Параллели чужих жизней

Странно, но на следующий день все проявили пунктуальность и заявились к первому уроку в полном составе. На столах, помимо учебников и тетрадей, лежали планшеты, макбуки, айфоны последней модели и прочие прелести техники. У парней – ключи от дорогих тачек, что стояли на стоянке школы, у девчонок – косметички. Не школа, а кружок «у–кого–длинней–член». Первым и вторым уроком была литература. Учителя приходили в класс сами, избавляя отпрысков богатеньких кошельков от необходимости делать лишние телодвижения. Кто платит, тот и заказывает музыку, все как всегда. Когда в классе объявилась вчерашняя троица, я даже не удивился, что стал первым, на кого обратили внимание. – Надо же, а это мясо и вправду с нами учиться будет! – блондинистое чмо никак не блистало оригинальностью. – Слышь, отброс, тебе бы свалить по–хорошему. Скажи ему, Владлен? Парень хлопнул рядом стоящего брюнета по плечу. – Руку убери, – спокойно сказал тот вместо ответа. – Еще раз меня тронешь, я тебе конечность вырву. Прозвучало это тихо и безэмоционально, но впечатлило. Брюнет не выглядел верзилой, способным оторвать кому–то руку, но я почему–то ему поверил. Даже как–то зауважал. Темные, коротко стриженные по бокам волосы, чуть длинная челка, прямой нос, пухлые губы и пронзительные зеленые глаза. Он на всех смотрел свысока и держался чересчур холодно. Минутное уважение к нему схлынуло, и я понял, что он меня дико раздражает. Его лицо ничего, кроме ледяного презрения, не выражало. Король, блядь, недоделанный. – Андрей, тебе лучше заткнуться, – посоветовал третий из троицы, амбал с кулаками–кувалдами. – Владлен сегодня не в духе. Амбал занял вторую парту третьего ряда, усевшись возле длинноногой пергидрольной девицы, а я понял, что мир сошел с ума, если даже у уёбков, вроде блондинистого, есть имя. – Он всегда не в духе, – хихикнула девушка с первого ряда. Имя ей вообще было ни к чему, можно было просто окликнуть: «Эй ты, силиконовая!» Да, я за это короткое время практически всех классифицировал по удобному мне алгоритму. Стоило Владлену повернуть голову в сторону Силиконовой, как она мигом затихла. Было ясно, кто в классе являлся авторитетом. Ну и ну. На литературе я продолжал изучать своих одноклассников со своей обзорной последней парты. «Камчатка» – самое то, чтобы не дай бог подставить спину этим «буржуям». Закончив лицезреть остальные фигуры, посмотрел на «авторитета». Владлен сидел со скучающим видом, но продолжал записывать лекцию за учителем. Спина прямая, поза расслабленная, ему бы в кресле начальника сидеть, а не за партой. Хотя кресло босса в какой–нибудь компании ему и так обеспечено уже с рождения. Не родись красивым, а родись богатым. В случае с Владленом: родись красивым, богатым и далее по списку. Бывает, встречаются такие люди, которым в жизни дается все по максимуму, вот он как раз из их ряда. На большой перемене – целых тридцать минут – после третьего урока вся школа дружно отправилась в столовую на первом этаже с отдельным арочным входом. Столовая скорее относилась к разряду презентабельного кафе для людей с лишними деньгами – увидев цены на обед, я понял, что лучше плотнее завтракать дома. Дешево и сердито. А когда будут дополнительные занятия, брать с собой бутерброд, который тут стоит двести рублей. Двести рублей за сеточку хлеба и тонкий пласт колбасы, охренеть, дорогая редакция. Да, отец постарался на славу: он теперь тоже влился в ряды деньгосоров, но, сунув меня в эту элитку, дал понять, что я по–прежнему остаюсь ничтожеством. Так он и говорил мне все семнадцать лет. Отца рядом нет, но гадить, сука, продолжает даже на расстоянии. Ученики шумели, смеялись и дурачились, только все это напоминало какой–то фарс. Неестественные улыбки, пустые глаза и тошнотворно–приторные голоса. И это элита? Хотя я всегда знал, что богатеи сплошь