Вольный пленник

«Солнце. Такое же яркое и теплое, каким был Денки, когда Кейго просто болтал с ним. Совершенно не уместное в этот день. Еще более не уместное, чем в день похорон Маэды. Словно весь мир издевается». Кейго снова покосился на Старателя. Притихшего, поникшего. Казалось, ему даже стоять тяжело, но на Широ смотреть было страшнее. Он словно постарел лет на двадцать минимум. Сано не отходил от него ни на шаг, готовый в любую секунду поддержать. Последние слова были сказаны, последний букет был возложен. Люди начали тянуться к выходу. — Это твоя вина. — Вдруг резко обернулась к Широ женщина. Светлые песочные волосы и такие же янтарные глаза, как и у Денки, сразу дали ответ на вопрос о ее личности. — Я просила тебя, я просила тебя молчать, — всхлипывая, выдохнула она. Из ее глаз без остановки текли слезы. — Госпожа, не здесь, — осторожно сказала девушка рядом с ней и попыталась мягко взять ее под руку, но та сразу же вырвалась. — Из-за тебя мой мальчик мертв. Будь ты проклят! — пощечина была слабой, потому что она промахнулась, но Широ покачнулся, словно его нехило ударили. — Будь проклят тот день, когда я вышла за тебя! — Сано и служанка подхватили ее под руки и бесцеремонно потащили к машинам. От душераздирающих воплей звенело в ушах, а все перья встали дыбом. Порыв ветра неприятно хлестнул, вынуждая отгородиться крылом. «Мафия. Безжалостная. Эгоистичная. Не имеющая никакой человечности. Так я думал. На деле — всего лишь люди. Другие, с другими принципами, живущие, словно в параллельной вселенной, но всего лишь люди». — Широ, — тихо позвал Старатель. Тот медленно обернулся. Сейчас было заметно, что его красили, чтобы привести в порядок, и даже это не могло скрыть отпечатка непомерного горя. Синие глаза потемнели, словно из них выкачали всю жизнь, как потухли глаза Сато. Он окинул их безучастным взглядом и снова вернулся к изучению надгробия. Старатель отпрянул на пару шагов и быстро зашагал к выходу. Он так резко сорвался с места, что Кейго не сразу среагировал и бросился следом с небольшим запозданием. Сано, возвращающийся от машин, мрачно что-то бормотал. На щеке красовались царапины от ногтей. — Господин, — вдруг испуганно прошептал он и метнулся вперед. Кейго обернулся. Широ стоял на коленях. Казалось, еще немного и он и вовсе рухнет. — Идем, — мрачно позвал его Старатель. Новый порыв ветра хлестнул еще сильнее. Первые тучи начали затягивать небо. Кейго горько усмехнулся. Мир опомнился, понимая, что солнце сегодня не может светить. — Господин! Что вы делаете?! — чуть ли не плача, закричал Сано, вынуждая их снова обернуться. Широ стянул с себя пиджак и пытался укрыть им надгробие. — Вставайте, пожалуйста. — Широ что-то тихо пробормотал, но слов с этого расстояния было не разобрать. — Опомнитесь, ему уже не будет холодно, — дрожащим голосом заверил его Сано и снова потянул наверх. Мимо пробежала служанка и накинула легкий плащ на Широ, укрывая его с головой. Несколько минут они словно о чем-то спорили с Сано, а затем довольно бесцеремонно подхватили под руки своего господина и потащили его от могилы. Старатель проводил их шествие тяжелым взглядом и тоже направился к машинам. В голове Кейго роились отвратительные мысли. На ребра давило. Дым от сигары Старателя неприятно щекотал нос. «Мне не показалось, что на территорию кто-то проник. Почему я не проверил? Почему не уделил этому больше внимания?» Он прокручивал противников и их расположение в голове снова и снова. Не было ни одной причуды, с которой Старатель не справился бы. Изначально они словно дожидались, пока он уедет. «Они знали, что он уедет. Они пришли за Денки. Но почему тогда медлили? Почти дождались нашего возвращения? Словно у них было задание умереть в бою». Мозаика никак не складывалась. Деталей не хватало. «Я что-то упускаю». — Убью, — глухо рыкнул Старатель. Это было столь внезапно среди мерного тихого гудения машины, что Кейго, погруженный в свои мысли, вздрогнул. — Сэр? — осторожно спросил он, но Старатель снова замолк. Несколько тревожных дней пролетели незаметно, слившись в один запутанный клубок. Кейго потерял счет времени, постоянно возвращаясь к произошедшему, перебирая свои ошибки, ощущая свою полную никчемность. Он чувствовал себя таким же беспомощным, как много лет назад в переулке, но в этот раз Старатель не мог загородить его от пуль. Теперь это была обязанность Кейго, ловить пули, летящие в Старателя, и он не справлялся. Старатель отложил очередное личное дело, прошипев что-то нецензурное. Сейчас его было лучше не трогать. Абсолютно все были под подозрением, кроме разве что Широ, и то пару раз он сомневался. «Как бы он не дошел до чистой паранойи», — покосился на него Кейго. В дверь постучали. Оба резко вскинули головы. Напряжение в комнате стало осязаемым. — Да? — даже как-то злобно спросил Старатель. — Господин, я пришла за расчетом, — тихо открыв дверь и учтиво