EssencE

Безвкусное зелье, которым Гермиону напоили эльфы, стало появляться каждые три часа, даря ей ненадолго благоговейное облегчение в конечностях и течка уже перестала быть такой болезненной, как прежде, когда она готова была содрать костяшки в кровь, лишь бы выбраться из этой комнаты. Пульсирующая боль внизу живота отступала под натиском химии, что не могло не радовать. Однако разум начинал проясняться и теперь вместо физических страданий, она теряясь в догадках, мучилась от каждой новой версии того, что могло произойти, пока она была заперта. Он действительно смог выследить тех Альф? Быть уверенной в том, что эльфы не лгут, она не могла, так как эти бедные существа хоть и не были подвластны такому пороку, как враньё, но их доводы могли основываться на сплетнях, которые чаще всего не приближены даже к крупице правды. Другое дело профессор Макгонаглл, вот уж кто точно знал обо всём и пройти мимо такого скандала она бы точно не смогла. Но выйти Гермиона была не способна, а её зовы так и не были никем услышаны, поэтому оставалось только ждать и гадать, что же всё-таки произошло на самом деле. Беспокойство давало о себе знать, из-за чего она не знала куда себя девать, расхаживая из угла в угол в ожидании нового появления эльфов, чтобы закидать их вопросами, которые истязали её уже несколько часов кряду. Пусть это будут сплетни или ещё что, но без информации, даже лживой, ей просто не выжить. Где он сейчас? Кто пострадал? Когда она уже, черт возьми, сможет увидеть.его? Гермиона метнула взгляд на тумбочку, где пустой бутылёк из-под зелья пропал прямо у неё на глазах с хлопком от заклинания, словно его и не было. А новый так и не появился, за последние часы, вызывая панику, что скоро она опять окунётся в этот чан из бесконечной боли и похоти. Похоже, что приходить к ней вовсе не планировали. Как же надоело. А тревога всё не уходит. Почему-то складывалось ощущение, что её специально заперли здесь, чтобы Малфой не смог до неё добраться в приступе ярости. Это даже было вполне логичным объяснением всему происходящему, иначе для чего они изолируют их, когда она готова биться головой об стену, лишь бы эти несуществующие чувства Омеги ненадолго угасли и не терзали её нутро. Гермиона грустно улыбнулась, принимая то, что явно погорячилась с решением провести эту течку без него. Это в разы отличалось от того, как она проходила раньше, настолько обострённо и отвратительно, что тянуло блевать от самой себя. Никогда она не падала ещё так низко в своих глазах. Стоило сказать ему. Просто во всём признаться. Угрызения совести начали пытать её, возможно, он смог бы понять и всё не дошло до такой критической точки, но вместо этого Малфой теперь неизвестно где и, может, даже уже не в Хогвартсе. Гермиона резко остановилась, пытаясь унять дрожь и восстановить дыхание, пока слёзы скопились в уголках глаз, а в груди образовался тяжёлый ком. Если Омега не увидит его в ближайшее время, то точно что-нибудь сделает с собой, потому что это невыносимо проводить течку, когда твой Альфа неизвестно где, когда всё тело изнывало от пустоты без него, когда она была готова уже откусить себе язык. Если он всё-таки навредил кому-то, то вполне могло быть, что его исключат из Хогвартса или ещё хуже будут судить. Мерлин, помоги. Она теряла контроль. От этих мыслей сердце Гермионы сжалось в тиски и вина начала наседать на неё, ведь он не был виноват в том, что его Альфа просто-напросто отстаивал свою Омегу. Из-за долбанной сущности он сейчас несёт ответственность за них двоих, пока она отсиживается в башне в полном неведении. Если бы только ей дали хоть каплю информации или возможность поговорить с ним. То, чтобы ты ему сказала? Действительно, что? Что она не знала, кто виноват. Что не разобралась до конца в ситуации и как он и говорил просто пошла напролом, как тупая гриффиндорка. Что, если бы всё рассказала ему, то они бы смогли придумать другое решение проблемы. Да, кто в это поверит? Малфой бы первый бросился по головам, не контролируя себя, как это делал всегда. Она уже убедилась в этом сполна. Альфа не умел рассуждать здраво в отношении своей Омеги, поэтому винить себя было последним, чем ей следовало сейчас заниматься — пыталась Гермиона убедить себя, и всё же чувства стыда и вины накатывали на неё с каждой минутой размышлений всё сильнее. Как же трудно было сосуществовать со своим предназначенным. Но разве он может кому-то навредить? Конечно, может. Вопрос в том, позволили ему это сделать. В её воспоминаниях отчётливо фигурировал Снейп с Макгонагалл, а значит они были обязаны не оставлять его без наблюдения. И всё же, если его не пустили к ней, то это могло означать, что он всё ещё не пришёл в себя и возможно также был до сих пор подвластен сущности и всё также агрессивен, как в их последнюю встречу. Зелья не могли спасать всегда, она это понимала. Проанализировав на вкус то, что ей приносили, Гермиона могла утверждать, что ей дают высококонцентрированный подавитель, который приводил в чувство, но увы только на некоторый промежуток времени. Организм слишком быстро привыкал к нему, чтобы Гермиона могла продолжать им пользоваться после того, как закончится