Путь к Метрополису

      Спустя несколько минут двое всадников покинули ассасинское логово.       Главарь ассасинской банды сам спустился в яму, сам отдал ключ от колодок и, казалось, ничего не заподозрил даже тогда, когда Рэдлоуф принялся заковывать в колодки его самого. Одежду ассасина Энцо надел на себя, так что другие ассасины тоже ничего не заподозрили.       – Куда мы едем? – спросил Энцо, сдвинув шарф с лица, когда бывшая логовом ассасинов деревня превратилась в темное пятно на горизонте.       – Туда, куда тебя хотели отвезти. В Призрачную Цитадель.       Энцо нахмурился. Он кое-что знал о Призрачной Цитадели, и эти знания напрочь отбивали охоту туда попадать.       – И какой смысл мне туда отправляться вместе с тобой? Если я и так должен был там оказаться…       – Поверь, разница есть. Ты попадешь туда как мой спутник, а мог бы оказаться там в качестве предмета…       Энцо поежился.       – Значит, они знали о…       – Они, скорее всего, ничего не знали. Иначе не попались бы на столь простой трюк.       – Невербальный гипноз, да? Признайся: со мной ты тоже проделал нечто подобное.       – Ты о чем? Ах, да… Было дело; я убедил тебя в том, что сущность из иного времени, что дремлет в тебе, готова проснуться и взять твое тело под контроль. Вот только на самом деле…       – Что на самом деле?!       – На самом деле я не сказал тебе всей правды. Сущность, которую я называл Жнецом, действительно живет в тебе – но вовсе не спит. Просто он считает, что он – это ты…       – Что за бред! Я – это я, и я даже не желаю…       – Уверен? Нет, ты скажи: ты уверен, что ты – это ты? Тебя не посещало чувство, что ты знаешь и думаешь такое, о чем знать и думать в принципе не должен?       Энцо хотел было уже ответить «нет» – но промолчал. Он почувствовал себя так, словно все это время скакал во весь опор, и только когда остановился, заметил, что стоит на краю бездонной пропасти, дышащей смертным холодом.       Ему давались многие сложные знания; он запросто овладевал хитрыми навыками – случайно ли это? Что, если он всего лишь припоминал то, что знал раньше – когда никакого Энцо не было? Что, если он вовсе не Энцо, и ничего общего с этим дурачком не имеет?       – Ш-шта-а?.. Что ты… хочешь… с-сказать мне?..       – Ты побледнел? Ты все правильно понял.       – Но-о…       – Ты не Энцо. Энцо – всего лишь сосуд для тебя. Ты – существо из иной эпохи, забывшее себя. Ты должен вспомнить все. И тогда былая сила покорится тебе. А сейчас закрой лицо, чтобы не вызывать подозрений.       Навстречу всадникам двигался караван. Погонщики вели волов, впряженных в телеги, подгоняя животных гортанными окриками и похлопывая палками по их крупам. Караван сопровождали вооруженные саблями конники.       – Это караван из Призрачной Цитадели, – негромко объяснил Рэдлоуф. – Они приехали, чтобы забрать у ассасинов «живой товар» и доставить его своим хозяевам. Если бы я не пришел к тебе, ты тоже мог бы отправиться с ним!       Миновав караван, всадники продолжали двигаться дальше. Местность вокруг менялась – равнина, кое-где поросшая пустынной травой, уступала место известняковым скалам. Песок изгрыз эти скалы, словно болезнь кожу прокаженного.       – Сказать по правде, – помолвил Энцо, поравнявшись с Рэдлоуфом, – я был удивлен, когда увидел тебя. Я думал, ты сейчас в Арлонде…       – Ай, много всякого случилось… В рядах «неспящих» возник раскол. В общем-то, ничего нового, в прошлом такое тоже бывало… К несчастью, я имел неосторожность оказаться на той стороне, которая проигрывала. Открытого скандала не было, но многие «неспящие» сочли за лучшее покинуть Аквиланию.       – И ты тоже?..       – Нет, сказать по правде, я уехал потому, что у меня были дела… в Талласии. Знаешь аббата Кадоне?       – Конечно знаю. А что с ним случилось?       – Лишили сана и сослали в дальний монастырь. Сделали это якобы по его просьбе; но в действительности его заставили уйти люди Палинчино. Палинчино понял, что магосы ему больше не нужны, и принялся их вылавливать; а те, не подозревая об опасности, сами лезли к нему в руки. Магосы потянули за собой и Кадоне, и многих других… Даже в Академии Кошкоглазых арестовали нескольких преподавателей. Мне пришлось немного побегать… На наше счастье, Палинчино попадалась в основном некрупная рыбешка, а самые крупные рыбы были им вспугнуты и получили возможность уйти. Кажется, нам надо сюда.       Всадники выехали на открытое пространство. Они стояли перед обширной котловиной, склон которой спускался вниз гигантскими террасами. Внизу котловину пересекала скальная гряда, вершины которой были почти на одном уровне с тем местом, где находились Энцо и Рэдлоуф.       – Ты видишь здесь цитадель? – Рэдлоуф ухмыльнулся.       – Нет, не вижу… Должно быть, она очень хорошо замаскирована, если даже Кубнак не смог ее найти?..       – Замаскирована лучше, чем ты можешь себе представить! – Помолчав, Рэдлоуф выдал, без всякой видимой связи: – Саймер – глупец; он думает, будто Метрополис – это что-то вроде форта, через стены которого вполне можно перебраться. Ему невдомек, что стен-то, быть может, и нет!       – Все-таки, при чем здесь Саймер?       – А разве ты не понял? Это он спровоцировал раскол внутри Общества, желая убрать конкурентов и взять всю славу покорителя Метрополиса себе! Не удивлюсь, если и Инквизицию на наших союзников в Талласии натравил тоже он!.. И при том он обхаживает этого Горбайерса – прекраснодушного чудака, который в свое время отказался от членства в Обществе после того, как узнал об экспериментах на людях… Не спорю – все эти летательные корабли с моторами на электрическом флюиде – это все замечательно; вот только до Метрополиса они никогда не доберутся! Точно так же, как Кубнак не добрался до Призрачной Цитадели!       – Но как туда доберемся мы?       Рэдлоуф слез с лошади и подошел к ровной площадке, выдающейся над склоном.       – Садись сюда, – приказал он. – Садись и слушай.       Спешившись, Энцо последовал приказу Рэдлоуфа. Он предчувствовал, что сейчас столкнется с чем-то, что совершенно не вписывается в повседневные представления о реальности. С тем, что обычно называют чудом.       Рэдлоуф тем временем достал из-за пазухи дудку из мосла – на такой же дудке играл Кмонг Кхуати – сунул ее в рот и заиграл унылую однообразную мелодию. Энцо чувствовал, как его клонит в сон.       Вдруг он вздрогнул и открыл глаза. Что-то изменилось вокруг – точно исчезла невидимая стена.       Там, где недавно не было ничего, Энцо увидел вырубленный прямо в скале город. Величественный портал с циклопическими колоннами… Оформленные арками галереи и балконы… Платформы с колоннадой, напоминающие латрисские храмы… Этот город не был необитаем – тут и там виднелись группы людей, кажущихся маленькими, словно муравьи. При всем при этом, город явно не был рассчитан на осады – похоже, единственной его защитой оставалась та самая непостижимая иллюзия, скрывшая город из виду.       Энцо перевел взгляд на Рэдлоуфа. Тот как раз закончил играть и опустил свой инструмент.       – Ну как? – усмехнулся он, повернувшись к сидящему с потрясенным видом спутнику. – Тебе понравилась музыка? В этом вся соль – музыка служит ключом к иллюзии. У Метрополиса тоже есть свой ключ; и он, скорее всего, в тебе.       В полутемном помещении стоял вязкий аромат курительных смол. Пол покрывал ковер, в котором ноги тонули, словно в болоте. У дальней стены располагалось ложе, выглядевшее пустым; однако когда Энцо, склонившись до пола, выпрямился, на ложе восседал человек в широкополой шляпе с покрывалом, скрывающим лицо.       – Мы знаем, кто вы… – Голос человека был пронзителен и напоминал визг пилки по металлу. – Вы из тех, кто хочет похитить чудеса Древних…       – Не похитить. – Рэдлоуф произнес это с нажимом. – Не похитить, но сохранить. Сохранить от Инквизиции… и от наших чересчур жадных до знаний собратьев. В отличие от вашего аль-гишталяти, Общество Раскрытого Глаза – не единая монолитная группа, – добавил он извиняющимся тоном.       Человек кивнул.       – Мы готовы помочь вам, – проскрежетал он, – но вовсе не потому, что это вам нужно. Желания личности ничего не стоят. Личность должна быть стерта, чтобы ничто не мешало единению в аль-гишталяти. Вы не готовы к этому. Но…       – Что «но»?! – вырвалось у Энцо. Рэдлоуф положил ему руку на плечо.       – Ты! – выкрикнул дервиш. – Ты невежественен и жалок! Мы не желаем сейчас с тобой говорить…       – Зачем ты вмешался в разговор, ну зачем? Ведь мог все испортить!       Энцо и Рэдлоуф шли по освещенному голубоватым светом коридору. Свет шел от заключенных в бронзовые оправы хрустальных чечевицеобразных дисков.       – Скажи спасибо, – горячился Рэдлоуф, – если своей невоздержанностью ты не восстановил их против себя окончательно!       – Прости, конечно… – Энцо опустил взгляд, но тут же поднял голову. Глаза его возбужденно блестели. – Но пойми и меня – мне надоело, что кто-то решает за меня, чем я являюсь! Сначала ты говорил мне, что я сосуд для какого-то Жнеца. Теперь ты доказываешь, что я и есть Жнец, но не знаю об этом. Еще и эти дервиши, предлагающие стереть мою личность, как будто речь идет о татуировке!       – Ты ничего не понял, Энцо… – Рэдлоуф вошел в дверной проем. – Проходи сюда. Я тебе все объясню.