Путь к Метрополису

      Рэдлоуф и Энцо оказались в довольно комфортабельной для кельи комнате. Через широкую щель под потолком сюда проникали солнечные лучи. Стены покрывал абстрактный орнамент.       – Все очень просто, на самом-то деле, – промолвил Рэдлоуф, присев на лежанку. – Ты всего лишь протез, Энцо. Протез, приживленный к сверхчеловеческому существу, что много лет назад… хммм, нет, не умерло, но перешло в состояние спящего бестелесного разума. Я понятно объясняю?       – Пока понятно. – На самом деле Энцо по-прежнему многого не понимал.       – У тебя два пути: либо Жнец пробудится – в этом случае человек по имени Энцо окончательно перестанет существовать; либо ты сумеешь стать чем-то большим, чем наделенный сознанием протез для сверхчеловека. Иными словами, самому стать сверхчеловеком.       – Короче, плохо мое дело.       – Плохо, да. Но не безнадежно. Говоря по правде, дервиши из аль-гишталяти боятся любого исхода, потому они и готовы помочь тебе в поиске ключа к Метрополису.       – Постой, постой… Они боятся, что я вспомню, и поэтому помогают мне вспомнить?       – Именно! Ты уже начинаешь понимать… Они знают, что тебе придется рано или поздно вернуться в Метрополис, поэтому и помогают тебе. Они рассчитывают, что ты вернешься в узилище, покинутое десятки тысяч лет назад, но выбраться из него снова уже не сможешь.       Энцо вздрогнул. Его словно коснулась черная тень иных воспоминаний – о заточении в кошмаре, по сравнению с которым меркла даже Кальцифьора. Слава Паннет, он сумел оттуда выбраться – благодаря помощи тех, кого в свое время предал. Но в этот раз помощи ему не видать. Он снова окажется узником Метрополиса – на веки вечные…       – …Энцо, Энцо! Что с тобой?!.       – Прости, Рэдлоуф… Кажется, я начинаю вспоминать…       Энцо открыл глаза. В келье было темно. Наверху слабо светилась ведущая наружу щель.       Сон, что увидел Энцо, нельзя было назвать приятным. Будто бы он удирал от неописуемо жуткой твари (толком запомнились только извивающиеся членистые щупальца и отдаленно напоминающая человеческое лицо маска из металла, глаза которой горели синим огнем). Путь его пролегал через запутанные бесконечные коридоры, то освещенные резким белым светом, то погруженные в сумрак. В какой-то момент он услышал впереди металлическое звяканье и понял, что бежит навстречу своему преследователю; тогда он развернулся и побежал прочь.       В итоге чудовище так и не успело догнать Энцо – в какой-то момент он проснулся. В течение нескольких минут он просто лежал, приходя в себя, вдыхая прохладный воздух, глядя на полоску света вверху, прислушиваясь к тишине и пытаясь понять, что здесь не так.       Тишина! Энцо хорошо знал, что Рэдлоуф храпит во сне, однако в этот раз храпа слышно не было. Значит, Рэдлоуфа не было в келье? Значит, он куда-то ушел… или…       – Эй! – Энцо поднялся с постели. – Ты спишь?..       Нет ответа… Осторожно ощупав вторую постель, Энцо убедился – в келье он находился один. Осторожно, на цыпочках, он вышел в коридор…       Светильники, ярко горевшие днем, теперь слабо мерцали, неприятно напоминая Энцо о недавнем кошмаре. Авантюрист двинулся по коридору налево – и вдруг замер, услышав доносящийся из-за поворота звук. Этот звук, напоминающий не то хруст, не то треск, показался ему знакомым. Неужели?..       Осторожно Энцо заглянул за угол. Звук доносился из отходящего от коридора прохода. Войдя в проход, Энцо спустился по лестнице, вошел в просторную комнату, из которой доносились привлекшие его внимание звуки – и замер.       