Кладбище слонов

      Юнги щурит закрытые глаза, недовольно отворачивая голову, прячась от бьющего через шторы солнечного света. Он укрывается пуховым одеялом с головой, переворачиваясь на бок, устраиваясь поуютнее, в надежде поспать ещё немного. Мягкая простынь приятно касается голых розовых пяток, отчего Юнги чувствует больший комфорт. Наверное, он сейчас слишком счастлив, наслаждаясь ясным утром в постели. Но на него резким движением приземляется что-то тяжелое, и Юнги досадно стонет. Ему сильно надавливают на рёбра, и Мин отчаянно барахтается под придавившим его одеялом, стараясь отодвинуться в сторону. — Юнги хён, — на распев тянет Хосок, приближаясь к спрятанной голове ворочавшегося Юнги, — пора вставать, соня хён.       Мин отталкивает Хосока от себя, уперевшись слегка онемевшими руками в катающееся по нему тело. Он сдёргивает с себя плотное одеяло, под которым становится слишком жарко, хватает воздух сухими после сна губами и громко ойкает, когда Хосок, желая подняться, надавливает ему на плоский живот. — Хосок, что с тобой сегодня? — Юнги щурится из-за резкого яркого света в комнате, оглядываясь вокруг, пока Чон усаживается на кровати. — Когда ты успел шторы открыть? — Утро такое прекрасное, Юнги хён, жаль, если ты его проспишь, — Хосок широко улыбается, обнажая белые зубы. Он падает спиной на выпрямленные ноги Мина, вскидывая тонкие руки, что глухо падают на матрас. — У нас с тобой разное представление о прекрасном утре, Хосок-а, — Юнги потирает лицо бледными ладонями, стараясь окончательно проснуться. — Хён, — Хосок приподнимает голову, упираясь твёрдым затылком в ноги старшего, смотря на его заспанное лицо, — во сколько у тебя сегодня занятие в музыкальной школе?       Тёмные брови Мина сдвигаются к переносице, он кусает нижнюю губу, стараясь вспомнить. Юнги всё ещё слишком сонный, чтобы сразу же ответить на вопрос. Тонкие пальцы тянутся к покоившемуся затылку на ногах, забираясь в мягкие блестящие из-за ярко-золотых лучей волосы. Он неосознанно поглаживает чужую голову, еле ощутимо касаясь, от приятных движений Хосок довольно прикрывает глаза. — Первое начинается в двенадцать. — А сколько их всего? — Чон двигается на кровати, устраиваясь поудобнее, подставляя голову под ласки старшего. Он медленно проводит кончиком языка по пересохшим устам, заставляя Юнги на несколько секунд замереть, уставившись. — Три. — Получается, ты свободен, — Хосок дует губы раздумывая, — после шести?       Мин утвердительно кивает, смущенно отводя взгляд в сторону, не задумываясь, что через закрытые веки Хосок не увидел его ответа. — Ничего не планируй на вечер, хён, — поглаживающая рука Юнги замирает, Чон резво приподнимается с его затёкших ног, смотрит во всё ещё смутившееся лицо старшего, — приходи к моей танцевальной школе, как закончишь. — Зачем? — непонимающе произносит Юнги. — Хочу прогуляться сегодня с тобой, Юнги хён.       Мин чувствует лёгкий трепет внизу живота, из-за чего чуть отодвигается, укрываясь плотным одеялом. Осязает появляющиеся возбуждение перед, как ему кажется сейчас, особенным вечером. — Хён? — Хосок вопросительно приподнимает тонкую бровь, замечая, как задумался старший. — А? — Юнги поворачивает голову в сторону Чона, он быстро хлопает пару раз, возвращаясь в реальность, закрывая приоткрытые гладкие губы. — Да, Хосок-а, конечно, я приду. — Ну отлично, — Хосок радостно хлопает ладонью по худой ноге Юнги, скрытой тёплым одеялом, — пойдём позавтракаем вместе.       