EssencE

Невероятная услада для глаз. Доказывать людям, какими они могут быть на самом деле, если того захотят. Воистину интересное занятие. Грейнджер, сжав пальцы на краях парты, враждебно смотрела на Малфоя, пока тот старался унять в себе бурю внезапного восторга. Кажется, что он за всё это время наконец смог почувствовать удовлетворение от их взаимодействия, как предрасположенных. — Я так понимаю, что ответ нам известен, — с насмешкой развеял Малфой давящую тишину. Грейнджер ещё сильнее нахмурилась и вздёрнула подбородок. — Я не собираюсь с тобой тут развлекаться, Малфой, — решилась наконец действовать Гермиона, собираясь спрыгнуть с деревянной поверхности. — Кажется, что пару минут назад ты именно этим и занималась, — придержал Малфой её за талию, пока она пялилась на него с еще более недовольным взглядом. Оу, кто-то сейчас взорвётся. — И это, надо полагать, было моей большой ошибкой, — согласилась со своим же промахом Гермиона, одновременно с тем указывая на то, что виноват в этом в бо́льшей степени сам Малфой. Великолепно. — Я бы так не сказал, — заносчиво прозвучало от Малфоя в ответ. Его руки поглаживали поясницу Гермионы, надавливая на чувствительные места, из-за чего она заметно подрагивала. — Разве ты не получала удовольствие? Драко собирался ввести её в ещё больший стыд, хотя, определенно, что ещё более неловко Гермиона не ощущала себя никогда прежде, чем сейчас. — Не трогай меня, — начала извиваться Грейнджер, задирая свою юбку ещё сильнее. — Сам это начал, а теперь хочешь выставить всё так, будто я и не была вовсе против. Как мы заговорили. — А разве ты была против? — невинно спросил Малфой, вскидывая бровь. У неё, кажется, уже не осталось никаких гуманных слов, чтобы не оскорбить Малфоя за его поведение. Хотя можно было и не говорить вслух то, что он и так сам понимает. Самовлюблённый кретин. Драко мог бы любоваться ею всю ночь, но им определенно было о чем поговорить, впрочем с каждой секундой по мере того, как она непроизвольно жалась к нему, он всё меньше верил в то, что всё это закончится какими-то целомудренными разговорами. — Грейнджер, хватит меня испытывать, — немного резко продолжил Малфой, не убирая свои ладони, а только сильнее пододвигая девушку к себе. — Я хочу, чтобы ты понимала, что неминуемое произойдет в любом случае. Он хотел закрепить это в её голове намертво. — Если ты о перспективе дальнейших наших отношений, то не хочется тебя расстраивать, но решаешь здесь отнюдь не один ты! — О, позволь, мне не объяснять тебе всё по сто раз, — протянул Малфой, начиная расстёгивать рубашку Грейнджер. Гермиона разозлилась пуще прежнего, хватая Малфоя за руки и немного царапая ноготками его кожу, дабы он прекратил этот показательный спектакль. Она не хотела его. Не Малфоя. Только не его. Это слишком сильно шло вразрез со всеми ее недавними мыслями и словами. — Перестань! Вместо того, чтобы последовать приказу Грейнджер, он раздвинул ее ноги, придвигаясь к ней и начиная имитировать толчки. Похоже, его мозги совсем помутились, раз Малфой творит такое без воздействия сущности. — Как я и сказал ранее — не испытывай моё терпение, Грейнджер, — прошептал, наклонившись Драко, ухмыльнувшись, когда Гермиона, не выдерживая, ухватилась за его шею и прикусила нижнюю губу, сдерживая стон. — Малфой, ты не понимаешь, что вообще делаешь, — тихо проскулила Гермиона, стараясь хоть немного думать головой. — Грейнджер, может хватит себя сдерживать, — произнес он отодвигаясь, чтобы посмотреть прямо ей в глаза своими пронзительными серыми омутами. Настойчиво. Неизвестно, о чем именно в этот момент подумала