Кайл продолжал взахлёб рассказывать о случившемся дома, пока Кенни не распахнул перед ним входную дверь. Пришлось резко умолкнуть. Поздний вечер — Маккормики могли уже спать, а меньше всего Брофловски хотел бы помешать тем, кому предстояло в силу обстоятельств приютить его на эту ночь.
Кенни по счастливой случайности оказался неподалёку, когда Кайл позвонил ему. Он возвращался из ТЦ, в котором подрабатывал после школы, и поэтому они встретились минут через десять: в тот момент, когда Кайл уже перестал чувствовать собственные руки. Маккормику удалось достать и притащить для Кайла куртку из числа тех, что выдавались сотрудникам, но шарф и перчатки он без колебаний отдал свои. А ещё через минуту он предложил пойти спать к нему. Собственно, несмотря на «я доставлю неудобства», выбора у Кайла не было: на улице он бы замёрз насмерть, а идти домой не хотелось принципиально. Разумеется, Кайл успел подумать о том, что всё-таки поддался эмоциям, вспылил и принял не слишком обдуманное решение сбежать из дома. Это та самая тупость, которую он прежде мог бы жестко осудить, увидев, например, в кино. Но с другой стороны, на то он и сын Шейлы Брофловски — некая неадекватность у него в крови.
— Не волнуйся, — словно прочитав мысли друга, сказал Кенни, смело заходя в дом. — Родители сегодня работают в ночную. А Карен всегда допоздна слушает музыку в наушниках.
Кайл кивнул, входя следом. Теплый воздух согрел легкие почти мгновенно, но Брофловски не стал спешить расстегивать куртку: слишком уж хотелось ещё хоть немного насладиться долгожданным теплом. Он, захлопнув за собой дверь, огляделся, неторопливо стягивая холодные перчатки. Гостиная походила на его собственную за тем исключением, что выглядела крайне запущенной. Краска на стенах давно выцвела, на исцарапанном паркете образовались белесые пятна. Кенни, кажется, предусмотрительно не стал включать свет полностью, а ограничился лишь лампой у входа, чтобы скрыть некоторые недостатки, но Кайлу все равно удалось разглядеть смятые пивные банки, валяющиеся у обветшалого дивана. Однако, сообразив, что ставит друга в неудобное положение, он сразу же одернул себя и перестал всматриваться в своеобразные детали интерьера. Кенни и без того хватало переживаний на тему благосостояния своей семьи — невоспитанно и попросту гнусно смущать его ещё больше.
Маккормик скинул капюшон, обтряс его, чтобы смахнуть снег, расстегнул пуховик и двинулся вперёд.
— Можешь не разуваться, — распорядился он. — До моей комнаты лучше идти так.
Кайл мысленно согласился. Кенни человек чистоплотный, но, видимо, следить за порядком во всем доме у него не хватало ни сил, ни возможностей. А, может, и желания не было, так как все равно родители во время очередного запоя все изгадят. Из-за них Кенни работал вот уже несколько лет, чтобы содержать себя самому хоть отчасти, и уставал смертельно (было видно). Неблагополучная семья — это не клеймо, а приговор. Впрочем, Кайл и свою семью был готов назвать настоящим наказанием, несмотря на достаток.
Брофловски послушно последовал за другом.
Свет в узком коридоре Кенни тоже не включил. Может, это было попыткой сэкономить, а возможно, он не хотел демонстрировать запустение. Двигались в итоге практически на ощупь. Единственным светлым пятном был экран телефона Маккормика, но, идя позади, Кайл его едва различал.
Судя по надписи на одной из дверей «никаких мальчишек», которую выхватил слабый свет, прошли мимо комнаты Карен. Интересно, каково здесь жить десятилетней девчонке, наверняка мечтающей о различных дорогостоящих ништяках? Хотя у неё есть замечательный брат — этого ни за какие деньги не купишь!
Кенни остановился в конце коридора и обернулся к однокласснику.
— Подождёшь, ладно? — спросил он.
