"Drunken Witch"

      Так Женька и Стал работать у Невольского: приходил к вечеру, переодевался в форму официанта и до самого утра обслуживал посетителей, мило улыбаясь, чтобы оставили побольше чаевых. Он быстро выучил винную карту и почти все напитки, что были в меню, а также закуски, коих, к счастью, было в разы меньше, чем наименований выпивки. Работал он без нареканий, следуя всем инструкциям и предписаниям, и лучше работника сложно было найти, потому что парнишка старался от всей души, чтобы не потерять это место. Хоть остальные ребята общались с ним не слишком тесно, принимая за новенького, Колосову удалось узнать от них, что, оказывается, пробиться в обслуживание столиков на "верхушке" (так они между собой именовали VIP-зону), довольно сложно. А всё из-за чаевых, на которые многие гости не скупились, при условии, что персонал максимально вежлив и приветлив, разумеется. Зная это, Женя был ещё больше благодарен Роману. Что до самого Невольского, то с тех пор они так и не говорили толком. Иногда Женьке выпадало обслуживать тот самый столик , за которым сидел мужчина, почти всегда в компании девушек, которые менялись едва ли не каждый вечер, но в такой обстановке ни о какой беседе между ним и хозяином клуба и речи не шло. И Женя злился. Злился, сам не понимая почему, всякий раз, когда руки Романа блуждали по стройному телу очередной красотки, когда губы впивались в чужие губы, когда он шептал что-о на ухо хихикающей девушке, сидящей у него на коленях. Женя не заметил, когда желание узнать Невольского ближе стало навязчивой идеей. Он не был одержим этим мужчиной, совсем нет, скорее, очень заинтригован его таинственным образом, ведь, несмотря на то, что Роман казался открытым и общительным, особенно с дамами, было в нём что-то скрытое, загадочное. Колосов смеялся над собой, сравнивая себя с подростком с бурной фантазией, который сам же поверил в свои выдумки, но чем дольше он работал в "Пьяной Ведьме", тем больше убеждался, что его домыслы не такие уж беспочвенные. Никто из персонала, с кем Женьке доводилось общаться, почти ничего не знал о Невольском. Ни его возраст, ни то, откуда он. Похоже, Колосов был единственным, кому довелось говорить к Невольским дольше пары минут. Это только подогревало в парнишке интерес, хоть он и понимал, что вряд ли сможет подружиться с мужчиной, ведь тот всё ещё оставался редкостным придурком с манией величия. Однажды Женька всё же попытался заговорить с Романом, когда под утро клуб опустел. Он перехватил мужчину у лифта, осмелев настолько, что решил начать простой разговор ни о чём. Мужчина даже из вежливости поинтересовался, как ему, Жене, тут работается. Но не успел парень ответить, как того отвлёк чей-то телефонный звонок и он, сухо попрощавшись, резко сменил направление и вышел на улицу. Всё шло своим чередом, но срок, отведённый Колосову для возврата долга подходил к концу. Женьке удалось накопить не слишком большую сумму, отложив часть денег с зарплаты и аванса, которые Роман лично ему выдал спустя неделю работы, но её всё равно было мало. Так что оставалось уповать на то, что удастся уговорить Костромского не требовать все деньги сразу. Шансов на это было мало, поэтому с каждым днём волнение нарастало и усиливалось. Женька стал нервным и рассеянным, плохо спал и ел, отсчитывая дни до конца месяца. Он прилагал все усилия, чтобы это никоим образом не отразилось на работе, потому что потерять её сейчас хотелось меньше всего. Внутренние переживания разъедали изнутри, притворяться, что всё в порядке становилось всё сложнее, но и рассказать обо всём, что гложет, тоже было некому. Дома парень не находил себе места, наматывая круги по небольшой комнате. Он старался не пересекаться с отцом, но заметил, что собутыльников тот больше к себе не водил, а пил сам, закусывая приготовленной Женькой едой. Они давно не говорили и иногда Колосову становилось так тошно от того, что он уже забыл, как звучит голос его отца, не оскорбления и упрёки в пьяном угаре, а обычная речь, какой она была раньше. А Женька ведь пытался вытащить отца из этой ямы: кодировал, отбирал и выливал весь алкоголь, прятал деньги, но ничего из этого не помогало. Это продолжалось до тех пор, пока после очередной драки (хотя, это и дракой-то не назвать, ведь Женька только защищался, не смея поднять руку на отца) парень вдруг не осознал, что ему этот все невыносимо надоело, опротивело. Он оставил попытки вместе с надеждами и взялся за решение проблемы поважнее. Выбирать не приходилось, как не крути, для слишком тяжелой