лицемеры. Попробуй только подставь спину, как они с этой приклеенной улыбочкой воткнут нож промеж лопаток и при этом будут рассуждать об опере, увиденной в выходные. – Не занято? Рядом со столиком возник высокий шатен, весело скалящий зубы. – Нет, – безразлично кинул я и отвернулся. Первый человек, который ко мне вообще подошел за сегодня. – Так это ты новенький? – устроившись напротив, поинтересовался он. – Трофимов, кажется? – Я лишь лениво перевел на парня взгляд. – Я – Лекс. Из параллельки. Будем знакомы. Он протянул руку, как–то зазывно улыбаясь. Это напрягало. – Марк. – Не голоден? – спросил он, кивнув на мою одиночную чашку остывшего чая, на которую я потратил трехдневный запас налички. Парень не был дураком (хоть клоунски и скалился), оценив мой дешевый прикид, сразу понял, что столовая мне не по карману. Сделал правильные выводы, молодец. – Нет. – Отлично. Я тоже. Может, прогуляемся? Еще времени до урока вагон. Я удивился. Прогуляться? Это что, теперь так называется проверка новичка на вшивость? – Нет, спасибо. – Надеюсь, ты не подумал, что я тебя вызываю, чтобы проверить на вшивость? – словно читая мои мысли, рассмеялся новый знакомый. – Наверное, не тот тон выбрал. Извини. Он и вправду силился выглядеть этаким рубахой–парнем, но получалось не очень – все портила деловая повадка. Но люди вокруг раздражали еще больше, чем парень, поэтому выбор был очевиден. Просто хотелось уйти подальше от жужжащей толпы, а с Лексом этим или без – без разницы. – Ладно, пошли, – кивнул я. Вшивость – не вшивость, а если драки не избежать, нечего оттягивать. Мы направились к выходу. По пути я заметил компанию из семерых человек, среди которых сидел Владлен со свитой. Андрей, увидев меня, что–то зашептал своему «королю» с мерзкой улыбочкой на лице, но тот никак не отреагировал на сказанное. Зато почти все в зале проводили нас с Лексом долгим взглядом. Это настораживало. Закралось какое–то подозрение насчет этого парня. – Не парься, – отмахнулся он, заметив мое замешательство. – В этих стенах обитают гребаные «сливки общества». Сплетни и интриги – их конёк. – Не причисляешь себя к ним? – хмыкнул я. – Если бы не деньги родителей... – он развел руками. Почему–то в тот момент, я понял, что Лекс действительно не играл, а говорил вполне искренне. Я ему поверил. Да и присмотревшись поближе, можно было отметить его человечность, эмоциональность, никакой маски. И улыбался чересчур открыто и дружелюбно. Подкупал гад, а я реагировал. А может, по нему сцена театра плакала, кто знает. – Как тебе у нас? Мы вышли во двор школы, в маленький скверик с лавками, прячась от сентябрьского яркого солнца в тени деревьев. Лекс курил, прислонившись к стволу дерева, я сидел на лавке, скинув сумку рядом. – Нормально, – пожал я плечами. Лекс как–то странно на меня посмотрел. – Знаешь, Марк, ты мне нравишься, – заявил неожиданно он. – А я разбираюсь в людях. В этой школе вообще редкость встретить нормального человека. Как тебя сюда занесло? – Отец постарался, – ответил я как можно небрежней, стараясь не выдать отвращение к предку. – Знакомо, – кивнул парень затягиваясь. – Проекция своей мечты на отпрыска. Справедливость во всей красе, да? Я лишь молча кивнул. Не соглашаясь, просто поддержал его мысль. Я немного разомлел на лавке – захотелось уйти домой и позвонить друзьям с предложением съездить на речку. – Ну и какого хера надо? – бесцветно бросил кому–то Лекс, выводя меня из состояния легкой задумчивости. К нам шли два парня – похожие, словно из инкубатора: стройные, одетые с иголочки, всем видом кричащие «деньги–наше–всё». – Фу, Лекс, какой ты грубый, – усмехнулся тот, что был слева. С меня ростом, метр семьдесят пять, волосы льняного оттенка, золотистый загар, приобретенный где–нибудь на Гоа, и светлые блестящие глаза. Неприятный тип. – Уже обрабатываешь мальчика? – он