О любви к звездам и новогодних чудесах

Послушайте! Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Маяковский

Молодой художник и дизайнер Сяо Чжань любил звезды. Куда сильнее, чем любая земная красота, его завораживало сияние далёких галактик. Ясными ночами он сидел у окна своей квартиры на двадцать пятом этаже, слушая любимую музыку и наблюдая за далёкой и таинственной жизнью созвездий, иногда в небольшой любительский телескоп, а иногда — невооружённым глазом. Эта любовь была у него с детства. Когда малыш Чжань капризничал, бабушка шутливо ворчала: «Ну, чего ты хочешь? Звезду тебе с неба достать?» И Чжань восторженно кивал и хлопал в ладоши, хотя лет с четырёх понимал уже, что звезду достать невозможно. Отец объяснил ему, что звезда слишком огромная и горячая, чтобы ребёнок мог играть с ней в своей детской. Но когда Сяо Чжаню исполнилось двадцать шесть, он вдруг об этом забыл. И начал мечтать о недостижимом. Всё началось с той декабрьской ночи, когда он заметил на небе новую звезду. Как и любой, кто увлекается звездами, он разбирался в астрономии, хотя и не профессионально, и сразу понял, что яркая звезда, сияющая в верхней части созвездия Часов *, появилась там совсем недавно. По яркости она едва не превосходила Сириус! Сяо Чжань поперхнулся зелёным чаем и полез в Интернет прочесывать специальные сайты — такая сенсация, как сверхновая, должна была уже взорвать астрономическое сообщество. Однако, к его огромному удивлению, в обсуждениях ни словом не упоминалась сверхновая в Часах. На протяжении нескольких дней он пытался выяснить, знает ли кто-нибудь о новой звезде. И пришёл к выводу, что никому о ней ничего не известно, просто потому что… её никто не видит! Никто из его знакомых, разделяющих его интерес, не замечал в последнее время на ночном небе ничего нового! Как такое могло происходить, Чжань объяснить не мог. Друзья сочувственно качали головами и говорили: «Ты слишком много работаешь. Может, это что-то нервное? Лучше бы тебе сходить к врачу». Но Сяо Чжань был уверен, что это не галлюцинация. Потому что вот же она, его звезда, каждую ночь подмигивает ему в телескоп, переливаясь всеми цветами спектра. Иногда ему казалось, что звезда говорит с ним на своём, особенном световом языке и что стоит только сделать небольшое усилие — и он расшифрует её послание… Он постепенно отдалился от друзей, не понимавших его странной одержимости и беспокоившихся за его здоровье. А на рисунках, которые он теперь рисовал каждый день, было только ночное небо с бриллиантовой россыпью звёзд, среди которых одна-единственная выделялась особой яркостью и красотой. Вскоре Чжань понял, что хочет эту звезду себе. Она и так была его, целиком и полностью, раз никто больше не способен был её увидеть. Но он хотел её так, как в детстве хотят понравившуюся игрушку: хотел любоваться ею вблизи, трогать мягкие лучи, купаться в серебристом свете… Взрослый человек в нем понимал, что, скорее всего, сходит с ума. С другой стороны, какой сумасшедший признает себя таковым? Сяо Чжань потерял сон и аппетит, пытаясь разобраться в своих странных желаниях, но к специалистам не обращался. Невыносимой была сама мысль о том, чтобы посторонние люди касались грубыми, холодными руками его прекрасной мечты, даже если она — всего лишь порождение душевной болезни. Так и получилось, что в новогоднюю ночь он был совсем один. Вернее, наедине со своей звездой. Но другой компании он и не желал. Ночью, когда стрелка больших старомодных часов в его гостиной приблизилась к двенадцати, он открыл бутылку шампанского и налил себе бокал. А ровно в двенадцать выпил, загадав желание. Оно было безумным, как и все, что происходило с ним в последние недели. Он хотел получить свою звезду, что бы это ни подразумевало. И Вселенная немедленно откликнулась на его желание! На глазах у изумленного Сяо Чжаня его звезда стремительно скатилась по тёмному небосклону, прочертив на нем сияющую траекторию. Чжань вскочил и, затаив дыхание, наблюдал за падающей звездой, стараясь определить место. Где-то на восточной окраине города полыхнуло едва заметное зарево. В следующую