Мин нерешительно двигается к краю разобранного дивана, Чон уже резво скрылся за дверьми кухни. Юнги поднимает ком из одеяла, тяжело тряся его в руках, складывает два раза напополам. После он хватается за смятые головой подушки и за тонкую скрутившуюся простынь. Постельное бельё отправляется в ящик в диване. Диван с громким скрипом собирается пополам, освобождая небольшое пространство гостинной. Помещение наполняется терпким бодрящим ароматом кофе, призывая Юнги быстрее пройти на кухню. Хосок в объёмной футболке, коротких ярких шортах и с завязанным фартуком на спине заставляет биение сердца Мина участиться. Солнечные лучи, играющие на смуглой коже и разливающиеся по небольшой комнате, наполняют квартиру мягким уютом. Юнги кажется, что он действительно наконец счастлив, и Хосок заботливо ставит дымящуюся кружку рядом с ним. Когда Мин касается керамической поверхности, он чувствует гладкие пальцы Чона, который помедлил и не убрал руку от посуды. Юнги отдёргивает кисть испугавшись, но поспешил успокоиться. — Чёрт, что с тобой не так, Мин Юнги? — быстро проносится в его мыслях. — Тебе почти тридцать лет, а ты ведешь себя как ребёнок. — Не обжёгся, хён? — заботливо интересуется Хосок, тепло улыбаясь, беря чужие пальцы в свою ладонь, осматривая их. — Нет, — Юнги с замиранием сердца следит за аккуратными движениями младшего, как тот осматривает розовые подушечки, и не может вымолвить, что даже почти не касался керамической кружки. — Будь осторожен, хён, — нежный оскал Хосока заставляет Мина смутиться и всё-таки отвести голову в сторону. Чон отходит от стола, чтобы взять небольшую пиалку с рисом и две тарелки с только что приготовленным омлетом. Он напевает себе под нос, покачивая подтянутыми бёдрами, когда расставляет предметы по деревянной поверхности стола. Хосок протягивает старшему палочки, после чего присаживается рядом на стул.       Завтрак проходит тихо, слышится лишь тихое пережёвывание омлета. Юнги старается казаться максимально непринуждённым, отпивая из белой кружки обжигающий язык напиток. Сегодня Хосок сидит особенно близко, их ноги соприкасаются под столом, и Мин готов молиться богам, в которых не верит, лишь бы его бледные щёки не покрылись розовой краской. Чон кажется совершенно спокойным, даже не смотрит на старшего, лишь в свою тарелку, иногда переводя взгляд на настенные часы, сверяясь, что ещё не опаздывает. Юнги физически ощущает, как горит конечность в месте их соприкосновения. Хосок выходит из кухни первым, направляясь принять душ, ведь Юнги нагло выгнал того, настояв, что посуду вымоет он сам. Услышав, как за младшим захлопнулась дверь в ванную комнату, Мин поворачивает кран, включая холодный поток воды. Юнги мысленно ругает себя за то, как трепещет его сердце и спирает дыхание при виде такого домашнего Хосока. За то, как мысли путаются и он забывает, что хотел сказать, или же забывает заданный ему только что вопрос. Ему стыдно признаться себе, что утром, когда он старался спокойно позавтракать с другом, он хотел, чтобы свободная рука Чона легла на его колено и желательно не покидала это место всё утро. Возможно, он даже ненавидит себя за ту новую страсть, что начинает чувствовать, ведь где-то на горизонте есть Намджун, с которым Юнги так и не закончил. И если его нет сейчас, это не значит, что его нет вовсе, и что он больше не появится в жизни Юнги. Нет, Мин знал, что через некоторое время это произойдет. Знал и боялся. Больше всего на свете Юнги не хочет впутывать в это Хосока. Совсем скоро Чон собирается и уходит, на прощание крепко обняв Мина в коридоре. Он сильно сжимает чужую спину, словно они прощаются навсегда, хотя он прекрасно знает, что они увидятся сегодняшним вечером. — Покушай перед уходом, Юнги хён, — Хосок выпускает его из чувственных объятий, разворачиваясь к входной двери. — Хорошего дня, Хосок-а. — И тебе, хён, — Чон последний раз нежно улыбается и выходит из квартиры.       