Гермиона, но в любом случае Драко не дал ей закончить свою мысль, накрывая её губы своими. В этот раз это было пылко. Их поцелуй был жадным, будто они наконец раскрыли свои тайные желания и хотели насладиться этим моментом до самого конца. Испить эту чашу полностью. Грейнджер больше не сдерживала себя, обвив шею Драко руками, словно желала этого ещё с момента их первой близости. Малфой же, гаденько улыбаясь сковозь поцелуй, тешил своё змеиное самолюбие. Долго такая прелюдия не длилась, так как Малфой всё же распахнул верхнее одеяние девушки, бесстыдно любуясь её наготой. Гермиона хотела было сразу же закрыть руками обнаженную грудь, но быстро вспомнила, что он и так уже видел её и в более постыдном виде, поэтому девушка лишь подтянула за ремень Драко к себе, начиная расстёгивать дрожащими руками его рубашку. — Это всё равно ничего не значит, — шёпотом произнесла она, пытаясь просунуть маленькие пуговички в отверстия рубашки, которые то и дело выскальзывали из ее рук. Малфой остановил попытки девушки, с силой дёргая ткань так, что все пуговицы разлетелись, падая на пол с характерным неприятным звуком. — Ну, конечно, это ничего не значит, Грейнджер, — сверкая глазами, ответил он, вынимая ремень из пояса брюк. Гермиона яростно стащила с себя юбку, словно между ними начиналась война, в которой она способна победить только если не отступит первой. Малфоя это только позабавило, поэтому он не церемонясь стащил с себя всё ненужное нижнее белье, придвигаясь к лону девушки. Как же восхитительно. Действительно, это было невероятное чувство… …обладания. Посмотрев на Гермиону, Драко снова заметил страх в ее глазах, но развиться этому состоянию он не позволил. — Уже поздно отступать, Грейнджер, — протянул язвительно Малфой, приподнимая её ногу и внезапно для девушки, проникая в неё до самого конца. — Мерлин! — вскрикнула Гермиона, хватаясь за его плечи. Это было так, словно между ними была какая-то неведомая сила притяжения. Малфой, не сдерживая себя, начал двигаться, заставляя Гермиону стонать сквозь стиснутые зубы. Его сущность была определенно рада такому повороту событий, а потому сдерживать себя он не видел смысла. Уже в следующую секунду он изменил угол проникновения и Гермиона, не выдерживая, ахнула, соскользнув с парты из-за слишком сильного трения. — Малфой, подожди, — начала паниковать Гермиона, пытаясь остановить безрассудные действия Малфоя. — Я сейчас… В глазах Драко был явно не проблеск разума в тот момент, когда он посмотрел на Гермиону. Только лишь животный инстинкт. — Омега, Омега, Омега, — начал тараторить Малфой, буквально вбиваясь в Гермиону, от чего ту начало трясти. — Моя Омега… Альфа! Её сущность начала вырываться точно также, как и в прошлый раз, но только сейчас она не теряла контроль, а сливалась с ней разумом, принимая абсолютно всё, что сейчас происходило. И это казалось очень правильным. Настолько, что она была готова сделать всё, чтобы это не прекращалось. — Альфа, — хныкала Гермиона, пыталась прижаться к нему поближе и заставить его двигаться ещё быстрее. Драко не в силах остановить себя, припал губами к ее возбужденным соскам, от чего Гермиона схватила его за волосы, словно хотела их вырвать. Не останавливайся, только не останавливайся. Это было не сравнить с тем, что ты испытываешь, когда находишься в течке и не можешь себя контролировать. Сейчас она полностью ощутила всё, что по сути должна была испытать уже давно. Правильность. Единение мыслями. Будто она была Омегой с самого рождения и предназначена была именно ему на всю жизнь. Это казалось настолько естественным, поглощающим. Малфой