работы Женька не годился. Он никогда не отличался особой силой и мускулатурой, а когда жить начали впроголодь, то и вовсе исхудал, побледнел. А вот для работы официантом его ловкость и шустрость были в самый раз. И даже в этот момент он думал о Невольском. Всякий раз его сердце едва ли не выпрыгивало, когда он ловил на себе мимолётный взгляд мужчины, а затем пропускало удар, когда тот возвращался к ласкам дам. После такой своеобразной прелюдии они обычно удалялись в пентхаус, оставляя Женю в смешанных чувствах. Женька не находил объяснения такому своему поведению и злился, обещая себе разобраться с этим, когда решит проблему с Костромским. Точнее, если решит. Месяц близился к концу, но от Костромского и его людей не было никаких вестей. Обычно ему звонили или даже без предупреждения заваливались домой, но в это раз всё было подозрительно тихо. Ни звонков, ни неожиданных визитов, ничего. И от этого всё внутри холодело, ведь это могло значить, что они просто ждут подходящий момент. Колосов передвигался по улице перебежками, всё время оглядываясь по сторонам, думая, что за ним следят, хоть и понимал, что в случае чего его осторожность ему ничем не поможет. Женька даже хотел было поговорить с Романом на этот счет и попросить совета, но потом передумал, решив, что мужчине не до него, ведь тот уже помог ему, и было бы наглостью просить большего. В конце концов, он заварил эту кашу – ему её и расхлёбывать. Несмотря на всё это, работа требовала собранности и Колосов прилагал все усилия, чтобы на время отвлечься от собственных проблем. Наступил очередной вечер и Женька как обычно работал на "верхушке" вместе с другими такими же официантами. Столик Невольского, как ни странно, сегодня пустовал. Такого не случалось ни разу за всё то время, что Женя работал в "Пьяной Ведьме", поэтому парнишка сразу обратил на это внимание, но зацикливаться не стал. Он предпочёл поскорее приступить к работе, потому что гостей сегодня было немного больше, чем обычно. Первые несколько часов рабочего дня пролетели почти незаметно, Колосов как обычно разносил выпивку, вежливо консультируя их по возникающим вопросам и мило улыбаясь. Роман так и не появился в клубе, но Женька уже был не так этим озабочен, погрузившись в работу с головой. Он настолько увлёкся и отключился от внешнего мира, что едва не упал, когда кто-то вдруг довольно грубо схватил его за запястье. – Извините, но..– начал было Женька, думая, как бы быстрее отвязаться от какого-то типа, перебравшего с алкоголем; но стоило парню поднять глаза и встретиться с ним взглядом, как он тут же остолбенел и покрылся липким холодным потом. – Валерий Иванович?– переспросил он, до последнего надеясь, что это всё игра света и воображения. Но сомнений не осталось, когда мужчина сильнее сжал руку Женьки и потянул его на себя, пытаясь усадить, а лучше повалить на диванчик. Валерий Костромской был типичным представителем тех людей, для которых 90-е ещё не закончились. По крайней мере, дела свои он решал, будто так и было. В приглушенном пурпурно-синем свете клуба поблёскивала его лысина и массивный золотой перстень на среднем пальце, а также толстая цепочка. – Тихо, тихо, не дёргайся, присядь. Костромской широко улыбнулся и кивнул на двух своих спутников, сидящих напротив, давая Жене понять, что бежать ему нет смысла. Одного из них он знал – это был Макс, который раньше часто приходил за деньгами, а вот второго видел в первый раз. – Послушайте,– Последовав совету Костромского, Женя присел на самый край диванчика, готовый в любой момент сорваться и бежать. Он беспомощно озирался по сторонам, надеясь, что кто-нибудь ему поможет, но охранников поблизости не было, а его коллеги были слишком заняты,– я всё верну, обещаю, но сразу не могу. Давайте я снова буду отдавать частями? У меня есть работа, смогу без задержек, регулярно, клянусь,– Зачастил Женька, но Валерий его прервал, сжав плечо с такой силой, что парнишка закусил губу и тихо заскулил. – Конечно, ты, всё отдашь, даже не сомневайся. По приторно-сладкому голосу Костромского и по мерзким ухмылкам тех двух Колосов понял, что попал. – Мы подыскали тебе работёнку получше и поприбыльнее. Есть у меня знакомый – сауну держит. Говорит, на пацанов тоже спрос есть, так что ты там отлично приживёшься с твоим-то личиком. Мужчина нагло и бесцеремонно положил свою ладонь Женьке не бедро и провёл по нему вверх. Парень весь побледнел от отвращения и скинул с себя чужую руку. Он в очередной раз попытался вырваться, молясь, что это привлечёт хоть чьё-нибудь