Хамелеон

- Дорогая, я дома! – закрывая за собой дверь, весело крикнул Майклу ящер. Из коридора послышались тихие шаги, желтоватое свечение озарило мрачные стены. - Рэнд, мне звонил Салли, - серьезно проговорил зеленоволосый паренек, держа перед собой небольшую свечку. - М-да? И что он тебе такого интересного сказал? – вешая на крючок салатовую куртку, усмехнулся аспид. - Он мне сказал, что смехо-банки взорвались с чей-то помощью… - пытаясь сквозь темноту разглядеть Боггса, тяжело выдохнул Майки. - Ох, ясно… И, я так понимаю, он думает, что в этом виноват я, но… - Да, Рэнди. Он считает, что это ты что-то сделал с контейнерами. Тем более, выяснилось, что защитный клапан не мог треснуть и быть нагретым без чей-то помощи… Все же Джеймс не идиот, да и я тоже, хоть, может, и кажусь со стороны полным кретином. - Майк, но меня действительно не было в корпорации в тот момент. Я почти сразу поехал домой. Единственное куда я успел заглянуть, это… - Майкл уверенно прошагал к ящеру и, схватив его за плечи, пронзил суровым взглядом. - Что? – опешил змеевидный парень. - Рэнд, скажи мне, что это не ты! Поклянись, что ты снова не взялся за старое! Рэндалл! – встряхнув своего приятеля, потребовал голубоглазый парень. - Я… Майк, - в голову аспида, словно воры, вкрались два совершенно разных предложения, кои смогли бы «разрулить» сложившуюся ситуацию: первое, предлагало продолжить гнусно лгать, приправляя приторно сладкую ложь щепоткой клятв о вечной дружбе. Второе, раскрыть все свои карты и глупо надеяться на снисхождение и всепрощение. Первое выглядело надежней, да и было привычней. - Это не я… Я бы не стал, - заглядывая Майки в глаза, проговорил Боггс. - Рэнд, я так хочу тебе верить… - Так поверь. - Рэндалл, это твоих рук дело. Я знаю. Больше просто некому, - утвердительно изрек голубоглазый монстр. - Ну, что ж… Хех, я так понимаю, за мной уже выехала чудо машинка с мигалками? И чтобы я не сказал, после моих прошлых огрехов, меня даже слушать не станут, - прислоняясь затылком к прохладной стенке, болезненно оскалился змей. Голубоглазый парень, схватив приятеля ладонями за лицо, еще раз пристально взглянул в широко распахнутые рептилии зеркальца. Зрачки аспида сузились, Боггс почувствовал, как сердце с досадой сжалось: «Осечка…» - Я ему сказал, что ты был в это время в Корпорации, рядом со мной. А потом, после перегрузки системы, я отправил тебя домой… - Майк, отпустил ящера и, отвернувшись, добавил. - А я думал, ты исправился. Вот же… глупости… Я, наверное, действительно кретин и идиот. - Майки, - ухватившись за запястье голубоглазого, тихо пробормотал Боггс. – Я… Я просто не могу иначе… Это моя природа, я… - Это глупая обида, злость, которую ты не можешь усмирить! Почему ты просто не можешь жить, жить счастливо? - Эти чувства, они отравляют мое существование… Ты не понимаешь каково это, когда все то, к чему ты так стремился, рассыпается в прах! Гребанную кучку пепла! Когда у тебя отнимают все…! - Я не понимаю? Да ты, наверное, шутишь! Я старался это все тебе вернуть… Я дал тебе второй шанс. Я хотел все исправить. Но ты, черт побери, упорно продолжаешь уничтожать себя! Чего ты добиваешься? Чтобы тебя вновь выслали в мир людей? Хочешь коротать срок вместе с Водоногом? Чего? Я восстановил твою репутацию, взяв всю ответственность на себя. Я заставил Салли принять тебя. Я забыл все прошлые обиды… Чего тебе ещё надо? Прекрати себя жалеть! Подумай обо мне, подумай о других монстрах, которые сейчас находятся без света! Подумай о тех, кто сейчас находится в больницах! Из-за тебя могли, и возможно погибли сотни! Рэндалл, опомнись! Неужели это все стоит того? - А если я скажу, что стоит? - Ты безумен… И в этом есть доля моей вины… Я не знаю как тебе помочь. Скажи мне, честно, что тебя может успокоить? Неужели тебе так больно? – после этих слов аспид