Кайл кивнул. Блять, а вот и неловкость: он вынудил друга возиться с собой из-за того, что не смог справиться с собственной злостью. Наверняка ведь Кенни не ждал гостей, хоть и был сейчас максимально радушен, дружелюбен.
Улыбнувшись, Маккормик поспешно юркнул в дверь, и в длинном помещении воцарился кромешный мрак. Послышались шаги (наверное, самого Кенни), какой-то шорох, возня. Окон не было, поэтому ничего, кроме стен, Кайл увидеть не сумел, и ему стало совсем не по себе в чужом доме. Вероятно, все же стоило придумать что-то самому, а не вовлекать в решение своих проблем друзей. В конце концов, Шейла ведь всего лишь волновалась за душу своего пропащего ребёнка. А ребенок этот сказал, что ебал ее Бога в рот… Сын мечты, блять! Будет крайне сложно посмотреть ей в глаза завтра, когда после школы все-таки придётся вернуться домой и объясниться.
От размышлений отвлёк глухой скрип открывающейся рядом двери. Выглянув в коридор, Кенни чарующе улыбнулся.
— Добро пожаловать! — Он распахнул дверь полностью, и перед глазами Кайла замерцал свет, исходящий откуда-то из глубин комнаты.
Кайл шагнул вперед, погрузился в полумрак комнаты Кенни и остолбенел от изумления. У стены в ведре стояла небольшая ель, густо украшенная шарами и старенькими игрушками. Бодро сияющая синими, красными и желтыми огнями гирлянда тянулась от розетки по полу и оплетала растрепанные ветви. Невпопад мигающие разноцветные лампочки освещали все помещение, разукрашивая серые стены. Сладко пахло хвоей.
Дыхание перехватило. Кайл, конечно, видел и более аккуратные ели, видел и более дорогие украшения на них, но почему-то именно это невзрачное дерево показалось самым красивым, самым… необыкновенным.
Закрыв дверь на ключ, Кенни прошёл в центр комнаты, попутно снимая куртку.
— Прости за беспорядок, — виновато проговорил он, кивком указывая на кровать в ответ на вопросительный взгляд Брофловски. — Работы было много в последние дни.
Кайл не сразу понял, что речь идёт о лежащих на подушке учебниках. Разве ж это беспорядок? Он огляделся. Тут идеально! А мягкий свет, исходящий от бесчисленного множества ламп гирлянды, магическим образом создавал особый уют.
Юноша повернулся к Кенни, принявшемуся собирать книги.
— Чувак, спасибо тебе за все, — выдохнул Кайл, не находя более подходящих слов, и вновь посмотрел на ёлку. Завораживает. Так вот, как выглядит и ощущается новогоднее настроение…
— Брось, — отмахнулся Кенни. Подхватив стопку книг, он открыл единственный шкаф и сунул их в выдвижные ящики. — Кровать займёшь или разложить для тебя кресло?
— Кресло, конечно, — без раздумий отозвался Кайл. Теснить Кенни он не собирался, однако в ответ тот тихо усмехнулся.
— Займёшь кровать, — безапелляционно констатировал он и достал для себя с верхней полки плед, бросил на широкий подлокотник. — Так что в итоге сделала твоя мама? — поинтересовался Маккормик, возвращаясь к начатому ещё на улице разговору. Он протянул Кайлу руку, намекая на то, что тому пора, наконец, снять верхнюю одежду.
— Разбила монитор компа об пол. — Брофловски стянул с себя шарф и снял куртку, отдал их Кенни. Тот с вещами вновь нырнул в шкаф. — И разорвала фотографию, на которой я был со Стэном.
— Почему?
Брофловски чуть помедлил с ответом. Он достал из кармана джинсов обрывки фото, положил их на край кровати и сел рядом.
— Не знаю, — пожал плечами он, тщательно оглядывая рваные края мятых кусочков фотографии. — Видимо, ее бесит все, что мне нравится.