секунду Сяо Чжань уже схватил пальто и, с трудом дождавшись лифта, спустился на улицу. Снаружи было свежо, лёгкий морозец пощипывал уши, в воздухе кружились нарядные снежинки. То тут, то там раздавались хлопки фейерверков — европейский новый год отмечали хоть и не так бурно, как китайский, но все же на ночных улицах царила атмосфера праздника. Чжань прыгнул в припаркованную во дворе машину и понёсся по городу, сияющему бесчисленными электрическими звездами, в поисках одной-единственной звезды, способной согреть его душу. Он прекрасно понимал, что это полнейшее безумие и что, скорее всего, из этой поездки он вернётся ни с чем, эмоционально вымотанный и разочарованный. Но неизвестно откуда взявшееся упрямство не позволяло бросить начатое на полпути. И потом, звезда упала именно в тот момент, когда он загадал желание — неужели это простое совпадение? Изо всех сил хотелось верить, что нет. И он упорно искал, сам не зная что именно. Когда на востоке заалела кромка рассвета, Чжань почти потерял надежду. Он осмотрел очередной обширный пустырь за новым микрорайоном, а потом вернулся в машину и в отчаянии уронил голову на руль. В глубине души он все же до последнего продолжал верить в новогоднее чудо. Неужели же чуда не произойдёт? Вдруг в окно постучали, тихо, но настойчиво. Сяо Чжань приподнял голову и встретился глазами с молодым человеком, одетым, по-видимому, в новогодний костюм. Что-то серебристое гладкое, текучее, как вода — странный материал. — Привет! Ты ведь Сяо Чжань? — дружелюбно спросил незнакомец, когда Чжань открыл окно. — Да, это я, — немного заторможенно ответил тот: начало уже сказываться разочарование и усталость. — Я тебя нашёл! Наконец-то! — радость молодого человека была совершенно неподдельной. — Извини… а я тебя знаю? — удивлённо спросил Сяо Чжань. И тут же подумал, что парень и правда кажется до странности знакомым. Чжань был уверен, что впервые видит его лицо — с аккуратными щечками, нежными, изящными чертами и яркими, выразительными глазами. И тем не менее чудилось в нем что-то смутно близкое и притягательное, как давно забытый, но прекрасный сон. Парень улыбнулся, и его улыбка напомнила Чжаню утреннюю звезду на фоне бледного рассветного неба. — Вообще-то да, ты ведь наблюдал за мной каждую ночь, почти целый месяц. А я — за тобой. — Каждую ночь? О чем ты? — удивлённо переспросил Сяо Чжань, и вдруг до него дошло. — Моя звезда? Ты как-то связан с ней? — Догадался наконец? — подмигнул парень. — Это мой индивидуальный посадочный модуль казался тебе звездой. Но он почти весь сгорел при полете сквозь атмосферу, так что мне пришлось эвакуироваться. — Хочешь сказать, что ты… с другой планеты? — недоверчиво спросил Чжань. Он, конечно, ожидал чуда, но когда наконец увидел его перед собой, его вдруг охватили сомнения. — Хочу — и говорю! — весело ответил звёздный пришелец. — Нужны доказательства? Пожалуйста. Он показал на свою странную серебристую одежду. — Вот это — универсальный космический костюм, подходит как для безвоздушного пространства, так и для климата любой планеты. Но, я вижу, здесь одеваются немного по-другому, — с этими словами он провел рукой по своему костюму, от воротника до нижней части брюк, и тот на глазах у Чжаня превратился в стильную черную косуху и модные рваные джинсы. — Так я меньше выделяюсь? Чжань подумал, что незнакомец выделялся бы в любой толпе, как бы ни был одет. Слишком он был ярким. И каким-то уж явно неземным. Взять хотя бы эти синие волосы… Но вслух сказал: — Ого! Здорово. Ну, допустим, я тебе верю. А зачем ты здесь? На лице пришельца отразилось недоумение и даже, кажется, лёгкая обида. — Я же к тебе прилетел! Ты позвал меня, помнишь? Я — твоё желание. — Помню, конечно, но как ты узнал? Я ведь даже не произнёс своё желание вслух! — Ну, говорить вслух было совершенно не обязательно, — засмеялся пришелец. — Сканер на борту моего модуля способен, настроившись на человека, считывать излучение его мозга. Знаешь, я долго дрейфовал в космосе. Когда меня… скажем так, выгнали с главного корабля, я чуть не умер. На нашей планете люди так устроены, что близкий