течка, к тому же он был довольно-таки ядовит по составу, как она помнила со времён штудирования всей литературы, связанной с Омегами. Именно поэтому Гермиона его не использовала, когда только узнала о своей сущности. В то время она досконально изучила всевозможные виды подавителей на случай того, что её первая течка окажется невыносимой, как это многие описывали, но на удивление, если сравнивать то, что происходило сейчас и тогда, можно было сказать, что по-настоящему течку она ощутила только недавно. Тогда Гермиона умирала от желания, незнание о своём партнёре сжигало её изнутри, а сейчас же она буквально боялась существовать без Альфы. Ощущение, что воздух без него был какой-то отравой, и любое движение приносит жгучие судороги по всему телу, было малейшим из того, что она успела почуствовать за время, проведённое без Малфоя. Гермиона не знала, сколько уже находится в башне и как скоро ей позволят отсюда выйти. Паника и желание получить долгожданную свободу расстилались пластом в её мыслях, тело уже начинало наполняться агонией, которая распространялась от низа живота до кончиков пальцев, пропитывая воздух в комнате тяжелым слоем её запаха. Как же она нуждалась в нём и плевать, что это было неправильно. Они давно уже перешли границы «правильного», ещё с того раза, как оказались в этой же самой башне, сплетенные телами и мыслями. — Ну почему всё так? — слёзы вновь лились из глаз, а руки начали дрожать в преддверии новой волны, — Мерлин, почему именно так? — она осела рядом с кроватью, обхватывая руками свои колени. Тот, в ком она нуждалась больше всего, никогда не приходил. *** Вскоре Макгонагалл впервые решила её навестить, но зашла она не в тот момент, когда Гермиона была способна говорить с ней и вести конструктивный диалог. Гриффиндорка лежала на кровати, явно находясь в горячке с расставленными врозь ногами, полностью нагая, с вставшими от возбуждения сосками и испариной выступавшей по всему её телу, из её лона стекала обильно смазка, пачкая чистую простыню. Увидев преподавателя, Гермиона вскрикнула и из глаз у неё полились слёзы, она сомкнула колени, но вынуть из себя пальцы, как бы отдалённо сознание не застилал стыд, было для неё почти что смертельно. — Умоляю, — прошептала она, смотря на изумлённые глаза профессора Макгонагалл, которая отвела взгляд, как только столкнулась с оголённым телом своей ученицы, — отдайте мне его, я больше так не могу. Женщина снова столкнулась с отчаянным взором гриффиндорки, жалея её от всего своего сердца. — Мисс Грейнджер, я не могу этого позволить, — вымолвила она, оставаясь стойко стоять на месте, не смотря на то, что после её слов Гермиону пронзила новая судорога жгучей боли, — Мистер Малфой сейчас находится под наблюдением, он ранил двух учеников. Гермионе было так наплевать кого он там ранил, она просто хотела, чтобы ей привели её Альфу и он бы смог наконец уже трахнуть её как следует. Она отвернулась, не желая слушать профессора. Мозг отказывался понимать зачем и почему, ей просто было надо, вот и всё тут. — Я понимаю, что сейчас вы не в том состоянии, но мне нужно знать, Гермиона, это правда, что вам пытались навредить? — Макгонагалл, казалось, была абсолютно невосприимчива к её страданиям, оставаясь собранной и, холодно наплевав на её просьбы, начала свой допрос. Гермиона хотела свернуть ей шею. Она сходила с ума. — Я понятия не имею, кого он покалечил, просто приведите его сюда — это всё, что я у вас прошу. — Глаза застилала пелена слёз и злости. Сколько ещё ей нужно умолять, чтобы до них всех дошло? Она попыталась двинуться, наконец вытаскивая из себя скользкие от смазки пальцы, но протяжно вскрикнула из-за того, что её лоно снова опустело. Новые волны девичих рыданий наполнили комнату и ей уже было далеко не до стыда, когда она откровенно начала проникать в себя фалангами, пытаясь сползти с кровати, но получалось у неё весьма скверно. — Двое людей сейчас находятся в больнице Святого Мунго, поэтому я прошу вас рассказать правду, пока мистера Малфоя ещё возможно оправдать за его действия, — не сдвинулась с места Профессор, поправив свои очки, дрожащими руками. Их глаза на какой-то миг пересеклись. Затуманенные Гермионы и, не терпящие возражений, Профессора Макгонагалл. — Это правда, — со злостью выплюнула Гриффиндорка, свесив ногу спереди кровати и, приподнявшись на локте свободной руки. — Почему же вы не рассказали? — недоумённо спрашивала женщина, уже полностью отвернувшись всем телом к двери, пока Гермиона с ненавистью прожигала её спину. — Вы даже не представляете, как я хочу. Если бы он только сейчас был здесь, она бы всё ему рассказала. Лишь бы он оказался здесь, рядом с ней. Макгонагалл уже двинулась к выходу, как раздался грохот из-за того, что Гермионе всё же удалось рухнуть с кровати и теперь она подползала к профессору, чуть ли не теряя сознание. Она понимала, что если сейчас Минерва уйдёт, то она больше не сможет получить шанс на избавление от этих страданий, мучавших её уже неизвестно который день. Профессор обернулась, кидаясь на помощь своей ученице. Она приподняла Грейнджер, обнимая за спину и принося своими прикосновениями такое омерзение, что