В целом, он не соврал. Шейлу раздражала его дружба со Стэном последние несколько лет. То ли сказывалась репутация Маршей, уже давно ставших известными во всем штате как производители и поставщики травы. То ли для неё было неприемлемым, что Кайл в своём возрасте проводит почти все время с другом, а не с девушками (о ее появлении она прямо-таки мечтала). Конечно, смотря со стороны, он и сам мог бы сказать, что в их со Стэном дружбе был какой-то гомосексуальный подтекст, но навязчивые претензии матери заставляли лишь с большим рвением поддерживать стремление друга тусоваться в школе и после неё вдвоём. Это, наверное, и привело к тому, к чему привело… Правда, на радость Шейлы, начав встречаться с Тестабургер, Марш настолько увлёкся, что потребность в дружбе у него пропала.
Кайл меланхолично сдвинул два обрывка фото, чтобы соединить, как пазл. Нашёл ещё один подходящий клочок. Заулыбались глаза Стэна.
— Можем попробовать склеить. — Голос Маккормика прозвучал совсем рядом, и Брофловски вздрогнул от неожиданности. Кенни расположился на корточках у его ног, внимательно осмотрел части изображения, осторожно покрутил несколько деталей, чтобы соединить их между собой.
— Забей, — поспешил непринужденно сказать Кайл. Восстановление этой фотографии, пожалуй, выглядело бы слишком неоднозначно, хотя в действительности сделать это хотелось бы. — Это просто дурацкая фотка.
— Ладно тебе, — по-доброму ухмыльнулся Кенни, подняв проницательный взгляд на товарища. — Я же вижу, что тебе она дорога.
— Ерунда. Потом. — Кайл махнул рукой, собрал все куски фотографии в кучу и, поднявшись, сунул их в задний карман джинсов. — Давай спать.
— Жаль, не все так просто можно починить, да? — туманно заметил Кенни, глядя на друга снизу вверх. Свет от гирлянды заскользил по его лицу.
Кайл недоуменно моргнул несколько раз, уставившись на юношу в ответ, и Маккормик, наконец, выпрямился. Он прошёл к креслу, сел в него и принялся разуваться.
— Кайл, я знаю тебя и Стэна с детского сада. Думаешь, я не вижу, что в последние месяцы вы не ладите? — Испытывающе посмотрев на Брофловски несколько секунд, Кенни скинул ботинки, забрался в кресло, забросил ноги на подлокотник, скрестив.
Кайл безотчётно вновь опустился на край кровати.
— Я слишком многого от него хочу.
Маккормик качнул расположенной на согнутом колене ногой.
— Звучит весьма двусмысленно, — усмехнулся он.
Запустив пальцы в волосы, Кайл упал на кровать, распластался поперёк неё, едва сдерживая желание завыть от бессилия, и невесело усмехнулся в ответ.
— Чувак, ты уже третий, кто называет меня сегодня педиком, — безрадостно констатировал он.
Кенни откинулся на подлокотник и посмотрел на друга вверх тормашками.
— Я бы на твоём месте задумался, — широко улыбнулся он.
Нахмурившись, Кайл приподнялся, но различив на лице Кенни издевательскую ухмылку, вернулся в исходное положение и бросил короткое:
— Отвали, Кен.
Задумываться, собственно, было не о чем. Кайл даже непринятием себя не мучался: сразу понял, что к чему, когда увидел как-то вечером улыбку Стэна на той самой фотографии. Сложил два и два, и с тех пор началась борьба принципов с желаниями. Конечно, спустя время, удалось смириться. Он даже объяснил себе происходящее в мыслях и между ног более или менее приемлемым для иудея образом.
— Я просто люблю Стэна как человека, — проговорил Брофловски, глядя на мельтешащие разноцветные пятна, расцвечивающие потолок. — Это не значит, что я…
Кенни бесцеремонно засмеялся, и Кайл, поморщившись, махнул на него рукой, не поднимаясь.
— Отвали, — повторил он раздраженно. А злиться, между тем, стоило только на самого себя. Брофловски шумно выдохнул. — Я отстойный друг, чувак, — заключил он. — Только порчу все. — Хмыкнул. — И тебе вот не даю спать.
Кенни порывисто сел, скрестив под собой ноги, открыл было рот, чтобы сказать что-то ободряющее, но скорбное выражение лица друга заставило его посерьёзнеть.