поклонившись, сказала Ито. — За каким расчетом? — свел он брови. — Вы одобрили мой уход без отработки. Сказали, что сегодня я могу получить расчет за месяц. — А при чем здесь я?! Этим дворецкий занимается! — мгновенно вскипел Старатель. Кейго прикрыл глаза. Сколько он ни пытался за это время донести до него, что Сато больше нет, тот просто не воспринимал эту информацию, поглощенный своими мыслями. — Сато мертв, — чуть дрогнувшим голосом, ответила Ито. — Новый дворецкий прибудет через пару часов. Я хотела бы покинуть дом до его прихода, если вы позволите. Старатель окинул взглядом разложенные бумаги. Было видно, что он не желает прерываться. — Ну так покинь дом, а за расчетом придешь после, — отмахнулся он от нее. — Господин. Я проработала у вас семь лет. Всегда выполняла свою работу на совесть и относилась к вам с почтением. Неужели я не заслужила выполнения всего одной не сложной просьбы? — ее грудь вздымалась и опадала в такт неровному дыханию. Руки, сложенные на подоле, сжались так сильно, что костяшки пальцев побелели. Старатель так резко встал, что кресло отъехало назад, и прошел к сейфу. Немного возни, и он, выхватив оттуда пачку банкнот, небрежно швырнул ее под ноги Ито. — Просьба выполнена. Убирайся, — прорычал он, возвращаясь к столу. Впервые за весь разговор она подняла голову, исподлобья уставившись на Старателя. Светлые серые глаза смотрели на него с такой ненавистью, что Кейго стало не по себе. Он быстро слетел с подоконника, сам опускаясь за пачкой денег. — Не надо, — тихо сказал он, сжимая хрупкое плечо. — Он не в себе. Возьми, — вложил он банкноты в тонкие кисти. — Спасибо тебе за весь твой труд и мне очень жаль, что ты покидаешь этот дом. — Я не потерплю, чтобы мной командовал кто-то другой. Кто-то на его месте, — тихо отозвалась она. В светлых глаза блеснули слезы, и она быстро развернулась, не прощаясь. Кейго раздраженно расстегнул удушающий ворот рубашки, хоть он и был свободным. Воздуха не хватало. Здесь, в этих стенах, в этих обстоятельствах. С самого начала Кейго попал сюда пленником, и цепи продолжали опутывать его. Он обернулся. Старатель снова зарылся в бумаги, горящим ненавистью взглядом прожигая досье каждого. «Это добром не кончится», — покачал он головой, но промолчал. Не успел он вернуться к дивану, как в дверь снова постучали. — Да! — рявкнул Старатель так, что стекла задребезжали. — Глава, — поклонился Сано. Выглядел он изможденно. — Как ты здесь оказался? Почему не доложили?! — отшвыривая бумаги обратно на стол, взревел Старатель. — Потому что некому, — тяжело вздохнул Кейго. — Тебя Широ прислал? — обратился он к дворецкому. — Не совсем, — замявшись, тихо начал он. — Я подумал, что лучше сообщить вам это лично. Широ… он… — Сано замолчал, видимо подбирая слова. — Он что? — рыкнул Старатель, явно не собираясь проявлять терпение. — Госпожа очень тяжело переживала потерю и… — он нервно облизал губы, старательно сверля глазами пол. — При чем здесь… Либо говори, зачем приехал, либо убирайся! — окончательно взорвался Старатель. — Госпожа сегодня утром повесилась. У Широ инсульт. Сейчас он в реанимации, но пока врачи не дают прогноза. В комнате повисла звенящая тишина. Кейго не совсем понимал, на сколько все плохо, но слово «реанимация» звучало крайне серьезно. Старатель замер, глядя куда-то сквозь свой стол. — Он… выживет? — тихо спросил он. — Мы не знаем, — с горечью ответил Сано. — Вам нужно назначить кого-то на его место. — Уходи, — тихо велел тот. Сано молча поклонился и вышел. — Энджи, — осторожно позвал Кейго. Отсутствующий вид Старателя пугал. — Я надеялся, что, когда поймаю эту тварь, искуплю хоть часть вины, — как-то глухо отозвался он, все еще глядя сквозь стол. — Оставь меня, — тихо велел он и поднялся к секретеру. Спорить Кейго не стал. С этого момента дни слились в единый нескончаемый кошмар. Ему разрешалось находиться рядом, только при условии полной тишины. Несколько раз он пытался отговорить Старателя, даже пытался отнять алкоголь, но получил лишь знатный фингал. Удар был столь сильный, что ему показалось, будто у него черепушка треснула. Отек держался не один день, голова трещала, что сил не было терпеть, в глазу полопались сосуды, но Старатель даже не подумал вызвать врача. Казалось, что он больше вообще ни о чем не думал. Кейго мог лишь наблюдать за падением некогда настоящего главы мафиозной семьи. Алкоголь и горе способны превратить в животное любого. Это назревало уже давно. Кто-то долгие годы подтачивал его, как вода камень, и вот, последняя трещина разрушила основание. Здание рушилось, а Кейго мог лишь наблюдать, глотая клубы пыли. От отчаянья он даже попытался удовлетворить Старателя. Он наделся, что хоть это отвлечет его, а после, они смогут поговорить. «Может, если я подберу правильные слова, если он увидит мою искренность, это сможет хоть немного помочь ему?» Фатальная ошибка. Грубо, резко, больно, без тени былого