доводил её до такого состояния, что она уже не могла связно мыслить, лишь только просить его о том, чтобы он не останавливался. — Прошу… Альфа… Грейнджер близилась к оргазму только лишь от того, что как он смотрел на неё. Боже, это непередаваемые ощущения. Он проникал всё глубже, изводил её ласками всё сильнее и в конечном итоге они оба кончили. В этот раз Малфой не завязал узел внутри неё. Оба дышали прерывисто и были вымотанными. — Запомни это, Грейнджер, — первым подал голос Малфой. — Один раз ты уже проиграла, сдавшись, так ты и дальше уверена в том, что сможешь этому противостоять. Гермиона попыталась отдышаться и прийти в себя, но феромон, которым был наполнен весь кабинет, не давал ей этого осуществить. — Я не собираюсь принимать это всё как данность в отличие от тебя, Малфой! — сказала она на выдохе. — Я тоже не стремился к такому существованию, но мне не оставили выбора, — сказал Малфой, отходя от неё и приземляясь на пол. — К тому же всё не так плохо, как казалось на первый взгляд. — И что ты имеешь ввиду, говоря этими двусмысленными фразочками? — Грейнджер уже застёгивала рубашку и пыталась найти в этом полумраке свою юбку, которую благополучно куда-то закинула. — Я говорю о том, что с тобой можно сосуществовать при должных усилиях, — ответил Малфой, приковывая этими словами взгляд Гермионы к себе. Этим он поверг её в некий шок, от которого она по-правде быстро отошла, увидев его ухмылку. Этот извращенец... Грейнджер уже было подумала, что он наконец-то изменил своё отношение к маглорожденным, но было очевидно, что такой человек, как Малфой, никогда не изменится. — Оставь своё мнение при себе, Малфой, — спрыгнула с парты Гермиона, наконец примечая под столом кусок материи. — Всего лишь комплимент, — ответил он, накидывая на свои плечи рваную рубашку. Грейнджер откровенно рассматривала его, пока Малфой одевался, а когда опомнилась, покраснела так, что это нельзя было скрыть даже в ночи, поэтому Драко задорно рассмеялся, увидев ее реакцию. Это всё моя сущность. Успокаивала себя Гермиона, пытаясь заставить биться сердце медленнее. — Обойдусь и без твоих комментариев, — резво ответила она, надевая юбку. — Почему ты вообще оказалась в коридорах Хогвартса в такое позднее время? — решил перевести тему Малфой, искренне желая понять, почему вдруг Грейнджер решила нарушить школьные правила. — Такой же вопрос к тебе, — не менее строгим голосом произнесла она, поднимая подбородок. — Не испытывай меня, лучше рассказать всё сейчас, — недовольно произнес он, повышая голос. — С какого перепугу я должна перед тобой отчитываться? — повернулась Гермиона в его сторону, и ее пышные локоны упали на лицо. — Хватит уже топтаться на моих мозгах, Грейнджер, — более грубо сказал Малфой, надеясь повлиять на неё. Не могла же она сейчас начать жаловаться на свой же факультет, который отрёкся от неё. Тем более всё это произошло именно по его вине. Возможно, что он и сам понимал это и просто хотел, чтобы она озвучила всё вслух. Неужели думает, что я буду просить у него защиты. — Захотелось прогуляться, — всё-таки ответила Гермиона, даже не стараясь скрыть очевидное враньё. — Ты сейчас серьезно? — встал на ноги и начал приближаться парень. — А что ты хочешь услышать? — невинно спросила Гермиона, откидывая назад волосы. — О, ну не знаю, может правду? — недовольно сказал он, прожигая её серыми глазами. — Я хотела помочь тому парню. Отчасти это была правда, но не та, которую хотел услышать Малфой. После этих слов слизеринец нацепил свою обычную маску безразличия и произнес весьма отвратительную фразу: — Если я увижу тебя ещё раз после