Юнги всегда становится немного грустно, когда он остаётся один в этой квартире, и он с нетерпением ждёт возвращения Хосока. Он потягивается, выгибая спину до резкого хруста, вставая на мыски. У него есть ещё несколько часов до работы, и в его планах сейчас вернуться в постель. Но, обернувшись в гостиную, Юнги понимает, что диван собран, а разбирать его совершенно не хочется. Мин косится в сторону спальни хозяина квартиры, взвешивая все за и против. Размышляет, может ли он так сильно нарушить чужое пространство и вломиться в обитель Хосока без разрешения. Но поняв, что Чон, скорее всего, об этом и не узнает, он неспешными и неуверенными шагами направляется к деревянной двери. Он заглядывает во внутрь, словно вор, оглядываясь. Смотрит на аккуратно заправленную постель, на прилежно расставленные книги и мелкие предметы на книжной полке. В этой комнате Юнги не видит напоминавших о Техёне вещей, кроме нескольких коробок в большом шкафу, о которых он знает. Мин осторожно пробирается к кровати, робко присаживаясь на неё. Юнги замирает на минуты, чувствуя телом мягкость матраса. Это кажется ему настоящим блаженством, после многих ночей на стареньком твёрдом диване. Он закутывается в чужое одеяло, как кокон, прикрыв глаза. Он касается носом подушки Хосока, что ещё оставила запах хозяина, и глубоко вдыхает.

***

— До свидания, учитель Мин! — юный ученик учтиво склоняется перед Юнги, держа громадный рюкзак в маленьких ручках, и скрывается из класса.       Юнги провожает взглядом последнего ученика на сегодня, кивнув ему на прощание. Он немного устал, ещё не привыкнув до конца к работе с юными музыкантами. Но Мин улыбается, смотря в окне на чистое голубое небо и подсыхающий асфальт. Он делает записи в личный блокнот, подмечая, какие задания дал ученикам, и на что стоит обратить внимание на следующем занятии. Юнги действительно любит новую работу, хоть это, конечно, не то, о чём он так долго мечтал. Но сейчас он чувствовал себя личностью, а не запертой птицей в клетке из грёз и желаний. Ученикам Юнги около семи — восьми лет, они только начинают учиться, но они так внимательны и послушны, что Мин с удовольствием вкладывает все усилия в их обучение.

Хосок: Юнги хён, ты помнишь про сегодняшний вечер? <3 Жду тебя в студии с нетерпением!

      Юнги улыбается, поджав полные губы, быстро набирая сообщение в ответ. Он торопливо собирает ручку, блокнот и нотные тетради учеников в кожаный портфель. Накинув лёгкое пальто, всунув тонкие руки в рукава, он спешит быстрее покинуть класс, направляясь на назначенную встречу. Юнги глубже вдыхает уже весенний воздух, стряхивая пепел с подкуренной сигареты. Он затягивается в который раз, ощущая приятную тяжесть в лёгких. Он заметил, что с переездом к Хосоку курить стал гораздо меньше, ведь как-то неудобно наполнять квартиру Чона убийственным ядом, а выходить на улицу каждый раз было лень. Но вредная привычка ещё осталась, поэтому Юнги касался розовыми губами мягкого фильтра сигареты, пока тот не обжигал тонкие пальцы. Мин почти добрался до танцевальной студии Хосока, когда начало темнеть. Воздух казался более свежим, а из панорамных окон горел свет. Юнги подошёл почти вплотную, увидев Чона, он застыл у стекла, наблюдая за тем, как тот двигается напротив зеркал во всю стену. Каждое движение Хосока казалось пластичным, а сам парень безумно грациозным. Он смотрел прямо на себя, не замечая Мина за стеклом. Юнги стало интересным, под какую музыку сейчас