тепла. Их поцелуй, пропитанный смрадом перегара, перерос в укус. Он попытался отстраниться, но лишь сильнее повредил губу, а затем его ударили. Сильно. Больно. Без причины. Пальцы впились в волосы, запрокидывая его голову. Нетерпеливый укус обжог ключицу, заставив вскрикнуть. Рубашку сорвали в два резких движения, едва не вывихнув ему плечо. — Энджи! — Выдернутый из петель ремень, хлестнул по бедру. Удары посыпались один за другим, не давая ему даже продохнуть. Старатель не целился, но и не щадил. Кейго вскинул руки, защищая лицо, и пятился, пока не уперся в стену. — Энджи! — удары прекратились так же резко, как и начались. Грубые пальцы вцепились в его подбородок, притягивая для кровавого поцелуя. Вторая рука скользнула вниз, срывая пуговицу с его брюк. Неосторожное прикосновение через ткань заставило содрогнуться, и Кейго попытался отодвинуться еще дальше, но стоило ему дернуться, как его снова ударили. — Энджи, остановись! — снова закрывшись руками, крикнул он. — Заткнись, — рыкнул Старатель и, наступив на его брюки, просто выдернул его из них и ботинок. — Энджи, пожалуйста, — всхлипнул он, бесцеремонно закинутый на письменный стол. Белье грубо стянули, подтаскивая его за ноги к краю. — Ты обещал! — Он беспомощно зажмурился, сжавшись. Разгоряченная плоть коснулась его ягодиц. — Ты обещал, — дрожащим голосом прошептал он, готовясь к боли. — Убирайся отсюда! — взревел Старатель, скидывая его со стола к оказавшимся там ранее бумагам и пустым бутылкам. Это было около трех недель назад. По крайней мере, Кейго так казалось. Синяки на запястьях и плечах уже сошли, как и прокусанная губа, но следы на бедрах еще остались, заставляя его каждый раз вспоминать о случившемся. Кейго шагнул через край ванны и опустился в горячую воду. Он старался не думать о том, чтобы с ним сделали, если бы Старатель не остановился. Никогда прежде он не видел его таким. Грязный, заросший, вечно пьяный до потери памяти. Кабинет провонял, словно в нем поселился бомж. Старатель выбирался из него, лишь чтобы добраться покачивающейся походкой до уборной, и упаси господи, кто-то из слуг попадался ему под руку. Лишь Сасаки — новый дворецкий, который сумел увернуться от первой же оплеухи, осмеливался мелькать где-то на горизонте, но для Кейго он стал настоящим наказанием. Тугой короткий хвост из темных волос. Каменное спокойствие. Идеальная осанка. Мерные быстрые шаги, резкие, но никак не суетливые. И пронзительные пурпурные глаза. «Словно все, кто лишился этой жизни, выполняя мой долг, слились в одного человека, чтобы теперь затравить меня». В отличие от Сато, Сасаки относился к Кейго с почтением, даже большим, чем должен был бы. Беспрекословно выполнял любое указание. Благодаря этому удалось в кратчайшее время отгородить особняк от лишних глаз. Они усилили охрану, а ворота теперь не пропускали никого. Обо всех посетителях Сасаки докладывал лично Кейго, даже не заботясь о мнении Старателя. Впрочем, у него сейчас не было никакого мнения. В первый же месяц своего запоя, он не организовал ни одной сделки и не распределил финансы, вызвав волну недовольства у своих людей. Мируко пришлось лично приезжать, чтобы обсудить с ним дела. Тогда Старатель еще хоть что-то понимал, поэтому просто назначил ее ответственной. — Я думал, ты будешь рада оказанному доверию, — вяло заметил он. — Я рада, — сухо отозвалась Мируко. — Просто это чертовски скучно. — Годы идут, а ты все не меняешься, — слабо улыбнулся он. — Все та же прежняя Мируко. Словно мы только вчера тусовались с тобой в самых дорогих клубах Японии и творили, что в голову взбредет. Может, тебе пора завести ребенка? — О, увольте. Беременность — это не для меня. Если мне потребуется преемник, я просто подыщу подходящего. Она была единственной за стенами дома, кто знал о состоянии Старателя, но поклялась хранить это в тайне. Чисаки переключил все свое внимание на поиски Шороха, и оставил их в покое. Хоть Кейго и не сомневался, что это лишь временно, но сейчас эта передышка была им жизненно необходима. «Передышка…» С каждой неделей шансы, что Старатель сможет снова собраться, снова взять себя в руки и вернуться к прежней должности, становились все призрачнее. Его беспросветная пьянка все больше походила на отчаянную попытку самоубийства. Он напивался до горячки, до отравления. Его рвало, он стонал от боли, но стоило ему хоть немного прийти в себя, и он снова напивался до беспамятства. Кейго звонил Маркусу, но тот лишь цокнул. Это был не его профиль, более того, он даже не был знаком со специалистом, который мог бы помочь. В этом доме Кейго не редко ощущал собственную беспомощность, но смотреть, как любимый человек медленно погибает, и не иметь никакой возможности спасти его, было чертовски больно. Его собственные мысли путались все чаще. Размышления о бесполезности существования в общем и целом и его конкретном в отдельности приходили все чаще. Периодически он