замер. Внутри действительно все сжалось и отозвалось гнусной болью, которая, словно серная кислота прожигала тело: «Откуда он может знать, что я в действительности испытываю? Неужели я так явно выражаю свои эмоции? Эта боль, от которой невозможно избавиться. От которой в голову постепенно, но с каким-то истерическим удовольствием лезут мысли о самоубийстве. Я потерялся, и уже не смогу найти выход, но Майк, он…» Размышления змея были прерваны приятным ощущением: зеленоволосый парень аккуратно приобнял Боггса и провел ладонью по растрепанным волосам: - Рэнд… - Я ничего не забываю, Майк. В этом моя проблема. Я помню каждый поступок, каждую ошибку, обиду, боль… Это все оставляет свои отпечатки. И их невозможно стереть. Это, как шрамы. Я просто не могу это забыть. Хотел бы, но не могу. Это давит… Это порой бывает невыносимо. - Возможно, не стоит ничего забывать. Возможно, надо просто научиться с этим жить? Пойми, я, правда, хочу тебе помочь, потому что… - Любишь? – отстраняясь, горько усмехнулся аспид. - А ты мне не веришь? Рэнд… - Майкл слегка наклонил голову влево и мягко улыбнулся. - Если бы ты позволил, я бы доказал. - Ты уже доказал однажды, когда предпочел свою безмозглую компашку вместо меня, когда выбрал Салли, когда… - аспид вздрогнул, почувствовав нежное прикосновение к щеке. Голубоглазый парень подался вперед, но змей тут же отвернулся: - Не стоит, Майк. Не стоит. - Я бы так хотел снова увидеть тебя таким, каким ты был прежде… - Я всегда был тем, кто я есть сейчас. Ты просто этого не замечал, я тебе не позволял заметить. - Я так скучаю по тебе настоящему. - Вот он я настоящий! Голодный, озлобленный и беспощадный! Всегда таковым был. Все остальное лишь пределы твоего больного воображения, мое умение показывать и выдавать лишь то, что остальные желают видеть… Завтра я уйду. Нет больше смысла оставаться здесь, да и рано или поздно Салли сам завалится сюда. Я не вижу иного выхода, кроме этого. Так будет лучше. А сейчас, прошу, оставь меня одного, - ящер, отодвинул от себя Майкла и направился в сторону гостиной. - Рэнд, Боже, что ты творишь, - обращаясь к пустоте, горько усмехнулся Майки. «…Возвращаться к Джону бесполезно, особенно после того, что я сделал. Идти мне некуда – если Салливан всерьез займется мной, то первым делом он отправит служащих спецорганизации ко мне домой. Оставаться в доме у Майкла равносильно подписанию смертной казни самому себе, если бы только… Если бы только он всецело не поддерживал меня. Глупо надеяться, что после всего случившегося он наивно и преданно будет меня защищать… Или укрывать. Глупо. Выход один, отправиться к дому этого синеволосого ублюдка и…» - поток сознания Боггса, быстро переключился на шум приоткрывающейся двери. Рэнди недовольно покосился на скрипнувшее дерево и сделал воду душа «потише»: - В чем дело Майк? Я, кажется, просил… - Рэнд, я хорошенько подумал и решил… Глупо было пытаться переделать тебя, ты такой, какой есть, - заглядывая в ванную комнату и пытаясь разглядеть друга в темном помещении, которое освещалось лишь парой свечек, начал голубоглазый. – Я придумал решение нашей проблемы. - Придушишь меня, чтобы я не мучился? – едко ощерился змей. - Нет. - И тем более, почему это нашей? Кажется проблемы здесь только у меня. - Я увезу тебя отсюда. - Что? Что за бред? Куда? В далекую страну радуги? Майки, ты рехнулся? - Куда-нибудь. Подальше от Монстрополиса, от Салли, от этого места. Возможно там, на расстоянии, ты, наконец, успокоишься и выкинешь из головы всю эту чушь! - Майк, Боже, ну и бредни… Я же не тяжело больной… Я… - Я готов за тебя бороться. - Оу, даже так? Где ж ты был пару лет назад, о, мой рыцарь без страха и упрека, да на трехглавом коне? Спасал принцессу со змеиными волосами, или Кинг Конга в фиолетовое пятнышко, м? – раздраженно заскрежетал аспид. - Рэндалл! Черт тебя