► Earshot – Wait
I can't wait for someone to feel me,
And wait for someone to heal me,
And wait forever to be told...
I'm forever alone.
Ким Югём собирается на работу в привычном темпе. И это темп вальса или любого другого танца без переносных значений. Каждое его движение – новое па, особый жест из танцевального языка. Он этим дышит, он так живёт. Будильник трижды напоминает, что пора вставать, прежде чем парень его выключает и поднимается с кровати. Он зевает, мотает головой, чтобы проснуться. Потом хорошенько потягивается, майку задирает кверху, обнажается натренированный пресс. И парень этому значения не придаёт, но за этот вид многие девушки с работы отдали бы многое, ведь оппа, по их мнению, очень привлекательный. Югём медленно опускает и поднимает плечи, собираясь с силами. На самом деле он терпеть не может вставать рано, но надо. Иначе не успеет всё, что запланировал. Иначе собьёт график и потом будет очень трудно. А трудности (если они не касаются танцев) Югём не любит, потому что они приносят много проблем, особенно те, что связаны со здоровьем и телом. А оно ноет, и Югём думает, что самое время разогреться и позаниматься. Он слегка массажирует своими большими ладонями широкие плечи, разминает крепкую шею. В голове крутится простая популярная песенка, чтобы продолжить её вслух парень включает на телефоне музыку. Разминается и делает растяжку под разные k-pop композиции, их обожают по всей стране. Потом переключает плейлист, теперь играет подборка разных треков без слов – только, как выражаются профи, «минус». Тело перестаёт ныть, Югём довольно улыбается. Кровь разгоняется, а он наполняется восторгом от любимого дела. В его спальне просторно неспроста: после своеобразной зарядки он в ритм музыке начинает выполнять различные танцевальные движения. Его тело слушается беспрекословно, ни одной заминки или ошибки. Под конец он позволяет себе минуту импровизации и танцует так, как хочет. Длинные руки и ноги порхают по помещению, не задевая кровать, письменный стол и комод. Тонкие пальцы касаются плеч, торса и изредка – лица. Что-то хочется сказать себе с утра, объясниться, но Югём не улавливает сути. Что же именно? Он теряет связь с реальностью на несколько секунд и закрывает глаза. Делает несколько оборотов вокруг своей оси и вдруг… в сознание резко врывается незваное воспоминание. Парень теряет равновесие и с криком падает на пол. Он в танцах с детства, знает, как сгруппироваться при падении так, чтобы ничего себе не сломать. Физически всё прекрасно, но сознание бунтует: это что ещё за фокусы, господин Ким? Его ведь предупреждали, что навязчивые идеи и мысли могут мешать. Но Югём не верит, что может быть что-то сильнее танца. Он спешит объяснить себе, что всё произошло из-за того, что не выспался. Вот и концентрация ниже. Ведь когда сосредоточен, то всё без сучка, без задоринки. Парень поднимается, выругавшись. В дверь стучат, затем раздаётся взрослый мужской голос: — Ким Югём, доброе утро! Всё в порядке? И Югём на это шумно выдыхает, закатывая глаза. Всё же нужно ответить: — Да, отец. Думаю, пора уже привыкнуть к слоновьему топоту. Мужчина не отвечает, уходит на кухню. Он привык к специфическому юмору сына. На самом деле отец парня – Ким Кюхён – прекрасно знает, что когда Югём танцует, это что бабочка пролетела – не слышно, но прекрасно до слёз. Если он упал, значит, что-то случилось. Благо, сегодня ничего серьёзного, раз сын ответил. Музыку выключить, с мыслями собраться! На работу нужно ближе к обеду, но у Югёма ещё много дел. Он собирается в душ и обходит всю комнату, чтобы достать полотенце, халат и принадлежности для мытья. На столе лежит ноутбук, несколько книг и блокнот. На прикроватной тумбочке фото в рамках: отец, сам Югём в детстве, какая-то красивая девушка-подросток, Югём лет примерно восемнадцати с тремя весёлыми ребятами. Но одна рамка, самая красивая – резная – пустует. Она зачем-то стоит там, но фотографии в ней нет. Может, Югём ждёт лучшего фото, чтобы вставить туда. Может, он вытащил это самое фото из рамки и дел куда-то. Никому кроме парня неизвестно. Он останавливается взглядом на фотографиях каждый день и