хотелось скорее отмыться от них, но девушка терпела, как могла, дабы выудить из этой ситуации максимальную пользу. Она опёрлась одной рукой на пол, а другой постаралась мягко отстраниться от профессора, пока та щупала её лоб и сомнений не было в том, что он сейчас горячее огня дракона. — Прошу, Минерва, — Гермиона почти никогда не позволяла себе называть профессора по имени, хотя та и дала своё одобрение, но Грейнджер была слишком прилежной и воспитанной, чтобы уподобляться этому и всё же были моменты, когда они могли выпить вместе чашечку чая, за которой стирались какие-то границы в общении и атмосфера становилась слишком дружеской до формальностей, — Я уже не знаю, как долго смогу продолжать. Продолжать сопротивляться желанию умереть. — Гермиона, я правда не могу, — женщина с пониманием смотрела, стараясь сдержать слёзы, — Он может навредить тебе, прошло не так много времени после ещё одного его выброса феромонов и всплеска магии. Мистер Малфой сейчас находится в очень пограничном состоянии. — Мерлин, если я его не коснусь, то не смогу потом жить, — воспалённые глаза начали оживать, когда Гермиона поняла, что Магконагл вступила в диалог, а значит шанс начал мелькать где-то вдалеке, привлекая своим наличием, — на мне всё ещё ошейник, он не причинит мне вреда. Я вас прошу. — Ошейник не гарантирует безопасность, — голос преподавателя уже начинал нещядно ломать кости, — Альфа в таком состоянии, — Макгонагл вздохнула, — как Мистер Малфой, способен на дикие поступки. Вы и сами могли в этом убедиться. Мозг давал сигналы, что он исчерпал все свои запасы энергии и пора заканчивать разговор, отдавая власть Омеге, которая терпеливо ждала, пока Гермиона пыталась привести её Альфу. — Они живы? — дыхание снова сбилось и перед глазами всё плыло, — Те, кого он покалечил? — Да, но их повреждения.. — Тогда позвольте, — она собрала в себе все силы, чтобы принять осознанное выражение лица, дабы профессор поверила ей, — позвольте ему в последний раз. Я обещаю, что всё будет в порядке. — Как вы можете мне давать обещания в таком состоянии, Мисс Грейнджер, — укоризненно ответила Минерва, прижимая девушку к себе и начиная баюкать её, как это раньше делала её мама и на неё начало накатывать забытое чувство защищенности из детства. — Это всё, что я могу, — прошептала Гермиона, в этот раз не отталкивая женщину. Они просидели в таком положении меньше минуты, пока на Гермиону опять не накатила судорога и она не выпала из рук профессора на пол, выгибаясь дугой, словно находится в эпилептическом припадке. Макгонагл достала палочку, насылая какое-то прохладное заклинание, которое словно пар испарялось от тела Гермионы, как только оно до него дотрагивалось, даря покой и такое нужное забвение гриффиндорке в этот момент. После того, как Гермиона обмякла на полу, Минерва левитировала её обратно на кровать, прикрывая одеялом нагое тело. Женщина прошла к выходу, оборачиваясь, чтобы увидеть, что даже во сне на лице Гермионы была гримаса боли. — Это в последний раз. И дверь захлопнулась. *** Размеренный стук каблуков гулко отскакивал от стен по мере того, как профессор Макгонагалл продвигалась вглубь, не контролируя своё обычно камнем высеченное выражение лица. Разговор с родителями пострадавших учеников явно вывел её моральное равновесие из строя, пока она яро выступала в роли защитника Драко Малфоя, который даже не старался хоть как-то посодействовать в этой непростой ситуации. Действительно в какой-то момент показалось, что она готова его придушить, настолько он умел вымораживать своим гадким языком. Ничем не отличался от своего отца в годы его молодости. Уж сколько она намучилась с Малфоями, что тогда, что сейчас. — Послушайте меня внимательно, если вы не исключите его, то я не только подам заявление на судебное разбирательство, но и упомяну там о некомпетентности вашей прекрасной школы, — истерично взмахивала руками белокурая женщина, кривя при этом рот, — Я имею не последнее место в Министерстве, Вам ли не знать, и мне под силу разобраться со всеми вами, — она обвела руками всё помещение, — И я требую справедливого решения. Пострадал мой сын! — Её ладони наконец с глухим стуком опустились прямо на стол перед Минервой, которая всё это время тихо выслушивала претензии в свой адрес и не только. Сбоку раздался смешок. Глаза ведьмы моментально вспыхнули, сузившись до щёлок, прекрасно понимая, что последует за этим отвратительным звучанием, ещё более отвратительное высказывание. По-другому Малфои не умели. — Мой отец точно также имеет не последнее место в Министерстве, раз уж мы заговорили про связи, — манерно произнёс Малфой, демонстративно не смотря никому в глаза, а благоговейно разглядывая свои ногти, — И на вашем месте, я бы больше опасался за то, чтобы не осудили вашего сынка, коль уж речь зашла ещё и о справедливости, — он презрительно окинул взглядом белокурую мадам и сразу же вернулся к привычному занятию: любованию самим собой. — Посмотрите на него, нет вы только послушайте, что он несёт — взвизгнула женщина, оборачиваясь, и Макгонаглл скривилась от этого свистящего звука, — Он даже не раскаивается в своих поступках, а мой сын сейчас лежит в Мунго