СВОБОДА НЕ ДАРОМ
Don't you miss your body being next to mine? The Record Company
Пролог Август 2015 Брендон Гилберт поднялся в спальню уверенным, размеренным шагом. Здесь он еще ни разу не спал — не успел, — в Швейцарию прилетел только вчера, и теперь уже точно не станет, хотя вилла была арендована на две недели. Он планировал приехать сюда еще в июне, но футбольные поля постоянно вытягивали его в Штаты, и вот теперь, когда договоренности были достигнуты, Гилберт рассчитывал провести полмесяца, смакуя живописные виды озера Лугано и окружавших его гор. Удаленность от центра и американской школы гарантировала дому в Коллина д’Оро тишину и уединение, а закрытая частная дорога давала полное право на конфиденциальность, — Гилберта устраивало. В этой стране он владел и собственной недвижимостью — наследство от бабки по отцовской линии, — но Цюрих не был столь же удобен, по ряду причин; а с учетом случившегося, остановиться в Тичино вообще казалось теперь не просто приятным, но и чертовски удачным решением: меньше всего Гилберт хотел бы видеть полицию в стенах семейного особняка. Брендон достал из кармана летнего светлого пиджака носовой платок и прижал его к носу: сладковатый, тошнотворный запах уже начал источаться, — прошло около восьми часов. Открытые окна с выходом на террасу не спасали, летняя жара делала свое дело. — Почему? — ровно спросил Гилберт. Всего один вопрос, куда-то в пустоту. — Ты и сам знаешь, он в последнее время частенько закидывался, — голос Андерсона раздался позади. — Кокс и «валиум» — разные вещи. Что-то должно было его толкнуть. — Камеры показали, накануне он сделал два звонка. Потом отправил несколько сообщений. Если хочешь, займемся его телефоном. Брендон молча кивнул, затем подошел к кровати ближе, вглядываясь в навечно уснувшее лицо. Он не мог разобраться, что чувствует. Спектр эмоций был слишком широк — от брезгливости до ярости. Он ненавидел вид трупов, до холодного кома в желудке, но все же заставил себя смотреть: черт, он любил это лицо. Оно не было совершенным — слишком кукольное, ненастоящее и даже будто бы лживое своей красотой, — но именно такое, оно обладало гипнотической для Гилберта привлекательностью. Удивительно ровная кожа, четкие уголки темных бровей, чувственные губы — теперь посиневшие и сдувшиеся. Еще три недели назад они скользили по его члену, хлюпая слюной, мокрые и раскрасневшиеся. Рука, что Брендон держал в брюках, смяла изнутри карман, сложившись в кулак. Совершенный механизм, создателем которого был он, сломался, и самое гнусное — он не мог понять причину. Томасу жилось вполне неплохо, уж точно не хуже, чем ему самому, — даже усилий не приходилось прилагать: всего лишь раздвигать ноги, смыкать руки и открывать рот. С этими вещами он справлялся, иных обязанностей от него не требовалось. Брендон резко развернулся и направился к двери: раздражение нарастало слишком стремительно. Том ослушался, подло, за спиной, но ударить мертвое тело — это было слишком. Даже для Гилберта. — Твое имя нигде не фигурирует, — сдержанный голос Андерсона нагнал его в нескольких шагах от порога. — Но я бы все равно рекомендовал вернуться в Цюрих. — Так и сделаю, — Брендон кивнул. За свое имя он не беспокоился, оно и не могло всплыть: вилла была арендована на подставную фирму. Но оставаться здесь, в Тичино, уже не имело никакого смысла, даже малейшего. Не оборачиваясь, он покинул комнату.