— Холодно? — спросил он обеспокоено. — Тебя вроде трясёт.
Поджав губы, Кайл отрицательно покачал головой. Это не тот холод, от которого помогает избавиться тёплое одеяло.
Кенни задумался на несколько секунд и встрепенулся, будто что-то сообразив.
— У меня есть кое-что для тебя, — радостно объявил он. Кайл приподнялся на локтях.
Наклонившись, Маккормик подтащил к себе рюкзак, затащил его себе на колени, открыл. Загремело что-то стеклянное, и в руках юноши оказалась медного цвета литровая бутылка. Нет. Бутылка прозрачная — красно-коричневое бултыхающееся содержимое.
— Выпьем? — Кенни расплылся в обворожительной улыбке и завлекающе покачал Джемесоном.
— Кенни, хреновая затея, — строго обозначил Брофловски, садясь ровно. Отметил он, однако, и то, что Маккормик, невинно улыбаясь, выглядит забавно и мило с мерцающей в огнях гирлянды бутылкой виски в руках. — Завтра нам в школу, если ты помнишь.
Кенни шутливо закатил глаза, и Кайл, пожалуй, только сейчас осознал, что его рюкзак с хоть какими-то учебниками, тетрадями и канцелярскими принадлежностями остался дома. Влетит от учителей… И все равно это не повод напиваться! Да и не слишком можно иудеям употреблять алкоголь в больших количествах, а Маккормик по слухам не оставлял ни капли горячительного, если то оказывалось рядом. Литр вискаря — много для двоих.
— Можем не пойти, — разведя руками, ответил Кенни. — Давай! — Он подался к краю кресла, перебросил ноги через подлокотник и сел на него, чтобы оказаться ближе. — Давай, Кайл, — промурлыкал он. — Я хочу, чтобы ты расслабился немного.
Кайл отрицательно покачал головой, но на содержимое бутылки посмотрел пристальнее. Не обязательно же вливать в себя все, а перспектива провалиться в сон без сновидений не такая уж и плохая.
— Считай, что это будет твоей платой за ночлег. — Уголок губ Кенни пополз вверх, и взгляд его стал более игривым. Как у ребёнка, знающего, что его ждёт подарок в одном из зажатых кулаков, и неважно, угадает ли он в каком именно.
— Хитрец, — улыбнулся Кайл, вздохнув.
Просияв, Кенни в одно движение отвернул крышку.
***
Это не должно быть сложно. С этой мыслью Крэйг открыл ноутбук, отложив в сторону тетради и учебники. Бросил в очередной раз взгляд на телефон. Твик никак не среагировал на сброшенные ему мемы, ничего не ответил на написанное, наконец, «извини». В принципе, закономерно. Твик не забудет о случившемся и не сделает вид, что все нормально. Твик не лицемер. В отличие от Такера.
Когда ноутбук включился, Крэйг первым делом, выйдя в интернет, проверил соцсети. Твик не был в сети с тех пор, как ушёл из школы. Спать лег? Бывало, что он уставал настолько… Только вот вероятнее, что он просто принципиально был офлайн. Такой уж он, когда обижается.
Придя домой сегодня, Крэйг, только спустя несколько часов, понял, что отреагировал слишком бурно на то, чего, собственно, следовало ожидать. Он просто не думал, что… просто не думал об этом всем! Он привык дружить и переступить черту в отношениях с Твиком стало казаться чем-то совсем неправильным. Как, в конце концов?
Все началось в четвёртом классе как ответ на желание других видеть их вместе. Вынужденное общение сделало ребят приятелями. Потом завязалась дружба — стали очень близкими друзьями. И превратить это в стресс для Твика Крэйг не мог и не хотел. Отношения — заморочка даже для него самого, а уж для такого, как Твик — подавно. Ответственность, обязательства… Твик не тот, кто мог бы с этим справиться, и их легкое общение неминуемо превратилось бы в муку для него.
Вот только, сука, оказалось, что Твик был готов к отношениям уже давно в отличие от Такера, сочинившего для себя удобную легенду о неспособности друга быть взрослым! На деле же это сам Крэйг… Что? Боялся?
