Иней!

Чуть качались тёмные алые шторы в белой дымке. На как сумерки синем велюровом диване можно было раствориться и уплыть под потолок следом за дымом. Во всём этом томительном мраке лицо Кристины блестело как алмаз. Лёгкий хайлайтер и обворожительный тинт на аккуратном лице выглядели как порыв искусства. Оно будто было покрыто тонким-тонким слоем стекла, может, льда. Он был похож на ледяную фигурку. И глаза стеклянные. Пустые как будто. Фарфоровые щёки его чуть дрожали каждый раз, когда он кусал губы и голову воротил.  — Кристи, куколка, ты точно в порядке?.. — уточнил Роберт мягко, сторонясь близкого контакта с парнем, что раскинулся на диване едва подвижно. Ответа не последовало, и по груди поплыло чувство беспокойства. Уланс выглядел так, словно на самом деле являлся куклой. Бессмысленный, пустой взгляд тёмных глаз, прибитый к стене, заставлял думать так, и лишь едва шевелящиеся в дыхании губы и дрожащие потеющие руки выдавали в нём живого человека. Кристина слышал всё, что обеспокоенно выталкивал из себя в панике Роберт, слышал так, будто бы находился в стеклянной банке, до него доходили не слова, а долетало эхо. Больше было слышно, как колотится бешено сердце. И его голословный взгляд плыл куда-то, огромные зрачки следили за тем, как трясётся всё вокруг, за тем, как из-под него уходят все поверхности, к которым можно было прильнуть.  — пожалуйста, Кристи, не молчи, сколько ты принял? Роберт не выдержал, в первый раз наплевал на «личное пространство», о котором всегда напоминал Уланс. Он схватил Познакса за запястья холодными трясущимися пальцами, и тот нехотя посмотрел на него.  — мне хорошо… — блекло ответил он, и этого хватило, чтобы Плаудис отпустил и отодвинулся обратно, спрятав ладони меж коленей взволнованно.  — никогда тебя таким не видел… И не видел ведь. Они встретились полчаса назад, и Уланс уже был таким. Вывалился из кабинки туалета с белым носом и чуть не улетел в стену, пока Берт удивлённо наблюдал за этим через зеркало, к которому подошёл, намереваясь поправить причёску перед встречей. Часто Кристина был под кайфом, но редко был в таком убитом состоянии. Земля утекала из-под ног, он еле стоял, еле шевелился и ничего не говорил. Роберт сжимал пальцами лоджик, делая крупные затяжки, и ждал. Переживал очень сильно. Он сам был ещё трезвый, точнее уже, отпустило от мефа его уже в такси, а догнаться не успел — нарисовался очень странный Кристина.  — дай. — изрёк Кристи и тонкие пальчики потянул к сигарете.  — просто ради интереса…сколько? — вложив в нежные руки лоджик, прижался шеей к спинке дивана и вопрос задал.  — ноль-два, наверное, не знаю, на глаз сыпал. — немного подумав, прикинул Уланс.  — кокаина?.. — с ужасом уточнил Плат.  — ну…толер у меня большой, я много долблю…но такого у меня никогда ещё не было, мне так хорошо. — выдыхая пар, уверил он. Ещё немного, и Кристи, подвинувшись к светловолосому, вернул ему сигарету, притом нарочно задев его ледяные руки своими горячими. Он положил голову на чужое плечо и накрыл ладони Роберта своими.  — холодные, я погрею.  — всё нормально вообще?  — я тебе танец торчу…  — я ещё не заплатил…  — похуй, я чувствую себя виноватым. Плаудис недоверчиво скосил взгляд на младшего и носом выдохнул, разместив голову на чужой. Это всё не было похоже на Кристину, он обычно так не делал, но, можно подумать, Роберта что-то не устраивало в инициативе быть ближе друг к другу.  — ты почему-то перестал мне казаться стыдным, — сквозь смешок признался Кристина и лицо повернул к блондину. — даже красивый такой, такой охуенный.  — вроде и комплимент сделал, а вроде и обосрал, — гнусливо констатировал он и тоже в лицо чужое повернулся. — ещё скажи, что я тебе нравлюсь.  — очень нравишься. Улыбнувшись, Уланс губами прижался к робертовой челюсти, а после к губам смазано и очень кратко. Это продлилось только секунду, но, блять, это была лучшая секунда на памяти Плаудиса, потому что Кристина не целовал его никогда…так. В губы — никогда. Так нежно тоже никогда. Это было так подозрительно, что Роберт понял — всё нормально, он лишь забыл встать с кровати сегодня утром, и это всё был сон. Кристине так хорошо было, ему казалось, что Роберт — лучший человек во всей вселенной. Он не понимал, почему раньше не позволял себе быть нежным, ведь какая разница, что вообще скажут его подруги? Пусть одет дёшево и глупо, пусть ведёт себя нелепо со своими неуместными подкатами и странными влюблёнными взглядами, и что? Если честно, Уланс всегда только думал, что это делает его ещё более милым. Сейчас он готов был хоть на край света с этим человеком побежать, они обнимались очень нежно, и Кристи был уверен, что так правильно.  — я хочу ещё… — робко улыбнулся Плаудис, не посмев самостоятельно поцеловать его.  — я тоже, — улыбнулся Кристи. — но я про наркотики…сорян. Это было немного неприятно слышать, но Роберт уже не придал значения, слишком было привычно, в отличие от всего того, что произошло только что. Кристину попустило заметно, и он начал медленно, но верно ощущать желание получить новую дозу. Нестерпимое желание, даже жарко как-то стало. Он достал из-под резинки белья кельвин кляйн свёрнутый зиплок с порошком, и кинул на стол к телефону, следом добавив к этой картине бонусную карту магазина одежды.  — не рано? — проверив время, спросил Берт. — часа не прошло ещё, а ты очень много принял… По-моему, у тебя был лёгкий передоз. Кокаин не должен работать…так. Ты и сам знаешь?  — похуй, Берти, я хочу, чтобы он всегда так работал. Это было восхитительно, мне ещё никогда не было так охуенно, — рассыпая на телефон порошок, говорил Уланс. — да и какой там передоз, от них не бывает так приятно, я же почти кончил, правда.  — подожди…можно мне зип? — попросил блондин подозрительно, носом втянув до боли знакомый запах, стремительно распространившийся по комнате.  — ну возьми…только не ешь. — пошутил Кристи, карточкой раскидывая крупные кристаллы в дорогу.  — блять… — взволнованно протянул Берт, поднеся раскрытый зиплок к носу и глубоко вдохнув. — это…не кокс, малых. Кто тебе это продал?  — что продал? — испуганно воскликнул он, дёрнув руку так, что половина дороги рассыпалась по чёрной стеклянной поверхности стола.  — мефедрон продал. — выкинув Роберт злобно, поняв, что кто-то основательно опустил Уланса на бабки.  — ты чё, тронулся? Какой мефедрон? — хлопая длинными ресницами, растерялся Познакс.  — в кристаллах, — проныл Платина устало и в потолок уставился, руки опустив. — раздроби кстати, их так не принимают.  — это не может быть мефедрон… — воспротивился Улан и со смесью опасения и брезгливости посмотрел на рассыпанную по телефону дорогу.  — я этот запах ни с чем не спутаю, он же несёт за пятьдесят три километра, как ты спутал тоже непонятно, от кокса-то легко так, уксусом, а тут… — на правах знатока утверждал Роберт. — тебя на восемь косарей наебали, если кратко.  — нет, я не мог нюхать эту дрянь! И Никита бы не стал меня наёбывать… — всё пытался отрицать парень.  — а я бы стал? Зачем мне? Я тебя люблю. И Никита неизвестно с каких пор продавать что-то начал. Я тебе говорю, в зиплоке меф, и перекрыло тебя хорошо очень…кристаллы…ноль-два…для первого раза…после кокаина…ты понимаешь вообще? Кристина ещё раз напряжённо оглядел всю эту ситуацию и психованно кинул карточку на стол, не желая больше прикасаться к тому, что трогал. Хорошо хоть, не амфетамин, он же ещё дешевле стоит. Подумать только. Он теперь даже принципиально не стал бы признаваться, что ему понравилась эта бешеная эйфория, которой он никогда нигде не видел. Это было стыдно. Он знал — за такие маленькие деньги не может быть хорошо. Ему, наверное, показалось, что это приятно. А самое главное — кто врал? Никита или Роберт? Для них обоих это было как-то странно, однако, приход и правда не походил на кокаиновый, а резкий запах, на который Кристи сразу обратил внимание, заставлял сильно сомневаться в честности продавца.  — Берт, я унижен. — заныл Кристи нарочито так разбито, чтобы Роберт непременно что-нибудь с этим сделал — не разбираться же Улансу с этим самому?  — я всё улажу, не переживай. — приобняв танцовщика за плечи, пообещал Плаудис.  — хорошо, Берти, только не трогай меня так свойски, я всё-таки не твоя собственность. — уже совсем трезво попросил Кристина. Роберт осёкся, руку убрав, и поднялся с дивана, чтобы прямо сейчас немедленно найти Никиту. Вообще-то, было немного обидно. До Плаудиса в кратчайший срок дошло, что все нежности Уланса были эффектом от принятого наркотика, под которым всегда хотелось любить и целоваться. И честно, как молнией ударило. Роберт вспоминал как сам под кайфом рассказывал что-то слишком личное или лез целоваться, а потом трезвел и жалел о содеянном. Вспоминал и понимал, что об этом любовном моменте Уланс тоже будет жалеть. Он сразу понял, что что-то не так, что Кристина не стал бы себя так вести, но внутри до последнего теплилась надежда на то, что всё это было искренне, и что у него всё же был какой-то шанс на сердце этой принцессы. А Кристина уже сам себя винил за то, что полез к Роберту. Пусть ничего сильно страшного, объективно, не произошло, но для Уланса это было личной катастрофой. Под мефедроном он ощутил ту симпатию, которую давно где-то в своём высокомерии закопал, и ему никак нельзя было говорить тех слов, которые у него вырвались. Хорошо хоть, что он не успел сказать всё, что крутилось в голове, иначе они бы с Робертом прямо так и поженились. Идиот, Кристина. Просто Идиот. Можно только сказать Роберту спасибо за то, что тот методично сделал вид, что ничего этого не было. Чего бы это парню не стоило, а стоило оно многого. Пока Кристина проклинал свою минутную ласковость, Роберт проклинал свою постоянную наивность, которая позволила ему забыться в объятьях любимого юноши.

***

 — блять, ты совсем что ли больной? — размахивая планшетом точно, как Федя, ругался Королёв. — ты куда двести бутылок коньяка списал? И откуда их двести?!  — это всё ты виноват, нечего было мне под руку бдеть! — в ответ обвинял его Святковский. — если бы ты не стоял надо мной и не выделывался как муха на стекле, я бы всё правильно заполнил!  — господи, Святковский — горе в коллективе. — устало закатив глаза, парень приложил руку ко лбу.  — сам ты горе, как от тебя мать ещё не отказалась… — копошась у кулера, лишь бы не смотреть в глаза эти, спорил Никита.  — щас бы шутить про мать. — парировал Королёв гордо, этой репликой будто возвысив себя над ясельной группой, в которой, видимо, учился Никита.  — а, ну да, я её вспомнил, она щас ещё икать начнёт, членом поперхнётся! — продолжил издеваться он, пытаясь максимально вывести из себя Диму, который с последних сил сдерживался, чтобы ему не треснуть.  — извините, что отвлекаю вас от интеллектуального баттла, — прокашлялся Роберт, пока из-за его спины тихонько выглядывал Кристина. — есть парочка вопросов к заведению.  — давай, пошути про уголовное дело или про секс. — всплеснув руками, адресовал это Никите Дима, после чего ладонью махнул в сторону кабинета, приглашая туда Роберта.  — это уже больше по твоей части. — прорычал блондин тихо, не желая выносить сор из избы, и направился куда-то в неизвестность.  — так, подождите, Никита Кириллович, вопросов больше к вам, просто хочется, чтобы главный администратор присутствовал при разговоре. — окликнул его Роберт, чтобы тот не ушёл.  — почему я не удивлён? — пройдя в кабинет, протянул Дима. — что он уже натворил?  — он продал Кристине вот это под видом кокаина. — не скрывая своего предвзятого отношения, Роберт на вытянутой руке продемонстрировал Диме злосчастный зиплок. Он деловито перехватил пакетик, одним движением пальцев раскрыв и сразу же учуяв острый запах, от которого едва не закружилась голова. Дима ещё несколько секунд стоял с лицом вроде «ты прикалываешься?», адресованным явно Никите. Святковский настороженно сглотнул, увидев, как на лице младшего рисуется отчётливое желание пришибить его чем-то.  — за содержимое отвечает Дмитрий Владимирович, я не причём, я даже не знаю что там. — сразу же начал оправдываться Никита, даже не поняв, что именно там находилось вместо изначально заявленного вещества.  — да уж, заметно, что ты не знаешь, — сжав челюсть от агрессии, Дима сфокусировал взгляд на зиплоке. — а должен знать!  — как мне это понимать вообще?! Я Из-за вас нюхал мефедрон! — ввязался в разборки Кристина. — я что, по-вашему, похож на дешёвую шлюху с Китай-города?!  — как мефедрон?.. — проглотил Никита, кажется, в секунду вспотев.  — скажи, ты совсем что ли конченый или только делаешь вид по приколу? — тут же озлобился Королёв, схватив парня за ворот выглаженной рубашки. — я, блять, дал тебе два зиплока, русским языком сказал: красная полоска — кокаин, синяя — меф, ты, блять, вообще, что ли? Скажи, ты совсем тупой?! Два ёбаных разных зиплока с ёбаными разными полосками, даже макака бы не перепутала!  — так я не макака, надо было понятнее объяснять! — уже по привычке в ответ заспорил Никита, хотя, очевидно, здесь был его косяк.  — ты хуже! Если бы я тебе дал зип с икс-ти-си и зип с бошками, ты бы тоже перепутал? — нервно крикнул Королёв и резко отпустил старшего, выдохнув в попытке успокоиться. — чудовище, блять, скажи, ты это специально делаешь? Ты меня на тот свет отправить хочешь или что?  — прости… — сдался он и виновато голову опустил, понимая, что виноват здесь только он — зиплоки-то правда разные. — я невнимательно тебя слушал.  — и кому ты, интересно, кокс за две тысячи толкнул? — вспомнив о другой проблеме, перевёл тему администратор.  — ещё никому. — облегчённо ответил старший, хоть тут не оплошал.  — отдай мне нахуй. Сейчас же, — приказал Дима, чем сразу спровоцировал неловкие телодвижения подчинённого. — когда Назар спросит почему я не исполнил его поручение разделить сбыт с тобой, я так и скажу, что ты тупее макаки и не можешь синий от красного отличить.  — да хватит так со мной разговаривать, я тебе не мальчик. — напомнил Святковский при случае, свёрток младшему всучив. Дима выпад со стороны блондина проигнорировал наглухо, ещё не хватало, чтобы Никита здесь свои правила строил. То, что он Диму когда-то ебал — ничего ещё не значит. Голубоглазый передал этот несчастный свёрток Роберту, обменяв его обратно на «синий», который тут же полетел в помойку. Со злости.  — вопрос решён? — сдержанно поинтересовался Королёв.  — Кристи? — переспросил Плаудис, желая убедиться в том, что Уланс всем доволен, а после с почти физической болью посмотрел на мусорное ведро, в которое улетел почти грамм мефа.  — если там окажутся соля — то нет, если всё будет нормально, то мне некогда этим заниматься. — с упрёком взглянув и на виновника торжества, и заодно на Диму с Бертом, заключил Уланс.  — тогда идём обратно в приват, куколка? — предложил светловолосый, желая наконец отдохнуть и полюбоваться танцами Кристины, раз уж трогать его опять нельзя.  — было бы неплохо, если бы Никита извинился. — гордо вскинув носик, закапризничал Уланс.  — извините, я реально придурок, не знаю, что со мной такое, я сегодня какой-то тормознутый. — покаялся зеленоглазый.  — да ты всю жизнь такой. — себе под нос пробурчал Дима и устало потёр лицо, на краю стола усевшись.  — тебя не спрашивали. — отрезал Никита не глядя.  — да? А надо было спросить, когда ты всё прослушал и не запомнил где что. Деньги за грамм мефа самолично вернёшь, ценник знаешь. — приговорил темноволосый сурово, когда дверь за недовольными закрылась.  — так ты же сам почти грамм сейчас выбросил, идиот. — возразил Никита.  — если так хочется, можешь порыться в мусорке и забрать себе, но две тысячи чтобы завтра были у меня. — внутренне насмехаясь, прозвучал он абсолютно серьёзно и отстранённо.  — две тысячи?! Мне ещё полторы недели до зарплаты жить надо, как я тебе верну эти деньги? — начал основательно злиться Никита и по столу хлопнул, пытаясь, вроде как, запугать младшего.  — отличная идея, из зарплаты тебе и вычтем, — ухмыльнулся Королёв, лишь на секунду дёрнувшись от резкого движения. — как удобно быть главным.  — я бы тебе показал, кто из нас главный в нерабочее время, — прорычал Святковский и резко развернулся, направляясь на выход. — подавись своими двумя тысячами, тварь. Никита так сильно злился, что хлопок двери раздался на пятьсот миллионов километров. Он готов был убить Диму, эти сраные две тысячи, они ведь не были нужны Королёву, а для Никиты это целая комиссия! Самое главное в этом было то, что Никиту не за просто так вшивым веником гоняли, он реально походил на идиота. И всё из-за долбанного Димы, в его присутствии блондин резко терял соединение с мозгом. Он мог только сбито с толку наблюдать за младшим, разглядывать детали лица или одежды и невольно пропускать мимо ушей всё, что не являлось руганью в его адрес. Даже эта чёртова путаница — Дима ведь всё ему объяснил, всё сказал, а Никита смотрел на чёртову щёлку меж чужих зубов, думая о том, что она очень очаровательная. И всё это привело к тому, что в итоге Никита осознал свою полную беспомощность. Хорошо хоть, что Дима сразу понял в чём дело, а не додумался погнать, что Никита, мол, кокаин себе спиздил, а взамен мефа насыпал. Никита не мог понять толком, что из себя представляла эта бескрайняя агрессия по отношению к Диме. Это была и тоска, и сожаление, и усталость от постоянной вражды, и желание просто по-человечески поговорить с Королёвым, который, знает Никита, прекрасно умел вести себя мило и быть интересным собеседником. Он же хотел по нормальному, он не хотел снова и снова ссориться, но этот мудак нарочно его выводил из себя. Никита в огорчённых чувствах и гневе пронёсся мимо уборщика так скоропостижно и агрессивно, что снёс ведро с водой и даже того не заметил, скрывшись за углом. Слава огласил это звонким возмущённым «эй!», но это было успешно проигнорировано разозлённым донельзя парнем. Михайлов тяжело выдохнул, мысленно сосчитав до десяти, и утомлённо швырнул тряпку в лужу. Теперь убирать в два раза больше. И не извинился же. Сволочь. Парень опустился на корточки и жёлтыми перчатками прижался к тряпке, чтобы убрать ею воду или хотя бы размазать по полу и сделать вид, что убрал. Он работал здесь всего пару недель, а уже чувствовал себя вечным заключённым. Славе всего-то было омерзительно всем этим заниматься, и это нормальное человеческое желание получать деньги за просто так, а не зарабатывать их, отдраивая за всеми унитазы. В свои-то восемнадцать. Но что ещё оставалось? Лучше зарабатывать, оттирая толчки, чем сидеть у старенькой мамы на шее. Тем более, это всё было не вечно, по крайней мере, должно было быть. Но работа — точно не то, к чему мог стремиться Слава, тем более, такая работа. Ему хотелось жить красиво, дорого, покупать, что хочется, гулять целыми днями и горя не знать, и желательно, не за свой счёт. Но пока почему-то получался только кефир по акции и футболочка из секонда, но в целом тоже довольно неплохая.  — что делаешь? — невзначай поинтересовался Гриша, руки за спину сложив и против ползающего по полу парня остановившись.  — да так, досуг, — недоброжелательно отозвался Слава на сей глупый вопрос, да голову поднял на собеседника своего. — сам будто не видишь.  — вижу, а дальше чем планируешь заняться?  — угараешь? Толчки чистить пойду.  — точно? — прищурился Гриша.  — а, ясно, тебя тоже Федя заставил меня сталкерить. — цокнул языком Михайлов, тряпку выжимая.  — почему сразу заставил… — попытался выкрутиться Гриша, макушку почесав.  — ну да, тебе просто резко стало интересно чем там Славка занимается, достаточно ли хорошо полы моет, тебя же это так волнует, — спародировал Слава, и кинув тряпку в ведро, стянул с рук перчатки. — ты не один такой, поверь, вот Валя и Никита уже подходили, напрямую сказали о просьбе Феди и искренне верили, что я их не пошлю, ещё Уланс приходил, сразу сказал, что этим заниматься не будет, а ты умнее других оказался, догадался мне не говорить, что тебя послали.  — посылают нахуй, а меня Федя по-дружески как начальник попросил помочь. — сдался Гриша.  — вам всем настолько нечем заняться, что вы готовы следить с кем я трахаюсь? — скептично пробросил Слава, схватив ведро и направившись по коридору в сторону туалетов.  — нет, я не собираюсь подтирать тебе сопли и отгонять от тебя мужиков, делай, что угодно, я просто пришёл убедиться, что у тебя всё хорошо, и тебе не нужна помощь, — сформулировал Гриша, следом за уборщиком направившись. — ты молоденький ещё такой, вот за тебя все и переживают, ну. Необоснованно сильно, конечно, но согласись: у тебя ведь на лице написано, что ты к себе неприятности притягиваешь.  — очень мило, что ты интересуешься моим состоянием, всё хорошо. — кинул Слава, лишь бы от него уже отвязались. Гриша остановился на пару секунд, глядя за тем, как фигура юноши удаляется по своим делам, а после пошагал следом. Обнаружив это, Слава закатил глаза и резко развернулся.  — чего ещё ты хочешь?  — да что ты такой злобный, а? На йорика похож, — улыбнулся Гриша и забрал из чужих рук ведро, распахнув двери уборной. — я хотел позвать тебя кофе попить.  — в рабочее время? — вскинул брови Слава, наблюдая за непрошенной, но приятной помощью старшего.  — можно и в нерабочее, но куда приятнее будет устроить себе импровизированный перерыв, вместо того, чтобы возиться здесь с ссаными тряпками, — по фактам раскидал бармен, пока Слава руки мыл. — Феди нет, можешь расслабиться и не вылизывать всё до блеска.  — да уж, если бы меня попросили описать работу в этом клубе одним видеороликом, я бы включил тот, который «я работаю на отъебись, как и все здесь». — усмехнулся Слава, очевидно, уже согласившись на предложение Гриши.  — ну, а кому от этого плохо? Погнали за бар, я тебя за счёт заведения угощу. — щедро заявил Ляхов.  — ого…а можно тогда что-нибудь по…алкогольнее? — мило улыбнувшись, похлопал глазками Михайлов.  — можно. — широко заулыбался Гриша и руку младшему подал, чтобы в бар его привести, а мысленно добавил «хоть бы не на миллион тысяч рублей поназаказал». К счастью, Слава решил заказать свой любимый коктейль, а он стоил всего-то в районе четырёхсот рублей. Терпимо. А ещё неожиданно и приятно, почему-то, Гриша был уверен, что Михайлов оторвётся по полной, получив возможность погулять за чужой счёт. Даже если бы и было так, Ляхов был на это готов, так как очень хотел пообщаться с пацаном и узнать, что тот из себя представляет. Понравился больно.