и неизвестно, чем это для него всё обернётся. — Почему же неизвестно? Я могу вам предоставить полный карт бланш относительно всех заклинаний, которые я пустил в сторону вашего ненаглядного сыночка ублюдка, — Минерва была убеждена, ещё немного и эта дамочка накинется на него. — Мистер Малфой, следите за выражениями, — строго произнесла Профессор, прикрывая глаза и начиная прикидывать, как бы сбавить тональность диалога. Это будет долгий разговор. — То есть вы упрекаете его только за сквернословие, а то, что у вас в школе находится почти что убийца, вас не смущает? — Её гнев уже начинал искриться в воздухе, а белые кудри с каждым поворотом головы всё сильнее подпрыгивали в такт с открыванием рта. Эта ведьма была одной из самых наинеприятнейших особ, с которыми приходилось сталкиваться за всё время преподавания в Хогвартсе, исключение конечно составит семейство Малфоев и их потомство в особенности. Взгляд Минервы упал на Малфоя-младшего и она уже жалела, что решила всё взять в свои руки, вместо того, чтобы предоставить разбирательство Снейпу. — Как жаль, что только почти — иронично выдал Малфой, сведя брови. — Как тебя вообще воспитывали? — глаза снова обратились к Минерве с намерением, — Вызовите сюда Нарциссу Малфой, я, конечно, уверена, что она такая же припадочная, как и её отродье, но хотя бы посмотрю в глаза особе, которая упустила из виду собственного ребёнка. Ох, право не стоило. — Не трогайте мою мать, дамочка, — подорвался с места Драко, — Иначе пострадает ещё один член ваше сраной семейки, — Минерва бросила негодующий взгляд в сторону Малфоя и поняла, что бессмысленно пытаться чего-то добиться в такой обстановке. — Сядьте, Мистер Малфой, вы уже и так внесли вклад в причину этой беседы, так давайте не будем усугублять, — Малфой нехотя уселся обратно, поджав губы, глаза всё также продолжали непоколебимо всматриваться в свои ногтевые пластины, но после пары секунд он и вовсе предпочёл отвернуться к стене, рассматривая портрет. Видимо, в попытке сдержать эмоции, так как кулаки его незатейливо сжались до побелевших костяшек, что не ускользнуло от взгляда Минервы. — Вы слышали, какими он бросается угрозами? Малфои не правят этим миром, чтобы просто так избивать чужих детей, вы обязаны что-то предпринять, — она явно намеревалась идти до конца и её можно было понять, как мать, но Макгонагалл никогда не была матерью, так что слепо поддерживать Миссис Финниган она не собиралась. — Я не трогал его за просто так, — сквозь зубы выплюнул Драко, — ваш сын заслуженно сейчас валяется на койке и его благо в том, что он вообще живой, — с пущим рвением ответил Малфой, — Честно, я был готов замарать свои руки в его мерзкой кро. — Мистер Малфой, если вы не прекратите сейчас же, то можете забыть о том, чтобы остаться в стенах Хогвартса, а вы, — Минерва строго оглядела недовольную женщину, — пожалуйста, присядьте и мы обсудим всё в спокойной обстановке, вместо того, чтобы сейчас кидаться оскорблениями, которые ни к чему дельному не приведут. — Вы потакаете Малфоям, Макгонагалл, неужели деньги для вас значат так много? Не ожидала от вас такой низости. — её мелкие голубые глаза сузились почти в точки. Малфой в привычной манере вскинул брови, собираясь уже вставить своё слово, но Профессор опередила его. — О какой низости вы говорите, всё что успела увидеть я за этот короткий диалог — это безрассудство с вашей стороны. Вы даже не хотите выслушать другую версию событий, раскидываясь обвинениями. Возможно, Мистер Малфой вовсе не собирался нападать на вашего сына. Впереди послышался снова смешок и женщины уставились на белокурую макушку, с места Минервы было видно, как губы Малфоя растянулись в улыбке, говоря о том, что он ещё как собирался и не останови его Теодор Нотт, может сейчас он действительно сидел не здесь в её кабинете, а находился уже в Министерстве. Минерва собралась с духом, напоминая себе, что делает это ради ученицы, на которую возлагает слишком много надежд, чтобы всё закончилось плачевно. — Ха, про какую ещё версию можно говорить, когда мой сын и так весь израненный и виноват в этом он, — она указала своим пальчиком в голубой перчатке в сторону, ухмыляющегося блондина, которого забавляло всё происходящее. — Будь уверен, твой папочка не спасёт тебя от суда. — Чего не скажешь о вашем главе семейства, но что-то я его тут не наблюдаю, ах да он же обычный маглл, — отсалютовал Малфой. — Кровь моего сына точно такая же, как и у всех здесь присутствующих, — кажется, вопрос чистоты крови задел её похуже чем, всё вышесказанное, — так что поубавь свою спесь. — Жаль, — она дёрнулась, — что вы принимаете мечты за действительное, не хочется разочаровывать, но реальность разительно отличается от ваших наивных суждений, — спокойно изрёк Малфой, оголяя белоснежные зубы напоказ, — Я не удивлен, что он сбежал от такой невыносимой истерички. — Это просто невозможно уже слушать. — Миссис Финниган ощерилась. вскидывая палочку, вызывая тем самым телесный патронус для связи с кем-то. — Согласен, могу я уже покинуть это общество слабоумных. — Ещё слово и я буду вынуждена пренебречь обещанием Профессора Снейпа относительно вашего отца, мистер