Ладно. Крэйг уставился в экран. Это не должно быть сложно. Правда, парализующая неловкость почувствовалась от одной лишь мысли о том, что предстоит сделать. Но так правильно. Хотя бы попробовать просто необходимо.
Крэйг припомнил, что всегда старательно избегал этой категории порно на порносайтах (даже взгляд отводил специально, как бы демонстрируя самому себе абсолютную незаинтересованность). Но сейчас, когда курсор заскользил по мельтешащим баннерам и рекламам к тому самому слову «геи», предательски похолодели руки. Пиздец! Стремно почему-то так, будто ему десять и могут за непотребным занятием запалить родители. Ничего ж такого…
На экране появилась подборка видео, превью которых содержали соответствующие краткому описанию сцены между двумя и более мужчинами. Крэйг сделал вдох и не выдохнул. Он никогда не мог назвать себя ни геем, ни натуралом. Его вообще не заботили эти ярлыки, и все же Такер поймал себя на мысли, что принципиальное игнорирование собственного любопытства привело к тому, что теперь он смотрит на секс мужчин как на что-то диковинное, и от трепетного предвкушения не по себе. Он в теории знал, конечно, как это все происходит и даже мог предположить развитие событий в каждом видео из тех, что перед глазами. Вот только себя на месте кого-либо из участников этих роликов он представить не мог. И уж тем более не мог представить там Твика. Твик ведь… Твик! Он как-то по-особенному очаровательно беспокоится о мелочах, с энтузиазмом генерирует и озвучивает какие-то невероятные гипотезы, совершенно потрясающе улыбается…
Господи! Что за парадокс такой? Или Крэйг болен, может? Как можно не хотеть трахнуть того, кто нравится? Или просто настолько, сука, волнительно, что невольно сочиняются удобные отговорки, чтобы избежать того, что просто пугает? Кто бы мог подумать, что бесстрашного и равнодушного ко всему Такера абсолютно сломит перспектива заняться сексом. Просто смешно!
Крэйг захлопнул ноутбук и упал лбом на холодную крышку. Пизда… Наверное, просто слишком неожиданно. Наверное, просто нужно попытаться начать по-другому. Хотя бы с того, чтобы сделать отношения отношениями, а не той лажой, в которую он сам добровольно их превратил.
В дверь постучали, и Крэйг буркнул что-то невнятное, обозначая тем самым, что можно войти. Хорошо, однако, что он не начал дрочить: было бы ещё сложнее начать потом по новой.
Через образовавшуюся щель в комнату протиснулась рыжая голова Триши.
— Кайл Брофловски с тобой же в классе учится? — спросила она.
— Угу, — не поднимая головы, отозвался Крэйг.
— Не знаешь, где он? — Девочка открыла дверь шире, шагнула вперёд и уставилась в телефон. — Айк, мой одноклассник, говорит, что он пропал. — Триша подняла взгляд. — Это его брат младший, — пояснила она, подмечая полное отсутствие заинтересованности.
Крэйг все же повернул голову в сторону сестры.
— Откуда я могу знать, где он? — бесстрастно спросил он и пожал плечами. — У Марша, — предположил самое очевидное.
— Нет, — покачала головой Триша, вновь уткнувшись в телефон. — Стэн тоже его ищет.
Крэйг хмыкнул: мол, ничем не может помочь. Ему бы и самому найти кое-кого…
Эта случайная мысль вызвала необъяснимую тревогу. Крэйг аж вздрогнул и тут же отогнал иррациональный ужас: Клайд же написал, что Твик дома. Все в порядке.
Как только дверь закрылась за Тришей, Крэйг сел, взял телефон. Все его сообщения, отправленные Твику, так и остались непрочитанными. Так и не появилась нигде надпись «онлайн» возле его фото. Крэйг стиснул зубы в попытке унять беспокойно стучащее сердце. Сука, стал параноиком, как Твик! Но могло же что-то случиться…
Крэйг: Чувак, Твик же зашёл в дом?