побери! Позволь мне тебе помочь! – с грохотом захлопывая за собой дверь ванной, вскипел Майк. - Ой, у кого это голосок прорезался? Не уж то у Майки? Или нет? Ведь он всегда такой неприметный… Точнее шума-то от него много, но кто его слушает? Слышит ли? Вот в чем вопрос… – ядовито зашипел ящер. - Рэнди… - угрожающе процедил Вазовский. - Что? Майки? Неприятно даже думать об этом, да? Ученик, подающий большие надежды и мечтающий о карьере Пугателя – раз и списан! Был слишком тихим, неприметным… не страшным. Он вежливо дарит все свои грезы, мечту, лучшему другу Салли, и встает у него за спиной. Снова тихо, незаметно… Так же тихо и неприметно он помогает ему и сам поднимается по карьерной лестнице и снова – инженер, держащийся где-то позади верзилы с острыми клыками, и предоставляющий идиотские двери… Даже сейчас – комик! Да, забавно, забавно… Вроде бы на своем месте и уже не в числе отстающих, не в качестве тени героя, но все же чего-то не хватает, да, Майки? Ощущения страха, ведь так? Только не своего, а чужого. Этого сладкого, липкого и тягучего ощущения – понимания того, что тебя, черт возьми, боятся. И неважно кто – дети, взрослые, другие монстры. В свое время я насладился этим чувством сполна, а ты? Хах! Ты в жизни его не ощущал, - прижимаясь спиной к влажной стенке душевой кабинки, язвительно изрек Боггс. - Рэндалл, ты стал совсем как Джон… - с тяжелой обидой в голосе проговорил зеленоволосый парень. - Это уж лучше, чем стать таким как ты! Знаешь, почему я выбрал его? Потому что ты слабый. Слабых не выбирают, слабых не хо-тят, - словно острую леску растягивал каждое слово змей. Рэндалл сам не мог понять, зачем он так унижает Майка, зачем язвит тому человеку, которому обязан, которым некогда дорожил. Оказалось, «бить» и «давить» намного проще, чем прощать или «вскрывать» свою душу, извиняться... Теперь Рэнди прекрасно понимал Уортингтона, кажется даже почувствовал некую, совсем тонкую, но всё же ощутимую связь: «Майки прав, я превратился в ублюдка, который привык брать от жизни все, и неважно, чье оно и есть ли у этого «всего» свое мнение, но не к этому ли я стремился с самого начала? А если и к этому, тогда почему чувствую себя таким разобщенным, потерянным, словно полуживым?» Боггс хотел реакции от Вазовского, это он четко понимал. Любой реакции. Той, которая смогла бы поставить остервенелого ящера на место, отрезвить, позволить, наконец, за столь длительное время, здраво мыслить, думать и не совершать ошибки! Он пытался получить её от Джонни, не вышло и тогда расшатанное подсознание нашло свою новую жертву. Рэндалл жаждал реакции, и она не заставила себя ждать: Майк мгновенно сорвался с места и просто впечатал змея в настенную плитку. Аспид сдавленно зашипел и дернулся, но его ловко перехватили, вцепляясь одной рукой за фиолетовые волосы, а другой, сжимая тонкое запястье: - Ты этого ждал? А? Привык, что к тебе обращаются, как к собственности, что на твою личность кладут огромную кучу? Может, тебе это даже нравится? Когда не учитывают твое мнение? Когда тобой лишь пользуются? По-хорошему ты не хочешь, тебе просто не нравится, когда тебя уважают! Да? – пытаясь заломить змею руку, кричал голубоглазый. Аспид сопротивлялся, сжимая острыми когтями свободной руки предплечье парня. - Да пошел ты, Вазовский! Ты всегда был бездейственным! Ты был, черт побери, неудачником! На котором крест поставили со школы! Отпусти меня или я отгрызу тебе нос! – клацая довольно острыми зубами, взвился монстр. – Джон дал мне силу, авторитет! А что ты? Ты ничтожество! - Все. Довольно! – Майкл резко мотнул рукой, так, что Боггс больно стукнулся скулой о стену, и дернул вниз, заставляя Рэнди прогнуться в пояснице и сжать плечо зеленоволосого с ещё большей жестокостью. Вазовский был вне себя от гнева, но ему все равно не хотелось бить или как-то оскорблять