отбоя с ним, думаю, не стоит объяснять, какими будут последствия, — было видно, что он плохо себя сейчас контролировал. Его темнеющий с каждой секундой прожигающий взгляд говорил о многом. — Я уже тебе сказала, что это не твое дело с кем мне общаться, — глаза Грейнджер метали молнии. — Мне плевать, что ты там сказала, — выплюнул он, проходя мимо неё к выходу, — Я тебя предупредил, а решение уже за тобой. Можно было предположить, что звук захлопнувшейся двери услышал весь Хогвартс. *** Отвратительно. Она сейчас чувствовала себя отвратительно. После «разговора по душам» с Малфоем, ей пришлось остаться в том самом классе, чтобы провести где-нибудь ночь. Проснуться, не обнаружив подле себя слизеринца, было не то чтобы очевидным, скорее оправданным. Он ушел, так и не вернувшись. А она не сильно-то и хотела, чтобы он возвращался. То, что её не заметил Филч с утра пораньше, пока она на цыпочках пробралась к портрету, было просто, пожалуй, фантастическим везением. Зайдя в гостиную Гриффиндора, Гермиона, как и ожидалось, никого не увидела, так как было слишком рано, чтобы кто-то проснулся и пошел, как, например, она раньше, повторять заученный уже от корки до корки материал по Трансфигурации. Заучка. Ну и что дальше? Она хотя бы оправдано соответствовала этому прозвищу, а не старалась пустить пыль в глаза, что не является ею, строя из себя невесть кого. Хоть это слово и бесило её. — Гермиона? — раздался внезапно сонный голос позади, и Грейнджер испуганно обернулась, сталкиваясь взглядом с непонимающими глазами младшей Уизли. — Джинни, ты так рано проснулась, это на тебя не похоже, — ответила Гермиона, стараясь спрятать свой стыд за показным равнодушием. Прямо как Малфой. Хотя Малфой и стыд это понятия, конечно, несовместимые после того, что происходило в том заброшенном классе. Мерлин, теперь она начала даже вести себя с друзьями подобно ему. — Я никак не могла уснуть после того как ты ушла, — отвечала рыжая, — Рон было кинулся тебя искать, но Гарри его остановил, сказав, что тебе нужно побыть одной. Гарри всегда был таким понимающим в отличие от других. — Да, мне и правда нужно было побыть одной, — согласилась Гермиона, обнимая себя руками. Но Малфой, как обычно, всё испортил своим присутствием. — Но где ты была вообще? Тебя не поймали старосты? — взволнованно спрашивала девушка, подходя ближе. — Джинни, успокойся, всё нормально, — немного попятились Грейнджер, почему-то ощущая себя неуютно. — Я нашла, где переночевать. Джинерва обидчиво посмотрела на Гермиону, которая всё сильнее старалась отдалиться от неё, уходя в сторону. Но максимум чего и хотела по-настоящему Грейнджер, так это, чтобы от неё отстали с вопросами, на которые она и сама не знает ответы. — Ладно, если тебе понадобится выговориться, то ты знаешь, что я всегда тебя выслушаю, — спокойно произнесла Уизли и развернулась, не дождавшись ответа. Видимо, её очень задевало происходящее. Джинни и вправду волновалась за неё, а потому такое вот отношение к себе она точно не заслуживала. И Гермиона это понимала. И ничего не могла с собой поделать. Ей меньше всего хотелось обсуждать с друзьями Малфоя и всё с ним связанное, но когда-нибудь ей придётся объясниться. Сейчас они терпеливо ждут, а что будет потом? Долго так продолжаться не может. Хоть предыдущая попытка и закончилась плачевно. Грейнджер торопливо переоделась, и дождавшись, пока все остальные жители башни выйдут, пошла на завтрак. Сейчас ей предстояло сесть за один стол с людьми, которые обсуждали её персону уже не первую неделю, а также людьми, которые относились к ней, как той, кто предала родной