***
Юнги быстрым шагом поднимается по почищенным от рыхлого снега, скользким ступенькам метро. Вдалеке он замечает ждущего Хосока, в том самом пальто, в котором увидел его впервые за долгие годы, укутанного в шарф по самые глаза. Он лихорадочно переминается с ноги на ногу, посматривая на часы на своём запястье. — Хосок, прости, я опоздал, — Мин сгибается, опираясь ладонями в свои острые колени, стараясь выровнять до боли сбитое дыхание. Морозный воздух спирает лёгкие, заставляя парня учащённо дышать через нос. — Ничего страшного, хён, у нас есть ещё пятнадцать минут до начала фильма. Я надеюсь, ты не против, что я сам выбрал нам места? — Хосок поворачивается к нему с неким интересом, спуская с лица мягкую ткань шарфа, показывая добродушную улыбку. — Конечно, не против, — Юнги выпрямляется, мягко скалясь в ответ. Они стоят друг напротив друга, Мин неловко сжимает своë предплечье через плотную куртку. Молчание слегка затягивается, пока Чон уверенно не тянется к чужой руке, после сжимает замëрзшую ладонь Юнги. — Пойдём? — с той же уютной улыбкой произносит он. Мин торопливо кивает ему, отчего-то смущаясь, опуская глаза в почищенную дорожку. Хосок осторожно тянет его за собой, проходя в крутящиеся двери торгового центра.***
Они стоят возле кассы, изучая небольшое меню буфета. Юнги чешет подбородок, размышляя, какой попкорн ему выбрать. Он мечется между сладким и солёным, пока Хосок терпеливо ждёт его. — Прости, не могу выбрать, — Мин виновато поджимает губы, бегая по меню карими глазами. — Дайте, пожалуйста, один солёный и один сладкий, — произносит Чон, чуть двигая Юнги в сторону, чтобы подойти к кассе ближе, — хён, что будешь пить? Юнги удивлённо хлопает ресницами, приоткрыв розовые губы. Хосок, незамедлительно обернувшись к нему, тихо посмеивается над реакцией друга. — Один большой спрайт пожалуйста и, — Чон задумывается на секунду, — и большую колу, тебе же она всё ещё нравится, хён? Мин согласно кивает, потянувшись к кошельку в заднем кармане джинс, на что Хосок недовольно хмурит лоб, жестом прерывая парня. — Я заплачу, Юнги хён. — Нет, Хосок, ты уже купил билеты, так что давай заплачу я, — Юнги вытаскивает кошелёк, быстро открывая его, отсчитывая купюры. — Заплатишь в следующий раз, — Чон беззлобно отпихивает от себя надоедливого хёна, продолжая ярко улыбаться. Он резко прикладывает карту к загоревшемуся терминалу, одним движением прекращая их глупый спор. Мин возмущëнно фыркает, насмешливо закатив глаза, показывая своё недовольство, но в руки пакет с горячим попкорном принимает. В зале кинотеатра ещё горит приглушённый жëлтый свет, позволяя зрителям спокойно подняться по ступенькам, не спотыкаясь. Они неторопливо усаживаются на свои места, Хосок часто поглядывает на билеты, сверяясь с цифрами на синих креслах, пока Юнги ставит их бумажные стаканчики в держатели на пластиковых подлокотниках, намереваясь расстегнуть свою куртку. Чон украдкой следит за ним, стараясь рассмотреть тонкую шею на наличие новых синяков, но кожа Мина белая, лишь пара старых побледневших следов осталась на ней. Юнги замечает на себе пристальный взгляд, удивлённо вскидывает брови, на что Хосок быстро машет головой, доброжелательно растягивает губы, спешно отворачиваясь. Они удобно усаживаются в креслах, дожидаясь, когда в зале погасят свет, и большой экран ярко загорится, начиная воспроизводить выбранный ими фильм. Мин ставит бумажный пакет с попкорном на свои худые колени, потянувшись тонкими пальцами к нему. Кисти парней на секунду соприкасаются, от чего оба смущённо дёргаются. Юнги из-за этого тихо посмеивается, подёргивая острыми плечами, пока свет не гаснет, и из развешенных по стенам кинозала колонок не доносятся громкие звуки начавшейся рекламы.***
Они неспешно выходят из торгового центра, весело смеясь над особо полюбленными сценами фильма. Хосок допивает свой сладкий напиток, громко хлюпая белой трубочкой, и выбрасывает опустевший стакан в ближайшую урну. — Спасибо, что составил компанию, хён, — Чон наскоро заматывается в шерстяной шарф поплотнее, ощущая жгучий мороз на нежной коже. — Тебе спасибо, Хосок. Юнги благодарно улыбается, натянув на тёмную макушку дутый капюшон, пряча бледные руки в карманы куртки. Светлое небо начинает стремительно темнеть, меняя ярко-голубой тон на тёмно-синий. В зданиях, разбросанных по округе, загорается жёлтый свет в просторных окнах. Мин понимает, что пора прощаться, стеснённо думает, что сказать на последок. — Не хочешь поехать ко мне? — быстро проговаривает Хосок, выдëргивая парня из мыслей, вопросительно наклоняя голову в бок. — Если ты свободен, конечно. Но если нет, то ничего страшного. — Эм, — Юнги на секунду теряется, но, замечая, как медленно опускаются уголки губ на резко погрустневшим лице друга, рвано хватает того за покрасневшую ладонь, — да, давай, если ты не против. Я буду только рад. Чон скалится слишком ярко, услышав ответ хёна, быстро хватается за мобильник, желая вызвать им такси.***