человек нужен им как воздух. А меня наказали за… ну, в общем, было там одно дело, долго рассказывать. И бросили вот так, умирать в одиночестве. Но мне повезло: я наткнулся на вашу планету. Датчики показали, что условия на ней такие же, как на моей родине, а главное — есть разумная жизнь. И я решил присмотреться к местному населению. Я подумал: если найдётся среди них близкая мне душа — я спасён. Просканировал излучение мозга нескольких миллионов человек, но ни на кого из них моё сердце не реагировало так, как надо. Я уже почти отчаялся, когда наконец нашёл тебя. Твоё излучение было таким мощным и прекрасным и ощущалось почти родным! И тогда я решил действовать. Слушая эту поразительную историю, Чжань начал наконец понимать, что вот оно новогоднее чудо, стоит перед ним, хоть и родом из дальних миров, но такое близкое и желанное, и так хочется дотронуться до него! Он открыл соседнюю дверцу: — Садись лучше в машину и в тепле продолжай рассказывать. А то ведь замерзнешь. У нас тут, знаешь, не тропики. И, кстати, ты ещё не сказал, как тебя зовут. — Спасибо, — озябший в тонкой косухе инопланетный гость обошёл капот и нырнул в уютное нутро Чжаневской машины. — Да, извини, так обрадовался, что нашёл тебя, что забыл даже представиться. Меня зовут Ван Ибо. — Очень приятно, — вежливо кивнул Чжань — и чуть ли не впервые в его жизни это прозвучало абсолютно искренне. Ему действительно было очень, очень приятно. — Ну и вот, — продолжил рассказ Ван Ибо, — когда я нашёл тебя, то использовал излучатель — это как сканер мозговых волн, только наоборот, он создаёт нужные волны и направляет в твой мозг. И ты увидел меня как звезду. Только ты, и больше никто. Понимаешь? А потом я так отрегулировал излучатель, чтобы ты чувствовал все более сильный интерес. Наверное, это было необычное ощущение, но мне надо было тебя подготовить. Не мог же я просто свалиться на тебя, как метеорит на голову — привет, я из космоса, будь моим близким человеком. Ты такое и слушать бы не стал. А сегодня ночью мой сканер зафиксировал сильный эмоциональный всплеск, и я понял, что ты готов и пора действовать. И вот я здесь, — тут он улыбнулся, так неожиданно мило и застенчиво, что рука Чжаня сама потянулась погладить его по щеке. — Видишь, я не звезда, а просто очень одинокое существо. Надеюсь, ты не сильно разочарован? — прошептал Ибо. — Наоборот, — ободрил его Чжань, — я просто в восторге. Что бы я делал с настоящей звездой? Носил бы в кармане? Или поставил бы на полку? — А что ты будешь делать со мной? — спросил его новогодний подарок, потираясь щекой о руку Чжаня, словно котенок. — Всё, что ты захочешь, — солнечно улыбнулся Сяо Чжань. — Только не надо больше никаких излучателей. Я и так уже чувствую, что ты мне нравишься. Очень нравишься. — А нет больше излучателя, он сгорел в атмосфере вместе с модулем. От модуля осталась только ходовая часть, я её немножко подшаманил, вот, смотри, — он вытянул палец куда-то в направлении соседней улицы, и там Чжань разглядел припаркованный спортивный мотоцикл. — Красиво получилось, правда? — с гордостью спросил Ибо. — Мне показалось, на вашей планете такое средство передвижения довольно популярно. Дома я ездил на таком, люблю скорость! — Кхм, — закашлялся Чжань: он-то как раз недолюбливал мотоциклы, — ну, вообще-то, у нас больше на машинах ездят, вот как у меня. Но мотоциклы тоже популярны, ты прав, — поспешно добавил он, заметив на лице Ибо тень разочарования. — Только, если хочешь и здесь ездить, будь очень осторожен. Не знаю, как у вас, а у нас носиться на мотоциклах опасно. — Ты что, уже боишься за меня? Я правда нужен тебе? — оживился Ибо. — Ох, какой ты быстрый, — засмеялся Чжань, — сразу видно, что любишь скорость. — Слишком тороплюсь, да? Извини, просто я так долго был один… и потом, я-то на самом деле знаю тебя дольше, чем ты меня. Я мечтал о тебе много дней. Пытался сфотографировать, но чётких фотографий не получалось, все-таки слишком далеко. И все равно, даже на таких фото было видно, какой ты красивый. А в жизни оказался ещё красивее… Сейчас пришелец смотрел на Чжаня в упор, и щеки последнего