выпадал из мира на несколько дней и мог бы докатиться до состояния Старателя, если бы не забота Сасаки. Дворецкий неизменно приносил ему еду и спрашивал, не приготовить ли ванну. И Кейго каждый раз коротко кивал, сбрасывая свои вещи и накидывая халат, а по возвращении на постели всегда ожидала чистая отглаженная одежда. И все же Сасаки напоминал Сато лишь визуально. У него не было тех чудесных расслабляющих трав, которые прежний дворецкий добавлял в воду. Не было тысячи и одной настойки, которая могла бы снять напряжение, не затуманив разума. И не было совершенно никакого понимания в каком они положении. Отчего-то Кейго был уверен, что будь здесь сейчас Сато, он бы смог привести Старателя в чувства или хотя бы подать идею. Дворецкий — это не просто прислуга с высшим статусом, это правая рука господина в его доме. И Сато, несомненно, был ей. Он знал Старателя, он знал правила игры их мира, он всегда знал как и в какой ситуации поступить. И он не отступил бы сейчас, не смотрел бы со стороны, как Кейго. Почему-то он был в этом уверен. Ему не хватало этого презрительного взгляда, в котором, несмотря на холод, была надежность. «Как же ты сейчас нужен». Ему все больше казалось, что вместе с Сато умерла и часть этого дома, и теперь ничто не сдерживало гниль третьего этажа. Сладковатый запах разложения витал в каждой комнате, словно вместе с владельцем погибал и особняк. Кейго тоже стал частью этого дома, этого мира и уже не смог бы вернуться к обычной жизни, но без Энджи ему здесь не было места. «Мы оба погибнем?» Кейго погрузился чуть ниже в уже едва теплую воду. Чувство бесконечной усталости с каждым днем давило все сильнее. Сколько бы он ни спал, ни лежал, ни прогуливался обычным шагом, ни заставлял себя есть — ничего не помогало. Все тело ломило, конечности не желали слушаться, даже дышать порой становилось тяжело, но самое отвратительное: непомерная тяжесть крыльев. «Подняться повыше и сложить их навсегда». — Ястреб! Сэр! — запыхавшись, позвал из-за двери Сасаки. — В чем дело? — отозвался Кейго, тут же садясь. — Там из полиции приехали. Охрана пропустила. Мне следует остановить его? — взволнованно спросил тот. — Кто именно приехал? — принялся на спех вытираться Кейго. «Только проблем с полицией нам сейчас не хватало!» — Лейтенант Тодороки Шото, сэр. «Лучше бы у нас были проблемы с полицией». Он накинул халат и бросился было в комнату, но лейтенант уже входил в кабинет. Времени переодеться не оставалось. Кейго на секунду зажмурился и бросился наверх. Из кабинета повеяло холодом. «Он же не собирается навредить ему?» Все затянуло льдом. Старателя, который, видимо, так и спал на столе в позе, в которой его Кейго и оставил, откинуло вместе с креслом к стене. — Ну и вонь, — подрагивающим от гнева голосом, сказал лейтенант. Кейго не часто видел на его лице эмоции, но сейчас его просто перекосило от отвращения. — Во что ты превратился, животное? Старатель поморщился. Взгляд блуждал по кабинету, не в силах сфокусироваться на чем-либо. «Он не понимает… он не сможет разговаривать». — Лейтенант Шо… — Замолчи, — резко одернул он его. — Телохранитель… я думал, ты другой, Таками. Кейго отвел взгляд в сторону. Лейтенант приблизился к Старателю, некоторое время просто разглядывая его, а затем резко вцепился в горло, покрывая его льдом. — Энджи! — вспышка огня заставила отскочить назад. Часть перьев, которыми он успел закрыться, дымилась. Стена льда отгородила от него письменный стол, но болезненный хрип он слышал прекрасно. «Окно», — он бросился в сторону, путаясь в проклятом халате. «Быстрее. Закрыто. Плевать!» Он отлетел чуть подальше и, набирав скорость, спикировал в окно. Лейтенант отпрянул, уворачиваясь от осколков и самого Кейго, который теперь замер между ними, выхватив перья и готовый к обороне. Некоторое время они молча сверлили друг друга взглядом. Разномастные, разящие холодом и золотистые, горящие яростью глаза словно вели немую борьбу, пока лейтенант наконец не отступил от стола. — Он же твой отец, — с какой-то горечью прошептал Кейго. — К сожалению, — поморщился тот. — Через два дня сюда приедет Широ. Пусть приведет себя в порядок и встретит его как подобает. — Лейтенант развернулся, но уже у выхода резко обернулся к Старателю. — И не вздумай заставлять его стоять! — непривычно громко рыкнул он. — Широ… Лейтенант Шото! — окликнул его Кейго. — Вы виделись с Широ? — Само собой виделся. Дядя просил меня приехать, — вернув своему голосу холодное спокойствие, ответил тот. — Но на совет он ведь тоже вас звал! Вы не пришли. — На совете мне делать было нечего. Благодаря его, — лейтенант дёргано кивнул на Старателя, — комплексу родительской неполноценности, выливающемуся в так называемую заботу. Для семьи я не более, чем посмешище, опекаемое папочкой. Когда придет время, они не примут меня. Единственная надежда на спокойную жизнь был дядя. Он наш кровный родственник, и он мог