факультет. Стоя перед дверью в Большой зал, Гермиона собиралась с духом, намереваясь сохранять беспристрастное лицо при любых сказанных в её адрес нелюбезных словах. — И что ты тут за ритуалы проводишь? — раздался голос за спиной, и Грейнджер вздрогнула. Малфой. Благодаря тебе, мне теперь приходится готовиться к тому, чтобы выйти в люди. — Неважно, — быстро собралась с силами Гермиона и отворила массивные двери, где уже вовсю шумел народ. То, что она решила посмотреть на свой стол было явной ошибкой. Десятки глаз уставились на неё. Гермиона, казалось, боялась ступить и шагу, и когда она уже была готова развернуться, отказавшись трапезничать, то почувствовала руку Малфоя, который повел её в сторону слизеринского стола. Похоже, многие сейчас были в шоке. Грейнджер тоже не ожидала, когда старалась незаметно для всех, если это было возможно, вытащить свою ладонь из мертвой хватки Малфоя, но тот был непреклонен в своих действиях. Этот наглец опять решил всё за неё. Хотя, от части она была ему благодарна, ведь Гермиона сильно растерялась, когда ей надо было направляться к столу своего факультета. Вместо этого ей предоставили возможность завтракать среди змей, естественно, даже не спрашивая её. Не сказать, что это было лучшее решение. Мало того, что Гермиона буквально чувствовала, как спину прожигают десятки взглядов со стороны гриффиндорского стола, так и ещё взаимодействие со Слизерином было, мягко говоря, не самым приятным в её жизни. Малфой вообще старательно не обращал ни на кого внимания, словно каждый присутствующий не стоил того, чтобы он хоть что-то объяснял. Однако по лицам многих было видно, что объяснения его действиям не требовались. Оказалось, что они не единственная такая «пара» в Хогвартсе с разных факультетов. Пока Грейнджер сидела рядом с Малфоем, делая вид, что ест, она успела разглядеть, что поодаль также как и они, расположились ученики и ученицы с Когтеврана, Пуффендуя и даже несколько гриффиндорок. Гермиона явно многое пропустила за то время, пока занималась самобичеванием. С появлением сущностей Хогвартс стал более... толерантным. Теперь это сильнее бросалось в глаза. Но почему-то именно её эта терпимость обходила стороной. — Теперь эта чернь будет ещё и сидеть с нами за одним столом?! — вскочила на ноги недовольная Паркинсон, как только приметила Гермиону, но на её крики мало кто обратил внимание за слизеринским столом, а вот другие факультеты очень даже хотели потешить себя зрелищем. Паркинсон быстро развеяла все мысли Грейнджер о толерантности. — Пэнс, успокойся и дай всем поесть спокойно, — на удивление, сказал Теодор, сидевший с невозмутимым выражением лица. Паркинсон посмотрела на него, угрожая всем своим естеством. Лучше бы он промолчал, ведь Пэнси хоть и была Омегой, но явно не пресмыкалась перед другими. Конечно же в эти «другие» не входил Малфой, к которому она бежала по первому зову вылизывать его пятки, если ему так заблагорассудится. Ну и мерзость. — Эй-эй, давайте не будем портить всем аппетит, — встрял между ними Блейз в то время, как Малфой продолжал безэмоционально, но по-прежнему с присущей ему грациозностью поедать свой завтрак. Как он может вообще это всё терпеть? — Мой аппетит уже испорчен, когда тут несёт такими помоями, — скривилась Паркинсон, смотря прямо в глаза Грейнджер. Нет, ну она точно напрашивается. — Послушай ты… — хотело было ответить Гермиона, но Малфой схватил её руку под столом, поэтому девушка отвлеклась, поворачивая голову в его сторону. Чего ещё ему нужно? Парень склонился к ней, собираясь видимо немного привести Гермиону в замешательство, но та даже