В комнате было полно приборов. Часть из них была знакома Энцо – генератор, конденсаторные банки; часть вообще ни на что знакомое не походила. На стенах и потолке росли нашлепки, похожие на грибы-паразиты или раковые опухоли; ребристые тяжи тянулись от них к «аппаратуре».       А посреди всего этого на кресле, напоминающем пыточное, сидел зафиксированный на месте ремнями Рэдлоуф. Рот его был заткнут кляпом. Над его головой висел «зонтик», от которого к телу Рэдлоуфа тянулись провода. Возле кресла возились с оборудованием двое дервишей в долгополых хламидах. Пахло электричеством и гарью, слышался характерный треск разрядов – именно этот треск и привлек внимание Энцо.       – Что вы делаете? – крикнул авантюрист, делая шаг вперед. – Немедленно освободите его!       – Все нормально, – промолвил один из дервишей, делая шаг вперед. – Он сам просил нас об этом…       – Лжешь! – Энцо озирался, ища хоть какое-то оружие. – Я вам не верю!       Второй дервиш, оторвавшись от своей работы, тоже повернулся к Энцо. Издав гортанный вскрик, он выбросил кулак вперед. В тот же миг Энцо почувствовал себя так, словно его ударили в живот. «Конец… Что же это…» – успел он подумать прежде, чем окончательно потерял сознание.       – Эй, как ты себя чувствуешь?       Сквозь щель под потолком ярко светило утреннее солнце. Напротив приходящего в себя Энцо на постели сидел Рэдлоуф – живой и здоровый.       – Ч… что они… Ты живой?..       – Как видишь. Похвально, конечно, что ты кинулся мне на помощь; но ты бы разобрался хотя бы…       – Ч-что это было, черт подери?..       – Ну представь, что древний латрисиец увидел, как современные аквиланские хирурги делают операцию по удалению, скажем, аппендикса… Он видит человека, привязанного к столу, явно опоенного дурманящими снадобьями; люди в белых одеяниях режут его тело и копаются во внутренностях… Латрисиец наверняка подумает, что перед ним, в лучшем случае, гнусные убийцы, в худшем – какие-нибудь культисты, совершающие богохульный ритуал… Так вот, ты как раз оказался в роли такого латрисийца.       – Так ты лечился? Но от чего?       – Сейчас увидишь. – Рэдлоуф принялся стаскивать с руки перчатку. – Сразу тебе скажу: это не для слабых духом.       Еще в логове ассасинов Энцо заметил, что Рэдлоуф носит перчатку на левой руке, но так и не нашел момента, чтобы спросить его об этом. Теперь он, широко раскрыв глаза, глядел на то, что скрывала эта перчатка.       – Это же…       – Проклятье гуля. Импульсы электрофлюида при определенных параметрах способны подавлять его развитие. И не спрашивай меня, чего мне стоило это знание…       – Я все равно спрошу! Скажи напрямик, без недомолвок: сколько людей ты погубил в погоне за этим знанием?       Рэдлоуф помрачнел.       – Если тебе это так интересно, – произнес он, – я могу предоставить отчет. Только зачем тебе все это?! Ты ведь ничего не имеешь против, когда будущие медики учатся оперировать на приговоренных к смертной казни узниках? Пусть лучше врач зарежет сегодня одного убийцу, чем завтра – десятки добропорядочных пациентов! – Рэдлоуф говорил громче и громче, готовый сорваться на крик. – Прогресс – жестокая штука, черт тебя побери!       Нахмурившись в ярости, Энцо встал с постели… и тут же сел. Ярость в его глазах потухла.       – Может быть, ты и прав, – выдавил он их себя. – Но черт возьми… эту правоту…       – То-то и оно! Если ты не хочешь быть протезом для сверхчеловека – тебе придется стать сверхчеловеком самому! А путь к сверхчеловечеству устлан не розами, и даже не терниями от роз… Трупами он устлан, телами тех, кому не повезло! И если ты надеешься обрести могущество, не запачкав белых перчаток – готовься к печальной участи!..