внимание, но на них по-прежнему никто не смотрел. – Нет, прошу вас, не надо. Я найду деньги! – Раньше нужно было искать. Ты думал, с тобой здесь кто-то будет шутки шутить, пидор? А теперь заткни пасть и не вздумай шуметь, ты меня понял? Если решишь что-нибудь выкинуть, то я уже буду не так добр и вежлив,– Костромской схватил Женьку за волосы и дёрнул вниз, заставив того того наклониться,– Рыпнешься – и тебе личико подправим, что трахать тебя можно будет только с мешком на башке, ты понял? Прямо перед носом Женьки блеснуло лезвие ножа, едва не задев, и он судорожно закивал, задушено всхлипнув. Дышать становилось всё тяжелее, а бешеный пульс в висках заглушал все звуки. Только сейчас дошло, насколько же он всё-таки влип. Впав в ступор, Женька позволил вытащить себя на улицу, едва переставляя ноги. Он до последнего надеялся, что кто-то их заметит, кто-то остановит, окликнет, но ничего из этого не произошло. Уже оказавшись снаружи на парковке, Колосов вдруг понял, что не может сдаться просто так. Хуже, чем есть, уже вряд ли будет, а просто смириться и поехать в бордель торговать задницей он не мог. Видимо, похитители решили, что парнишка слишком растерян и напуган, чтобы сопротивляться, поэтому вёл его только Макс, а второй громила шёл рядом с Костромским чуть впереди. Когда до их машины осталось несколько десятков метров, Женя резко рванул вправо, вырываясь из хватки, но, не успел далеко убежать, потому что второй "сопровождающий" оказался проворнее и, догнав Колосова в несколько шагов, сбил его с ног. – Вот сучёныш,– прошипел Макс, подходя ближе, чтобы как следует пнуть Женьку в живот. – Гнида, думаешь, ты самый умный?– вспылил второй и тоже присоединился к избиению лежащего. Женька откатился назад и попытался встать, зная, что если так и продолжит лежать, то может попрощаться с почками. Он сплюнул кровь и покачнулся, едва стоя на ногах. – Да идите вы нахуй, слышите?! Пошли нахуй!– В истерике закричал он и кричал бы ещё, если бы не два удара в лицо, идущих один за другим. Уж что-что, а бить эти ребята умели довольно точно. Ещё удар в живот и вот уже Женя стоит на коленях. Покачиваясь из стороны в сторону, он улыбнулся окровавленным ртом, смотря на мужчин сверху вниз. Неожиданно страх отступил, а ему на смену пришёл какой-то нездоровый азарт и смелость. Женька вдруг почувствовал себя почти неуязвимым. – Чего лыбишься? Радуешься, что зубы на месте? Так это мы сейчас исправим. В ответ на это Колосов что-то пробормотал и улыбнулся шире. – Что ты там сказал? Парнишка повторил, но понятнее не стало. И, когда один из них, а именно тот, кто был уже знаком Женьке, наклонился чуть ниже, пытаясь расслышать, парень плюнул ему в лицо кровью и рассмеялся. Пока униженный бандит вытирал лицо рукавом, громко матерясь и в красках описывая, что он сейчас сделает с Женькой, второй, получив отмашку от Костромского вынул нож и приставил его к горлу парня, подойдя со спины. – Хорош комедию ломать, придурок,– он сильнее надавил на лезвие, чтобы придать своим словам убедительности,– ты еще не понял, что деваться тебе некуда? Если на свою шкуру плевать, то не забывай про папочку. Мужчина усмехнулся, а Колосов нервно сглотнул, но дёрнуться не посмел. – Отец не при чём, это мои дела. – Иногда родителям приходится отвечать за ошибки своих тупых детей. Тонкая блестящая сталь сверкнула, отразив от своей поверхности лунный свет, и оставила небольшой порез на щеке Женьки. Тот, едва это почувствовав, зажмурился. – Пусти меня, урод. Адреналина в крови было хоть отбавляй, поэтому Колосов решился ещё на один шаг, ударив стоящего сзади громилу затылком в нос. – Ах ты уёбок, блядское отродье! Взревел тот и занёс руку, чтобы пырнуть Женьку, но был остановлен вторым. – Остынь, Костян, Главный сказал пока его не кончать. Ещё сказал, что за моральный ущерб позволит нам первыми его оприходовать. Вот тогда-то мы его научим, как себя вести надо. Похититель по имени Костян передумал и спрятал нож, решив не перечить слову своего начальника. – Я тебе покажу, что значит быть послушным, сучка. – Да пошёл ты. Женька не сдавался. С одной стороны он бы лучше умер прямо сейчас, чем был выебан всей шайкой Костромского, а потом продан в бордель, но с другой – эти уроды могли навредить его отцу. Впрочем, его выходки уже всем надоели, включая Костромского, который всё это время наблюдал за происходящим из машины, не желая лишний раз нигде светиться. Сам же Женька был слишком измотан, чтобы продолжать сопротивляться. Если бы не Костян, державший его сзади, всё ещё приставляя