бы вести за собой клан. А ты просто уничтожил его из-за своей непомерной гордыни и беспросветной тупости! — снова срываясь на крик, перевел он взгляд на Старателя. — Ублюдок, — с ненавистью выплюнул он и покинул кабинет. Некоторое время Кейго просто переваривал услышанное, пока позади не послышалось тихое шуршание. Старатель не просто был в сознании, он явно все слышал и воспринимал информацию, может, не полностью, но воспринимал. А теперь он не придумал ничего лучше, как снова потянуться к бутылке. — Довольно! — вышел из себя Кейго, просто выхватывая ее и отшвыривая куда-то в стену. — Опомнись уже! Ты убиваешь не только себя! С тобой погибнут и остальные! — Не твое дело, — хрипло пробормотал тот и повернулся к секретеру. Звонкий шлепок отозвался звоном даже в ушах самого Кейго. «Меня сожгут», — промелькнула мысль, но сейчас он шел ва-банк. «Все или ничего». Он подался вперед и, вцепившись в замызганную рубашку Старателя, изо всех сил встряхнул его. — Это мое дело, потому что мне не все равно! Потому что я погибну вместе с тобой! Энджи опомнись, умоляю тебя! — он сам не заметил, как из глаза скользнула прозрачная капля. Отчаянье, копившееся все это время захлестнуло его. — Ты не должен погибать со мной, — тихо сказал Старатель, задумчиво смахивая подрагивающими пальцами слезу с его щеки. — Но я погибну, — так же тихо отозвался Кейго. Некоторое время он просто всматривался в бирюзовые глаза, которые теперь словно помутнели, а затем порывисто прижался к Старателю всем телом, утыкаясь в плечо. — Пожалуйста, Энджи, — прошептал он. — Я сделаю все, что только смогу, чтобы помочь тебе, только не сдавайся, прошу тебя. — Кейго ощутил, как его обнимают подрагивающие руки в ответ. — Для начала вызови Маркуса. Мне чертовски хреново, — прохрипели сверху. Кейго резко отстранился, продолжая поддерживать его. — Сасаки! — крикнул он. Конечно, не так громогласно, как это делал сам Старатель, но этого хватало, чтобы внизу послышались спешные шаги, а Энджи скривился, словно от боли. — Да? — открыл дверь дворецкий. — Господин, — заметив вполне осознанный взгляд Старателя, склонился он. — Вызови Маркуса. Пусть будет здесь немедленно, — велел Кейго. Сасаки снова поклонился и быстро вышел. — Мне бы лечь, — тяжело дыша, почти взмолился Старатель. — Конечно, — тут же отозвался Кейго. — Опрись на меня, — подставляя плечо, покрытое перьями для надежности, сказал он. Даже несмотря на помощь причуды, это оказалось непростой задачей. Хоть Старатель не был дезориентирован в пространстве, видимо, крио-терапия пошла на пользу, тело его едва слушалось, а весил он немерено. Доктор Маркус приехал быстро, но по дороге наверх, умудрился поругаться с Сасаки из-за чего был раздражен. И даже так он выполнил все идеально. — Непоправимого ущерба нет, но надо подержать диету. Мой помощник снимет капельницу и даст рекомендации вашему, с позволения сказать, дворецкому, — раздраженно вещал Маркус, спускаясь по лестнице. — Но я не волшебник. — Резко остановился он посреди холла. — Поправить голову я не могу. Если он продолжит — не вызывайте меня больше, Ястреб. Я не приеду, даже если он будет при смерти, — выразительно сверкнул глазами Маркус. — Если вам нужно разрешить проблему такого плана, лучше обратитесь в любой медицинский центр, где занимаются такими, скажем, деликатными проблемами. — Спасибо вам, — искренне поблагодарил Кейго. — Вы были нужны нам, пока он не передумал. Маркус тяжело вздохнул и двинулся к выходу, грубо выхватывая конверт с причитающимся у дворецкого. — Сасаки, что ты натворил? — приподнял бровь Кейго, как только входная дверь закрылась. — Полагаю, доктору Моркису не понравилось, что я поторопил его, когда вызывал. Кейго тихо засмеялся. — Он Маркус, — не скрывая улыбки, сказал он. — Завтра в одиннадцать принеси холодной воды, умыться. И приготовь теплую ванну. Теплую, не горячую. На завтрак то, что рекомендует Маркус, — посерьезнев, принялся инструктировать он дворецкого. — К трем дня пусть приедет парикмахер, нужно привести его в порядок. Подбери одежду поудобнее. А… и самое главное, — развернулся он уже у двери. — Убери из дома весь алкоголь. Чтобы ни капли не осталось. Ты понял? — Да, сэр, — поклонился Сасаки. — Никогда не привыкну к этим твоим поклонам, — тяжело вздохнул Кейго. — Убери сегодня кабинет, но горничных без присмотра не оставляй. Там слишком много ценной информации. — Да, сэр. Как ни странно, Старатель быстро приходил в себя. Все же его выносливость не переставала восхищать Кейго. Другой бы человек, если бы не помер от такого количества спиртного, то потом без реабилитации не обошлось бы. Он же даже до ванны добрался полностью самостоятельно, хоть и было заметно, что ему все еще тяжело. — Так значит, Широ оправился? — тихо спросил он, позволяя Кейго намыливать ему волосы. — Да, но ходить ему все еще тяжело. Вчера я говорил с Сано, он просил дозволения тоже приехать. Я не