запылали, будто обожженные этим взглядом. Сердце сбилось с привычного ровного ритма, по телу прошла горячая волна. — Не смущай меня, — застенчиво ответил он, пряча глаза. Но потом, переведя дыхание, ответил соблазнителю взглядом ещё более пламенным. — Ты — моя звезда… Ты был нужен мне всегда, даже когда я ещё не знал об этом. Выражение глаз Ибо при этих словах можно было истолковать как страдание — или острое, до боли, наслаждение. Он резко повернулся на сидении, схватил Чжаня за плечи и притянул к себе. И сам прижался к нему всем телом. Чжань почувствовал его дрожь, вызванную вовсе не холодом — в машине было тепло. Голова закружилась и, если бы он стоял, то колени наверняка подогнулись бы. Руки сомкнулись на обтянутой чёрной кожей спине, сжимая чужое тело все крепче, до боли в ребрах, но эта боль стала сладким лекарством, избавляющим от другой боли, куда более страшной — одиночества. Потом он слегка ослабил объятия — только для того, чтобы встретить губами другие — невероятно нежные, тёплые губы, раскрыть их, внутренне обмирая от их чувственной податливости, сплестись языками, ощущая вкус мятной свежести, и почти сойти с ума, наполняя лёгкие ароматом чужого дыхания. Бледное зимнее солнце, уже поднявшееся над горизонтом, проникало сквозь лобовое стекло, лаская прохладным лучами две слившиеся в объятии фигуры. Лёгкие хлопья новогоднего снега спрятали крышу машины под тонким белым покрывалом. Но, ложась на стекло, снежинки моментально таяли от тепла, которое грело его изнутри. В машине становилось все жарче, хотя двигатель не работал уже минут двадцать. Сяо Чжань и его сбывшаяся мечта согревали друг друга беспорядочными, жадными поцелуями: дерзкие языки вылизывали все места, до которых могли дотянуться, зубы прикусывали нежную кожу шеи, оставляя яркие следы… Напряжение в паху все росло и очень быстро стало практически невыносимым. В перерыве между поцелуями Чжань почти инстинктивно схватил руку Ибо и положил её на свою ширинку. — Какая роскошь! И это все для меня? — довольно промурлыкал тот, ощутив под пальцами внушительную выпуклость. Ответом ему был лишь протяжный стон. Ибо ловко расстегнул молнию, и твёрдый член удобно лёг ему в руку. Чжань никогда не испытывал ощущения прекраснее. Рука Ибо была будто создана для того, чтобы доставлять ему удовольствие. Четыре-пять движений этой руки вдоль ствола — и Чжань на пару секунд потерял сознание от безумного наслаждения, пронзившего все тело сладкой судорогой. В себя он пришёл от нежного, почти невинного поцелуя. Открыв глаза, увидел рядом с собой, близко-близко, очаровательное лицо своей звезды, с раскрасневшимися щеками и распухшими от поцелуев алыми губами. Обессиленно прошептал: — Ты просто невозможный. Что ты со мной делаешь? — Именно то, что ты хочешь, — лукавая улыбка Ибо забила последний гвоздь в крышку его гроба. Откинувшись на спинку сиденья, он почти отстранённо наблюдал, как Ибо находит в бардачке пачку салфеток, аккуратно вытирает следы его удовольствия и снова застегивает молнию на его брюках. Никогда в его жизни не было ничего интимнее — и естественнее. До боли хотелось ощущать эти ласковые руки на своём теле, принимать их заботу, впитывать их тепло… Вдруг стало немного стыдно за свое эгоистичное наслаждение. — Подожди, а ты как? — и потянулся к ширинке рваных джинсов. — Я тоже хочу, позволь мне… — У нас ещё много времени впереди, правда? — ответил Ибо. — Если, конечно, ты принимаешь меня в свою жизнь. — Принимаю, — выдохнул Чжань. — Наверное, я в прошлой жизни спас Вселенную — чем ещё я мог заслужить такой подарок, как ты? — Не знаю, как там в прошлой жизни, а в этой ты спас меня. И это ещё неизвестно, кто чей подарок, — Ибо снова улыбнулся. — Отвезешь меня к себе? И сделаешь со мной все, что захочешь, — последние слова он произнёс чувственным шёпотом, от которого у Чжаня в паху снова загорелся огонь. — А твой мотоцикл? — вдруг вспомнил он. — Потом заберу, — махнул рукой Ибо. — Украсть его никто не сможет. Без дальнейших разговоров Сяо Чжань завёл мотор и повёз лучший в своей жизни новогодний подарок туда, где оба они будут счастливы.