь придержать тяжёлое тело, пока он что-то мычал ей в плечо. Боже, его лихорадит. Она слышала, что вместо течек у Альф есть такое понятие, как гон — когда ты не можешь взять под контроль свою сущность и можешь неосознанно навредить Омегам в момент совокупления. Часто после такого было много судебных разбирательств, которые вставали на защиту более слабых, а Альфам, которые даже не понимали, что они сделали, приходилось отбывать свой срок в Азкабане, надеясь на то, что их выпустят раньше назначенного. Возможно, что этот парень сейчас находился именно в таком состоянии. Она не могла его бросить здесь, тем более он может навредить не только ей, но и другим Омегам. — Давай я тебе помогу дойти до больничного крыла, — вызвалась Гермиона, приложив ладонь к его красной щеке, когда парень поднял свою голову, старясь сфокусироваться на чем-нибудь. И выбрал, видимо, глаза Гермионы, как якорь. Его растрёпанный вид, и стекающий с висков пот, не говорили ни о чем благоприятном. — Руки убери, — раздался внезапно стальной голос, заглушая все мысли в голове гриффиндорки о спасении, стоящего около нее парня. Гермиона резко повернулась, впечатываясь взглядом в Малфоя. Ну что за везение. Не дожидаясь, пока когтевранец соизволит убрать с руки Грейнджер свои отростки, Малфой притянул гриффиндорку к себе, болезненно сжимая пальцы на её талии, от чего девушка зашипела. Парни уставились друг на друга, испепеляя каждого враждебным взором. Малфой сразу же начал распространять свой феромон, из-за чего шатен оскалился, понимая, что Омега уже занята, но это было сделано скорее на уровне инстинктов, нежели чем он серьезно был готов отобрать у слизеринца Грейнджер. Ну что за ребенок? Гермиона недовольно уставилась на Драко, желая, чтобы он хоть немного ослабил свою хватку. — Вы оба разгуливаете после отбоя, — твердо проговорил староста, взяв себя в руки, и направляя палочку, по всей видимости, собираясь что-то предпринять против Малфоя. — Нас вызвали срочно к профессору Снейпу, и вот я пришел, чтобы ее сопроводить, — злостно прозвучало из уст Драко, пока он осматривал, направленный на него предмет. — Так что более ваше общество здесь неуместно. Пока когтевранец поглядывал на Гермиону, спрашивая беззвучно всё ли нормально, блондин, не желая больше ждать, развернулся и потащил девушку за собой в сторону подземелий. Она так и не смогла помочь. — Я не так воспитан, Грейнджер, чтобы делиться своей женщиной с кем-либо, — злостно выплюнул слизеринец, пока тащил её за собой. — Почему мне приходится тебе это сейчас объяснять? Разве в том, что произошло, была ее вина? И тем более... — Когда это я успела стать твоей женщиной? — затормозила Грейнджер, попутно останавливая и парня. — Что ты там себе напридумывал? — Ты помечена мной! — закричал на неё Малфой, обернувшись, и Гермиона вжала голову, немного поддаваясь инстинктам, которые вопили о том, что надо прекратить. Прекратить сопротивляться. — И что с того?! — всё же ответила не менее громким голосом девушка. — Это не значит, что ты имеешь право решать за меня! Я тебя не выбирала! Эти слова были вырваны из неё, она действительно хотела донести до него, что то, что она Омега и его предрасположенная, ещё ничего не значило, ведь каждый из них имеет право на свой собственный выбор. — Мы связаны, если ты успела забыть. Опять он пользуется этим. — Пока этот металл находится на моей шее, — указала Гермиона, перекинув волосы на одну сторону. — Я ни с кем не связана, — глаза слизеринца опасно блеснули, когда он увидел сей предмет снова. — Так что поумерь свой пыл, или тебе объяснить как это делается?! С этими словами Грейнджер откинула его руки от себя и направилась в противоположную сторону от слизеринского подонка, чтобы не видеть больше эту наглую физиономию. Но не успела она сделать и двух шагов, как её уже схватили за локоть и потянули с силой обратно, так что она от неожиданности вскрикнула. — Кем ты себя возомнила, а Грейнджер? Думаешь, я тут играюсь с тобой? — нарочито спокойно говорил Малфой, заталкивая девушку в пустой класс, который, по всей видимости, давно не использовался. — Так нет, я абсолютно серьёзен. — Малфой, что ты задумал? Гермиона предприняла попытку оттолкнуть мерзавца, но он больно сжал ее руки, подталкивая к пыльной парте. Девушка, не желая повиноваться, упёрлась в неё ягодицами. Ухмыльнувшись, блондин отпустил её, давая ложную свободу действий, и девушка резко замахнулась, не останавливаясь в своем желании посильнее ударить его, но он почти сразу переместил свои ладони на её зад, поднимая гриффиндорку так, что она обвила ногами его торс, и усадил на деревянную поверхность. — Зачем противиться, когда сама понимаешь, что это закончится твоим поражением? — с издёвкой произнес он, смотря на её исказившееся выражение лица.  — Ох, только не плачь. — Ты… Договорить Малфой ей не дал, накрывая её губы своими, так что она растеряла всю свою прежнюю спесь, а он только этим и воспользовался, проталкиваясь языком в её рот. Это был их первый поцелуй. Такой небрежный, собственнический, будто он хотел наказать ее. А ведь она ни в чем не виновата. — У меня нет сейчас течки, — попыталась остановить его Грейнджер, отодвигаясь, чтобы захватить побольше воздуха. Парня это не смутило и он все равно приподнял юбку гриффиндорки, поддевая тонкую ткань уже влажных трусиков и надавливая на клитор, начиная его массировать круговыми движениями. — И что дальше? — оторвался Драко от истязания ее губ. — Я что, не имею права заняться с тобой сексом, если у тебя нет течки? Она действительно полагала, что это так. Что он не посмеет притронуться к ней. И двух дней не прошло с их последнего раза, а он уже хочет повторения того разврата. Но если быть честной с собой, то где-то глубоко внутри она тоже хотела этого. Ей нужно было отвлечься. — Малфой, остановись, — протестующе прозвучало от Гермионы. Не останавливайся. Омега внутри подавала признаки жизни, активно отзываясь на его неожиданную ласку. — И не подумаю, — хмыкнул парень, продолжая свои движения. — Раз ты не понимаешь слов, то можно просто ускорить процесс осознания действиями. Что он хочет этим доказать? — Перестань, я сейчас в сознании. Не надо, — продолжала тараторить Грейнджер, отворачиваясь и стараясь успокоить свое дыхание, которое никак не хотело успокаиваться. Чёрт возьми. — В тот раз ты ведь тоже была в сознании, — обхватил он ее подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Не надо лгать, что не хочешь этого, Грейнджер. Я же знаю, о чем ты сейчас думаешь. Мне нельзя позволять ему этого делать. Она с упорством в глазах попыталась резко свести ноги, но руки Малфоя обхватили её бедра, запрокидывая их на свои плечи, в то время как он сам рухнул на колени и уютно расположился между ее ног. Его бесстыдному поведению не было конца. — Перестань сейчас же! — покраснела гриффиндорка, хватая его за волосы. — А ты уверена, что хочешь, чтобы я прекратил? — выдохнул Драко в ее промежность, начиная вылизывать чувствительный бугорок, от чего из девушки неконтролируемо вырвался стон. Она сжала его белоснежные пряди и сильно оттянула их, стараясь доставить ему дискомфорт, дабы он прекратил испытывать ее терпение. Его язык сводил ее с ума, но Гермиона не хотела, чтобы он думал, что она так просто сдалась. Вот уж нет. Если всё продолжится в том же духе, то чем она отличается от той, кем её успели окрестить на родном факультете? — Ты сейчас хочешь мной воспользоваться? Снова? — Грейнджер, хватит строить из себя правильную девочку, которой ты уже давно не являешься, — поднял на нее свой фирменный язвительный взор Малфой. Вот теперь у неё совершенно отпало чувство понимания этого человека. — Я сама решу, что мне делать, — серьёзно прозвучало от неё, пока она смотрела на его влажные губы. Никто из них не собирался отступать. Блондин, не желая продолжать эту пытку для себя, примкнул опять к её лону, заставляя девушку откинуть назад голову. — Мерлин! Он изводил ее. Прижавшись губами к ее влагалищу, он дразнил ее то медленными, порхающими движениями языка по клитору, то безжалостными ласками. — Перестань…нам нельзя… Сейчас он не был её Альфой. Он был Драко Малфоем. Тем, кто всегда презирал её. В результате Гермиона, тяжело дыша, позволила твориться этому безумству, пока он доводил ее до пика блаженства. Но в тот момент, когда она была готова кончить, парень отстранился, вызывая у нее разочарованный вздох. По всему телу бегали мурашки от неудовлетворения. — И что же ты решила? — задал он вопрос, победно ухмыляясь и вытирая свой рот от ее смазки.