нож к горлу, Колосов бы уже давно упал. Избитого и ослабевшего Женьку потащили к машине и уже почти запихнули в багажник, видимо, не захотев пачкать кровью салон, но похитителей остановил сигнал другого автомобиля, только что появившегося на парковке. Женьку приложили лицом о крышку багажника и навалились сверху, заламывая руки. Парень хотел закричать, но ему плотно зажали рот рукой. – Пискнешь – язык отрежу,– прошипел Макс ему на ухо, заставляя заткнуться. Послышался голос, не принадлежавший никому из этой троицы и Женя встрепенулся, узнав в нём голос Романа. Из последних сил он сумел вывернуться и повернуть голову так, чтобы видеть, кто направляется к ним с другого края парковки. Слух Женьку не подвёл – это действительно был Невольский. Колосов почувствовал, как напряглись его похитители и вдруг испугался за Романа. Парень не хотел, чтобы тот пострадал из-за него. А вот сам хозяин клуба, похоже, ничего не боялся. Он быстрым и уверенным шагом шёл прямо к ним, будто бы не замечал двоих короткостриженных детин в кожанках, которые были настроены совсем не добродушно. Даже Костромской вышел из машины, чтобы выяснить, кто решил вмешаться. – Что здесь происходит? Что вы делаете с этим парнем? – Роман бросил на Женьку холодный взгляд, но быстро перевёл его на Валерия. На Костю и Макса он даже не посмотрел, верно решив, что они лишь мелкие сошки. Женька даже восхитился, как хорошо Невольский себя держит. А ещё, как же он чертовски красив в этом черном костюме. Устыдившись собственной мысли, парень решил, что это просто последствия ударов по голове. – А ты ещё кто такой? Костромской вышел вперёд, но и Невольский не сдвинулся. – Вы находитесь на парковке, моего клуба и пытаетесь засунуть в багажник моего сотрудника. Полагаю, это я должен спрашивать, кто вы такой. Валерий поморщился и сплюнул на пол, понимая, что что его собеседник тоже довольно влиятелен. Открыто агрессию он проявлять не стал, но Женька остерегался, что он может дать отмашку этим двум отморозкам в любой момент. – У нас с вашим сотрудником личные счеты. Он нас обокрал. Вот, хотим его в полицию отвезти, заявление писать будем,– соврал Костромской и расплылся в неискренней улыбке. Женька задёргался, отрицая, но, услышав хруст собственной руки, понял, что ещё немного и кость может сломаться, поэтому перестал трепыхаться. Он лишь заметил, как Роман скептически поджал губы, явно сомневаясь в услышанном. – В таком случае, мне очень жаль, но вы должны были сначала обговорить эту проблему со мной, а не устраивать здесь самосуд. Предлагаю поступить, как взрослые люди и решить всё на месте без привлечения полиции. Что скажете? Валерий покосился на Женьку и хмыкнул. – Щенок доставил нам немало проблем. Полез драться. Думаю, я откажусь. Роман знал, что Валерий блефует, набивая себе цену, поэтому на отказ отреагировал более чем спокойно. – Приношу свои извинения за предоставленные неудобства, но, я думаю, мы с вами всё-таки сможем договориться. Не желаете ли пройти в мой кабинет и обсудить всё там? А парнишку отпустите, я сам с ним разберусь, среди моего персонала воров быть не должно. Костромской ещё немного поколебался для вида, но Невольскому было ясно, что тот уже у него на крючке. – Отпусти его, пусть идёт. Макс разжал хватку и грубо толкнул Женьку в спину. – Вали давай, и на глаза мне больше не попадайся,– злобно выплюнул он. Колосов споткнулся и чуть не упал, приземлившись на колени. От перевозбуждения и стресса он всё ещё был потерян и плохо соображал, но, поймав на себе выразительный взгляд Невольского, понял, что надо убираться и поскорее. Кое-как поднявшись, парень поковылял к чёрному входу, припадая на правую ногу. В таком состоянии в клубе было лучше не показываться, поэтому, недолго думая, Женька побрёл к лифту и поднялся на верхний этаж, решив дождаться мужчину там. Он сел на пол около двери и прислонился к стене. Волнение всё ещё не отпускало, но теперь переживать приходилось за Романа. Колосов невольно втянул его в свои проблемы и подверг опасности. Конечно, он не сомневался в умении Невольского вести переговоры, но, зная Костромского и всю его компанию, всё равно боялся. Голова кружилась, даже когда Женька прижался виском к холодной поверхности железной двери, стараясь лишний раз не шевелиться. Его всё ещё трясло от напряжения, словно драка ещё не закончилась и он готовился отразить атаку и уклониться от удара. Чтобы немного успокоиться и перевести дух, Колосов прикрыл глаза, как ему казалось, на пару минут, но и сам не заметил, как отключился.