Малфой. — Блондин заметно дёрнулся, — Уверена вам это не сильно понравится. Он нахмурился и плюхнулся обратно в кресло, по затворнически отвернувшись в сторону. — Миссис Финниган, прошу сядьте. — Белокурая мадам отправила восвояси маленькую канарейку, предварительно что-то нашептав той. Наконец эта женщина опустилась на сиденье со всем своим снисходительством. — Я понимаю ваше намерение разобраться во всей ситуации, но мы сами не до конца понимаем из-за чего всё произошло, так что давайте всё же выслушаем. — С чего бы мне. — Малфой, — не выдержав прикрикнула Минерва, — мы слушаем, внимательно. Она всем своим видом показывала ему, что ещё одна выходка и он окажется не только за дверью, но ещё и посетит Визенгамот. — Он применил насилие к моей паре, — его спокойный отрешённый вид обманчиво наводил на мысль, что дело в другом, но легкая вибрация в голосе выдавала волнение. Он ещё не успокоился. — Мой мальчик не мог, вы знаете, он примерный ученик, игрок в команде, — голубизна глаз уставилась на Минерву, желая найти поддержку её слов. — Это ненадолго. — глаза Драко блаженно сузились, — Уж я постараюсь, чтобы более он не смог посетить ни один турнир. Ваш сын насильник и если вы не верите мне, то его голова развеет ваши мимолётные сомнения. И в вопросах воспитания я бы ориентировался в этом случае на мать, учитывая отсутствие отца, — он выразительно отсалютовал ей — как же вы не доглядели? — Это бред и невежество. — Пока Мистер Финниган находится в бессознательном состоянии, мы не можем подтвердить это. — Профессор намекала на то, чтобы он предоставил более явные доказательства. — Тогда спросите у неё. — Глаза Минервы пытались найти любой намёк на издёвку в лице Малфоя, но похоже он был серьёзен. — Что может рассказать Омега, — злобно оскалилась Финниган, кривя губы, — тем более с таким Альфой. Да он её подговорил, так и знайте. Раздался визг, Малфой подлетел стремительно, схватив за волосы женщину. — Дрянь. В следующую секунду он был обездвижен, полетевшим в него ступефаем. Вот и как прикажете разбираться с этим балаганом? Минерва со злостью прошествовала в подземелья к кабинету Профессора Снейпа, который посещала излишне часто в последнее время. Будь Дамблдор хоть немного снисходительнее к ним, и возможно ей не пришлось бы участвовать в этом абсурде. Она негромко постучала, прежде чем войти. Северус, как и всегда, что-то записывал в свитках, пока рядом в воздухе летали ингредиенты для зелий. — Есть новости? — его тон не был заинтересованным, а безучастный вид приводил в бешенство. — Кроме того, что ваш ученик снова чуть не устроил потасовку в стенах школы, нет, — Макгонагалл уже приблизилась к столу, заглянув мельком в лист бумаги, исписанный размашистым почерком. Она не была знатоком в зельях, но смогла разобрать формулу подавителя для Альф, которую Снейп взял за основу и начал добавлять что-то от себя, создавая новую рецептуру. — Так вы помешали ему? — Конечно, но это не отменяет тот факт, что Мистеру Малфою в ближайшее время будут предъявлены обвинения в полном списке и я не знаю, как вы собираетесь скрыть это от Люциуса. Этот мальчик не знает, что такое совесть, не умеет держать себя в руках и.. — В общем полностью является копией своего отца, — договорил за неё Снейп, махнув палочкой, чтобы свиток закрутился и полетел в свой шкаф вслед за зельями. — И ничего от Нарциссы, — со вздохом подтвердила Минерва, — столь благоразумной женщины. - Она поражалась, как Малфои поколениями могли оставаться теми самыми самовлюблёнными павлинами. — Что нам делать? — Мои соображения на эту ситуацию вам известны. — Мы не можем поместить Малфоя в башню. Хотя бы потому, как он не в силах себя контролировать. Мистер Забини сейчас тоже находится в Мунго, хвала Мерлину, что его дражайшая мать ещё не успела прилететь сюда. — Миссис Забини, никогда бы не стала обвинять в чём-то Малфоев. Её любовь и корысть к богатству ни за что не позволили бы упустить такую наживу. — Снейп поднялся со своего места. — Хоть она и успела накопить немалое богатство, все эти галлеоны не сравнимы с хранилищем Малфоев. — Прошу вас, Северус, — Минерва нахмурилась, не желая обсуждать столь громкую особу, как Миссис Забини. Она была уверена, что ещё натерпится от неё. — Что вы хотите от меня, Минерва? В ваших же силах облегчить сложившуюся ситуацию хотя бы на малую долю, но вы всеми силами избегаете этого. Для чего? Боитесь, что мистер Малфой может навредить Мисс Грейнджер? Вы знаете, что нет. — Голос Снейпа ожесточился, — Или вас тяготит, что всё происходит против их воли? Конкретнее воли самой Мисс Грейнджер? — Он заметил, как Минерва нахмурилась и тем самым попал в цель, — Будь всё так, она бы уехала из Хогвартса при первой же возможности, однако, посмотрите, Мисс Грейнджер всеми силами отрицает свою сущность, также, как делает это Драко, но при этом всё ещё находится подле него, как и он подле неё. Вы ввязываетесь в обычные юношеские разборки, предоставьте всё так называемой судьбе, которая их же и связала. Не лезьте к ним. — Если это затрагивает школу и безопасность других учеников, то я не могу оставаться в стороне. — Она вытянулась по струнке, будто статуя, принимая