Едут они молча, Хосок с переднего сидения часто посматривает на Юнги через зеркало, что висит у лобового стекла. Мин пишет сообщение Намджуну, уверяя того, что вернётся домой позже, соврав, что они с Джином решили поехать к нему домой. Юнги ненавидел врать, и ненавидел, когда врут ему. Ему было стыдно за ложь, но он действительно думал, что так будет лучше. Намджун не станет надумывать себе что-то лишнее. Не то чтобы Ким был безумным ревнивцем и запрещал Юнги общение с кем либо. Просто, это всё же Хосок, а Намджун всё прекрасно помнит. Помнит о былых чувствах Мина к Чону, о разбитом сердце, которое потом склеивал по частям тот же Намджун. Юнги видел, как тот напрягся от недавнего упоминания Чона. Он просто не хочет волновать его и ссориться с ним в лишний раз. Мин правда считает, что так будет лучше. В раздумьях он не замечает пролетевшего времени, проведённого в машине. Хосок, расплатившись с водителем, спешит покинуть транспорт. Юнги молча следует за ним, сухо попрощавшись с таксистом. Они заходят в уже знакомую Юнги квартиру. Мин уверенно расстёгивает куртку, освободившись из тëплого плена, вешает ту на пришитую петлю, спешно снимает тяжёлые зимние ботинки. Хосок, как и тогда, протягивает ему мягкие серые тапочки, на что Юнги благодарно улыбается. Чон провожает его в небольшую гостиную, а сам скоро удаляется на кухню, думая заварить им горячий чай. Мин медленно передвигается по комнате, желая рассмотреть жилище друга получше. Он скользит взглядом по фотографиям в ярких рамках, развешенным по всем стенам. На одной из маленький Хосок обнимается со старшей сестрой, следующее фото, где он с родителями, крепко обвивает мамины плечи, прижимаясь к ней, а рядом стоит его серьëзный отец, опустив руки по швам. А после он видит многочисленные фотографии с Техёном, из-за чего на душе Юнги становится тоскливо. Мин поджимает мягкие губы, задумчиво сведя брови к переносице, он рассматривает, как двое парней счастливо улыбаются, смотря в камеру, крепко обнимая друг друга. Фотографий Техёна действительно много, они заполняют почти всё пространство светлых стен. Мин покусывает указательный палец, бесшумно ступая в сторону, чтобы рассмотреть следующее фото. Он останавливается у последнего, что висело ниже всех, почти на уровне глаз. Наверняка, оно сделано одним из последних, на ней Техён повзрослевший, уже учится в университете на начальных курсах, который годами ранее каждодневно посещал сам Юнги. Техён на фото не улыбается как прежде, под глазами можно рассмотреть тёмные круги, карие глаза кажутся безумно уставшими, но уголки его губ всё же слегка приподняты. В тонких руках парень держит пышный букет розовых пионов, что закрывают его стройное туловище почти полностью. Юнги чувствует невесомую грусть, пронизывающую нутро. Он отворачивается, отходя от стены, направляясь к дивану, на котором не так давно провёл ночь. Юнги обращает внимание на небольшой кофейный столик, на нижней полке разбросаны многочисленные журналы о живописи. Мин нерешительно тянется пальцами к одному из них, он вертит его в руке, поглаживая подушечками пальцев глянцевую светлую обложку с изображением автопортрета художника, которому был посвящён выпуск. Он мельком пролистывает его, пробегаясь карими глазами по напечатанным на мягкой бумаге картинам. Выпуск полностью посвящённый Винсенту Ван Гогу. Юнги не смог вспомнить, что-бы Хосок так яро увлекался изобразительным искусством. Мин осторожно кладёт журнал на нижнюю полку кофейного столика, понимая, что это принадлежало Техëну, стараясь выровнять его так, как он и лежал до любопытного Мина. Юнги неосознанно поднимается со старенького дивана, задумчиво прикусив нижнюю полную губу. Парень обращает внимание на тумбочку, стоящую у широкого окна, он слегка наклоняется, рассматривая рассыпанные по всей гладкой деревянной поверхности украшения: серьги, тонкие цепи и перстни лежали в хаотичном порядке, словно хозяин впопыхах разбросал их, обещая себе убрать их позже. Заметный серый слой пыли покрывает небольшое свободное пространство между украшениями, создавая впечатление, что к ним давно никто не притрагивался. Мин