спросил тебя, но… — замялся Кейго. — Разрешил? — чуть повернул голову Старатель. — Да. — Это правильно, — кивнул он. — Сядь, — включая душ, мягко сказал Кейго. — Как думаешь, — поднимаясь со спинки ванны, начал тот. — Для чего он едет сюда? — Потеря семьи сломила его. Он едет просить отправить его на пенсию. — Кейго осторожно потянул его за подбородок, требуя запрокинуть голову. — Нет. — Старатель схватился за края ванны. — Но ведь… — Я сказал — нет! — Он откинулся назад, едва не ударившись о ванну. — Энджи! — встревоженно позвал Кейго, снова выключая душ. — Что он будет делать на пенсии? Сидеть на колесах и до конца дней жалеть себя? Нет. Я дам ему полгода. Полгода и пусть возвращается! — Успокойся, мы же просто разговариваем, — убирая мокрые пряди с его лба, сказал Кейго. — У него еще есть время, чтобы начать все заново. Пусть живет, Кейго. Пусть он живет. Кейго молча намылил мочалку.

***

Энджи лихорадочно перебирал бумаги, ища всего лишь один чертов листик с правом на собственность. Все было оформлено почти сразу же, после случившегося, но теперь злосчастный документ просто испарился в этом хаосе. — Твою мать, как же мне хреново, — не выдержал он, отбрасывая бесполезные бумажки и сжимая руками пульсирующие виски. Единственное, чего ему сейчас действительно хотелось, это выпить и забыться хоть ненадолго. Все эти годы, все уже двенадцать лет, он был слепым котенком. С самого начала кто-то отравлял его существование, стравливал его с семьей, без конца подставлял Широ — единственного члена семьи, равного ему по уважению и силе. Все это время предатель был у него под носом, а он так и не заметил. Даже сейчас, у него не было ни единой мысли: «кто?» Он убил столько людей. Он сократил численность их клана в двое. И, наконец, очередь дошла до самых достойных и самых невинных. Простреленная и израненная собственной причудой кисть Денки, который до последнего отчаянно защищался, который действительно хотел жить, представала перед его глазами, стоило ему сомкнуть веки. Даже в пьяном бреду он видел какие-то кровавые танцы пальцев. «Как я мог допустить такое?» Он покосился на секретер и тут же поймал встревоженный взгляд пернатого. «Кто бы сомневался», — усмехнулся он. — Полагаю, ты об этом позаботился, не так ли? — прищурился он. Ястреб быстро встал, откладывая книгу. — Думаешь, если я захочу выпить, меня остановит отсутствие алкоголя в доме? Я просто велю Аоки отвезти меня в бар, да и все. — Он не повезет, — тихо ответил тот. Крылья медленно начали заворачиваться вокруг него, словно пытались спрятать. — С каких пор мои люди слушаются тебя, а не меня? — вскинул он брови. — С тех, как вы перестали отдавать членораздельные приказы, — стараясь скрыть дрожь в голосе, громче ответил Кейго. «Будет стоять на своем… как и всегда». Энджи тяжело вздохнул. — Подойди, — протянул он руку. Лишившись единственного избавления от боли, он ощущал категорически острую нужду в близости его птицы, но от чего-то Ястреб медлил. Несмотря на чудодейственные препараты Маркуса, голова продолжала гудеть, и это промедление лишь злило. — Подойди, — немного повысил он голос, ощущая как в нем просыпаются нотки привычной властности. Ястреб неуверенно приблизился, но стоило Энджи потянуть его за руку, и тот шарахнулся, словно от огня. «Почему?» — Я… что-то сделал? — осторожно спросил он, пытаясь припомнить что-то кроме бредовых галлюцинаций за последние месяцы. — Нет! — поспешно ответил тот, сохраняя дистанцию. — Просто я слишком напряжен. — Улыбка получилась натянутой, но сейчас у Энджи не было сил копать глубже. Вместо этого он снова перевел взгляд на разбросанные по столу бумажки. — Я же передал управление Мируко, откуда столько… вот этого, — раздосадованного указав на документы, спросил он. — Вы искали предателя, — тихо сказал Ястреб, почему-то отводя взгляд. «Точно. Я хотел загладить хоть часть вины, преподнести ему эту мразь на блюдечке. Позволить выплеснуть ярость. Подарить месть. И что я сделал в итоге?» Энджи опустил лицо в ладони. Перед глазами снова предстала израненная рука. Он видел столько смертей, он сам столько раз убивал, он сам когда-то похоронил своего первенца и вот теперь, именно сейчас, это стало выше его сил. — Господь, помилуй меня, — невнятно пробормотал он, ощущая как все тело начинает гореть, будто его собственная причуда вышла из-под контроля и пыталась его сжечь. — Энджи. — Встревоженный голос и прохладные пальцы вывели его из оцепенения. — Сато, — попытался крикнуть он, но голос снова охрип. — Позови, — кивнул он Ястребу на дверь. — Сасаки! — открыв дверь, гаркнул он. Смысл незнакомого имени дошел до Энджи, лишь когда на пороге появился молодой мужчина в форме дворецкого и обжог его пурпурными глазами, от которого у него волосы на голове зашевелились. — Это кто? — окончательно севшим голосом спросил он, переводя взгляд на Ястреба. — Новый дворецкий, — ответил Ястреб, окинув