обезумевшего приятеля. Рэндалл прочувствовал всю мерзость своего положения: неудобная поза, разозлившийся Майк, в таком состоянии Боггс его видел впервые, голое тело, которое даже прикрыть было нечем, и гребаная вода, которая мерзко брызгала на лицо, попадая в прищуренные глаза и заливающаяся в уши и рот. Ящер издал злобный треск, такой, какой обычно воспроизводят рептилии при раздражении или атаке, и презрительно уставился на парня: - И что теперь? Май-ки? Ударишь меня? Думаешь, это сработает? Не по себе чувствовал себя и Вазовский: с одной стороны ему не нравилось происходящее здесь, с другой – у его организма, который ощущал себя «слегка одиноко» уже больше полугода, на это счет было свое мнение. Во рту пересохло, тело стало будто каменное, лицо начало гореть, в висках стучало, а где-то пониже пупка предательски «сворачивалась пружина». - Отпусти меня! – вновь подал голос змей. - А если нет? – уже тише, проговорил Майк. Он неоднозначно окинул друга взглядом, с головы до ног, и вновь перевел взор на светящиеся в полумраке змеиные огоньки. - Боги, Вазовский, из тебя насильник, как из меня олененок Бэмби! Это уж я скорее тебя нагн… твою, ж… - обрываясь на полуфразе, выругался аспид, когда голубоглазый сильнее дернул за мокрые патли. - Не доводи до греха, - пытаясь все еще сдерживать себя, проговорил зеленый монстр. - Всего один долбаный шаг, да, Майки? – хищно скалясь, прошептал аспид. Вид сверху был до умопомрачения пошлым: мокрый, худощавый парень в неестественной позе, слегка согнув колени и прогнувшись, заживо сжигал драконьими зеркальцами и нагло щерился, изредка слизывая назойливо струящуюся по лицу воду раздвоенным языком. Ко всему прочему ящер уже не мог скрыть нарастающего возбуждения, которое без стеснения начало демонстрировать себя уже с того момента, как парня прижали к холодной плитке. Отпираться не было смысла, и поэтому, змей даже не пытался свести ноги, бесцеремонно выставляя себя напоказ. Вид снизу тоже не мог оставить равнодушным: одежда Майка полностью промокла, светлые пряди липли ко лбу, голубые глаза наполнились каким-то зверином блеском. Всего одно неверное движение головой, точно приговоренный гордо вскидывает голову перед занесенным топором, и удачно упавшая тень, обрамляющая точеные скулы и ровный нос: - Ну же… Рэндалл чувствует, как напряжение достигает кульминации, его руку больно тянут вверх, заводя и выворачивая еще сильнее, принуждая тем самым выпрямиться и даже встать на носочки. Ладонь грубо хватает за затылок и давит, намекая на то, что аспиду неплохо было бы развернуться. Майкл не отводит взгляд, но смотрит будто сквозь – он не хотел так, никогда не хотел. - Ублюдина, - дерзит Боггс, когда чувствует, как его грудная клетка вдавливается в стену. - Извращенец, - удерживая змея теперь лишь одной рукой, а второй избавляясь от собственной одежды, выдыхает Майк. – Всегда им был… все очкарики извращенцы. - Не я сейчас прижимаю тебя голого в душе, Вазовский, - пытаясь повернуться, гадко хихикает змей. - Я не отдам тебя ему, мне плевать! Надоело! Ты думаешь, это ты один? Черт побери, ты думаешь, тебя никто не понимает? Да, я всю жизнь на скамейке запасных! Ты прав! Но ты не представляешь, какого это! Какими силами надо обладать, чтобы не свихнуться! У меня все отняли! Друга, мечту, забрали, как ты говоришь, место под солнцем! Всего одна гребаная ошибка! Слышишь, всего одна! И её мне злой рок не простил, он лишил всего… Но иногда мне кажется я заслужил. Рэндалл, этой ошибкой был ты… - выдыхая в спину аспида, сдавленно проговорил Майк. - Что? – Боггс замер, он не ожидал такого откровения. - Да мы чертовски похожи, Майк. Я тоже считаю тебя «ошибкой». Точнее то, что я позволил себе с тобой… - Не смей, - кусая в шею, рыкнул парень с зелеными волосами. – Ошибка была в том, что я неправильно расставил свои приоритеты, я