движется Чон, но ту не было слышно. Он неосознанно потянулся за телефоном в карман пальто. Достав его, он не решался набрать номер младшего, не хотелось его прерывать. Юнги изумлялся, как тот может делать такие невероятные движения, словно в нём вовсе не было костей, и он спокойно мог с прыжка приземлиться на одну выпрямленную ногу, а вторую согнутую. Ещё с университетских времён Мин думал, что лучше Хосока танцора не существует. Юнги немного стыдно, но он всё-таки делает несколько фото Чона, притворяясь, что неосознанно. Когда он снова смотрит на дисплей, собирается всё-таки набрать Хосока, тот, заметив старшего, подошёл плотно к стеклу громко постукивая, привлекая внимание Мина. Юнги удивлённо поднимает брови, когда Чон рукой зовёт его пройти вовнутрь. Он неуверенно топчется на месте, но, взглянув на серьёзное выражение лица Хосока, решает послушаться и направляется к стеклянной двери. — Пока ждал тебя, хён, не заметил, как увлёкся, — Хосок стирает белым маленьким полотенцем пот с шеи и лица, выдыхая горячий воздух изо рта, — ты чего не позвонил? — Не хотел тебя отвлекать, Хосок-а, — Юнги неуверенно стоит возле дверей, боясь ступить на пол в уличной обуви. — Понравилось, хён? — Хосок задорно рассмеялся, откидывая голову назад, не замечая как покраснели кончики ушей старшего. — Ты великолепен, Сок-а, но это я знал ещё много лет назад. — О, ты тоже великолепен, хён.       Мин фыркает, закатив карие глаза. — Эй, ты что не веришь мне? — возмущенный Хосок откидывает намокшее полотенце в сторону, недовольно посматривая на старшего. — Я ужасный танцор, Хосок, и ты это знаешь, — Юнги отставляет чёрный портфель в сторону, он чувствует, как жар помещения пробрался под пальто, и поспешил снять его, отложив рядом с кожаным чемоданчиком. — Нет, ничего я не знаю, — Чон отрицательно качает головой, подходя к аудио системе, переключая треки.       В зале на секунду стало тихо, пока не заиграла медленная мелодия. Хосок с вызовом посмотрел в карие глаза Юнги. — Нет, Хосок, нет! — Мин медленно начал отступать назад, под натиском наступающего и уверенного в своей идее Чона. — Да, Юнги хён, да! — Хосок резким движением оказывается рядом, почти вплотную прижав старшего к стеклянной стене. Он схватил того за тонкие руки, вытаскивая его за собой на середину зала.       Горячие ладони легли на свитер Юнги, тому показалось, что он чувствует кожей их жар. Одной рукой младший уложил тонкие руки Мина себе на плечи. — На раз-два-три, хён. — Нет, нет, нет! — но Хосок начал считать, ступая правой ногой назад, мягко направляя корпус Юнги за собой. — Подожди, Хосок-а, — растерянно мычит Мин, опустив взгляд вниз, стараясь следовать за младшим, не наступив ему на ноги.       Медленно и аккуратно они двигалась по залу, Юнги старался раствориться в мелодии, полагаясь лишь на музыкальных слух. Хосок широко улыбался, обнажая белоснежные зубы, иногда посмеиваясь, видя, как сосредоточено лицо старшего. Одна кисть Хосока ползёт Юнги на лопатки, вторая же уютно устраивается на пояснице, и когда мелодия заканчивается, младший отклоняет тело Мина назад. Он слегка пугается, вцепившись пальцами в рубашку Чона, удивлённо смотря тому в глаза. — Ты великолепен, Юнги хён, абсолютно во всём, что-бы ты не делал.       Приятный голос Хосока звучит тише, чем должен был, отчего ситуация кажется более интимной. Юнги чувствует какими горячими стали его недавно бледные щёки. Чон звонко смеётся и помогает хёну встать на ноги, придерживая его за плечи. — Сейчас, подожди я переоденусь и пойдём.       Юнги утвердительно кивает, чувствует, как под рёбрами сильно стучит сердце.

