Забытые записи одной тетради.

Четырнадцатое февраля — Это первые признания. Четырнадцатое февраля — Это мои слёзы и слёзы тех, Кто до сих пор один. В этот день ты понимаешь, Что всем на тебе плевать. Но там на чувства чьи-то отвечают, Сливаясь в нежном поцелуе В своей разгоревшейся страсти. А вот вон там стою и я, Одна, никому не нужная особа, Которая успела всех достать, Своим болтливым, мерзким языком. Да, возможно я не красива, урод, Которого не сыскать! Так часто все говорят в лицо. Но подождите, Разве я тоже не имею счастья Почувствовать чужие касания, Которые так приятны и желанны, Особенно когда большие руки Обнимают тебя, словно сокровище?.. Ох, снова эти мои пустые сказки и мечты, Которые разбились давно на осколки. Как же больно быть одной, никому ненужной Хоть и частенько говорю себе под нос, Что даже так мне хорошо. Это ложь, та самая дрянь, Которая прилепилась ко мне в 11 лет, Когда я впервые любилась В одного милого мальчонка, Хоть девчонки и не бегали толпой. Мне он нравился, чертовски сильно, Что описать сейчас невыносимо. Ведь я тога глупо облажалась, Полагая, как глупая девчонка, Что они будут взаимны… Глупо и ребячески с моей стороны, Не спорю. Но тем не менее я тогда была очень рада, Сказав ему про свою влюблённость, Которая отрезала мне крылья счастья, Не заколив наркозом мою тоненькую вену. Я облажалась, конкретно облажалась. Настолько, что больше не в силах полюбить, Хотя возможно ошибаюсь, что всё кончено. Ведь я не гадалка вам, чтобы знать точно, Как проведу свою никчемную жизнь. Дар поэта — писать в стихах о том, Что на душе его цветёт без устали На погашение хоть на один мимолётный день. Что ж я тоже пала, как и большинство, Но это не значит, что я покорно покорюсь судьбе. Брось! Я могу на всех воспроизвести впечатление, Используя много косметики, красивые платья И яркий маникюр с различными рисунками… Однако это не я, не та серая мышка, Которая любит жить немного скромно и отрешенно. Поэтому наверное это конец моих поисков, Я всё-таки проиграла ещё тогда в 4 классе, Испытав первую и последнюю ошибку, Которая сейчас, как пиявка, не отпускает, Поглощая в пучину боли и терзаний…