нервно дёргается, когда слышит громкий кашель за спиной. Он быстро оборачивается и видит стоящего Хосока напротив, держащего в руках чëрный поднос с двумя большими кружками. — Прости, — хрипло произносит Юнги, спешно отходя от комода, — мне просто стало любопытно. — Ничего, хён, — Чон ставит пластиковый поднос на небольшой кофейный столик, жестом приглашая парня присесть на диван. — Я не должен был, — тихо произносит Мин, осторожно присаживаясь. Хосок передаёт ему горячую кружку в руки, в нос незамедлительно бьёт насыщенный карамельный аромат, Юнги с удовольствием отхлёбывает горячий чай, ощущая сладость на покусанных губах. — Всё в порядке, хён, — Чон вымучено улыбается, осторожно присаживаясь рядом, удерживая свой напиток в руках. Мин замолкает, перебирая фразы в голове. Он хочет задать вопрос, но осознаëт, что не стоит, ведь ковырять старые раны друга не хочется совершенно. Хосок кажется погрустневшим, заостряя своё внимание на настенных фотографиях. Юнги неловко опускает ладонь на его колено, нерешительно сжимает. Чон плавно оборачивается к нему, слегка улыбнувшись, но парень видит, что улыбка очень натянутая. — Ты всё ещё не отпустил его, да? — голос Мина совсем тихий, он стеснëнно поджимает уста, но заставляет себя смотреть в глаза Хосоку, не позволяя себе отвернуться. Хосок в ответ молчит, лишь громко выдыхает, не находя ответ. Он крепче сжимает горячую кружку, вжимаясь в толстое стекло подушечками пальцев. Юнги видит, как мелко подрагивает его кадык, как часто тот сглатывает. — Нет, — так же тихо отвечает Чон, опуская потускневший взгляд на небольшой цветной ковёр, расстеленный на полу. — Прости, — у Мина сердце сжимается, когда мысленно он возвращается в события прошлых лет. Он корит себя за то, что не был поддержкой Хосоку, за то, что выметал мысли о нём из своей головы, стараясь забыть его и больше никогда не вспоминать. Сейчас ему стыдно за прошлые эгоистичные чувства, когда он заботился только о себе, боясь, что сердце не выдержит. Боялся снова влюбиться в него, хотя рядом уже был Намджун. Юнги был его хёном, который должен был быть верной опорой, крепким плечом. Но он оказался эгоистичным трусом, что бросил его, и не вернулся в трудные для него часы. — Возможно, тебе стало бы легче, если бы, — Мин замолкает ненадолго, подбирая правильные слова, — если бы не видел всё это каждый день. Голос Юнги негромкий, он снова боится. Боится сделать больно, боится сказать ненужных или грубых слов, боится ранить. Хосок казался всегда улыбчивым и всегда весёлым парнем, который мог пережить любые неприятности. Но парень понимал, что скрывается за этим. — Я не могу убрать их, — Чон отставляет кружку, отводя глаза, — это выше моих сил, хён. Он говорит шёпотом, и кажется максимально уязвимым сейчас. Юнги не отвечает, лишь придвигается ближе, осторожно касаясь рукой чужого плеча, прижимая к себе. Хосок податливо утыкается в чужую грудь, пряча лицо и заблестевшие от влаги глаза. Мин медленно перебирает его тёмные волосы тонкими пальцами, кладя подбородок тому на макушку. — Прости, — судорожно шепчет он, продолжая гладить того по голове, слыша, как тот всхлипывает, подрагивая, — прости глупого хёна, Хосок-а. У Юнги щиплет глаза, он поднимает голову выше, стараясь удержать слёзы. Он обвивает Чона руками, крепко обнимая. Он не может смотреть на окружающие квартиру Хосока вещи, и он не может понять, как с этим может жить сам Хосок. Сердце сжимается, отдаваясь резкой острой болью, он крепче цепляется пальцами в мягкий свитер друга. — Давай вернём всё как было? — голос Юнги тихий, слегка дрожащий, он отрывает кожицу со своей нижней губы. — Я больше не брошу тебя, Хосок-а, обещаю. Хосок тяжело выдыхает, его грудная клетка трудно раздувается. Он быстро кивает, продолжая прятать покрасневшее лицо на груди хёна. — Спасибо, Юнги хён, — шмыгая носом, сипит Чон, — мне правда тебя не хватало всё это время. — Мне тоже, Хосок-а, мне тоже. Юнги зарывается носом тому в волосы, вдыхая слабый сладкий аромат шампуня, осевший в тёмных прядях. Он слегка покачивается из стороны в сторону, словно убаюкивая Чона, пока тот не перестаёт шмыгать. Хосок медленно приподнимается, из-за чего Мину приходится разжать свои пальцы, выпуская того из объятий. Хосок улыбается, стирая длинными пальцами влагу с лица, отводя красные глаза. Он громко выдыхает, успокаиваясь. — Ты завтра занят, хён? Юнги улыбается, отрицательно покачивая головой. Он тянет руку, касаясь покрасневшего лица, мягко поглаживая Чона по щеке, пока в карих глазах искрится неистовая нежность.