Клайд: Да
Клайд: Все было норм
Клайд отложил телефон, поняв, что больше Крэйг ничего не напишет. Руки от необъяснимого волнения затряслись. Он уставился в стену, мысленно задавая себе вполне справедливый вопрос: зачем врать? И все же до дрожи не хотелось признаваться Такеру, что довёл Твика до истерики, а затем помог отцу того накачать его транквилизаторами. Да, клоназепам — мощное противосудорожное, которое применяют для снятия припадков у психбольных. Об этом Клайд прочёл в интернете, когда вернулся домой, и благодаря новым знаниям объяснил себе офлайн Твика, что, судя по недавним сообщениям, не смог сделать Крэйг. Если Твик не вырубился дома, то сейчас, скорее всего, его мажет из-за седативного эффекта этого препарата. Дерьмово как-то быть к этому причастным, конечно. От Крэйга может крепко влететь, да и вообще…
Клайд посмотрел на свою руку, которой сжимал запястье Твика. Как сминалась под его пальцами нежная кожа одноклассника, почему-то не выходило из головы. И то, как крик того сменился стоном, Донован помнил отчетливо и воспроизводил снова и снова. Как чужая боль стала буквально осязаемой… Было в этом что-то пугающее до головокружения и пиздатое.
Клайд тряхнул головой. Эти мысли — пиздец какой-то! Его просто сильно впечатлило увиденное, потому что ни с чем подобным сталкиваться прежде не приходилось. Только вот это эфемерное впечатление отзывалось вполне реальными возбуждением.
Юноша вскочил с дивана, прошёлся по комнате. Блять. Неуместный стояк намекал на очевидный факт: что-то с Донованом не так, если его завело случившееся настолько, что руки так и чешутся передернуть. Но это просто охуеть как неправильно, несмотря на то, что желание издеваться над Твиком, в принципе, вполне объяснимо! Больной урод не заслуживает иного отношения. Причинять ему боль — нормально. Ненормально только чувствовать то, что чувствовал Клайд.
Порывисто распахнув окно, юноша содрогнулся от ледяного ветра, ворвавшегося в комнату. Стало чуть легче, и он завалился на кровать. Расстегнул ширинку штанов, чтобы было удобнее, поправил упершийся в застежку член. И, оставив руку там, позабыл о холоде.
Блять…
***
Музыка из динамиков телефона Кенни звучала негромко, но сердце стучало в такт быстрой мелодии, разгоняя по телу кровь.
Маккормик порывисто отшвырнул опустевшую бутылку, и та, загромыхав по полу, покатилась под кровать. Он хмыкнул, посмотрел на движущегося под музыку Кайла и потянулся за своим рюкзаком. То ли тот оказался слишком тяжелым, то ли просто резко захотелось сесть, но Кенни опустился прямо посреди комнаты на колени, схватился за молнию и дернул ее. Выудив ещё одну бутылку абсолютно чёрного цвета, он протянул ее Кайлу.
Брофловски попытался рассмотреть блестящую этикетку, но мерцающий свет выхватил изображение оленя, и вдруг стало похуй. Так же похуй стало на заветы иудаизма, на ограничения, сочиненные пророками, на сомнительные толкования раввинами Торы. Непослушными пальцами Кайл вцепился в горлышко бутылки, отвернул крышку. Получилось! Восторг! Он засмеялся.
Алкоголь обжег губы, язык, и сладкая лава скользнула по горлу к самому сердцу.
Пошатываясь, Кенни поднялся, потянулся к бутылке в руках Кайла. Его голубые глаза блестели от опьянения, отражая мельтешащие огни, на влажных губах застыла блаженная улыбка.
Кайл закрыл на миг глаза…
В какой-то момент забрались на кровать, чтобы продолжить танцевать на ней. Старый матрас запружинил под весом их тел, и парни разразились пьяным смехом. Превратившееся в комок одеяло сползло на пол. Следом — подушка.