грустно вздыхает. Когда-то вокруг него было много людей. Но так сложились обстоятельства, так устроены люди – никогда не остаются навсегда. Все уходят. Кого-то забирают. Время идёт, и люди следуют за ним. Поэтому всё, что осталось, это фото и шутки про одиночество. Эти люди когда-то были ему очень дороги и принесли много счастья. А вот он для них… Время на этих снимках остановилось. И там мгновение было прекрасно. Немного останавливать получается это пресловутое время, когда он танцует. И это счастье. Не думаешь о времени когда спишь или занимаешься любовью. В такие моменты приятно или спокойно. Но на этом всё. Югём постоянно засекает, сколько времени прошло, сколько ещё осталось. Эта привычка практически осязаема, она словно песок, проходящий сквозь его тонкие и длинные пальцы. Он так привык и даже не подозревал, что можно по-другому. Если время тянется, бесит, потому что часто такое бывает при ожидании, он очень нервничает, когда чего-то ждёт. Югём ненавидит ждать, в такие моменты время растягивается, это его немного пугает. Он уверяет себя, что не ждёт лучших времён и новых друзей. Ожидание заволакивает его в купол, в котором тяжело дышать и невозможно жить. Время никогда на самом деле не останавливалось и не растягивалось, чтобы его позлить. А Югём в глубине души очень-очень хотел бы такую возможность – остановить время. Хотя бы на минутку нажать «Стоп» и просто выдохнуть. Раздумывать некогда (как и всегда), он переводит взгляд на стену напротив кровати. Там раньше был подвешен телевизор с приставкой, но Югём уже давно не играет. Теперь на половине стены висит огромный плакат с изображением популярной k-pop группы Get6. И вот это каждый день напоминает, что состав должен был быть совсем другим, и участников должно было быть не шесть, а семь. И вообще… всё должно было быть иначе. Югём думает, что этот плакат ежедневно его мотивирует, не даёт раскиснуть и вернуться к исходной точке, к которой идти совсем не хочется. Но на самом деле он каждый день смотрит на свою ошибку, провал, мечту, достичь которой жаждал не он. И это делает ему больно, но он глух для самого себя и не слышит ничего об этих стесняющих грудь чувствах. Югём живёт не один, работает не изолированно, ходит ежедневно по городу с миллионами жителей, но всё это, считает парень, просто декорации, мишура. И на самом деле он очень одинок. Проблему в этом видят все вокруг, кроме него. Он смотрит на телефон – три пропущенных. Все номера ему знакомы, значит, не спам. Перезванивать не собирается. Может, ответит потом сообщением с фирменной шуткой. Ему некогда. На кухне никого нет, отец, судя по всему, в гостиной. Но он как обычно оставляет завтрак для сына. Уже не предлагает, как раньше, сесть и покушать вместе, просто ставит на стол еду с закусками и уходит. Югём закрывает свою комнату, внутрь не попасть. Точно так же сын закрыл и своё сердце, завтрак осознанно или нет, но игнорирует. Телефон выставляет десяток просроченных напоминаний: здесь прошёл такой-то фестиваль, там-то будет такое-то событие. Югём смахивает всё, кроме тех, что связаны с танцами. Нужно больше тренироваться и развиваться, если с работой получится совместить. Игнор всего вокруг во имя танцев вполне устраивает Югёма. Ведь танцы в отличие от людей больно не делают. Ким одевается удобно, натягивает бейсболку так, что она скрывает верхнюю половину лица, и маску на другую половину. Югём вылетает из дома, избегая встречи с отцом. Кюхён только смотрит ему вслед через окно и вздыхает. Он давить на сына ни в коем случае не хочет, просто верит, что когда-нибудь Югём оттает. Парень долго идёт пешком, наушники помогают изолироваться от лишних шумов. Иногда Ким пританцовывает, но легонько, чтоб никого не задеть, не заинтересовать. Он пробегает мимо чужих жизней, потому что время не ждёт. Торопится, чтобы не тратить своё время зря. Скорее бы уже оказаться в тренировочном зале, закрыться на все засовы и танцевать. От предвкушения Югём широко улыбается, но никто не увидит этой прекрасной улыбки под маской. Парень пропихивается в полный вагон метро, двери закрываются. Они в отличие от Югёма в последние годы могут и открываться.