все слова в свой адрес. — Дай вы с самого начала им заключить связь, не было бы никаких проблем. Не для них, ни для школы. А теперь, дайте мне спокойно работать над решением этой проблемы, — он указал в сторону шкафа, куда улетел недавний свиток, — вместо того, чтобы спрашивать «что нам делать?», когда вы сделали уже всё возможное, чтобы оказаться в самой гуще недавних событий. Минерва, молча смотрела добрых секунд десять в темные глаза, а после развернулась и ушла, вспоминая насколько мерзким был характер не только у Люциуса, но и у его приятеля. *** — Я бы не советовал тебе этого делать, — прошептал Дэвис, опасливо глядя на палочку, приставленную к горлу, которая норовила скорее проткнуть его шею, нежели пустить заклятие. — Назови мне хоть одну причину, почему ты ещё дышишь, — глаза Малфоя заледенели от еле контролируемой ярости настолько, что он мог заморозить насмерть. Впервые за последнее время его разум стал холоден, а гнев осязаем — он почти мог себя контролировать, не считая выпускаемых феромонов, из-за которых когтевранец съёжился, словно перед ним сейчас находился не человек, а неуправляемое животное. Он был близок к истине. — А почему я не должен? — съязвил когтевранец, вскинув брови, но быстро стушевался, после того, как палочка Малфоя надломилась из-за силы сжатия, — Это правда, что ты меня бесишь, но не настолько, чтобы пытаться убить, чего не скажешь о тебе. Малфой сузил глаза, не понимая, почему вообще старается держать себя в руках, если можно просто придушить этого ублюдка, но запоздало в голове всё-таки возникла та самая здравая мысль, из-за которой он медлил. Этот придурок даже после произошедшего в столовой всё равно ошивался рядом с Грейнджер, а потому было маловероятно, что это именно он навредил ей, да и запах, который он почуял на ней в корне отличался от помоев исходивших от Роджера Дэвиса. И всё же что-то он знал. — Малфой, чего ты медлишь? — растягивая слова, словно мёд, приблизился Тео, с азартом смотря в лицо побледневшего парня, — Кажется, он напрашивается на парочку проклятий, не думаешь? Драко склонил голову в сторону друга, наблюдая, как тот хищно уставился на когтевранца, который явно ему чем-то не угодил, если Нотт ведёт себя так, словно слетел с катушек, давя на него своими феромонами. Дэвис задержал дыхание из-за нахлынувшего потока от Тео и ещё сильнее побелел, когда не смог выдержать это, ухватившись руками за стену сзади. — Нотт, почему я не удивлён, — сузил глаза Дэвис и надломленно ухмыльнулся — Это новый способ поиздеваться надо мной? Теодор ясно заулыбался, встав рядом с Малфоем и склонился ближе к посеревшему лицу Когтевранца так, чтобы тот отчётливо услышал всю суть того, что он хочет донести. — Поверь, всё, что сейчас происходит, ты получаешь заслуженно, как бы трепетно я к тебе не относился, — ответил он, сверкая глазами, точно какой-то псих. — О, с твоей стороны это так милосердно, сукин ты сын, — прошипел Дэвис, учащённо дыша — но я даже не понимаю о чём ты вообще? — С твоей же стороны было неправильно бегать за Омегой, которая принадлежит другому, а уж тем более угрожать ей, — развёл руками Тео, словно решил одну из сложнейших формул самым простым способом. Лицо Дэвиса исказилось, приминая возмущённое выражение. — Я никогда не угрожал Гермионе, — воскликнул парень, дёрнувшись плечом, которое всё ещё прижимал Малфой. Ему уже просто хотелось заткнуть этим двоим рты. — А первое, как я посмотрю, ты не отрицаешь, — вернул к себе внимание Малфой. Дэвис посмотрел на него затравленно. — Ты её не заслуживаешь и давай начистоту, из нас двоих тот, кто доставил ей больше всего проблем — это ты, — нагло выплюнул он, чувствуя своё преимущество, — Именно из-за тебя Гермиона оказалась в этой ситуации, так что убери от меня свою палочку, пока она тебя ещё не до конца возненавидела. Драко был уверен, что она ненавидит его достаточно, чтобы не простить никогда. Он не был дураком, чтобы не предположить своё причастие к тому, почему Гермиона подверглась насилию, из-за кого это с ней произошло. Если бы он послушал её хоть раз, то они могли бы избежать всех этих проблем, которыми наполнялись их совершенно противоположные жизни. И всё же винить себя абсолютно во всем не было чертой характера Малфоя, а потому он решил, что наказание обидчиков — это наименьшее, что он может сделать. Если бы не сущность, то он мог бы добиться этого другим способом, а сейчас ему приходится угрожать своему однокурснику в попытке докопаться до правды. До чего ты опустился, Малфой? Скоро он просто заберёт её в Мэнор и тогда всё будет по-другому. Тогда он заключит с ней связь и она перестанет попадать в неприятности и доставлять ему проблемы, которые он уже задолбался разгребать, обвиняя попутно в них ещё и себя. Им не сбежать от этого. — Кончай уже с ним, Малфой, — отвернулся Тео и прошёл за спину своего друга, закинув руки за голову, будто вышел на прогулку. — Расскажи мне обо всëм, что знаешь, — перестал выпускать Драко феромоны и Дэвис понемногу начал приходить в себя, — Кто-то её обидел, и если это не ты, то кто? — Я не стану тебе говорить. Теперь сомнений не было — он знает. — Если ты не скажешь, то