не шелохнулась, зная, что Малфой — это последний человек, который будет показывать какие-либо чувства на публику без какой-либо выгоды для него. — Не поддавайся, ты же прекрасно понимаешь, что она хочет устроить скандал, — шёпотом проговорил он Гермионе на ухо, возвращая своё внимание к каше в тарелке. Почему-то в этот момент Грейнджер вспомнила, как точно также останавливала мальчиков от необдуманных действий насчёт слизеринского выродка, который умел выводить из себя похлеще всякой Паркинсон. Вот только сейчас Гермиона была на их месте и понимала, что у нее буквально чесались руки наслать на Паркинсон парочку неприятных глазу проклятий, но как и было до этого сказано, — это лишь будет значить, что она поддалась на провокацию. Поэтому вместо того, чтобы осуществить задуманное, Гермиона продолжила есть, не обращая никакого внимания на злой взгляд Пэнси. — Нет, эта грязь ещё и... — уже была готова вытащить свою палочку неугомонная Паркинсон, но была остановлена рукой Забини, который покачал головой, предупреждая её, что лучше остановиться прямо сейчас. Выдернув свою великолепную ручку, Пэнси направилась к выходу, стуча своими каблуками, и все за столом, казалось, выдохнули с облегчением, а вот ученики с других факультетов были явно расстроены, что всё закончилось без драки. Особенно гриффиндорцы. То, как Финниган сверлил спину Грейнджер, можно было бы посчитать за интерес к ней, как к Омеге, если не знать, что она вчера дала ему неплохую такую пощёчину при всех. Альфы очень серьезно относятся к своей персоне, когда дело касается гордости, поэтому, возможно, ей стоит быть с ним теперь особенно осторожной. Как и с Паркинсон. Спасибо Малфою, который заводит себе ненормальных подружек. После того, что произошло, завтрак встал поперек горла Гермионе, поэтому она резко встала из-за стола, собираясь пойти на занятия. Единственное, что ее могло сейчас отвлечь от всего — это учеба. И конечно же библиотека. Малфой встал практически сразу за ней, что не укрылось от всех жадных до сплетен глаз. — Я не понимаю, ты теперь будешь везде со мной ходить?! — огрызнулась Грейнджер, идя по направлению к выходу. — Если сочту нужным, — спокойно ответил он, подходя более близко. Гермиона стрельнула в Малфоя глазами, говоря этим жестом о том, чтобы он уже прекратил выводить её из себя своими выходками. — Не обольщайся на свой счёт, Грейнджер, я делаю это прежде всего для себя, — высокомерно сказал слизеринец. — Как же иначе, — фыркнула Гермиона. — По-другому и быть не могло. Не сказать, что она надеялась на проявление к ней хоть каких-то чувств помимо его обычного отвращения. — Не планируй ничего на эти каникулы, — слегка раздражённо сказал Малфой, и быстро стало понятно почему. — В смысле? — максимально быстро спросила Грейнджер, видя, что к ним напрявляются Гарри и Рон, а позади прицепились ещё и Невилл с Джинни. Финниган подскочил на ноги, как только понял, что у него начало появляться преимущество против неё. Количественное преимущество. — В смысле, что эти каникулы ты проведёшь в Мэноре, — серьезно сказал Малфой, но она все равно подумала, что ей послышалось. Что он сейчас сказал? Впрочем, Гермиона была не единственной, кто подумал, что у него проблемы со слухом. Гарри остановился не доходя до девушки в полнейшем ужасе, Рон и вовсе решил, что это опять какая-то шутка, чтобы его позлить. Девушка, видя весь этот коктейль эмоций на лицах своих друзей, хотела было объясниться, но быстро поняла, что объяснять тут было нечего. Всё так как и должно было быть. И всё же… — А меня спросить ты не забыл? — яростно выпалила Гермиона, складывая