кивнул в мою сторону, но на меня даже не взглянул, ясно давая понять, что таких тут за людей не считают. Так, грязь под ногтями, не более. – Его имя Марк. Тебе на будущее, Кир, – сухо проговорил Лекс, и от улыбчивого парня в этом тоне ничего не осталось. – Даже так? – скривил губы Кир в подобие улыбки. Посмотрел на меня, приподнял бровь. – Так он теперь твоя игрушка? Я разозлился. Дико раздражало быть пустым местом. – А ты все еще не вышел из игрового возраста? – поинтересовался я у этого Кира, поднялся с лавочки и, не дожидаясь ответа, подхватил сумку и пошел обратно в школу. Смеющийся Лекс пристроился рядом. – Давно не видел удивленный фейс Кира. – Терпеть не могу уродов. – Знаешь, Марк, мы с тобой точно подружимся, – Лекс заразительно засмеялся уже в голос. – Так что ты от меня теперь не отвяжешься. – У тебя дефицит общения, что ли? – фыркнул я. – Ага. Что–то вроде того. У тебя английский, кажется? Ну, удачи тебе, – он приятельски хлопнул меня по плечу. – Если возникнут проблемы, не стесняйся, всегда рад помочь. – А эта помощь не выльется потом в копеечку? – А я похож на человека подобного типа? – Я еще не решил, на кого ты похож. Но я над этим подумаю. – Хм, разумно, – хохотнул Лекс. В класс я возвращался в более приподнятом настроении, чем был до этого. Правда, радость не продлилась долго. На моей парте восседал недавний тип с загеленными волосами, а рядом, мирно беседуя, стояли Кир и Владлен. Девицы–одноклассницы в это время млели, зазывно выпячивали груди и чересчур громко смеялись, но внимания на них даже не обращали. Владлену в этот момент улыбался Кир (а именно Владлену и посвящались все эти девичьи штучки, так как за парнем бегало чуть ли не полшколы), тот в свою очередь что–то спокойно и тихо втолковывал собеседнику. Загеленный молчал и лишь активно двигал челюстью, жуя жвачку. Ко мне в голову даже закралась мысль, что он немой. – Свободен сегодня? – спросил Кир у Владлена. – Еще не знаю, – кинул тот в ответ и повернул голову в мою сторону. – А вот и наш мальчик, – Кир растянул тонкие губы в идиотской улыбке. – Нехорошо грубить и убегать, – продолжал наигранно Кир. – Не по–мужски как–то. – А я нагрубил? – удивился я. – Да еще и сбежал? Нет, ты меня с кем–то спутал. Слезь с моей парты, – сказал я без перехода Загеленному. – Слушай, а не слишком ты наглый для мяса? – вмешался Андрей, охмуряя до этого, кажется, Наташку. Уже тогда я понял, что домой целым и невредимым не дойду. Сработал какой–то звоночек интуиции, да и кулаки начали чесаться. – А не слишком ли ты разговорчив для обезьяны? – парировал я. – Ты нарываешься, – предупредил меня Владлен, вызывая ледяную волну страха только одним своим тоном. – Извинись перед Кириллом и гуляй дальше. Извиниться? За что, блядь? Я своим видом дал ясно понять, что думаю о Владлене, о его свите и о его шестерках. Владлен смотрел мне прямо в глаза и не мог не чувствовать все то, что я посылал ему через взгляд. В классе все затихли. – Может, мальчик зазнался? – Кир нехорошо улыбнулся. – Дорогая школа, в друзьях Лекс, раздутое самомнение.... Ядерная смесь для дешевки. «И Лекса приплел, сука», – только и успел подумать я, а дальше все произошло как–то чересчур быстро: довольный Кир, Андрей с Загеленным, выводящие меня из класса, и спокойно–хладнокровный Владлен, замыкающий нашу шествующую по лестнице компанию. В школьной пустой раздевалке я смог разбить Андрею губу, оторвать пару пуговиц на рубашке Загеленного, но не смог устоять на ногах от одного удара под дых от Владлена. Времени восстановить дыхание не дали, сразу же отбивая ритм ботинками по ребрам. – Уже не такой язвительный, да, Марк? Кажется, спросил Кир, потому что глаза застилали слезы от боли, и я просто сосредоточился на своих внутренних ощущениях, забивая на окружающее. Прозвенел звонок, и я остался один на один с ноющими костями.