должен был остаться с тобой, должен был… Я этого не верну, но… - Ты этого и не исправишь! - Я попытаюсь. - Валяй. Думаешь, сможешь «таким» образом выбить, а точнее «вытрахать» из меня свои же просчеты? - Думаю показать тебе разницу, между трахом и любовью, - проводя кончиком носа по выпирающим позвонкам, проговорил Майкл. Мысли путались, в голову лезли совершенно ненужные вещи. Боггса будто швыряла из одной реальности в другую: периодически в сознании всплывал образ Уортингтона и становилось как-то скверно, Рэндалл начинал сбиваться, не получая должного удовольствия, словно его выдергивали из неистового блажа и кидали на острые камни, какой-то Богом забытой скалы. В тоже время, подсознание подкидывало теплое воспоминание того самого первого раза, который если и не был бесподобным, но имел особое значение для Рэнди. Да, диван был неудобный, и движения молодых парней были неуклюжими, но все же, несмотря на все недочеты и минусы, Рэндалл никогда бы и ни на что не обменял бы те минуты, что бы он не говорил. Зеленоволосый чувствовал эти «перепады» и хоть и не мог понять их причину, всячески пытался подстроиться, меняя темп, скорость. - Рэнд… Рэнд… Больно? – покусывая загривок аспида, бормотал Майки. - Твою… Мать… Вазовский, быстрее, - прижимаясь щекой к плитке, отрывисто просил змеевидный парень, надеясь на то, что это заставит все оставшиеся мысли вылететь из головы. Майкл перехватил одной рукой ящера за талию, а другой постепенно начал надавливать на поясницу, заставляя Боггса опуститься на колени и наклоняясь сам. Выставив руки вперед и прогнувшись, ящер пытался найти удобное положение, однако боль в коленных чашечках от твердого кафеля не давала сосредоточиться на главном. Это все чем-то напоминало секс с Джонни, также не всегда удобно и не всегда безболезненно, и от этого вновь становилось гадко: - Черт… Черт.. Не могу… так... Майкл это высказывание понял по своему, конечно, откуда ему было знать, что в аспиде остались еще хоть какие-то отголоски совести – он потянул змея на себя, пытаясь продолжить процесс полусидя. Теперь парень обхватывал торс змея двумя руками, а тот упирался в его колени – неудобства исчезли, укоры совести – нет. Эйфория охватила неожиданно, все же позволяя Боггсу насладиться близостью, в черепной коробке стало пусто, до мерзкого звона в ушах, в низу живота обдало жаром, ящер начал задыхаться от нахлынувшего удовольствия, тело мелко затрясло. Майк бездумно твердил его имя, сжимая сильнее, двигаясь быстрее, настойчивее. Для него это было словно сон, долгожданный и в тоже время неправдивый. - Как ты? – обнимая хвостатого парня, прошептал Вазовский. - Да что со мной сделается? – укутываясь в одеяло, оскалился аспид. Было непривычно – объятия Майка, эти разговоры, необъяснимое волнение – все было непривычно. Чего-то не хватало… - Прости меня. - Знаешь, это был не самый худший секс в моей жизни, можешь не извиняться, - иронично заметил Боггс. - Я не об этом… Мне не стоило вот так… Прости, - путаясь в словах продолжил Майки. - Майк, все чудесно. Я рад, что так вышло. Мне многое стало ясно. - Уедем? - Да… У-е-дем, - поворачиваясь к голубоглазому пареньку, нежно улыбнулся Рэнди. - Куда? – придвигаясь ближе и почти касаясь губ ящера, пробормотал Майкл. - Далеко, - двигаясь навстречу, выдохнул Боггс. Рэндалл выкурил очередную сигарету и швырнул окурок через приоткрытое окно машины. На часах мобильного было семь вечера, тридцать два пропущенных вызова от Уортингтона и двадцать от Вазовского. В бардачке машины при резких поворотах жутко постукивал «семейный» пистолет Уортингтонов, на столе кухни в доме у Майкла лежала слегка помятая записка: «Прости за все. Ты бы мог подарить мне новую жизнь, я знаю, я был бы счастлив. Но уже поздно что-либо менять. Я любил тебя. Прости». (Lana Del Ray – Every time I close my eyes)