его каким-то печальным взглядом. — А где Сато? — возмутился он. «Да как он посмел заменить мою прислугу, даже не спросив меня?! Слишком много на себя берет!» — Сато мертв, — грустно пояснил Ястреб. Вся злость резко обратилась в тяжесть. «Еще одна худая весть. Сколько их еще?» — Сасаки… И сколько ты здесь? — нехотя спросил он, избегая прямого взгляда пурпурных глаз. — Почти три месяца, господин, — тут же отозвался дворецкий. — Значит, уже освоился, — задумчиво окинул его взглядом Энджи. — Принеси мне вина. — Он ожидал увидеть на его лице замешательство, но на нем и мускула не дрогнула. — Не могу, господин, — ровно ответил тот. — Что значит не можешь, если я отдаю тебе приказ? — прищурился Энджи. — Дворецкий не может действовать во вред своему господину, — все также спокойно ответил Сасаки. Энджи фыркнул. Он уже было открыл рот, чтобы классическим путем указать, что тот всего лишь прислуга, которая обязана беспрекословно подчиняться, но молча закрыл. «… если будете всех держать за собак», — болезненно разнеслось по черепушке. — Черт с тобой. Пусть приготовят… — Он задумался. Есть особо не хотелось, и все же, раз он решил вернуться в форму, это необходимо. — Гюдон, — не задумываясь, сказал он и махнул, чтобы дворецкий убирался. — Этого я тоже не могу сделать, господин, — значительно напряженнее ответил Сасаки. — Что значит не можешь? — начал выходить из себя Энджи. — Врач сказал вам месяц придерживаться диеты, чтобы восстановиться. Это блюдо не подходит для вас, — чуть наклонился тот. Похоже, он не хуже Сато чувствовал, когда не стоит переступать черту, но поделать с этим сейчас ничего не мог. — Это действительно так! — вмешался Ястреб. — Маркус в самом деле дал список, которому надо строго следовать. — И ты туда же?! — рявкнул Энджи и тут же пожалел об этом, ощутив новый приступ тошноты и слабость. «Твою мать…» — Принеси воды, — холодно приказал он. — Слушаюсь, господин, — тут же отозвался дворецкий и скрылся за дверью. — Почему ты не сообщил мне о замене? — мрачно спросил Энджи. — Я говорил тебе больше двадцати раз! — возмутился Ястреб. — Я даже просил позволить похоронить его за счет семьи, а не отдавать тело этой… компании, — раздосадовано ответил он. — Ты просил похоронить его? Зачем? — «Они же друг друга на дух не переносили». — Он спас мою жизнь, — с горечью сказал Ястреб. — Спас… жизнь? — В тот день я оказался абсолютно беспомощен против водной причуды. Если бы Сато не помог, я бы умер. «Я мог потерять и его?» В кабинете повисла тишина. За окном тихо застучали первые капли дождя. — Энджи, — тихо позвал его Ястреб. В золотистых глазах читалось сожаление. — Я знаю, что ты винишь себя в том, что не успел спасти Денки, но это не твоя вина. — Он осторожно приблизился к столу, не отрываясь от глаз Энджи. — В тот день я почувствовал, что кто-то проник на территорию. Если бы я… Энджи раздосадовано махнул рукой, прерывая этот поток самобичеваний. — Они убили твоего коллегу, чтобы выбить тебя из колеи. Ранили Шото, чтобы эта новость непременно дошла до тебя, хоть мы и узнали об этом раньше по случайности. Они знали, что мы поедем на кладбище, и знали, что после я хотел заехать с тобой в бар. Лишь случайная встреча заставила нас вернуться раньше, поэтому они не успели убраться. Они что-то искали… — Энджи задумался, вспоминая, бардак во всех комнатах. — Если бы ты мог их обнаружить в тот день, то обнаружил бы. — Господин, — постучал в дверь Сасаки и занес поднос с кувшином и стаканами. — Только что доложили, что прибыл Широ. Проводить его к вам? — Да, — тут же выпрямился Энджи. Волнение лишь усилило чувство тошноты, и он дергано налил себе воды. «Как я посмотрю ему в глаза?» Ему показалось, что подъем на лестницу занял у Широ целую вечность. Шаги сопровождались непривычным звуком. Наконец, дверь открылась, заставляя его самого вскочить с места. Широ никогда не отличавшийся мускулистым телом, теперь и вовсе стал болезненно тощим. На лице застыла маска скорби. Глаза безучастно обвели кабинет, окинув и самого Энджи. Одной рукой он опирался на Сано, во второй же зажал трость, от которой Энджи пробрал озноб. Он узнал ее.  — Ваш отец подарил мне ее за год, до своей кончины, — как-то бесцветно сказал Широ, перехватив его взгляд. — Довольно иронично. Глава, — все же чуть склонил он голову. — Я прошу позволить мне отойти от дел и выйти на пенсию. — Сядь, — сдавленно велел Энджи и выхватил со стола нужный лист, который сумел-таки отыскать, пока Широ поднимался. Захватив ручку, он сел напротив устроившихся на диване и протянул документ. — Подпиши. Широ скользнул глазами по бумаге и сразу же отстранился, словно ему стало больно. Немного помедлив, он, не глядя на бумагу, подвинул лист к Сано. — Это право собственности, — тихо сказал он. Широ нахмурился, бросая на Энджи напряженный взгляд. — Вам передается особняк на территории заповедника. — У меня отнимают дом? — повернулся он к