руки на груди в своем привычном жесте. — Я не горю желанием видеться с твоими родителями, Малфой. — Поверь мне, они тоже, — ответил он, беря ее за ладонь и разрывая кольцо из рук. — Но тебе всё равно придётся это сделать. Гермиона была готова кричать от чувства безысходности и нежелания идти туда, где её могли практически убить, хоть оно раньше и было знакомо для неё. Гарри способствовал такому образу жизни, поэтому приходилось всегда быть начеку. Но теперь она — Омега и теперь у неё есть Альфа. А значит есть и ответственность, прежде всего, конечно, перед самой собою. — Гермиона, ты собираешься в Мэнор? — отошёл первым от шока Гарри, и быстро настиг их. Полнейший бред. — Я не… — Это не твое дело, Поттер, — быстро встрял в диалог Малфой, желая поскорее увести отсюда свою Омегу. Слишком много зрителей. — Это же просто немыслимо, — вскричал Уизли, которого уже схватил за плечо Невилл, стараясь немного контролировать его пыл. — Гермиона, это опасно, они же тебя… — Опасно, Уизел, это жить с куриными мозгами, как у тебя, — со злобой ответил Малфой, сильнее сжимая ладонь Гермионы, от чего она скривилась. — Вас никто и не спрашивает, так что заткнитесь и не лезьте. Её между прочим тоже не спросили. — Ты...Придурок! — начал орать на весь зал Рон, сбрасывая руку Долгопупса со своего плеча. — Какое право ты вообще на неё имеешь? Боже, только не говорите, что ей опять придется участвовать в этой потасовке между ее друзьями и «своим» Альфой? Феромон Рона начал заполнять носовые пазухи Грейнджер и та сильнее прижалась к Малфою, чувствуя себя максимально некомфортно возле взбешённого Уизли. — Если ты настолько туп, то это не мои проблемы, рыжий, — сострил Малфой, сделав прискорбное выражение лица и придерживая Гермиону, чтобы та не свалилась. Гарри тоже начал закипать от того, как отзывался на все вопросы слизеринец. Ему тоже нужны были ответы. Желательно их было получить лично от Грейнджер, но та до последнего бегала от них, не желая разговаривать после того, что устроил Финниган в гостиной. — А я не сомневался, что так и будет, — подал голос Симус. — Теперь она ещё с его семейкой будет любезничать. Конечно, этот говнюк выбрал идеальный момент, чтобы вставить свои пять сиклей. Рон ещё сильнее рассвирепел, а Гарри продолжал смотреть на Драко осуждающим взором, считая, что тот просто обязан всё им объяснить. То, что Поттер являлся бетой, так спасало его от правды. Мысль о том, что ей нужно поскорее поговорить с Блейзом насчёт операции по удалению вторичного пола начала оседать в её голове, словно туман. Со всеми этими заботами, она совсем забыла о самом главном. И почти полностью погрузилась в роль Омеги. — О, неужели, я отнял у тебя твою мечту, Финниган? — ухмыльнулся в своей манере Малфой. — Уж прости, но меня пока не тянет на Альф, предпочитаю Омег. Финниган заскрежетал зубами. — Пойдем отсюда, — подала голос Гермиона, желая чтобы этот конфликт прекратился. А прекратиться он мог только одним способом — чьим-то бегством. В данном случае её. Иначе это будет длиться бесконечно и дойдет всё до того, что ей придётся посетить больничное крыло. Слишком много запахов. Малфой не стал на удивление спорить, и, в последний раз высокомерно окинув взглядом толпу, пошел вместе с Грейнджер к дверям. — Видимо, в чем-то Симус был прав на твой счёт, Гермиона, — сказал Рон ей в спину и она была готова обернуться, чтобы что? Оправдаться? Разозлиться? — Если ты и правда так считаешь, то слова Малфоя не были так уж далеки от истины, — единственное, что ответила Грейнджер, покидая наконец Большой зал рука об руку с пока ещё своим Альфой.