***

      Хосок касается ладони Юнги, останавливая его перед самой дверью квартиры. Юнги смотрит непонимающе, сведя брови к переносице. — Хён, позволь мне закрыть твои глаза, — Хосок прикусывает пухлую губу, Мин чувствует замешательство, не понимая, что происходит, но согласно кивает, прикрывая веки.       Широкая ладонь тянется к лицу старшего, плотно прикрывая и так закрытые глаза. Свободной рукой Чон вбивает код от замка, открывая железную дверь. Он осторожно направляет Юнги вперёд, делая неспешные шаги. Они останавливаются в коридоре. Юнги приходится снять ботинки без рук, надавливая носом на пятку обуви, так же делает и Чон. Они проходят глубже в квартиру, Мин настороженно выставляет худые руки вперёд, боясь врезаться во что-то. Но Хосок нежно придерживает его за талию, указывая направление. Лицо Хосока приближается, и Юнги чувствует тёплое дыхание на оголённой шее. — С днём рождения, Юнги хён, — совсем тихо напевает он, обжигая дыханием мочку уха Мина, отчего у того по спине бегут острые мурашки, — с днём рождения, Юнги хён.       Хосок отнимает широкую ладонь от лица Юнги, и тот пару раз моргает. Чон тянется к выключателю света и щёлкает по нему. Комната озаряется тёплым жёлтым светом, и Юнги удивлённо раскрывает рот. Он не верит, резко поворачивается к младшему. — С днём рождения, Юнги хён, пожалуйста, будь всегда счастлив.       Хосок нежно улыбается ему, а у Юнги ноги подкашиваются. Он резко ступает вперёд, так же не веря смотря перед собой. У стены, возле двери в спальню Чона, стоит чёрное фортепиано. Мин сглатывает скопившуюся слюну, подходя ближе. Он неуверенно касается пальцами лакированной крышки. Юнги поворачивает голову, смотря на младшего так же с открытым ртом и изумлением в блестящих глазах. Он приоткрывает крышку и осторожно касается чёрно-белой клавиши. — Хосок-а, — Юнги вынужден снова сглотнуть вязкую слюну, ощущая, как пересохло в горле, — зачем?       Хосок непонимающе хмурится, подходит ближе, останавливаясь в нескольких десятках сантиметров за спиной старшего. — Этой мой подарок тебе, хён, — Чон продолжает говорит тихо, робко касаясь плеча друга, — он, конечно, не новый, и, наверное, не сравнится с тем, что у тебя был, но я очень хотел подарить его тебе. Я не знал, куда ты захочешь поставить его, да и места не так много, и пока решил оставить его здесь. — Подожди, — Юнги прикрывает клавиши лакированной крышкой, медленно поворачиваясь лицом к Чону, — а когда ты успел? Ты же на работе был. — У меня было одно занятие утром, и потом я ушёл, — Хосок легко усмехается, потирая шею, — я очень хотел обрадовать тебя, хён. — Я очень рад, — Юнги касается кисти Чона, обхватывая своими пальцами, — спасибо, Сок-а.       Мин чувствует, как начинает жечь глаза, и он быстро моргает, лишь бы не заплакать. Этот момент он ощущает особо остро, всю его трогательность, и нежный взгляд, которым сейчас его одаривает Хосок. Юнги отпускает ладонь Чона, касается бледными руками смуглой шеи и медленно приближается. Между их лицами остаётся несколько сантиметров, зрачки Юнги быстро пробегают по лицу младшего. Мин облизывает сухие губы и резким движением касается ими чужих, таких гладких и чувственных. Хосок расширяет глаза от удивления, и Юнги пугается, резко убрав руки и отхлынув головой назад. Чон касается рукой тонкой талии Мина, свободной нежно придерживает его за подбородок, одурманивая глубиной кофейных глаз. — Пожалуйста, люби меня, хён.       Юнги понимает, что имеет ввиду младший, но ответить не успевает, так как его уста накрывают чужие, мягко скользя от верхней губы к нижней. У Мина трясутся ноги, и он кладёт резко вспотевшие ладони на широкие плечи Хосока, чувственно отвечая на поцелуй, расслабленно прикрывая веки.