Сано. — Не отнимают, но я хочу, чтобы какое-то время ты пожил здесь, — вмешался Энджи. — Зачем? — в синих глазах читалось недоверие и усталость. — Я даю тебе полгода. Полгода и возвращаешься к своим обязанностям, — поднялся он, больше не в силах выдерживать этот мертвый взгляд. — Глава, — подорвался с места Сано. — Полгода слишком мало, он не успеет восстановиться! Дайте ему год, — почти взмолился он. Энджи остановился. — Столько, сколько потребуется. Но к обязанностям он вернется, — закладывая руки за спину, сказал он. Новый приступ тошноты был еще мучительнее предыдущих. — Неужели тебе мало? — прошелестел голос Широ. — После всего, что ты сделал, неужели, тебе все еще мало? — Госпо… — начал было Сано. — Широ! — резко прервал его Энджи. — Ты же знаешь, что это сделал кто-то из семьи? — Это бред, Денки все любили. Чисаки… — помотал он головой. — Значит, не все любили. Чисаки здесь не при чем. Есть кто-то, кому очень не понравилось, что я сделал Денки своим преемником, — нахмурился Энджи. Некоторое время Широ просто молчал, словно осмысляя сказанное. — Ты сделал Денки… своим преемником? Будущим… будущим главой семьи? — словно не веря в услышанное, спросил он. — Он не сказал тебе? — от чего-то Энджи казалось, что это будет первое, что Денки сделает — позвонит Широ. — Кто… кто мог… — он судорожно вздохнул и наклонился вперед, грозясь упасть. — Господин, — наклонился к нему Сано. Алые перья уже поднесли стакан с водой. Широ что-то невнятно пробормотал. — Выпейте, — вытаскивая небольшую таблетницу из кармана, тихо сказал Сано. — Станет легче. — Я не знаю кто, но я найду. Обещаю, — ответил Энджи и двинулся к столу. Головная боль становилась все невыносимее. Тошнота переросла в тупую боль. Он ненадолго закрыл глаза, но так стало только хуже. — Старатель. — Широ уже был в дверях, по-прежнему поддерживаемый Сано. «Ему уже лучше? Или я отключился?» — Кто бы это ни был, сожги, сожги живьем. — Ярость на мгновение затопившая синие глаза и придав им жизни, заставила Энджи выпрямиться. — Так и будет, — коротко кивнул он. — Чуть не забыл, — значительно тише пробормотал Широ и полез куда-то в нагрудный карман. — Список тех, кого я нанял в том году. Элитные бойцы с отличными причудами. Я хранил эту информацию отдельно, поэтому ее не передали замещающему. Думаю, это к лучшему, — протягивая конверт, сказал он. — О чем ты вообще? — нахмурился Энджи, спешно вскрывая бумагу и пробегаясь глазами по списку. — В том году, вы приказали мне собрать элитный отряд и держать его строго в тайне. Выделили на это пятьдесят миллионов ежемесячных расходов, но велели выводить их тоже в тихую. Я думал, что вы подготовили их для предстоящей войны с Заветами, но приказов больше не поступало, поэтому… — он замолчал, недоуменно всматриваясь в Энджи. — То есть, ты хочешь мне сказать, что у тебя пятьдесят элитных бойцов, которых ты нанял по моему приказу? — потряся списком в руках, спросил он. — Так и есть, — еще больше насторожился Широ. — Когда я тебе это приказал? — ощущая, что его сейчас стошнит, спросил Энджи и поглубже вдохнул. — Почти год назад. Вы прислали мне конверт, в котором были четкие указания, а само письмо велели сжечь после прочтения. — Вот как… — если бы эта информация попала бы к нему раньше и не из уст самого Широ, он даже разбираться бы не стал. — Скажи, а какой курьер передал тебе этот конверт? — Курьер? — изумленно переспросил Широ. — Я бы непременно подтвердил у вас лично такой приказ, если бы его не привезла сама Мируко прямиком от вас. В ушах послышался колокольный звон. Он коротко кивнул. — Хорошо. Ступай, отдыхай. Сано, задержись на два слова, — позвал он дворецкого. — Да, глава? — Увези его сегодня же в тот дом, чтобы никто, слышишь? Никто не знал, даже ваши прочие слуги и, в особенности, другие члены семьи. Ты понял? — Понял, глава. Я все сделаю, — поклонился Сано. Стоило двери закрыться и желчь обожгла горло, заставив его свеситься с кресла. Мируко. Самый близкий, самый доверенный член семьи. Всю жизнь она была рядом, стояла с ним плечом к плечу, поддерживала во всем. Ее родной племянник. Ее кровный брат. «Как же так, Мируко?» — Энджи? — встревоженно позвали рядом. «Я не верю в это». Кровавые всполохи метались перед глазами, вырывая то его беззаботную юную жизнь и родные рубиновые глаза, то израненную руку. Холодные пальцы коснулись его лица. «Это безумие. Этот мир спятил. Такого просто не может быть». Он снова открыл глаза и взглянул на двоящийся список. Он не знал имен, но сумел выхватит уже знакомую водную причуду. — Кейго, — тихо позвал он. — Да? — встревоженно отозвался тот. — В сейфе лежит блокнот, — записывая на бумагу комбинацию, начал он. — Найди номер Графа. Пусть завтра в десять утра ждет нас в городской библиотеке. Ты понял? — Да, я все сделаю, — тут же отозвался Ястреб. — И вызови Маркуса. Утром я должен быть на ногах, — тихо велел он, медленно сползая с кресла.