можешь попрощаться со своим языком, ведь больше ты не сможешь им воспользоваться. Он мог бы применить Легилименцию, но, в отличие от Паркинсон, этот кусок недоволшебника не станет его покрывать и сразу же выдаст всё Дамблдору. Так как это строго запрещено на территории Хогвартса, то Малфоя могут даже исключить, не взирая на связи отца, ведь этой магией нельзя практиковаться на студентах из-за возможности развития психических расстройств. Конечно, Малфой не доводил до такого, но вероятность всегда существовала, каким бы осторожным он ни был. А с такими олухами и стараться не надо было, чтобы их мозги поплыли. А сейчас он был бы даже не прочь расплавить мозги Роджера Дэвиса, так ради собственного удовлетворения. — Это не то, что можно рассказать тебе, — всё ещё упрямился он. — И всё же это касается меня. — Я лишь знаю о том, что это были парни со Слизерина, но больше ничего, если хочешь узнать больше, то спроси у своей змеиной подружки. Паркинсон не причём, но Грейнджер подумала на неё, а значит те парни, что ей угрожали, каким-то образом прокололись в том, кто им приказал это сделать или они сказали то, что было им велено сказать. Всё, что требовалось — это найти тех ушлёпков и заодно подправить их половую принадлежность. — Мы не закончили на этом, — Малфой убрал палочку и отошёл назад. — А мне кажется, что закончили, — поправил одежду Когтевранец и недовольно огляделся по сторнам. — Как же скучно, — раздалось сзади от Тео, — я то думал ты хоть немного над ним поиздеваешься. Дэвис злобно посмотрел на Нотта. У этих двоих явно всё было не в порядке. — В этом нет необходимости. Дэвис двинулся было в сторону, чтобы свалить подальше, наконец получив долгожданную свободу, но Тео ухватил его за плечо и что-то шепнул на ухо из-за чего тот весь зарделся и красный оттолкнул Нотта, рванув вперед, пока тот хохотал ему вслед. — Чем займёмся теперь? Ты же не собираешься обнюхивать всех Альф с нашего курса? — уже привычным тоном заговорил Тео, заглядывая в лицо Малфоя, — Но если хочешь, то я конечно же пожертвую собой и стану первым доброводьцем. — Отойди от меня, — брезгливо оттолкнул Драко его. Как бы это абсурдно не звучало, но единственное, что ему остается — это как раз таки положиться на запах, но обнюхивать чьи-то вещи было ниже его достоинства, он сморщился, представив эту картину и его замутило. Однако, что ещё можно было сделать? Можно было пойти к своей Омеге и просто заставить её рассказать обо всём — шептал его Альфа внутри и это казалось самым действенным способом докопаться до правды. Чем он вообще занимается? Расхаживает по коридорам, пока она там страдает от жуткой агонии. Блейз как-то рассказывал, что случилось с Грингасс, когда его не оказалось рядом в её течку и от этой истории ему стало не по себе. Они уже давно поняли, что являются друг другу предрасположенными, так что все течки Дафны всегда проводили совместно, но был один момент, когда у неё сбился цикл во время летних каникул и в это время они находились в разных странах. По рассказу Забини, он плохо понимал, что вообще тогда произошло, но в какой-то момент, пока он разбирался с бумагами матери, расхаживая по холлу взад-вперед, в его загородный особняк в Бразилии трансгрессировали родители Грингасс, держа на руках её бьющееся в конвульсиях тело с дикими криками. Блейз сразу же кинулся к ней и утешил так, как может утешить свою Омегу только Альфа, но воспоминания были расплывчатыми из-за того, что сущность овладела им. После этого он узнал, что родители Грингасс не знали, где он находился, поэтому около двух суток они обшаривали все возможные местоположения, исходя из знаний об особняках матери Блейза, пока их дочь изувечивала себя. После всего Дафна залечивала содранные в мясо ногти, а также разрывы во влагалище из-за безудержного желания. Блейз тогда ходил мрачнее тучи, не зная куда себя деть и как ей помочь с этим справиться, ведь Грингасс больше не могла обходиться без своего Альфы из-за пережитого. Её психика заметно пошатнулась. Сначала Драко не понимал, почему же Грингасс так было хреново, если другие справлялись с этим довольно неплохо по слухам, но после понял, что если Омега хоть раз побывала со своим Альфой, то больше ни одну течку она не сможет пережить без него безболезненно, испытывая невыносимую нехватку в своём партнёре. Впереди возникло лицо Нотта. — Опять задумался о своей благоверной? Я прав? — Не действуй мне на нервы, — ощерился Малфой, толкая его плечом, чтобы пройти. Тео не обиделся и последовал за приятелем, насвистывая себе что-то под нос. Они направлялись в сторону башни Гриффиндора. Оставались еще люди, которые могли что-то знать, видеть или же слышать, хоть по его мнению они не знали о ней почти ничего, ровно как и он сам, но сейчас Малфой был готов поступиться своими предрассудками, если это поможет ему выяснить, кто виноват во всём этом бардаке. Они быстро добрались до места назначения и Нотт задорно присвистнул, поняв задумку Малфоя. Портрет был пуст, говоря о том, что Полная Дама снова ускакала к своей подружке на портрет с другого этажа, вместо того, чтобы выполнять свои обязанности. — И кого мы будем тут поджидать? Уизли или