Схватившись за предплечье Кайла, чтобы не упасть, Кенни залез в карман штанов, достал пачку сигарет. Зажал одну сигарету зубами, вторую протянул Кайлу, угощая. Брофловски взял ее машинально. Он не курил прежде, но в ослепительно сияющем свете гирлянды вспыхнувший в пальцах Кенни огонь показался манящим. Кайл наклонился к зажигалке, сделал затяжку. Он знал, как это делать, потому что не раз внимательно наблюдал за Стэном: как тот, вдыхая, заставляет кончик сигареты вспыхивать на долю секунды, как опаляет губы дымом…
Воздух наполнился горьким запахом, и белая пелена начала заволакивать комнату.
Выскочивший из кармана от резких телодвижений телефон, повалившись на пол, истошно завибрировал. Кайл бросил на него взгляд, но, не различив, кто звонит, забыл об этом. Музыка играла слишком громко, да и Кенни настойчиво тянул танцевать! Ничто и никогда не делало голову настолько лёгкой, а проблемы такими далекими.
И снова растёкся по груди жидким пламенем алкоголь.
Спрыгнув с кровати, Кенни схватил Кайла за руку и потащил к елке. Замер перед ней на секунду, оглядывая, а затем стянул край гирлянды с верхних веток. Те зашевелились.
Кенни приподнял ладонь Кайла, посмотрел на него и тут же опустил взгляд на провод, которым обмотал запястье юноши перед собой. Тёплые стеклянные лампочки коснулись кожи, и от этого внутри все затрепетало. Будто окутало волшебством…
По предплечью, вверх по плечу. Встав на цыпочки, Кенни перебросил гирлянду через голову Кайла, и пустил провод извиваться по его груди.
— Стой так, — притормозив Кайла руками, сказал Кенни, провёл ладонями по своим карманам в поисках телефона. Не нашёл. Тот, надрываясь, звучал откуда-то издалека. — Возьму твой. Он — там! — Юноша махнул рукой на кровать и двинулся к ней.
Кайл, теряя силы, сел на пол, скрестив под собой ноги. Гирлянда заскользила по его телу, превращаясь в разноцветный калейдоскоп. Это гипнотизирует!
На четвереньках Кенни дополз до одноклассника, сжимая в руке бесценную находку, и сел напротив. Он поднял перед собой мобильник, хмурясь от усердия, включил камеру. Раздался щелчок. Ещё один.
Довольно улыбнувшись, Кенни опустил руки, резко теряя способность держать их навесу, и посмотрел на Кайла.
— Ты бешеный, чел, — мягко произнёс он, тратя последние сознательные мгновения на улыбку. — Я пиздец устал. — Удивительно, как, будучи в стельку пьяным, Маккормик оставался столь очаровательным.
— Эй! — Кайл потянулся к заваливающемуся на пол телу Кенни. Провод, натянувшись, выскочил из розетки, и комната погрузилась во мрак. Небо за окном показалось розовым в свете фонарей, отраженном от падающих хлопьев снега.
На коленях добравшись до юноши, улёгшегося с раскинутыми руками, Кайл потряс его за плечо.
— Не вздумай спать! Эй!
— Чувак… — лениво простонал Маккормик. — Я хочу выспаться в свой выходной.
Кайл оглядел стены в поиске часов, но сказал наугад:
— Нам скоро идти в школу. — Он пропускать уроки не собирался. Брофловски — прилежный ученик.
— Ты издеваешься? — Кенни посмотрел на возбужденное лицо одноклассника и закрыл глаза. — Просто ложись, Кайл. Это так же кайфово, как и танцевать.
— Чел… — недовольно протянул Брофловски, все же заваливаясь рядом. В нем энергия бурлила, как кипящая магма.
Он посмотрел на потолок, и даже тот, словно угадывая нежелание парня лежать неподвижно, бодро завертелся перед глазами. Кайл положил ладонь Кенни на грудь, наощупь нашёл его руку и взял свой телефон, поднял над собой.
Подсветка опалила глаза. Какие-то сообщения. Звонки. Пропущенные от Стэна Марша.
Стэн…
Кайл поморщился. Нельзя ничего писать — на эту мысль ему трезвости хватило. Он заблокировал телефон, повернулся на живот и потянулся к бутылке.