же Поттера? — Нотт прислонился к стене, — Ещё лучше будет застать их вдвоём, чтобы устроить неплохую дуэль. — Прекрати язвить, пока я сам не устроил тебе неплохую дуэль, у тебя есть другие идеи, я слушаю? Нотт поднял обезоруживающе руки и в этот момент в сторону отъехал портрет, выпуская парочку младшекурсников. Они воспользовались моментом и прошли внутрь под удивлённые взгляды мальчишек, которые пробегали мимо и засмотрелись на зелёные галстуки. В гостиной, как и ожидалось, оказалось до рези в глазах много красного, он был буквально везде, а ещё говорят Слизеринцы самовлюблённые, у них хотя бы не висит на каждом шагу гобелен Гриффиндора. Нотт нахмурился явно тоже оценив по достоинству убранство Гриффиндора. — Малфой? — к ним на встречу подскочила Младшая-Уизли, держа в руках учебник по травологии, по видимому она делала домашнюю работу. — Вы что здесь делаете? На них уже уставилась добрая половина учеников и с не самыми радушными выражениями лиц. — Где Поттер? — не стал задерживаться Драко, желая поскорее убраться отсюда. — Гарри? — Уизли округлила глупо глаза, словно впервые услышала фамилию Поттер, — Зачем тебе Гарри? Он уже начинал выходить из себя. Неужели, чтобы получить ответы на свои вопросы, он должен выслушивать весь этот трёп? Гриффиндорцы, а в частности семейство Уизли, в который раз не разочаровывали его представления о них, как об идиотах не способных ни на что. — Какого чёрта тут забыл этот ушлёпок? — сверху послышался знакомый голос одного полудурка. Симус Финниган стремительно спускался с лестницы, уже держа наготове свою палочку. — Тебя сюда никто не приглашал, Малфой, и твоего дружка тоже. - Он начал туда-сюда направлять палочку, делая из себя ещё большего придурка. — Мне не нужно твоё приглашение, идиот, — отмахнулся от него Драко, как от назойливой мухи, — Так, где Поттер? — Не знаю, — ответила Уизли. — А где Гермиона? Малфой дёрнулся, но виду не подал. — Понятия не имею, — ответил он даже слишком холодно для того, кто сейчас первее всех бы бросился к ней, представься ему такая возможность. — Что такое, уже не так печёшься о своей тупой Омеге, — на этих словах на Симуса уставились сразу трое пар глаз, в число которых входила и Уизли, что не помешало впрочем ему закончить начатую фразу. — Финниган, иди куда шёл, — Младшая- Уизли встала в оборонительную позу, похоже это был уже не первый раз, когда они затеивали перепалку. Нотт уставился на Симуса что-то обдумывая, а затем склонился к Драко: — А может это он? Малфой негодующе посмотрел на Тео, словно он сморозил полнейшую чушь, но тот выглядел на удивление серьёзно, похоже это не просто мысль на ветер, раз уж у него отпало выражение клоуна на лице. И всё же даже представить, что Финниган способен на что-то кроме угроз как-то не очень укладывалось в голове и приводило в ещё больший ступор, чем сама догадка Нотта. Финниган злобно зыркал на всех троих, особенно задерживаясь на лице Драко, бравого вершителя судеб всего коробило от его вида. Стоило проверить эту теорию. — А ты я вижу очень печёшься о ней? — Малфой оценил багровое выражение лица Финнигана не без удовольствия. — Какой бред, — фыркнул этот образец собранности. — А так и не скажешь, — вступил Тео, — что не происходит, а ты всегда рядом Финниган, чтобы это могло значить? У тебя фиксация на чужой личной жизни? Или это банальная зависть, неужели лелеешь свои больные влажные фантазии, представляя одну нам всем небезызвестную знакомую? На этой фразе Малфой сжал кулаки и напряг челюсть, чтобы не оскалиться. Он понимал, что Теодор пытается вывести на эмоции не его и всё же поддавался этой игре. — Зачем мне печься об Омеге, раздвигающей ноги кому попало, — Тео схватил Малфоя за плечо, как только тот сделал шаг по направлению к Финнигану явно намереваясь накинуться на него, у него уже появилась в руках палочка, и тот это заметил, — интересно, уже весь Слизерин попробовал её на вкус? — он ухмылялся ему в лицо, словно это всё какая-то шутка и ему ничего не будет. - Эй, держи себя в руках, - Нотт сильнее сжал пальцы на его плече и Драко попытался скинуть его руку. Ему постоянно все только и говорят, чтобы он терпел и держал себя в руках. — Симус, ты омерзителен, — Уизли краснела от негодования и наполнявшей её злости. — Гермиона наша подруга. — Была, пока не стала Омегой и его подстилкой, — указал он на Малфоя, а тот уже переставал себя контролировать, начиная дышать через сжатые зубы. Только хватка Нотта останавливала его сейчас от необдуманных действий. Малфой с трудом выносил оскорбления в адрес своей Омеги, сжимая палочку, которая искрилась во все стороны. — Я могу понять неприязнь к Малфою, он у нас не подарок, — Нотт стелил искусно, немного выйдя вперёд и заслоняя собой Малфоя, — но чем же тебе так не угодила Грейнджер с её то хвалёным львиным набором? Всё-таки она одна из вас. — Хватит заговаривать мне зубы, — Симус нахмурился, — проваливайте отсюда. — Он посмотрел на чёрнеющую радужку глаз Драко и поёжился, вскидывая подбородок, будто его это защитит, — Или хочешь ещё одного пламенного привета для своей подружки, можно это устроить. Здесь был конец. На самом деле Малфой никогда не умел терпеть.